Что-то типа пролога...
Практически любую неприятную ситуацию можно перевести в шутку! -- прям афоризм получился.
Я -- человек миролюбивый и дружелюбный, по своей натуре. И, чтобы мне кто-то не понравился, то для этого надо очень постараться...
-- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
Действие первое.
Уголовный розыск -- это элита любого ОВД, а тем паче -- УВД, пусть даже это уголовный розыск по малолеткам...
И наше управление не являлось исключением, где я трубила в инспекции по делам н/летних. И вот в Первомайском ОУРе служил такой "крутой" опер Коля Клим, он был роста -- метр в полете, конкретно закомплексованный, но всем хотел показать свое величие, и физическое, и интеллектуальное, хотя последнее слово вряд ли он знал, а, если бы даже и знал, то по-трезвому и не выговорил бы его -- это точно! Наполеон этот, чем больше хотел показать свою значимость, тем хреновее это у него получалось.
Меня он вообще выбрал в "мальчики для битья", он даже ухитрялся смотреть поверх меня, когда стоял рядом, хотя практически дышал мне в мой 5-ый номер. Я не особо так сначала на него обращала внимание, т.к. он был младше меня лет на 15-ть, и я к нему отнеслась чуть ли не как к сыну, а потом, мне вообще его не очень-то было видно с высоты моего роста. И это тоже раздражало Николая, что я не реагирую на его выпады, и он выбрал способ подкалывания меня, причем, принародно.
При каждом удобном или даже не удобном случае, как он меня видел, то нарочито громко со мной здоровался, перекаверкивая мою фамилию из "Ежак" в "Ишак". Я долго, молча, к его идиотству относилась и сейчас объясню, по какой причине, тем паче, что их несколько: я по гороскопу -- собака, а это самый замечательный знак вообще, причем, собака я -- большая (это уже по жизни), и, как всякое большое, на маленькое внимание не обращает, а уж обижать -- и подавно не станет.
Но, по прошествии определенного времни, в плане такого регулярного хамства, мне стали чуть поднадоедать эти выпады в мою сторону, и я как-то прямо при всех сказала:"Коленька, а что же это, друг Вы мой разлюбезный, ведете себя не очень, так скажем, корректно по отношению к даме? У меня совершенно нормльная фамлия, не хуже, чем Ваша".
Не перестанете выеживаться -- поставлю Вас в неловкое положение перед всеми. Вы и так, дорогой, со своим чувством юмора взяли бы больничный, а Вы еще пытаетесь изображать из себя Альтова или Жванецкого, так что прекращайте ерничать и не тошнИте меня!"
Но, когда предупреждаешь человека нормального, адекватного, то он понимает, запоминает и выводы делает соответствующие, а эта "элита" отдела шой-то не догнал совершенно (причем, я его не единожды предупреждала), а очень даже наоборот -- мои уговоры на него действовали совершенно в диаметрально противоположную сторону. Может бы потому! что я говорила спокойно, без тени раздражения в голосе.
И, если он раньше просто со мной здоровался "товарищ Ишак", когда находился рядом, допустим, выйдя из кабинета в коридор, то сейчас он, увидев меня практически в другом крыле здания, кричал мне со всей дури:"Инспектор Ишак! Вы написали рапорт по подростку (имя рек)...?"
Действие второе.
Дежурная часть. Утро. Пересменка. Народу до фига, т.к. уходят одни и заступают на смену другие: человек 20-ть, не меньше. Кто-то расписывается в журналах за полученные документы, кто-то говорит по телефону, кто-то просто за перекуром о чем-то беседует, но всем, особо, еще не до работы, т.к. транслируется по ящику чемпионат мира по футболу, и многие оживленно обсуждают это вчерашнее событие..
Расписываюсь за какие-то материалы и я, за свои -- расписывается Коля, и вот надо же какой случАй удачный -- меня подкузьмить при таком-то количестве народу!
-- Товарищ Ишак, а Вы смОтрите чемпионат мира по футболу?
-- Нет, товарищ Клим, не смотрю! -- И так же продолжаю расписываться в журналах и походу подсматривать в материалы, которые получила, чтобы уже прикинуть план на дежурные сутки.
-- А почему Вы не смотрите чемпионат, товарищ Ишак? (И так косится на наших местных ментов, типа, посмотрите, какой я герой, как я ее сейчас поднАчу, и как она сможет выкрутиться, а то ведь только все обещает), а в отделе практически все были, вообще-то, в курсе его пОтугов на юмор в мою сторону.
