Сюрреалистическая драма в 3х картинах
20 сцен насилия и убийств из жизни содомитов борделя "Атомная станция".
***
СОДЕРЖАНИЕ:
01 .... СОДЕРЖАНИЕ
02 .... КАРТИНА 1 : КОНЕЦ ЛЮБВИ ИЛИ... ТОЛЬКО НАЧАЛО?
-------------------------------
18 .... КАРТИНА 2 : АТОМНАЯ СТАНЦИЯ
18 .... СЦЕНА 5. Санта-Мария, святая мученица
20 .... СЦЕНА 6. Уборка в уборной и кабинетное насилие
27 .... СЦЕНА 7. «Чёрная комната»
31 .... *СЦЕНА 8. Шотландский сын *CUT!
35 .... СЦЕНА 9. Встретимся вечером в голубой беседке
36 .... СЦЕНА 10. Анжелика и ездовые животные
37 .... *ИНТРОСПЕКЦИЯ I: Ирония Судьбы (детство и юность Валери) *CUT!
49 .... *СЦЕНА 11. Опрометчивость *CUT!
51 .... СЦЕНА 12. Принцесса на горошине
-------------------------------
52 .... КАРТИНА 3 : СОЛНЦЕ СВЕТИТ НЕ ДЛЯ ВСЕХ
81 .... О! И это... КОНЕЦ
!!! Сцены, помеченные *CUT! автор имел наглость ИСКЛЮЧИТЬ из online-версии произведения.
***
КАРТИНА 2
"Не так как они хотели". ANO
*
СЦЕНА 5
АНЖЕЛИКА, САНТА
Мужской туалет. Входит Анжелика. В это самое время Санта переодевается в платье монахини, пристегивает накладную грудь. Расчесывает искусственные белые волосы, клеит накладные ресницы, меняет трусы с полосатых на розовые с неоновыми горошинками.
АНЖЕЛИКА. Это мужской туалет?
САНТА. Других здесь нет, моя милая.
АНЖЕЛИКА. Я ищу госпожу Санту. Она должна дать мне работу.
САНТА. Ааа, красавица, это прекрасно, что ты ищешь Санту. Считай, ты её нашла.
АНЖЕЛИКА. Это вы?.. (Анж удивленно разглядывает монашеский наряд травести и накладную грудь на застежках)
САНТА. Какая хорошенькая! Как тебя зовут?
АНЖЕЛИКА. (обходит Санту и разглядывает со всех сторон) Анжелика.
САНТА. Анжелика... Анжеличка. Ты просто ангел – я сразу поняла, как только увидела тебя. Не от мира сего. И глаза такие большие, такие томные! (смотрит на грудь девушки, затянутую в латекс, поворачивается к Анж задом показывает на застежку накладной груди) Помоги мне грудь отстегнуть. Самой неудобно...
АНЖЕЛИКА. Вот так – хорошо?
САНТА. Лучше не придумаешь, ягодка моя. Ой, ты красавица. Ты откуда такая? Зря ты вчера не пришла на день рожденья Клуба. Вечерок был, что надо – я еле очухалась. Ночью думала, отель взорвется. Столько котиков собралось – со всего города понаехали и даже из пригорода. А тебе убирать придется. Хо-хо!
АНЖЕЛИКА. А тряпки где?
САНТА. Зачем тебе тряпки, такой красавице? Не волнуйся, всё убрано давным давно – с утра мы вызвали бригаду пожарных: они напустили пены, затопили целый этаж, а потом вычистили всю пену вместе с мебелью и стало совсем чисто - всё блестит.
АНЖЕЛИКА. Пожарных?
САНТА. Да, моя милая. Здесь со вчера осталось пожарище – страшное дело ведь. Сгорели сначала свечи на торте, потом кружевные занавески и потолочные перекрытия. Тушили водкой. Загорелась скатерть! Пришлось вызывать спецов. Пожарных или как их там... Знаешь, а водкой тушить опасно. Даже не пробуй! (подает Анж накладную грудь) Подержи, пожалуйста. Слушай, солнышко, а что ты здесь забыла?
АНЖЕЛИКА. Я здесь работаю. (скромно опустила взор) Горничной.
САНТА. Ах, вот оно что. Я всё думала, кто тебя так красиво нарядил.
АНЖЕЛИКА. Месье начальник.
САНТА. Начальник? Босс! Наш Летучий Шотландец?! Его рук дело – я сразу поняла. (невзначай трогает грудь Анж)
АНЖЕЛИКА. Летучий? При мне он совсем не летал – в кресле сидел как истукан. И всё приговаривал: сделай то, сделай это...
САНТА. Ну, это он стеснялся. Летать он любит, потому и летучий. Милая, тебе какую тряпку дать? (даёт все) Я бы говорила с тобой бесконечно – в тебе столько нежности и неразделенной любви, девочка моя, с тобой прямо трудно расстаться. Но мне гостей надо встречать. Поговорить – это я очень люблю. Обращайся по первому требованию. Меня Сантой зовут – зови, если что.
АНЖЕЛИКА. Санта? Санта-Мария?
САНТА. Для тебя просто Санта.
АНЖЕЛИКА. Меня к вам босс прислал. Покажите где – я всё сама протру и вытру.
САНТА. Ах, моя сладкая. Что бы я без тебя делала? Бери тряпки, пойдем со мной.
АНЖЕЛИКА. Какие здесь все добрые – никто никогда не был так добр ко мне.
САНТА. Ой, ну что ты, рыбонька! Привыкай, здесь все такие. (собирается уходить)
АНЖЕЛИКА. Добрый дух спас меня от верной смерти. Наверное, я умерла и попала в рай. Даже не верится. Я жива ещё? Ох ты, боже мой... Ущипните!
САНТА. Тебе здесь понравится, вот увидишь, красавица. Тебе нужно увидеть наш ослепительный дворец. Идем – я всё покажу.
Анжелика берет инструменты и на ходу начинает мыть пол, стены и потолки.
СЦЕНА 6
АНЖЕЛИКА, САНТА
Анжелика протирает статуи коней в коридоре.
Санта возвращается, чтобы проверить ее работу.
САНТА. Ну что, моя девочка, как твои успехи на новом рабочем месте? Уже всё вымыла?
Анжелика кивает, затем внезапно прекращает тереть и начинает реветь.
Санта ее обнимает, успокаивает, кладет её голову себе на грудь.
АНЖЕЛИКА. (плачет на резиновой груди) Знаешь, Санта, это какое-то безумие. Не знаю, что происходит... Я просто потеряла голову. И стыд – стыд тоже потеряла.
