После дежурства Оксана по просьбе своей матери отправилась навестить бабушку, проживающую в пригороде. В последнее время та стала жаловаться на своё одиночество и плохое самочувствие. Добравшись до вокзала, Соколова села в электричку. Через несколько остановок в вагон ввалилась толпа шумных цыганок, промышляющих воровством, хитростью, гаданием и различными другими приёмами обмана. Подходили они в основном к тем пассажиркам, которые в одиночку располагались на сиденьях. Одна дородная цыганка сразу ринулась к Оксане.
— Я беременная, дай мне денег, — настырно заглянула она Соколовой в глаза и протянула к ней руку, ладонью вверх.
— У нас в стране половина женщин ходит беременными, они же у тебя денег не просят, а работают, — резко ответила ей Соколова. — Вот и ты иди работать.
— А я, по-твоему, что сейчас делаю?
Не дождавшись ответа, цыганка пошла дальше, а Оксана увидела, как на первом сиденье несколько других её «сородичей» обступили девушку, что-то ей говорят, а пожилая цыганка пытается расстегнуть застёжку золотой серьги в её ухе. Сама девушка спокойно сидит, не предпринимая никаких действий и не проявляя эмоций.
"Вот сволочи, загипнотизировали девчонку и грабят!" — подумала она, подскочила и ринулась на них с криком:
— А ну, пошли отсюда, пока я не нажала на стене вагона кнопку! А ты убери от девчонки руки! — толкнула она пожилую цыганку.
Не ожидали цыганки такой прыти от русской, подняли вокруг неё гомон, как вороны, и стали пытаться заглянуть ей в глаза.
— Она с чужим мужем живёт, а ты её защищаешь! — вкрадчивым голосом сообщила одна из них, скосив глазки.
Но Оксана упорно смотрела поверх их голов. Она знала, что нельзя встречаться с цыганками взглядом. Злило её и то, что целый вагон людей наблюдал за тем, как ловко орудует эта шайка, но никто не встал на защиту девушки. Так всем им жить проще, а проблем меньше. Лишь бы их не трогали.
— Пошли вон, я сказала! — повысила она голос. — Иначе сейчас вызову наряд милиции, и вас заметут на следующей же станции!
Она быстро вытащила из кармана мобильный телефон и начала демонстративно возить по экрану пальцем. Но кто-то отвёл её руки с мобильником в сторону. Она подняла глаза.
— Ты лучше мужа своего ищи, — назидательным голосом произнесла старая цыганка, — он потерялся у тебя. Его украли плохие люди. А ты поможешь милиции найти этих людей.
— Иди-иди! — поторопила её Оксана. — Разговорилась тут!
Толпа цыганок направилась к тамбуру, не приставая больше ни к кому. Девушка, у которой пытались снять серёжку, сидела по-прежнему, как заворожённая. Она так и не поняла, что происходило рядом с ней. Почти на всех её пальцах красовались скромные золотые колечки, всего восемь штук. Видать это и привлекло внимание цыганок, падких на золото.
У Оксаны имелись свои счёты с подобными аферистками. Её тоже однажды встретила на улице группа цыганок. Тогда она была в полусознательном состоянии и с температурой под сорок градусов шла с работы домой, ничего не соображая. Они окружили её, сняли все украшения, забрали деньги, мобильный телефон и сумку. После того случая она дала себе слово, что никогда не пройдёт мимо, если увидит, как цыганки грабят кого-то. И клятву свою сдержала — оторвалась на них сегодня за грабёж девушки.
Сидя в вагоне, Соколова ещё долго не могла успокоиться.
"Придумала же что сказать! — взорвалась она мысленно. — Муж у меня, видите ли, потерялся! Гадалка вшивая! Я уже давно сама его выперла из дома!"
Она отвлеклась на какое-то время, посмотрела в окно, и вдруг решила:
" Всё! Больше не буду уговаривать Милованова добровольно идти со мной в ЗАГС разводиться. В понедельник же пойду в суд и сама подам заявление на развод".
Потом вспомнила, что он куда-то исчез, а значит, в суд не явится.
"Ну, и что? Мне это только на руку. Один раз не придёт в суд, другой раз не придёт, а на третий — разведут и без него".
И тут ей на память снова пришли слова цыганки о том, что она его найдёт.
"А ведь его действительно ищет милиция и родные. К тому же он пока ещё считается моим мужем".
Оксане пришла в голову мысль о том, что она может нести ответственность, как жена, за то, что не прилагает никаких усилий к его поиску.
