В послеобеденное время в кабинет дежурной медсестры настойчиво постучали. Оксана подняла голову и увидела сквозь стекло в двери мужчину лет сорока восьми в милицейской форме. Он вошёл, поздоровался и представился.
— Я помню вас, — сказала она, улыбаясь. — Вы лихо отплясывали на моей свадьбе. Я была в восторге от того, как вы это делали.
— Да-да, я был на вашей с Иваном свадьбе, — рассмеялся милиционер, смущаясь такой похвалы. — Что только не натворишь после рюмочки-другой горячительного напитка. Это ещё хорошо, что я на шпагат не сел или не сделал сальто в воздухе.
— Неужто смогли бы? — удивилась Оксана.
— Нет, конечно, я просто пошутил.
Он быстро сделал серьёзное лицо, присел на стул, раскрыл папку и достал из неё две фотографии.
— Посмотрите, пожалуйста, эта женщина никогда к вам в больницу не поступала?
Оксана взяла их в руки, долго вертела, рассматривала, а потом с сомнением ответила:
— Нет. я такой не помню. А кто это?
— Она жена одного очень известного человека в нашем городе. Сейчас женщина может выглядеть иначе из-за того, что в её жизни произошла трагедия.
— Трагедия? Какая? — посмотрела она на стража порядка вопросительным взглядом.
— Однажды с мужем она стояла у светофора, ожидая, когда загорится зелёный свет. А с противоположной стороны улицы, не обратив внимания на красный свет, на пешеходный переход шагнула молодая женщина с детской коляской в руках. Её с ребёнком сбило машиной насмерть.
— Ой! — передёрнуло Оксану. — Какой ужас!
Всё это дорожное происшествие исчезнувшая женщина и увидела. Её хрупкая психика не выдержала такого страшного зрелища. К тому же она была беременной и в тот же день потеряла ребёнка.
— Боже мой! Какое несчастье? — сочувственно вскрикнула Соколова и прикрыла ладошкой рот.
Сотрудник милиции продолжил:
— Какое-то время она наблюдалась у психиатра. Потом сильно запила. Муж боролся с её пристрастием к выпивке всеми доступными средствами, но ничего не помогло. Тогда он стал закрывать в отдельной комнате её вещи, обувь и не давать ей денег, чтобы женщина никуда не сбежала и не напилась.
— Заставить алкоголика не пить, практически невозможно, — покачала Оксана головой. — Это я точно знаю.
— Вот-вот, и муж не смог её однажды удержать. Она сбежала из дома в одном платье, без обуви и даже — без нижнего белья. Уже несколько месяцев супруг безуспешно разыскивает её по всем больницам, моргам, социальным приютам. Подключил к этому делу волонтёров, милицию. Вы не могли бы просмотреть ваши журналы регистрации за последние полгода? Возможно, к вам она попадала под своей фамилией: Веселова Светлана Витальевна. Могла пройти в них, как неизвестная.
— Хорошо, позже я их просмотрю, — пообещала Оксана, — сейчас пока некогда. Она записала на стикере данные женщины.
— Возьмите мою визитку, — протянул он её медсестре. — Если обнаружите её или неизвестную женщину лет тридцати пяти, то позвоните, пожалуйста, мне. Хорошо? Даже если не найдёте, то всё равно позвоните. Я должен отметить в своих документах, что работу такую вы провели.
Он направился к выходу, потом остановился и добавил, как бы между прочим:
— Иван Милованов тоже исчез. Уже несколько дней его ищут милиция и родные. Вы случайно не знаете, где он может находиться? Мне известно, что вы расстались с ним, но я стараюсь опросить всех его знакомых, на всякий случай.
— А вы его у Егоровой Людочки поищите, — иронично бросила Оксана, не принимая всерьёз его исчезновение и то, что с ним что-то серьёзное могло случиться.
— А что это за особа?
— Наша с ним разлучница. Живёт где-то в районе опорного пункта милиции, в котором он работает. Знаю, что у неё трое детей. Последний ребёнок рождён от Милованова. Замужем. Хромая. Ростом около ста пятидесяти сантиметров, — вспомнила она характеристику Людке, данную Наташей. — Думаю, что его с потрохами поглотила любовь к ней, вот он и позабыл о родных и о работе.
— Ну, и шутки у вас, Оксана! — громко рассмеялся сотрудник милиции.
— Это я-то шучу? — возмутилась она, краснея. — Я говорю, как никогда серьёзно!
Милиционер посмотрел на неё недоверчиво, но категоричный тон Оксаны заставил его призадуматься.