САНТА. Ха! Это прекрасно. (перебирает волосы Анж) Тебе нужны деньги? Но зачем? У тебя есть всё: у тебя есть ты – девочка неземной красоты. Тебя приодеть и в люди выпустить – будешь королевна. (пауза) Ну, с некоторыми оговорками.
АНЖЕЛИКА. Не знаю. Я так влюблена, а он… Ему нужны деньги и только деньги!
САНТА. Деньги? Что-то знакомое. Мужчины все одинаковые. Работай прилежно и у тебя всё будет, моя красавица. В этом притоне золотые горы! Готовь лопату и греби. Босс ничего не пожалеет для такой конфетки, если будешь хорошо работать. (увлекает Анж в уборную) Смотри сюда! Мастер-класс от Моник. Угадай, кто здесь самый талантливый разводила?
Санта уступает место на унитазе Анжелике.
Анжелика, не зная, что ее ждет, взбирается на унитаз и заглядывает в дырочку, прежде скрытую обоями в цветок, чтобы взглянуть на мир внутри кабинета Шотландца, когда тот ни о чем не подозревает.
Тем временем в кабинете Моник по просьбе босса изображает тридцатилетнюю девственницу. Стонет в истоме, исполняет всякие неприличные вещи по просьбе Шотландца: ползает змейкой по ковру, катается на люстре, на шторах и занавесках, танцует обнаженным в окне так, что виден только его силуэт с торчащим членом, а потом заворачивается в скатерть на столе. Босс смотрит на всё это, говорит на итальянском – очевидно цитирует итальянскую мафию, и по всей видимости активно мастурбирует, фонтанирует спермой направо и налево. Анжелика в ужасе понимает, что все что он проделал с ней – это ещё цветочки, самый банальный трах по сравнению с фантастическими способностями Моник. Шотландец только посмеивается. Моник изображает ящерку, мушку, крота, ужом вьётся на ковре. Наконец босс не выдерживает сексуального напряжения и валит длинноногую Моник на дубовый стол, хватает плетку – ту самую, что заприметила Анж в руках Моник, когда встретила его в коридоре. Босс схватил оружие и лупит немилосердно. Стол трещит под тяжестью двух мужиков и обрушивается. Под столом стоит сейф, дверца его отвалилась и оттуда вывалились деньги и драгоценности. Шотландец хватает их руками: бусы и ожерелья засовывает Моник прямо в рот, а крупные купюры по 100 евро пихает Моник в трусы, в уши, в пуш-ап. Моник кричит в истоме. Анжелика подглядывая, в уме складывает богатства Шотландца. Санта умирая от любопытства, стаскивает Анж с унитаза – крышка унитаза ломается и обе с грохотом проваливаются в дыру. Благо Шотландец слишком увлечен сексуальными играми и ничего не слышит. Задрав юбки повыше и обнажив колени, Санта первый выбирается из дыры. Видок у него задумчивый, даже философский.
САНТА. Ну! С боевым Крещением тебя, родная. Идем со мной – я проведу для тебе экскурсию.
АНЖЕЛИКА. Куда?!
САНТА. В душ. Сама ты никогда не найдешь.
Анжелика по колено в дерьме, покорно следует за Сантой. Она только что лицезрела все богатства под столом босса. Это всё, что ей нужно. Сейф сломан – значит, самое время забрать деньги и драгоценности, пока его не починили бравые ребята. Но босс видимо в ударе – ему сперма бьёт в голову. Пробравшись в его кабинет Анж рискует своей задницей и своей девичьей чистотой. Санта и Анж преодолев нелегкий путь через ослепительный коридор из черного мрамора, добрались наконец до душевых кабин.
АНЖЕЛИКА. Он такой всегда, этот Шотландец?
САНТА. Какой – такой? Что не так? Лучше называй его «Босс». Ему по-другому не нравится.
АНЖЕЛИКА. Босс опасен не только с виду. Он просто маньяк! (шум воды перекрывает слова Анжелики). Мне всё ясно, кроме одного. Чем вообще его привлек этот парень?
САНТА. Сама не знаю, что за волосатая мымра и откуда он взялся.
АНЖЕЛИКА. С виду, конечно, красавец... Как с обложки Пентхауса или Плейбоя.
САНТА. Да, пожалуй, в нём нет изъяна, зато изюма слишком много. Это даже не изюм – это чернослив. О! Вспомнила. Я встречала его прежде: он бесплатно раздавал памятки с секс-инструкциями и продавал страп-оны нового поколения. Мило, правда? А наш начальник на нем просто помешался – нашел молодуху, не проглядел!
АНЖЕЛИКА. Боже мой... Что за звуки?
САНТА. Это звуки любви, конфеточка. Ловко у него получается изображать тридцатилетнюю девственницу, правда? У всех в борделе привстало!
АНЖЕЛИКА. Ажжж...
Шотландец и Моник в уборной этажом выше кричат в унисон: они вместе рухнули и, судя по грохоту, проломили пол.
АНЖЕЛИКА. Звучит как маленькое землетрясение.
САНТА. Сломали унитаз... Ах, как жаль! Крышка-то совсем новая. Даже не обкакали.
АНЖЕЛИКА. Беда.
САНТА. Не говори!
Смеются. Шотландец в своем кабинете ревёт как дикий зверь.
АНЖЕЛИКА. Кто там? Носороги?
Санта направляется в кабинет Шотландца. Несет стаканы и кувшин молока.
Ее догоняет Джуни на кресло-каталке. Он ревет громко на весь коридор, Санта бежит в кабинет босса.
САНТА. О! Не желает ли моя Шотландская Госпожа отведать лимонаду? Я так счастлива, что вы с нами. Теперь у Джуни будет мама. Он такой буйный, мне одной с ним не справиться.
Джуни въезжает в каталке в кабинет папочки, и нарезает круги, навязчиво напевая песенку:
«Два конца – два кольца, а посередине хвостик!».
МОНИК. (в замешательстве) А что случилось с первой госпожой, его кровной матерью?
САНТА. А мне почем знать? (разливает из кувшина) Может её и не было – я уже не вспомню. Может, сэр её убил, придушил скатертью, задавил обломком водосточной трубы – я бы не стала ручаться за неё!
МОНИК. (встает с софы) Мне пора.
ШОТЛАНДЕЦ. Что всё это значит? Присядь, не слушай эту дуру-монахиню: она любит растлевать уши наивных и малолетних. Таких как ты.
САНТА. (подливает молока Моник) Сказать по правде, я была его первой женой.
МОНИК и АНЖЕЛИКА. (в унисон) Как?!
Шотландец закуривает, но уже не в силах сдержать хохота.