"Цыганка сказала, чтобы я его искала. Куда же он мог пропасть? Почему она сказала, что его похитили? Зачем? Кому он так сильно понадобился или насолил? Разве что Людкиному мужу?"
Она призадумалась, глядя в окно, рисуя в голове всякие возможные, даже ужасающие причины исчезновения Милованова, но вскоре встрепенулась и начала себя успокаивать:
"Да нет, ерунда всё это. Цыганкам верить нельзя".
Электричка приближалась к нужной остановке. Оксана поспешила к выходу. Оказавшись на платформе, она медленно пошла в сторону бабушкиного дома, продолжая с волнением думать об Иване. Где-то за грудиной дрожала и пугала тревога о нём. Даже когда она пришла к бабушке и общалась с ней — тревога продолжала её мучить. И после, вернувшись домой, она не смогла с ней расстаться. Своё состояние списала на цыганские козни, их способность к внушению, но ничего не могла с этим поделать.
Ночью Соколова спала беспокойно. Снились какие-то кошмары. Она несколько раз просыпалась, чтобы выпить воды - так ей было не по себе. В понедельник утром с тяжёлой головой она, как обычно, пришла на работу. Приняла смену и начала подписывать новый журнал регистрации больных. Старый закончился. В приёмное отделение вошёл врач скорой помощи и попросил:
— Подайте лежачую каталку на крыльцо, тяжёлого больного привезли.
Санитарка Лариса недовольно заворчала, вцепилась в каталку и погнала её к входной двери.
— С чем привезли? — задал вопрос дежурный врач.
— Тяжёлая пневмония. Возможно, есть что-то ещё. Больного обнаружил в подвале сантехник в бессознательном состоянии.
— Бомж что ли?
— Не похоже, — ответил врач скорой помощи.
Он протянул медсестре милицейское удостоверение. Оксана открыла его и обомлела. Оно принадлежало Милованову Ивану.
— Если, конечно, это удостоверение этого больного, — засомневался врач. — Он сильно истощён и практически не похож на человека, изображённого на фотографии.
Дрожа от волнения, Оксана бросилась к двери. В неё уже въезжала каталка с больным. На ней лежал скелет, обтянутый кожей. В воздухе мгновенно распространился сильный неприятный запах. К каталке подошёл дежурный врач.
— Лариса, — обратился он к санитарке, — вы завезите больного в санузел, снимите всю одежду и проведите ему полную санитарную обработку. Проверьте голову на педикулёз.
Лариса направила каталку к санузлу. Оксана судорожно вцепилась в неё с другого конца и стала лавировать ей в узком дверном проёме. Когда с Ивана сняли всю одежду, санитарка спросила:
— Как обрабатывать будем? Обтирание ничего не даст. Он пропитан запахом своих испражнений.
— Давай прямо на каталке завезём его под душ и обмоем, — предложила с дрожью в голосе Оксана, не долго думая.
Её сердце заныло. Смотреть на обезвоженное и истощённое тело Ивана она не могла.
"Зачем он побрил голову? — недоумевала она. — Совсем стал на себя не похож".
Когда тёплые струи воды коснулись тела Ивана, он медленно открыл мутные глаза, изобразил на лице блаженство и отключился.
Оксана бросилась за врачом и попросила:
— Пройдите скорее в санузел! Новенький, кажется, умирает.
Врач подхватил тонометр и бросился вслед за Соколовой, но было уже поздно. Зрачки не реагировали на свет, пульс не определялся.
Оксана по стенке сползла на пол. Врач с удивлением посмотрел на неё.
— Вы всегда так реагируете на смерть больных? Пора научиться держать себя в руках.
— Это мой муж, — еле слышно прошептала она.
Лариса подхватила медсестру под обе руки со спины, приподняла и медленно повела в процедурный кабинет.
— Что же ты сразу не сказала, Оксаночка? Приляг на кушетку, я за старшей сгоняю.
Она помогла Оксане лечь и выскочила из кабинета.
Через минуту в кабинет вбежала Анна Васильевна с мензуркой в руке.
— Выпей капельки, моя дорогая. Тебе полегчает.
Оксана приняла капли и заскулила:
— Так не должно было случиться, Анна Васильевна! Он стал не похож на себя! Сколько же он пролежал в этом подвале без воды и пищи, что так исхудал? Почему он оказался там? Его уже столько времени все ищут! Это я виновата, что он оказался там! Я прогнала его из дома, не простила измену. Не смогла! И вот к чему моя жестокость его привела!