— Я, конечно, сомневаюсь, что описанная вами дама действительно может быть объектом страсти Ивана. Насколько мне известно, он очень придирчив к женской внешности, но если вы в этом так уверенны, то повторите, пожалуйста, сказанное ещё раз. Я запишу и попытаюсь её отыскать.
Оксана повторила. Когда милиционер ушёл, она уставилась взглядом в одну точку.
"Ваньку с любовницей я выдала его коллеге с потрохами, — торжествующе подумала она. — Пусть теперь ищет".
Но вдруг она встрепенулась. Какие-то черты женщины с фотографий ей мельком кого-то напомнили. Она старательно напрягала свою память, но так и не вспомнила, где могла её видеть. Потом взяла в руки визитную карточку, повертела её и с иронией произнесла:
— Ну, что же, уважаемый Мазур Андрей Иванович, я начинаю искать пропавшую женщину, а вы ищите Ванечку. Уж я-то знаю, как милиция разыскивает людей. Теперь вы Людку Егорову с её мужем и соседками «наизнанку вывернете» так же, как это сделали со мной ваши коллеги во время поисков моей дочери! Знаю, Людкиному мужу будет больно! Мне тоже было больно. Очень даже больно! А что делать? Искать-то надо!
Часом позже, когда закончилось поступление плановых больных, и работы стало меньше, Оксана достала из шкафа все журналы регистрации поступивших в приёмное отделение за последние полгода и начала их листать. Веселова Светлана Витальевна в них не значилась. Были зарегистрированы две неизвестные женщины, привезённые с улицы. Они скончались прямо в приёмном покое.
И одна неизвестная женщина была записана в журнале рукой Оксаны. В графе «куда направлен больной» написано: «сбежала». Она стала вспоминать, как могло случиться так, что способная сбежать женщина оказалась незарегистрированной по фамилии. Неизвестными обычно бывают люди, привезённые из общественных мест в бессознательном состоянии и без документов. Если они приходят в себя, у них немедленно спрашивают все данные. Оксана прочитала диагноз, поставленный больной дежурным врачом: «отравление стеклоочистителем».
"Вспомнила! — легонько хлопнула она себя ладошкой по лбу. — Это её заметил под ёлкой на клумбе главный врач, стоящую на четвереньках! Теперь я поняла, почему женщина не зарегистрирована по фамилии. Она пришла в себя, сказала несколько слов и снова заснула. Врач посоветовал её не трогать, пока не проспится и не поднимется с кровати сама. А она незаметно сбежала через другой ход - центральный".
Оксана прищурилась, что-то вспоминая.
"А ведь та пациентка была чем-то похожа на женщину с фотографий, показанных Мазуром. Хотя сходство осталось едва уловимым. И из одежды на ней было только одно платье. Всё сходится, ведь муж прятал от неё одежду! Вспомнить-то я её вспомнила, а дальше что? Что я скажу этому милиционеру? Что эта Веселова сбежала из приёмного покоя? Ах, да! Я же видела, как её увозили с остановки на старом автомобиле «Нива». Думаю, что это может оказаться важной информацией. Всё, звоню и говорю ему об этом". Она набрала номер телефона, указанный в визитной карточке.
— Андрей Иванович? — деловито спросила она, услышав мужской голос.
— Слушаю вас.
— Я звоню по вашей просьбе из приёмного отделения больницы.
— Нашли Веселову?
— Похоже, что нашла. Правда она прошла у нас, как неизвестная. Поступила в мою смену двадцатого июня в двадцать один час тридцать пять минут. Я не успела записать в журнал её данные после того, как она пришла в себя. Женщина сбежала. Одета она была только в одно платье. Нижнего белья и обуви на ней не было.
— Кто её к вам доставил?
Оксана посмотрела в журнал:
— Скорая помощь подобрала её на улице в бессознательном состоянии. Но к утру выяснилось, что она просто крепко спит после приёма большой дозы «синявки».
— Вы имеете в виду средство для мытья окон?
— Ну, да, — подтвердила Соколова, отметив про себя, что милиционер, в отличие от главного врача, хорошо знает, что такое «синявка».
— А вы знаете, её муж говорил, что она частенько употребляла эту гадость. Вполне возможно, что это и была Веселова.
— И вот ещё что, — продолжила Оксана, — по окончании смены, придя на остановку, я видела, как двое мужчин запихивали её в старый автомобиль «Нива». В тот момент я подумала, что её нашёл муж, и увозит домой.
— Не помните, какого цвета была машина?