САНТА. Да-да, вот так. Я быстро ему надоела и сэр даже хотел вышвырнуть меня на улицу. К счастью, Санте хватило духу выстоять. Сэр был добр ко мне, оставил служить в борделе честью и лестью. И ухаживать за маленьким Джуни.
МОНИК. Господи... За что?!
САНТА. Теперь тебе перепадает эта честь. Прощай, дивчина. Такая симпатичная была, пока к нам не попала.
ШОТЛАНДЕЦ. Санта, пошла вон. И эту, (указывает на Анжелику) с собой забери.
Санта и Анжелика покидают кабинет босса. Проходят по коридорам, поднимаются по лестнице. Мохнатые стены и статуи голых порнодив улыбаются ослепительно белыми оскалами. Анжелика внезапно останавливается, хватается за грудь.
АНЖЕЛИКА. А! Сердце...
САНТА. Что такое, детка? (хватает Анж за грудь)
АНЖЕЛИКА. Санта, кажется я скоро умру...
САНТА. (успокаивает девушку, протирая статуи в самых интимных местах) Зачем? Такая молодая, просто красавица... Еще минуту назад всё было в порядке. Что за перепады настроения? У тебя ПМС? Зачем умирать? Какие твои годы – ты жизни не видела! Смерть совсем не сексуальна, поверь, моя девочка. Она не доставит тебе столько удовольствия, сколько можно получить от жизни. Жизнь надо прожить красиво, с умом, чтобы все от зависти померли – запомни эти слова, красавица.
АНЖЕЛИКА. Сегодня утром жених выставил меня из дому вместе со шмотками, старым матрасом и чемоданами. Я так плакала, не могла остановиться – слёзы градом сыпались из глаз. Градом!
САНТА. (в сторону) Это я уже слышала. (Анжелике) Какой подлец! Как он только мог так обойтись с тобой, красавица? Ты ему отомстила, нашла себе любовника?
АНЖЕЛИКА. Я хотела прыгнуть в окно или удавиться, повиснуть на фонарном столбе. Но у меня ничего не вышло. Не было сил забраться так высоко.
САНТА. Ты шутишь?
АНЖЕЛИКА. Ох, да если бы...
САНТА. Мы найдем тебе добрую девушку. А лучше двух.
АНЖЕЛИКА. Девушку?
САНТА. Или юношу. Кого захочешь. Для тебя – всё, что угодно, душенька. Если будет совсем плохо, меня позови - добрая сестра решит все твои проблемы. Помогу, чем смогу! (включает подсветку в груди)
АНЖЕЛИКА. Вы правда такая добрая, сестра.
Обнимаются. Грудь Санты внезапно начинает петь и светиться – это пугает Анжелику.
САНТА. Ну, вот. (выключает подсветку груди) Теперь мы подружки. Для начала, вымой лестницу. Потом я скажу, что делать дальше. Идёт?
Анжелика наклоняется, моет ступени из черного стекла. Санта стоит ровно позади нее, изучает округлые ягодицы девушки, как будто примеряется.
АНЖЕЛИКА. О, как же мне повезло. Все так добры ко мне! О такой работе я и мечтать не могла... Здесь так красиво, просто ослепительно. Ослепительно! (Анж поскальзывается на лестнице и кубарем катится вниз)
Анж без сознания – подходит Санта и орошает ее лицо из пульверизатора
«Полиролью» для чистки плинтуса.
САНТА. Ты жива?!
АНЖЕЛИКА. Знаешь у нее были такие глаза... Ослепительные! Я таких глаз никогда не видела.
САНТА. О чем ты? (чешет зад, поправляет чулки) Моник страшнее атомной войны – стоит только снять этот роскошный наряд, зеленый парик и золотые туфли. Ты удивишься ее уродству. И ещё... Моник это он, а не она. Понятно тебе? Проститут! Мужик, который пишет любовные истории собственной кожей. Господи, о чем это я? Надо помолиться. Молиться пять раз на дню, иначе всё – пиши пропало...
АНЖЕЛИКА. Понеслась душа в рай. (откладывает тряпку, присаживается на колени одной из статуй) Тяжело монахиней быть, правда?
САНТА. И не говори. Грудь порвёшь, богу молишься, а толку мало. (поправляет накладную грудь) ПопА на меня не хватает.
АНЖЕЛИКА. (в трансе, трет ступени) У неё были такие красивые сапфировые глаза...
САНТА. Фу, тебе редкость! Неужели никого поинтересней не нашла? Ну хотя бы с красными.
АНЖЕЛИКА. В любви и на войне выбирать не приходится.
САНТА. (молится вслух – сначала на абракадабре, а потом всё более внятно) Аминь и аминь!
Санта крестится, работает пуховкой, Анжелика моёт столы и стены.
САНТА. (напевает) Расскажи-ка Санте о любви. А то мне скучно. (улыбается Анж во весь рот) Хорошо, что ты теперь со мной. Повесели старушку!
АНЖЕЛИКА. Еще недавно, в смысле до того как встретила тупого урода, который выкинул меня из дому, я была страстно влюблена... (пускает слезу) В одну роскошную молодую женщину. Правда, это было как во сне, но как бы и наяву. Я бы даже не отличила.
САНТА. О, Санта любит такие истории. Давай, моя милая, расскажи сестре сказку о страстной страсти и пылкой любви. Я хочу знать всё! Не стесняйся – выкладывай. Чем больше интимных подробностей – тем слаще твой рассказ.
АНЖЕЛИКА. Но ты же дочь господня… Разве тебе можно слушать вздохи и стоны глупых грешниц?
САНТА. (хохочет) О, это мой святой долг! Я мученица, понимаешь? Мне приходится много работать, чтобы замолить грехи молодости – на романы времени не остаётся. Потому я подслушиваю чужие истории и пытаюсь уберечь дурочек вроде тебя от глупостей.
АНЖЕЛИКА. О, мне так неловко.
САНТА. Не стесняйся, моя девочка. Нет ничего приятней, чем излить свою душу другой заблудшей душе.
АНЖЕЛИКА. О, Санта, как это мило с твоей стороны. (утирает слезу) Так вот. Она была очень хороша... Я полюбила её сразу, как только увидела. В самой богине любви не было столько страсти. А ещё она умела летать.
САНТА. О, боже! Я теку. Давай дальше – выкладывай всё.
АНЖЕЛИКА. Летать и пилотировать самолеты... Когда мы встретились впервые, она лежала пьяной на барной стойке в пивной за углом дома моих предков. Роскошный модный пивной бар – там всегда собиралась местная «богема». Боже мой, Санта, как она пила! Как лошадь! Ты не поверишь, я уверена, ты никогда не видела, чтобы люди столько пили. Меня бил озноб. А мужчины... они просто теряли сознание, когда видели сколько жидкости она может всосать.
