Все девчата нашего села Безымянное торопились замуж...
Не просто замуж.
А быстрее, быстрее, чтобы с выпускного вечера засватать успели!
Пацаны, которые уходили служить в Армию, назад не возвращались!
Село маленькое, три улицы...
Не куковать же девчатам, до старости, в одиночку?
Свадьбы, свадьбы...
Весело жило село всю весну, и до осени.
Взрослые говорили, что они успеют всё, и днём денег заработают,а вечером коров подоят и на свадьбу прибегут.
Некоторые молодые тянули со свадьбой, проводили её перед призывом мальчишек в Армию.
Назначали свадьбу после получения повестки с военкомата...
Весело отгуляв свадьбы, у всех в селе появлялась уверенность, что солдат вернётся в родное село.
И вот...
Молодой жене солдата стало скучно или токсикоз мучил, попросила она своих родителей вызвать мужа со службы, домой.
Вызвали, телеграммой.
Погостил.
Уехал.
Попросила второй раз.
Не вызвали.
Военкомат отказал что ли?
Точно ведь не помню.
Мне было восемь или девять лет.
Может и вызвали, да поздно, опоздала телеграмма.
Начала молодая жена пугать родителей, что не дождусь, умру, что это очень долго, ждать солдата с Армии...
Никто ей не верил...
На похороны молодой жены, солдат приехал второй раз со службы.
Лежала его жена красавица в гробу в свадебном платье, и фате...
Красивая...
Проводила себя в последний путь молодая жена, оставив на столе стакан с недопитой "мешанкой"...
Что молодая намешала в стакане, знали все взрослые, шептались...
В совхозной столовой морили крыс мышьяком, вот и набрала себе в стакан...
И выпила...
Выли, в том доме, все...
Всё село....
Старушки сказали детям, что кто будет громче всех плакать, то дадут хороший подарок тому.
Плакали дети громко, сменяя друг друга.
Одни дети уходили, другие приходили.
В подарок, за детские слёзы, раздавали приданное умершей.
И раздали всё приданное...
Всё....
Сначала на стульях лежало много вещей той молодой жены...
Потом открывали шифоньер и доставали её вещи с полок.
Раздавали сначала мягкие игрушки, их было две.
Белочка досталась мне, рыбку дали Тамаре.
Потом, тем, кто по громче плакал, начали давать чайную посуду...
Из дома покойной шёл поток детей, туда и потом обратно...
Три дня...
Несли красивые чайные чашечки с блюдцами, суповые красивые тарелочки, кастрюльки, полотенца, простынки.
Дети были зарёванные, но довольные...
Старухи успевали отмечать, что те девчонки которые громче всех плачут, тем и жальче новопреставленную...
Конечно, громче всех плакали маленькие девочки шести лет.
Для них прошедшая недавно свадьба, была светлым и радостным летним событием, и воспоминанием...
Все вспоминали весёлые длинные столы, которые и на выпускном вечере, и на свадьбе, ребятишки носили и ставили по старинному уговору буквой «П».
Сидело тогда, за теми, выпускными и свадебными столами всё село, все дети из садика, и из школы...
Веселились все, провожая в какую-то другую жизнь выпускников, а потом, позже, и молодожёнов...
И все малышки желали выпускницам быстрее выйти замуж.
Так и поднимали тосты, радуясь заранее этому замужеству.
- Голько, стоб быстлей заблали замуж!
Увидеть ту красивую невесту, со свесившейся фатой в гробу, было сильным шоком для всех девчонок, а малюсеньких и больших...
Волки так не выли.
Как звали жениха?
Николай.
Сказал, что лучше бы он сбежал с поста...
Не вернуть.
После он уехал...
Что осталось у него на память?
Его память.
Также и у нас.
Красивая бездыханная невеста-жена, не сидит, а лежит, и над ней cтоит и плачет жених-муж.
Память детства...
Сейчас, всё оцениваю по-другому.
Сегодня, мы старше родителей невесты.
И вижу...
Мало было знаний, не было интернета.
Книги...
А что было в них?
Как быстро, качественно, и много собрать урожай хлеба?
Как уважать и помогать старым людям?
А про любовь?
Про любовь к себе?
Про любовь к сестре?
Про любовь к отцу, матери?
Про любовь в дедушке и бабушке?
Про любовь к двоюродной сестре, брату, тёте, дяде?
Ведь люди они...
Ведь хотят и они любви...
Любви родственной, и любви любой хотят все...
Никто, никто не желает потерять родную, двоюродную, троюродную родственницу.
Соседи любят соседей, сказать не могут, не принято...
Одноклассники, односельчане, просто приятели, просто чуть знакомые, никто не хочет, и боится увидеть горючие слёзы людской безисходности.