— Поплачь, поплачь, моя хорошая, — поглаживала её по плечу старшая медсестра, — тебе станет легче.
— Анна Васильевна, в верхнем ящике моего стола под бумагой лежит визитная карточка. Позвоните по телефону, указанному в ней и сообщите о том, что в наше отделение привезли Ивана Милованова, и что он умер, — рыдая, прогнусавила Оксана.
— Позвоню, позвоню, моя дорогая. Сейчас же позвоню. Не волнуйся так.
Старшая медсестра вышла, а Оксана поднялась и поплелась в санузел. Тело Ивана по-прежнему лежало на каталке. А точнее не тело, а то, что осталось от него.
"Почему всё так произошло? Почему мы такие дурные? Если бы мы с тобой не расстались, то ты остался бы живым! Зачем ты связался с этой Людкой? Зачем предал меня, Ванечка?"
К ней подошла Анна Васильевна.
— Оксаночка, главный врач дал служебную машину, чтобы отвезли тебя. Пойдём, я помогу тебе переодеться и провожу к ней. Ты поезжай к своей маме, не оставайся дома одна наедине со своим горем. Она поддержит тебя, успокоит, как сможет.
Весть о смерти мужа Оксаны мгновенно разнеслась по этажу в больнице. Наташа, медсестра из кабинета функциональной диагностики, услышав её, решила проявить женскую солидарность, и по приезде домой после работы сразу отправилась к соседке Елене.
Та, услышав звонок в дверь, сразу открыла её и впустила Наташу в квартиру.
— Похоже, у нашей Людки началась в жизни чёрная полоса, и мне от души жалко её, — с придыханием начала Наталья, даже не поздоровавшись.
— Что у неё опять стряслось? — уставилась на неё Елена.
— Случилось страшное. Сегодня в нашей больнице умер её любовничек.
— Иван что ли?
— Ну да, он самый.
— Да ты что?! — всплеснув руками, удивилась Елена. — Не случайно милиционер разыскивал его. Надо же — Иван умер! И что она теперь будет делать без него? Точно с ума сойдёт. Помнишь, как она хвасталась им нам с тобой по очереди. Гордилась тем, что он у неё есть. Мне кажется, что он ей и любовником был, и отцом Дениске, и лучшей подружкой. Не случайно она за него так держалась.
— Давай сообщим Людмиле о смерти Ивана, чтобы она больше не ждала его, — предложила Наташа.
— Как мы ей это сообщим? Мы же переругались с Егоровыми в пух и в прах!
— Позвоним ей на домашний телефон. Представляться не будем, а голос изменим.
— Ну ты фантазёрка! И что скажем?
— Скажем коротко: «Сегодня в такой-то больнице скончался Иван Милованов». И всё.
Елена набрала номер Егоровых. В трубке послышался женский голос.
— Сегодня в больнице скончался Иван Милованов, — произнесла она и стала ждать, что ей ответит Людмила.
Но вдруг этот женский голос, который она услышала, произнёс:
— Папа, мама, какая-то тётенька сейчас сказала, что в больнице скончался какой-то Иван Милованов. А я не знаю, кто это. Может, тётя ошиблась и не туда позвонила?
— Ой! — вырвалось у Елены.
Она бросила трубку на аппарат.
— Что случилось?
— Я перепутала голос Людмилы с голосом её старшего сына. Они у них очень похожи. А он тут же вслух передал мои слова Стёпке с Людкой.
— Да не переживай ты так! Главное — информация дошла до Людки. Ладно, закрой за мной дверь, я пошла домой.
Она подхватила сумки с продуктами, подошла к двери и только слегка приоткрыла её, как тут же с грохотом открылась дверь квартиры Егоровых. Муж Людмилы бросился к двери Натальиной квартиры и стал упорно жать кнопку звонка.
— Что случилось? — возмутился Пётр, открывая дверь.
— Скажи своей Наташке, чтобы не терроризировала мою жену! — грозным голосом потребовал он. — Позови её. Я сейчас с ней разберусь!
— Да она ещё с работы не вернулась. Не веришь — зайди, проверь.
Он отступил на шаг в сторону, давая возможность соседу пройти в квартиру и убедиться, что его жены действительно нет дома. Но тот в квартиру не пошёл.
Елена с Натальей затаились за дверью и стали наблюдать за происходящим в дверной глазок и замочную скважину.
— У тебя выпить есть? — в этот момент спросил Петра взъерошенный Егоров. — Нервы стали ни к чёрту.
— Есть. Заходи, если хочешь.