Оксана задумалась:
— Кажется, красного, или вишнёвого, но точно не помню. Надеюсь, я не ошибаюсь, что это та женщина, которую вы ищите. Её сходство с женщиной с фотографий едва уловимо. Но оно точно есть, особенно во взгляде.
* * *
Как Оксана и предполагала, милиция «вывернула наизнанку» отношения Ивана с Егоровой Людмилой. Мазур лично явился к Егоровым домой. Дверь ему открыл хозяин. Андрей Иванович представился, показал удостоверение и попросил разрешение пообщаться с его женой.
— На какую тему? — поинтересовался супруг недовольным тоном.
— Мне надо поговорить с ней наедине по одному деликатному вопросу.
— Что за деликатный вопрос, о котором нельзя знать мужу? — скрестил он руки на груди и широко расставил ноги.
— Вы потом обсудите его сами со своей женой, если она захочет, — уклонился от ответа Мазур.
— Людмила! — громко позвал Егоров жену, продолжая настырно смотреть в глаза Мазуру.
— Что, Стёп?
— Иди сюда, к тебе пришли.
Людмила тяжёлой походкой проковыляла в прихожую. Увидев человека в милицейской форме, она побледнела.
— Вы ко мне? - с одышкой спросила она.
— К вам, — ответил милиционер, с любопытством рассматривая женщину. — Где мы можем поговорить с вами наедине?
Она вышла на площадку и попыталась закрыть за собой входную дверь, чтобы муж ничего не услышал.
— Я тебя с ним наедине не оставлю! — твёрдо заявил тот, с силой толкнув дверь в сторону. — Сейчас слишком много развелось оборотней в погонах. Да и какие у тебя могут быть тайны от меня?
— Никаких, Стёпа, — робко ответила Людмила, глядя на мужа невинным взглядом.
— Вот и говорите при мне. Я вам не помешаю, - облокотился он о дверной косяк и приготовился слушать.
— Может, будет лучше, если я вас повесткой в отделение приглашу? — спросил Мазур Людмилу, понимая, в каком неловком положении она может оказаться.
— А я и в отделение одну её не пущу! Так что начинайте свою беседу здесь, при мне, или уходите!
— Вы знакомы с Миловановым Иваном? — тихонько спросил её милиционер.
Люда как-то вся обмякла и "прилипла" спиной к стене. В глазах отразилась тревога.
— Чего это вы там шепчетесь? — недовольно гаркнул Егоров. — Говорите нормальным голосом!
— Вы знакомы с Иваном Миловановым? — кашлянув разок, чуть громче повторил вопрос Андрей Иванович.
— Я? — выдохнула Людка.
— Вы-вы. Я же вас спрашиваю.
— Была... Когда-то.
— А кто это? — вмешался Егоров. — Почему вы мою жену спрашиваете о каком-то мужике?
— Я тебе, Степан, о нём потом расскажу, — быстро отреагировала Люда на его вопрос.
— Когда вы его последний раз видели?
— Я? — чуть ли не теряя уже сознание, понизила голос Егорова.
— Ну, да, вы! Я же с вами разговариваю!
— Не помню. Мне кажется, что очень давно.
— А поточнее? — прищурил один глаз Мазур. — День тому назад? Неделю? Месяц? Когда?
— Кто? Я? — опять начала ломать комедию Егорова.
Тут уже сам Егоров не выдержал:
— Людмила, в чём дело? Ты чего-то боишься? Ответь человеку, когда ты последний раз видела этого мужика!
И вдруг Людмила зацепилась за слова мужа, быстренько смекнула, как надо себя вести, повернулась к супругу и заявила:
— Я ничего не буду говорить, потому что действительно боюсь, что мои свидетельские показания потом мне же и навредят. У меня, знаете ли, трое детей. Не хочу, чтобы с ними что-нибудь страшное случилось!
— Правильно, Людка, не давай никаких свидетельских показаний, — одобрил её решение Егоров, — чтобы они потом не вылезли тебе боком и нашей семье. А то ишь ты, взяли в привычку требовать свидетельствовать против кого-нибудь! А защищать-то этих свидетелей вы пока не научились!
Он на мгновение остановился, а потом пробубнил:
— Скорее всего, лень их защищать! Да и не хочется. Кому они нужны - эти свидетели? Главное — чтобы информацию нужную выдавали вовремя.
Затем потребовал, чтобы милиционер оставил их семью в покое, затащил за руку жену в квартиру и закрыл дверь, но не ушёл. Он тут же приложил ухо к двери, чтобы убедиться, что милиционер спустился вниз и больше их не побеспокоит.
