Две подружки чайки на волне катались, на всё море похвалялись.
Одна говорит:
– Я вчера к дальнему морю летала. Ох, устала! Ох, устала! Зато большой залив-лиман видела.
А вторая в ответ:
– И я, и я там бывала, от тамошних чаек слыхала, что, если лететь ещё дальше, ветру навстречу, то можно добраться до страны Лимании. Только её простым глазом не увидишь, потому что она заколдована-зачарована. Нет там ни дня, ни ночи, и времени нет – солнце светит и светит, не переставая. Трава там всегда зелёная-зелёная. Живут в той стране люди одноножки.
– А как же одноножка ходит?
– А вот так: ногу подымет и не падает, шагнёт, ногу подымет и не падает, шагнет. Река там большая средь вафельных берегов течёт, полная сока апельсинового, потому и называется Апельсинка. Можно откусить кусок берега и соком запить. На берегу домик сахарный стоит, крышей пироженной накрыт. Живёт в нём волшебник и чародей гномик Нямчик.
А дальше гора шоколадная видна. На одном склоне её в траве солнечные зайчики в прятки играют, другой склон самым лучшим в мире мороженым покрыт, от которого горло никогда не болит. Приходи с лопатой и набирай, хоть целое ведро. В горе, в огромной пещере великан Старикан сидит, зорким глазом следит, чтобы одноножки на санках с горы не катались, мороженое не топтали.
А прямо напротив нямчикова домика через реку мост из карамелек построен, под ним Гринька-зубатик прячется. Кто в одиночку по мосту осмелится пройти, того он пугает. Как выскочит, как закричит страшным голосом: «Вау! Вау!» Прохожий с перепугу наутёк бросается, а Гринька доволен – хохочет, от смеха по земле катается.
Гриньку все боятся и ругают, а гномика любят. Это к нему когда-то пришли одноножки и попросили: «Нямчик, ты видишь: чайки к нам стали летать не наши, не лиманские. Всё летают, летают, что-то высматривают, мармеладных рыбок из Апельсинки вылавливают и поедают, приведут ещё людей двуногих, а те у себя-то ничего не берегут, и у нас всё съедят и погубят. Как нам тогда жить-выживать? Выручай». – «Ладно уж, идите, подумаю», – пообещал Нямчик.
Погладил он свою длинную бороду, перекинул через левое плечо, и вот тогда-то и сделалась страна Лимания для чужого глаза невидимой. Теперь, чтобы попасть в неё, нужно ключ-слово сказать, а чтобы опять закрыть – наоборот его произнести. Ключ-слово гномик под напольный коврик спрятал.
А Гринька-зубатик из-под моста всё видел, и надумал тот ключик себе забрать. Если открыть страну, чайки незнакомые опять прилетят, и одноножки подумают, что гномик никакой не волшебник. Вот тогда он, Гринька, себя покажет – возьмёт, да и при всех сделает Лимонию опять невидимой. И ругать Гриньку перестанут, и почитать будут.
Сказано – сделано. Дождался Гринька-зубатик, когда гномик по делам ушел, подкрался к двери – а не тут-то было! Дверь оказалась мала, не пролезть в неё, гномик её для себя сделал. Прогрыз тогда Гринька дыру в стене домика, достал ключ-слово и побежал к шоколадной горе перепрятывать.
Видит – великан Старикан спит, носом посапывает. Осторожненько положил он ключ великану в нос, подумал: «Вот как я надёжно спрятал, даже подойти никто не осмелится», но просчитался. Не понравилось слову в носу сидеть, забарахталось оно там, защекотало. Великан как чихнёт!
Гринька кубарем с горы скатился и на траве растянулся. А слово улетело неизвестно куда.
Вот бы это слово отыскать!