САНТА. Мм! Наверное, и зад у нее был красивый.
АНЖЕЛИКА. И не только зад! Когда она впервые взглянула на меня... Меня поразило в самое сердце, как будто на меня опрокинули бомбы три сотни бомбардировщиков.
САНТА. По-моему, зад – это лучшее, что есть в человеке.
АНЖЕЛИКА. Тогда мое бедное девичье сердце дрогнуло… (вздыхает) Боже мой, как хороша! - подумала я тогда. Таких больше не будет. - Она прекрасна как первые цветы на свежей могиле. - В голове моей звучала музыка. Каждая песня о любви – только о ней, самой невероятной женщине на свете.
САНТА. И долго вы были... знакомы?
АНЖЕЛИКА. Эта страсть была неистовой, неодолимой – я влюбилась сразу, с первого взгляда. Она пилотировала самолеты, а я... Я увидела её и полюбила – я тогда залетела не на шутку.
САНТА. О, господи, дальше что? Сразу в номер или до утра полетали?
АНЖЕЛИКА. От её взгляда я таяла как снег на раскаленном аэродроме...
САНТА. Боже мой... (Санта схватилась за сердце и за грудь Анж) Ну-ну, не томи, давай дальше!
АНЖЕЛИКА. Она учила меня летать – мы летали вместе дни и ночи напролет. Ну а что еще было делать? В остальное время она пила как лошадь - это нравилось мне меньше всего. Но идеальных людей не бывает, ведь так? А она была близка...
САНТА. Учила летать? Фу, какая романтика. И куда вы летали, м? Индивидуальные занятия или сразу группенсекс?
АНЖЕЛИКА. По-всякому.
САНТА. Вот это любовь! Смертные могут только мечтать о такой. Такие возвышенные и чистые отношения...
АНЖЕЛИКА. Нас было много. Но я всегда представляла, что там в огромном самолете только мы вдвоём и мы можем лететь куда угодно.
САНТА. Ага, в небе только девушки. (пауза) И как тебя угораздило так влюбиться?
АНЖЕЛИКА. В мечтах я всегда хотела водить самолеты.
САНТА. Как это поэтично. Ну, а потом? Кончился ваш страстный обжигающий роман?
АНЖЕЛИКА. ...Мы упали.
САНТА. Куда? В кровать? И как это было?
АНЖЕЛИКА. Как в мертвой петле...
САНТА. Космос?
АНЖЕЛИКА. Круче. Она обжигала! На меня дохнуло адом, веришь или нет. Это было восхитительно: кровать мягкая и глубокая, а ее тело словно из стали, холодное и белоснежное как истребитель последней модели... Она упражнялась в полетах, наверное, по десять часов в день. Такая выдержка и выносливость камикадзе – я ей дико завидовала. Но, боже, Санта… как она была хороша!
САНТА. Красотка.
АНЖЕЛИКА. Терминатор! Волосы нежнее шелковых нитей и ярче солнца, такой красоты я на свете не встречала.
САНТА. Всё! Ни слова больше – я сейчас зарыдаю. У меня никогда не было и не будет такой страстной любви.
АНЖЕЛИКА. Бедная Санта. Не плачь, всё может случиться – нужно только захотеть.
САНТА. А мне всегда хотелось! И что? Где моя любовь? Господи, как у тебя горят глаза... Ты, наверное, её очень любила. (обнимает Анжелику, коварно прижимает покрепче к груди)
АНЖЕЛИКА. Я любила... летать. Всё, хватит, воспоминания меня душат - я не могу больше об этом говорить, я сейчас рухну!
САНТА. И не надо. (пауза) Так что с ней стало? Она сменила самолет или нашла второго пилота покрепче?
АНЖЕЛИКА. Она сгорела. Вся целиком... Ничего не осталось.
САНТА. О!
АНЖЕЛИКА. В одноместном самолете, который пилотировала одна над пустынными степями Пакистана. Знаешь, я очень её любила. Наш роман был таким страстным, обжигающим и нежным как пламя пожара. Но...
САНТА. Счастье человеческое и все эти полеты в мертвую петлю не могут длиться вечно.
АНЖЕЛИКА. О, да! Санта, прямо в точку. Единственная моя девическая любовь... Завораживающая как мертвая петля! Таких я больше не встречу – мы так любили друг друга, вдохновляли на самые отчаянные подвиги. Я писала ей стихи и песни о самой нежной любви, а она летала для меня. Каждый полет – как песня любви только для меня. Столько страсти в каждом повороте винта, в каждой мертвой петле. Я не могла её не любить. Знаешь Санта, я и сейчас её очень люблю, когда вспоминаю её тело, глаза, её прекрасную душу – я люблю её больше жизни.
САНТА. Поразительная история. О, я плачу фонтаном! Теку ручьями... (утирает нос рясой) А как её звали?
АНЖЕЛИКА. Кого?
САНТА. Ну эту, которая летала в петлю и пила как лошадь.
АНЖЕЛИКА. А... откуда мне было знать? Не помню - не спрашивала. Я называла ее просто - "моя стальная ласточка". Что мне еще было нужно?
САНТА. Да, делов-то. А что было потом, после ласточки? Кто стал твоей новой пассией?
АНЖЕЛИКА. Молодой мужчина. Очень красивый, немного женственный – такие мне нравятся. Мы всё время проводили вместе. Он был весел. А потом...
САНТА. Тоже сгорел над пустынями Пакистана? Или утонул в унитазе, как Санта только что.
АНЖЕЛИКА. Нет. Он выгнал меня из дому, выкинул как ссаный матрас.
САНТА. Подлец! Нет, ну это просто немыслимо. Выкинул! Тебя! Такую красоту... Ты отомстила ему?
АНЖЕЛИКА. Я... не могу.
САНТА. Нет, ну надо мстить!
АНЖЕЛИКА. Не могу, Санта, не могу. Это мой первый мужчина - я до сих пор его люблю.
САНТА. Где он живет? Дай помогу. У тебя такая тонкая душа, мне жаль тебя, моя бедная дурочка, тебе очень нужна помощь, я вижу. Здесь и сейчас. Ради тебя я готова на всё! Я давно не встречала таких невинных и нежных созданий. Так и быть, помогу тебе, чем смогу. (целует Анж слишком страстно, трогает её молодой зад – Анж в слезах ничего не замечает) Не беспокойся, совершенно бесплатно. Пойдем, покажу где вымыть.
Уходят вместе. Анж плачет, Санта утирает ей слезы, невзначай трогает нежные девичьи груди, ласкает юное тело. Анж слишком расстроена, чтобы распознать знаки внимания. Старый транс включает проигрыватель на своем бюсте, чтобы разрядить обстановку. Звучит весёлая мелодия, вроде цыганской.