Мазур опешил от такого поворота дел, даже восхитился:
— Вот даёт женщина! Здорово обвела своего мужика вокруг пальца и ловко выкрутилась из ситуации. Ну, и что я теперь должен с этим делать? Снова нахально позвонить в дверь, всё честно рассказать её мужу и потребовать заставить жену ответить на мои вопросы? Такой финт я способен выкинуть!
Он уже потянулся к звонку, но остановился.
— Нет, не стоит этого делать. Если эта Людмила действительно любимая женщина Милованова, то я подставлю их обоих. Иван всё-таки наш сотрудник. А мы своих не закладываем и не подставляем! Ну, даёт Милованов! На такую бабу позарился! Что он в ней нашёл? Плакать хочется, глядя на её жалкую внешность.
Андрей Иванович перешёл к соседней двери и нажал кнопку звонка.
— Кто там? — послышался за дверью женский голос.
— Откройте, милиция! — пробасил для солидности Мазур.
Дверь открыла Наташа — медсестра, рассказавшая когда-то Оксане о шашнях Ивана с Людмилой. Мазур протянул ей фотографию Ивана.
— Вы когда-нибудь видели этого человека? — спросил он, внимательно глядя на её реакцию.
Наташа сначала замялась, занервничала, но потом спросила:
— Почему вы меня о нём спрашиваете?
— Он исчез, — пояснил Андрей Иванович, — а мы его разыскиваем. Так он знаком вам?
Соседка кивнула головой.
— А откуда вы его знаете?
Наташа растерялась. Ей не хотелось объяснять, как Людмила Егорова однажды затащила её в свою квартиру, чтобы похвастаться молодым любовником. Однако понимала — говорить что-то всё равно придётся. А чтобы не запутаться во лжи, она решила сказать правду.
— Он любовник моей соседки и тоже милиционер, как вы. Только я не хочу, чтобы вы где-нибудь ссылались на эти мои показания.
— Какую соседку вы имеете в виду? — с чувством облегчения оттого, что поймал информацию за хвост, спросил опер.
— Людмилу Егорову вот из этой квартиры, — показала рукой Наталья.
Услышав это, Егоров уже хотел рвануть на себя дверь и устроить сплетнице-соседке разнос. Но вспомнив, что он позорно подслушивает разговор под дверью, осадил себя и тихо прошипел себе под нос:
— Ну, стерва, ты ответишь мне за эти слова! Надо же такое придумать о моей жене!
Мазур продолжил опрашивать женщину:
— А вы не помните, когда видели его последний раз?
— Я его видела давно, — честно призналась она.
Потом быстро поморгав глазами, продолжила:
— А вот вторая соседка из этой квартиры, — показала она подбородком, — видела его позже меня. Я это точно знаю. Вы к ней обратитесь, она вам всё расскажет.
Мазур позвонил в другую квартиру. Дверь открыла молодая женщина. Андрей Иванович представился и протянул ей фотографию Милованова.
— Вам знаком этот человек?
— Она долго держала в руках фотографию Ивана и обдумывала, что сказать. Андрей Иванович уже знал от Натальи, что она Милованова знает. Поэтому не стал долго ждать, пока женщина решится сказать правду.
— Не тяните, пожалуйста, время, — попросил Мазур строгим голосом, — у меня есть сведения, что вам этот человек известен.
— Ну, да, — нехотя согласилась женщина, — известен.
— И кто же он?
— Насколько мне известно - он ваш сотрудник. Зовут его Иваном...
— Мы-то знаем, что он наш сотрудник, — перебил он женщину. — А вы его, откуда знаете?
— Видела его вот в этой квартире, — показала она рукой на квартиру Егоровых.
— Не припомните, что он там делал?
— Он любовник моей соседки, — произнесла она. — Когда я его там видела, он сидел за столом, что-то ел. На столе стояла начатая бутылка вина и фужеры.
В этот момент дверь квартиры Егоровых с грохотом распахнулась, и на пороге появился Степан. Скрывать то, что он подслушивает под дверью, больше не было сил.
— Ты что несёшь?! — взревел он. — Постыдилась бы клеветать на калеку! Я ваше осиное гнездо-то сейчас разворочу!
Он подошёл к квартире Натальи и забарабанил кулаками в дверь. Ничего не подозревавшая Наташа, увидев в глазок соседа, открыла её.
— Вы что же это, твари, на мою жену-калеку клевету наводите? — зарычал Егоров. — А ну, признавайтесь, что это за мужик, и почему вы пытаетесь втянуть Людмилу в какую-то грязную историю?
Наташа попыталась закрыть дверь, но он подставил ногу, и не дал ей этого сделать. Степан с силой пнул дверь ногой так, что она ударилась о шкаф в прихожей, сделав в нём вмятину.