— Хочу. Давай выпьем и поговорим, — предложил Егоров и зашёл в квартиру соседа.
— Ё-ё-ё моё! — с досадой пропела Наталья. — Что мне теперь у тебя сидеть и ждать, пока они там выпьют и наговорятся?
— Нафига тебе здесь сидеть? — всполошилась Елена, желая побыстрее выставить соседку за дверь. — Иди спокойно домой, послушай, о чём мужики будут болтать. Потом мне расскажешь. Главное — смотри, чтобы твой Петька снова не брякнул Егорову что-нибудь про не родного сына. Степан и так уже на взводе.
Наталья снова вцепилась в свои сумки, подождала несколько минут и решительно направилась к своей двери. Но, оказалось, что в свой дверной глазок наблюдала и Людмила. Она тут же выскочила и бросилась к соседке.
— Наташа, это правда, что в вашей больнице умер Иван?
— Правда, Люда, — подтвердила та.
— Умоляю, не говорите больше ничего Стёпке о нём! Это убьёт его. Да и за младшенького сына я переживаю. Он перестанет его любить. Мальчик этого не вынесет.
— Люда, ни я, ни Лена не собирались тебя закладывать Степану, — стала оправдываться Наталья. — Он просто подслушал наш разговор с милиционером. Что будет дальше — я не знаю. Отказываться от своих слов я не собираюсь. А вот что ему сейчас расскажет Пётр, от меня уже не зависит.
Наталья нажала кнопку звонка. Люда быстро заковыляла в свою квартиру.
Пётр открыл дверь и впустил жену. Он взял из её рук сумки и понёс в кухню. Сняв с себя верхнюю одежду, Наташа направилась туда же.
— Мировую пьёте? — одобрительным тоном спросила она у мужчин. — Правильно, нечего соседям ссориться.
Она достала из шкафа рюмку и поставила на стол.
— Плесните и мне немного. Давайте выпьем за крепкую соседскую дружбу.
Пётр разлил водку по рюмкам, толкнул в поддержку её слов коротенькую речь, и все выпили.
— А вот ты, Наталья, скажи, — обратился к ней Степан, — тот мужик, которого разыскивал здесь милиционер, на самом деле умер в вашей больнице?
Она сначала растерялась, потом взяла себя в руки, придала голосу уверенности и с неподдельным возмущением произнесла:
— Стёпа, ты думаешь, я знаю обо всём, что творится в нашей огромной больнице? Я ведь работаю в кабинете функциональной диагностики рядом с приёмным отделением, а не в нём самом. Нафига мне знать о каком-то умершем мужике? Он что, знаменитость какая-то?
Она напустила на себя злой, уставший вид и вышла из кухни.
— Я пошёл, — засобирался Степан. — Что-то Наташка твоя не в духе сегодня.
— Не обращай внимания, — хрустнул он зубами солёный огурец. — Она просто устала. Сам понимаешь: ей целый день на работе приходится выслушивать жалобы больных и всякий негатив. Всё это сказывается на её нервах.
Пётр проводил Степана до двери и вернулся в комнату.
— Чего взъерепенилась-то? — обратился он к жене. — Стёпка мне сказал, якобы кто-то позвонил им по телефону и сообщил, что Людкин любовник в вашей больнице скончался. Вот он и пришёл к тебе узнать, правда, это или нет. Так он на самом деле скончался в вашей больнице?
"Ну, уж нет, дорогой мой муженёк, — подумала Наталия. — Я на свою голову рассказала тебе однажды о Людкиных шашнях с участковым! И что из этого вышло? Ты всё выложил Стёпке! В результате все на площадке перегрызлись, как собаки".
Чтобы не говорить правду, она пошла в наступление:
— А зачем ты сюда притащил Егорова? Он нам здесь нужен? Водку ему споил!
— Сомнения стали мучить мужика, понимаешь, Наталия? — стал оправдываться Пётр. — Степан вдруг заметил, что его младший сынок не похож на них с Людкой.
— А ты что ему на это сказал? — вставила она руки в бока.
— Чтобы он забыл наш дурной скандал и не держал в голове всякую ерунду. Мало ли что люди могут наговорить друг другу в порыве гнева.
Наталья одобрительно кивнула головой:
— Ну, правильно, что так сказал! Ребёнок ведь ни в чём не виноват. А Степан любит всех сыновей одинаково. Отец он хороший. Пусть живут с Людмилой в мире и согласии. Нам туда совать свои носы не нужно, чтобы не разрушить семью.
Продолжение в гл. 6 http://www.proza.ru/2016/02/20/1034