САНТА. Удивительная история. Я будто пережила её здесь и сейчас, вместе с тобой. И знаешь, что я думаю?
АНЖЕЛИКА. Что, дорогая сестра?
САНТА. Нужно было помирать вместе. Так романтично... Эта история вошла бы в поэтические сборники.
АНЖЕЛИКА. Ах, оставь! Мне нужно вымыть пол. И лестницу. А ещё туалеты…
САНТА. Нет, сначала статуи. Я покажу где... Идём, моя милая. Всё просто. Работа не пыльная - это тебе не самолеты пилотировать. В нашем борделе вообще очень чисто как в космосе. Тебе понравится, надеюсь, ты не убежишь так же скоро, как другие...
АНЖЕЛИКА. Какие – другие?
САНТА. Здесь часто появляются новые работники. Текучка немилосердная, знаешь. Но ты мне нравишься больше остальных. У тебя доброе сердце и такая тонкая душа. Но, Анжелика, ты просто дурочка. Будь послушна и радуйся своей удаче – ты теперь с нами. Уж мы о тебе позаботимся.
Уходит. Груди статуй, которых Санта успела протереть за время рассказа Анжелики сверкают золотым и синим. Остаток дня Анж протирает статуи в длинных темных коридорах борделя, думая только об одном – как незаметно пробраться в кабинет босса и стащить драгоценности. В коридорах АТОМНОЙ СТАНЦИИ Анжелика заметила камеры видео наблюдения, встроенные в глаз или грудь какой-нибудь статуи, в ворс на стенах - все чисто, стерильно, замаскировано так, чтобы гости ничего не заподозрили.
Вот Анж у заветной двери Шотландца.
Она протирает ручку и уже готова открыть дверь.
ШОТЛАНДЕЦ. (отпирает дверь изнутри кнопкой) Вы ещё здесь? Что вы здесь трёте? (пауза) Соскучились?
АНЖЕЛИКА. (нарочно сверкает запазухой, чтобы смутить босса) Я... просто навожу чистоту.
ШОТЛАНДЕЦ. Значит, нет? (отворачивается - отходит к окну, закуривает) Вы уже натерли статуи коней в Черной комнате?
АНЖЕЛИКА. Где? Здесь кругом Чёрные комнаты. Вы говорите о какой-то конкретной?
ШОТЛАНДЕЦ. Еще бы! Разве Санта не провела инструктаж? Вот, подлец. Я его уволю! (жестом приглашает Анж подойти ближе – Анж очень робко входит) О чем же вы болтали? Я наблюдал за вами последние полчаса в скрытые камеры – вы всё терлись здесь. Зачем? (заваливает Анж на софу мокрую от спермы, скользит руками по ее хрупкому телу, латекс трещит и гнется от напора его сильного тела) Ступайте в Черную Комнату и протрите статуи коней. И кентавров, их тоже протрите – там, рядом с туалетами. (целует напудренные груди, засовывает руки ей под платье – Анжелика изгибается и стонет, теряет тряпки) И найдите Санту – что он себе позволяет, старый извращенец? Зачем оставил вас одну в первый рабочий день! (прижимает член к заднице Анж – он растет и горячеет, руками босс гладит Анж колени, скользит по бедрам) Он к тебе уже приставал?
АНЖЕЛИКА. (вскакивает, смотрит на огромный член под юбкой босса) Как прикажете, Босс. Я всё протру!
ШОТЛАНДЕЦ. Да-да, ещё бы. Ступай на «минус второй». Там тебе всё расскажут. И покажут. Ну? Проваливай!
Анж улыбается во все 32 зуба и торопливо уходит, стараясь не оборачиваться и вообще не смотреть на Шотландца, и его член, который глядит на нее из-под юбки. Она спешит, чтобы никто не догнал и не изнасиловал её на рабочем столе. Босс сидит на столе, томно смотрит ей вслед. Включает слежку на камерах, заправляет свою трубку ароматным табаком и смачно закуривает.
СЦЕНА 7
АНЖЕЛИКА, ВАЛЕРИ, САНТА, официанты
Анж входит в «Черную комнату» - там пусто, темно, несколько обнаженных официантов готовят зал к вечеринке. На сцене в свету поблескивают золотые стулья для танцовщиков и золотой шест, на котором висит эротичная девушка – Валери в бондаже из сверкающих пластин и латексном кокошнике.
Играет тихая музыка – электро-саксофон. Валери репетирует свой выход, она медленно танцует, кружится на шесте и сбрасывает с себя полоски латекса и даже кокошник. Остатки сладки: танцовщица мгновенно приковывает внимание Анжелики. Официанты её как бы и не замечают, бесшумно снимают стулья со столов и готовят зал для гостей борделя. Несмотря на тишину и спокойствие в зале, слаженную работу официантов, от танцовщицы исходит дикая неистовая сексуальная энергия – страсть ну просто инфернальная. Это никого не трогает, но заставляет Анж остановиться и забыть обо всём на свете - даже о конях и кентаврах.
Анжелика замерла с тряпкой в руках – она больше не может протирать статуи красных и золотых коней, она смотрит как Валери танцует и не может оторвать от неё глаз. Валери замечает обожание в глазах новенькой работницы – она здесь единственная девушка, теперь Валери танцует только для неё – как будто никого и ничего кроме неё в этом зале нету. Она как будто нарочно решила свести бедняжку Анж с ума.
ТАНЕЦ ВАЛЕРИ
Она снимает почти всё – кроме блестящих стрингов. Трогает свои груди, бросает на Анжелику томные взгляды, кусает темно-вишневые губы, обнажает свои стальные сверкающие во тьме зубы. Анжелика стоит как замороженная, смотрит и смотрит. А перед ней будто бездна разверзлась – и оттуда из самых недр на неё смотрит адский суккуб.
Валери сразу подметила Анж, и использовала её в качестве объекта для соблазнения. Анж внутренне сопротивляется гипнозу, отходит подальше в темноту зала, чтобы её никто не видел. Но теперь ей не скрыться: Валери всё видит, всё замечает, она манит Анжелику своими исполненными страсти движениями, а бедная девушка в своей фантазии уже на стенку лезет. Музыка все тише и соблазнительней, Анж как завороженная подходит ближе к шестам, протирая на ходу статуи коней и спинки стульев. В финале номера, когда Анжелика подошла слишком близко и была готова бросить тряпку и свое скромное латексное платье к ногам Валери, стриптизерша наклоняется к Анжелике и целует её прямо в грудь. Свет на сцене ослепительно яркий: пришел осветитель и включил подсветку статуй коней и водопадов. Валери эротично покачивая бедрами уходит со сцены, волоча за собой стул и опрокидывая всё на своем пути. Анжелика ослепленная софитами, теряет стриптизершу из виду и хочет прокричать Валери, что её во сне видала, а сегодняшний вечер – просто ВОПЛОЩЕНИЕ её фантазий...