— Что, тварь, испугалась? — устрашающим голосом взревел Егоров. — А ну, иди сюда!
Егорова трясло от злости. Он схватил Наташу за руку и попытался вытащить из квартиры на лестничную площадку.
— Петя! — закричала она истошным голосом. — Пе-тя!
Позади её выросла фигура мужа.
— Ты чего кричишь? — не понял он. — Что здесь происходит?
— Он мне чуть руку не оторвал! — пожаловалась Наталия и подняла её повыше, к глазам мужа. — Скоро на ней много синяков проявится.
Егоров не стал дожидаться от Петра вопросов, а сразу стал объяснять причину такого своего поведения:
— Петро, твоя жена сговорилась с Ленкой, и вдвоём клевещут зачем-то на мою Людку перед милиционером.
— О какой клевете ты говоришь? — вытаращил тот глаза.
— Они утверждают, что какой-то мужик является любовником моей Людки. Постыдились бы клеветать на калеку! Тьфу! — плюнул он на пол. — Вы у меня дорого заплатите за этот позор.
Петру бы сдержаться и попытаться разрулить эту ситуацию, но он только подлил масла в огонь.
— Степан, неужели ты действительно не знаешь, что это правда или притворяешься?
Такого обвинения в свой адрес Егоров уже стерпеть не мог.
— Когда бабы сплетничают, это ещё куда не шло, но когда мужик...
Он ринулся на Петра с кулаками. Тот отбивался, как мог: и руками и ногами, отступая в свою квартиру.
Перепуганная непредвиденной реакцией Степана Наталия заверещала, что было сил:
— Людмила, расскажи сама своему мужу, от кого ты родила своего младшего сына! Пусть услышит это от тебя и отстанет от Петьки!
Услышав это, Егоров вдруг остановился, выпустил из рук Петра, обиженно обвёл всех взглядом и произнёс, задыхаясь, со слезами на глазах:
— После таких слов я больше не хочу вас знать. Гореть вам всем в Аду, сволочи!
Он прошёл в свою квартиру и с силой захлопнул за собой дверь. Наташа с Петром закрыли свою.
— А вас я попрошу остаться, — обратился Мазур к хозяйке третьей на площадке квартиры, тело которой мелко потрясывалось от волнения и страха.
— Что ещё вам от меня надо? По-моему вы уже всё услышали, что было надо и не надо. Даже успели всех нас перессорить между собой! — с чувством высказала она ему.
Мазур на обвинение не отреагировал.
— Так, когда вы последний раз видели Ивана? — настойчиво пошёл он в наступление. — Советую отвечать сейчас, чтобы не приходить в отделение милиции.
— Несколько дней тому назад, — наконец, «раскололась» она. — Людмила привела ко мне своих сыновей и попросила посидеть с ними час. Сказала, что куда-то уходят с Иваном. В тот день детский сад не работал. Авария там произошла на водоводе.
— Получается, что вы лично его не видели, — уточнил страж порядка, — только со слов гражданки Егоровой знаете, что она с ним встречалась? Не помните, куда они собирались идти?
— Нет. Людмила мне этого не сообщила, — уже спокойно ответила Елена.
Мазур поблагодарил женщину за важную информацию, как он сказал, и ушёл.
На следующий день Наташа прибежала к Оксане в приёмный покой и рассказала о скандале, произошедшем на их лестничной площадке, связанном с исчезновением Ивана.
— Представляешь, мы с мужем и с соседкой рассказали Егорову о том, что его жена изменяет ему, и родила своего последнего сына от другого мужика, а он нам не поверил и ещё пристыдил за то, что мы его жену-калеку обижаем. Ха-ха-ха! — рассмеялась она.
Но Оксана сделала вид, что ей это не интересно. Когда же та ушла в свой кабинет, Соколова позлорадствовала:
"Сейчас Людкин муж пока адекватно не отреагировал на сообщение соседей об измене жены, но это только потому, что до него до конца не дошёл смысл сказанного. Или он не верит в то, что на его жену-калеку кто-то мог позариться". Но и Мазур, и его соседки уже заложили в его головушку зерно сомнения, оно непременно прорастёт и даст всходы. Так что, Людка, готовься к гневу мужа! А мужья редко прощают жёнам измену. Особенно, если после неё на свет появляется маленькие бэби, которых они долгое время считали своими детками. Рано или поздно всё тайное становится явным. Это — не придуманный закон человеческой жизни".
Продолжение в гл. 5 http://proza.ru/2016/02/20/1028