АНЖЕЛИКА. Вы мне снились... (говорит в пустоту – Валери и след простыл, как будто и не было)
Она как в забытьи следует за Валери, проходя мимо сцены и грим уборных. В полу горит подсветка, всё остальное во тьме. Кругом кабели и провода, но Анжелика не спотыкается: она идет на ощупь, хватая воздух голыми руками. Где-то в глубине захлопнулась дверь гримерки. Анж переходит на бег, очень быстро распахивает дверь и заходит в первую дверь. Там пусто, на стуле – большой махровый халат в синий горох, на гримировальном столике – серебряные стринги. Анжелика прислушивается: из душа доносится чудовищное пение.
Анж тянет руку к стрингам, но тут же отдергивает – из душа выходит обнаженная стриптизерша Валери. Разгоряченное тело покрыто автозагаром и горячей влагой. Она прекрасна, светится медным светом как будто внутри неё заперты тысячи флакончиков с автозагаром. Анжелика не может отвести глаз от обнаженной стриптизерши, она похожа на античную статую из бронзы или картину современных художников - ну просто Зена, королева воинов. Коня ей не хватает. Анжелика в оцепенении замерла у входа в гримерную – она до того неподвижна, что кажется сама превратилась в дверь.
Валери замечает Анж не сразу: она промокает тело после душа полотенцем, наносит еще несколько слоев автозагара, любуется собой в зеркале - она стала цвета гнедого коня. Наконец замечает девушку и улыбается ей. Анжелика хочет заговорить с Валери, но не решается, стоит едва дыша.
ВАЛЕРИ. (подходит очень близко к Анж) А ты хорошенькая. Давно ты здесь, куколка?
АНЖЕЛИКА. (голос её слегка дрожит, трусики соскальзывают) Да... С самого утра!
ВАЛЕРИ. Значит, мы ещё не встречались. (она натягивает серебристые стринги, сверкая мускулистым задом – Анжелика в смущении отворачивается)
Валери сбрасывает полотенце и натягивает короткое кожаное платье через ноги.
ВАЛЕРИ. Помоги застегнуть.
Анж дрожащими руками застегивает на ней платье, даже не смотрит, что делает – она готова упасть без сознания на сверкающую медным блеском грудь стриптизерши.
ВАЛЕРИ. Откуда ты такая? (смотрит прямо в глаза Анж) Красавица... Сними этот рабочий комбинезон – чертов фартук тебе не к лицу, он всё портит.
Валери нежно скользит руками по телу горничной и ловко снимает латексную униформу Анжелики. Девушка вся дрожит, не может вымолвить ни слова и сопротивляться тоже не в состоянии.
ВАЛЕРИ. Ты дрожишь, моя милая? Боишься меня? (смеется) Не надо боятся. Я не кусаюсь, я вообще очень добрая. (целует Анжелику очень нежно) Живот втяни! О! Да ты просто красотка. Я сразу тебя заметила, как только ты вошла. (опрокидывает её на стол прямо навзничь) Ну? Что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь? Я ненавижу тишину. (её поцелуи всё настойчивей) Ну же. Тебе понравился мой танец? Ты так смотрела на меня...
АНЖЕЛИКА. Я? Смотрела?.. Когда?
ВАЛЕРИ. Да-да, прямо раздевала взглядом. Я заметила. Я всё замечаю. (причесывает руками её волосы) А ты хорошенькая... как цветок. Красивая, и такая юная, хрупкая, как нежный цветочек радуешь глаз. Никогда не думала танцевать? Ты бы всем понравилась.
Анж невольно смеётся.
АНЖЕЛИКА. Ну...
ВАЛЕРИ. В чём дело? Что тебя рассмешило?
АНЖЕЛИКА. Нет, ничего. Вы... слишком красивы. Вы так красиво летали на шесте. И мне так хорошо, так тепло рядом с вами, кажется, я покрываюсь автозагаром. Я не могу просто так уйти. (смеется) И не могу… удержаться... (подбирает с пола флакончик с автозагаром и нюхает, нюхает)
ВАЛЕРИ. Неужели? (переодевается)
АНЖЕЛИКА. Это правда – ничего не могу поделать.
Валери смотрит на неё серьёзно.
ВАЛЕРИ. Мне кажется, ты влюбилась.
АНЖЕЛИКА. Я?.. Влюбилась?! Я – никогда...
ВАЛЕРИ. (опрокидывает ее на стол, ложится сверху) Неужто в меня?
Теперь хохочет Валери. На Валери совсем немного одежды, которую она успела одеть, на Анжелике остатки белья, которое еще не успела сорвать Валери. Танцовщица покрывает грудь и живот девушки горячими поцелуями и автозагаром.
ВАЛЕРИ. Какая ты красивая. Мне нравится твоя кожа. Как молоко! Мне кажется... тебе не хватает автозагара.
Валери облизывает ее. Анж стонет. Стук в дверь.
САНТА. (за дверью) Валери! Валери, открой! Босс хочет тебя видеть.
ВАЛЕРИ. (очень спокойно) Зачем? Я отдыхаю перед шоу.
САНТА. Отдыхаешь? Опять трахаешься?
ВАЛЕРИ. Мне ещё нужно погладить вечерний наряд – без него я не выйду.
САНТА. Он просил зайти немедленно! Если хочешь, я могу погладить твои стринги, а лучше позови эту девчонку – у нас новая служанка.
ВАЛЕРИ. Новая? (зажала рот Анжелики ладонями) Хорошенькая? (страстно кусает Анж за грудь, голос её звучит совершенно бесстрастно, а движения полны энергии и власти)
САНТА. На любителя. Давай лучше я поглажу. А то она сожжет!
ВАЛЕРИ. Спасибо, Санта, я справлюсь. Я зайду к Боссу минут через пять. Не переживай.
САНТА. Пожалуйста, поспеши, или босс мне шею свернет. Ты же его знаешь...
ВАЛЕРИ. Хорошо, моя милая. Разве у меня есть выбор? Свидание с этой свиньей или твоя голова... Выбор не велик!
САНТА. Вот и чудно! Он ждёт тебя, красавица.
Валери сползает с Анж, убирает руку со рта. Анж стонет.
ВАЛЕРИ. Ну вот, мне пора... А так хочется остаться. (нежно целует Анж) Я хотела поиграть с тобой, девочка. Ты красива, как цветок сирени. Давненько такие цветочки не заглядывали ко мне в гримерную, а в этом борделе вообще ловить нечего – кругом одни пидорасы. Они конечно не прочь мне присунуть, но кто же им позволит? (одевается) Ты-то что здесь забыла, маленькая?
АНЖЕЛИКА. Я просто...
ВАЛЕРИ. Ничего не говори. (трогает её бледные губы) Ты такая бледная... Пусть это будет нашей маленькой тайной. (берёт помаду со столика и красит Анж губы)
Валери целует ее в засос очень крепко. Анжелика стонет, но даже не пытается вырваться.
АНЖЕЛИКА. Вы... (пробует отдышаться) Танцуете просто прекрасно.
ВАЛЕРИ. Правда? (снова целует её)
АНЖЕЛИКА. Я здесь... Мне нужна была эта работа. Я не знала, что делать, зашла в клуб и разделась. Мне заплатили налом - вот и вся история.
ВАЛЕРИ. Ты удачно зашла. (снова целует ее) Я рада, что ты теперь с нами.
АНЖЕЛИКА. (ждет поцелуя) Вы такая красивая...
ВАЛЕРИ. (бесстрастно) Ну что ты! (исчезает за стенкой гардероба, переодевается)
АНЖЕЛИКА. Валери, ваш начальник, этот Шотландец, он приставал к вам?
ВАЛЕРИ. Кто? Шотландец? Он и проститутку не тронет. Он же гомо. Тебе нечего бояться.
АНЖЕЛИКА. (бледнеет) И всё же...
ВАЛЕРИ. Ты ревнуешь? (кусает Анж за плечо)
Анж не успевает ничего ответить – Валери быстро одевается и уходит, хлопнув дверью.
Анжелика остается одна, приводит себя в порядок, расчесывает волосы руками, смотрится в зеркало. На столике рядом – серебряные стринги. Анж осторожно дотрагивается до них и тут же отдергивает руку будто от ожога.
АНЖЕЛИКА. Какая она красивая... (замечает свое отражение в зеркале) Что у меня с лицом? Я похожа на проститутку.
Осторожно выглянув за дверь, бежит вон из гримерной.
У выхода из «Черной комнаты» Санта ловит её за руку.
САНТА. Анжелика! С ума сошла? Где тебя носило?!
АНЖЕЛИКА. Я... (поправляет платье, которое прилипло к заду, стирает с губ помаду) Прибирала здесь.
САНТА. В гримерных? Или в одной уютной плохо освещенной гримуборной мисс Валери, а?
АНЖЕЛИКА. Она просила меня прибраться. Мисс Валери любит чистоту.
САНТА. Поразительно, просто поразительно... Что еще просила мисс Валери?
АНЖЕЛИКА. Ничего такого, что я не могла бы для неё сделать.
САНТА. Вот как? Ты не на шутку разозлила Санту, маленькая сучка. (изучает её напудренную грудь) Больше так не делай, поняла?
АНЖЕЛИКА. (не отвечает)
САНТА. Ты что молчишь? Влюбилась?!
АНЖЕЛИКА. Я просто делаю, что мне велено. Я здесь никто. Я прихожу, чтобы прибрать...
САНТА. Не ври мне в лицо. (хочет дать ей пощечину, но останавливается) Просто признай, что ты лесбиянка и тебе нравятся женщины. (пауза. Санта обходит Анж сзади) Валери – наша любимая танцовщица, она здесь звезда. (ходит кругами) Ну, признавайся. Тебе никто ничего не скажет: здесь все друг друга любят – это нормально.
АНЖЕЛИКА. Даже ты?
САНТА. Особенно я. (останавливается позади Анж – изучает ее ягодицы) Чем я хуже других?
АНЖЕЛИКА. Иногда я тебя боюсь.
САНТА. Не стоит. (целует шею девушки) Я буду с тобой нежна.
АНЖЕЛИКА. Господи, Санта, прекрати богохульство!
САНТА. Знаешь что? Выкинь тряпки, надень бондаж, иди танцевать. Денег заработаешь. А где – я покажу!
Санта тащит Анж в унитазные комнаты, бросает ее в кабинку и запирает на ключ.
САНТА. Вот. Посиди тут немного, пока я не вернусь. Веди себя тихо! Будешь кричать – я приду и перережу тебе глотку.
Уходит хлопнув дверью туалета.
СЦЕНА 8
ШОТЛАНДЕЦ, МОНИК, ВАЛЕРИ, САНТА, ДЖУНИ, АНЖЕЛИКА
В кабинете Босс, Моник и Валери.
CUT!
СЦЕНА 9
АНЖЕЛИКА, ПИТЕР ПЭН (голос)
Анж под лестницей в закутке для швабр и ведер у телефона – выходит на связь с Питером Пэном.
АНЖЕЛИКА. (всхлипывает) Питер... Питер, любимый мой, ты меня слышишь? Я так скучаю, с ума схожу, уже лезу на стену...
ПИТЕР. (невнятные звуки, бормотание в трубке) Что? Кто это?..
АНЖЕЛИКА. Это я дорогой, твоя любимая курочка. Мне так тебя не хватает... Прошу, нет, умоляю – поговори со мной!
ПИТЕР. (голос из трубки) Что?! Анж, ты что ли?! Черта с два! Куда ты пропала?
АНЖЕЛИКА. Питер... Питер, где ты, ответь? Ты пропадаешь...
ПИТЕР. (чужим голосом) Я слушаю. Говорите.
АНЖЕЛИКА. Приходи, любимый, мне очень нужна твоя помощь. Слышишь? Приходи. Как же я соскучилась! Я хочу тебя видеть, ты мне очень нужен. Я одна, совсем одна, мне так плохо. Я здесь просто сдохну с этими пидорасами! Если ты не придешь, я умру, я просто погибну... Слышишь меня?
ПИТЕР. Анжелика, тебя плохо слышно. Я давно хотел тебе сказать... Ты грёбаная залупа. С кем ты трахаешься? Ну? Отвечай! Я этого терпеть не намерен. Если ты меня не любишь... бросаешь меня... предаешь... Я вынужден сказать тебе ОТВАЛИ! Ты разбила мне сердце, сука.
Гудки. Анж в слезах ничего не слышит.
АНЖЕЛИКА. Питер!.. Питер, что ты такое говоришь? Скорлупа? Какая скорлупа? Что я сделала не так? Я делаю всё, как ты сказал, любимый мой, всё, как ты велел...
ПИТЕР. (орёт в трубку) Всё кончено, сука, кончено.
Гудки.
АНЖЕЛИКА. Питер... Ответь! Что мне делать? Чего ты хочешь? Что ещё тебе нужно? Я жду звонка, весточки от тебя уже целые сутки, ты там прохлаждаешься, а я... Я здесь подыхаю!
Гудки.
АНЖЕЛИКА. Питер... подожди. Не вешай трубку! Дай мне сказать! Любимый мой. Прости за мои слова, за мои чёрные мысли. Что я могу сделать, если они сами лезут в голову. Я потеряна... Здесь без тепла, без пищи, без воды, без тебя... Я с ума схожу! Остаётся на стену лезть. Приходи вечером, встретимся в голубой беседке. Договорились?
Шипение.
ПИТЕР. (мужской голос из трубки – это не Питер, кто-то кричит мимо трубки: «Дура, тупая дура! Положи трубку!) Питер не может подойти. Он спит, он очень устал. (пауза) Устал от любви. Он болен. Что ему передать?
АНЖЕЛИКА. А?.. П-п-передайте ему: встретимся ночью в «голубой беседке». Да, так и передайте – он поймет, он всё поймет – не дурак. Если не придет, я тут сдохну, честное слово, и он не получит ни гроша! Я не протяну до утра – так и передайте.
ПИТЕР. (лениво) Я всё ему передам.
АНЖЕЛИКА. Могу я услышать Питера?
ГОЛОС. Питер очень устал. Он не сможет ответить ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра вечером. Перезвоните позже. Лучше в следующем году. (гудки)
Анж застыла с трубкой в руках. Слезы капают в трубку и на белую грудь.
АНЖЕЛИКА. ...гондон.
СЦЕНА 10
АНЖЕЛИКА, САДО-цирк, слуги, гости клуба
Лестница. Мимо Анжелики проходит роскошная Женщина-лошадь с начесанной гривой в золотом неглиже в черную крапинку. Сверху прозрачная золотая накидка. Когда она появляется все слуги и вообще все вокруг восхищаются её не в меру мускулистым телом. Женщина-лошадь идет и гордо улыбается, оскалив зубы. На лице идиотская самодовольная ухмылка. Глаза враскосяк, попа – орех. Кто-то из посетителей пытается засунуть ей руку в трусы – в руке 500 евро. Другой просит продать эти великолепные трусы. Женщина-лошадь продолжает скалиться. Она ни на кого не смотрит, уходит гордо задрав голову, размахивая хвостом, стуча копытами. Ей навстречу травести-артисты. Они в восхищении окружают ее, она не обращает внимания – идет дальше. Гвидо некоторое время следует за ней.
ГВИДО. О, госпожа, моя прекрасная госпожа, сегодня вы восхитительны, просто неотразимы! Я-бы-дабы-дал.
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. Ой, ну что ты. Зачем так грубо льстить?
ГВИДО. Льстить? Даже не пытался.
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. Не прикидывайся ягненком.
ГВИДО. Вы умопомрачительны, вы похожи на мою… (всерьез задумался) Нет, серьёзно, вы похожи на бого...мола.
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. Мола? А кто это? (кокетливо) Что-то наподобие ангела?
УДО. (в сторону) Или мула.
ГВИДО. Ну да, вроде гусеницы с вывороченными назад коленями и глазами наружу.
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. Господи, как диковинно!
ГВИДО. Да уж, просто дико. (ржет подражая лошади) Дико вырви глаз!
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. Вы пытаетесь мне льстить? Какой мерзавец! У вас ничего не выйдет. (уходит)
ГВИДО. Ну, что ты! Даже не пытался. (уходит)
Женщина-Лошадь проходит по лестнице стуча копытцами, наталкивается на Анжелику – смотрит на нее пронзительно в упор. Сталкивает с дороги копытом. Анжелика едва не падает с лестницы.
АНЖЕЛИКА. Вы обронили...
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. Я? Почему ты обращаешься ко мне мерзавка?
АНЖЕЛИКА. Денюжку обронили.
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. Я?! Такого просто не может быть!
АНЖЕЛИКА. Вот, 500 евро. В помёте. (протягивает) Из вас выпало.
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. Не... может быть! (хватает деньги, прячет в трусы, презрительно фыркает и уходит) Неужели зажевала... 500 евро! 500! Боже мой!!
АНЖЕЛИКА. Еще я хотела спросить...
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. Ну?
АНЖЕЛИКА. Где вы купили такие трусы?
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. Какие трусы?
АНЖЕЛИКА. Ну эти... с позолотой.
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. Ты про часы? (ржет негодующе, даже не смотрит в сторону Анж и быстро уходит, едва не сшибив осветительные приборы, которые висят над лестницами достаточно низко)
АНЖЕЛИКА. В секс-шопе, наверное?
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. (негодующе ржет, уходит очень быстро – издали кажется, что она не идет, а подскакивает) Иди на ...уй.
ИНТРОСПЕКЦИЯ I
Вставная новелла
*ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ ВАЛЕРИ*
Анжелика сидит у гримерки танцовщицы и горько плачет, входит Валери.
CUT!
СЦЕНА 11
АНЖЕЛИКА, САНТА, САДО-цирк
Анжелика убирает лестницу, моет ступени из черного стекла и слышит голоса сверху: хохот и гомон артистов САДО-цирка. Анж продолжает уборку, но трет очень плохо, глаза её застилают слезы. Они капают на черный мрамор и выходит так, что она плачет и вытирает за собой. Незаметно сзади к Анж подкрадывается Санта.
CUT!
СЦЕНА 12
АНЖЕЛИКА, ПИТЕР ПЭН
Анжелика на лестнице снова пытается выйти на связь с любовником.
АНЖЕЛИКА. Питер, Питер... Любимый мой, ты меня слышишь? (из телефона – невнятные шумы, крики, вопли – пауза – повесили трубку)
Гудки. Анжелика снова пытается дозвониться. Включается автоответчик.
АНЖЕЛИКА. Питер, это Анж. Приходи повидать меня сегодня вечером. Есть кое-какая информация по поводу дела, о котором мы говорили перед моим отъездом... Только приходи обязательно, слышишь? Если не придешь, я тут умру. Без тебя я просто сдохну! Мне очень нужно тебя видеть. Я покончу с твоим боссом, покончу с этим чёртовым планом. Всё кончено, Питер, слышишь, кончено! Гори оно огнём. Мне нужен только ты – ты один. Встретимся вечером в голубой беседке. Если ты не придешь, я просто сдохну, я убью здесь всех нахуй!! Я убью их к чертовой матери, мне терять нечего. Задушу твоего Босса и оставлю посмертную записку: "В смерти моей винить сэра Питера Пэна". Это моё последнее слово. Вот, я всё сказала – слышишь? Или ты придешь – или я сдохну и всему конец.
* ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ *
...