Никто из наших особо не реагировал, т.к. мои деловые качества были на высоте и уж гораздо выше колиных подначек.
-- А я не люблю футбол, Коленька! -- не поднимая головы от бумаг, ответила спокойно я.
-- А какой Вы вид спорта предпочитаете, товарищ Ишак?
-- Баскетбол, Коленька!
Услышав эти слова, народ уже потихоньку начал хихикать, т.к. у нас в управе с чувством юмора напряженки особой не было, у основной массы коллектива, но Коленька ничего еще не понял и продолжал чинить допрос с пристрастием...
-- А почему Вы любите именно баскетбол, товарищ Ишак?
-- А там мужики высокие, Коленька!
Если у Пушкина в "Борисе Годунове" народ безмолствовал, то что началось у нас в дежурке -- просто было не передать! Это была не дежурка -- это была конюшня! Такое неслось лошадиное ржание, что зазвенели стекла. Коля выскочил, даже не взяв с собой материалы, за которые расписался...
Среди своих тут же к нему приклеилась кличка "баскетболист", и никому ничего не надо было объяснять, но только приходил кто-то новенький в отдел, то первый же вопрос был "почему у Коли кличка баскетболист, при его-то росте? Коля в скором времени перевелся в другой отдел
-- -- -- -- -- -- --
Действие третье.
Ильдус Абдулович Мансуров -- начальник муницальной милиции РУВД. Классный грамотный мужик, спортсмен, бывший участковый, дослужившийся в Первомайке от младшего лейтенанта до п/полковника милиции -- его все уважали, т.к было за что, но главное в том, что в своем же коллективе, где ел со своими водку, стать начальнком и не оскотиниться, такой талант есть у единиц, и дядя Ваня был такой!
Почему "дядя Ваня"? Ну, так его все звали на русский манер (Ильдус -- по-башкирски), когда он ментовал участковым и ходил по земле. Так говорят о тех, у кого есть своя территория, где он ответственный за порядок, звала его так и я, пока нам нИ прочитали приказ по РУВД...
И вот уже идешь не к дяде Ване в опорник за советом, как к человеку с бОльшим ментовским опытом, а несешь рапорт о проделанной работе своему непосредственному начальнику п/полковнику милиции Мансурову И.А. К женщинам в отделе он относился с большим уважением, но иногда обладал обложить нас матом так, что у некоторых просто слезы из глаз текли ручьями, а у меня, которая и сама умеет сказать, вставали колючки дыбом на всех местах...
Но и в то же самое время, когда заканчивалось дежурство (у меня, во всяком случае, так было не один раз), а на часах уже к двум (не дня, конечно), а цементовоз на выезде (дежурная машина), а он заглянет в дежурку перед тем, как самому уже ехать домой:"Ежиха! Ты все? Поехали!"
Он вез домой меня на своей машине и за разговором просил, чтобы я передала всем нашим женщинам в инспекции, чтобы не обижались на него, когда он орет, особенно, когда приезжает из краевого управления, где его имеют там так, что мы и сотой доли не представляем...
А тут у него как-то было особо приподнятое настроение и желание поговорить, и он меня спрашивает:"Что? Ежиха! Выжила Колю Клима из отдела, а ведь он был не такой и плохой опер, юмористка хрЕнова?" Я пожала плечами и сказала, что и в мыслях не было никого выживать, я даже в его сторону и слова не сказала, просто объяснила, почему люблю баскетбол, и все.
У меня вообще нет привычки маленьких обижать... Ильдус заржал и говорит:"Вот теперь посмотрю, как ты со мной справишься, товарищ Ишак! Что придумаешь с моим-то ростом почти двухметровым?!!"
У меня от его слов даже за ухом не зачесалось, потому что, если вдруг он и на самом деле будет меня так подначивать принародно, то от него можно и потерпеть -- все-таки начальник. В данную же минуту ничего подходящего в голову не приходило, чтобы соответствующе ему ответить, но я прекрасно знала, что за мной все равно не заржавеет, и даже не обиделась на его слова. Мысли все были давно дома, т.к. Кактус был на вахте, а ежата оставались одни. Окна были видны с дороги, и я понимала, что дети снова уснули, не выключив телевизор...
И что вы думаете? Случай не заставил себя долго ждать... когда еще у одного человека отпало напрочь желание коверкать мою фамилию: у меня в исполнении был срочный материал, причем, не мой, но раз меня попросили, то нельзя отказывать, бо это служба а не гражданка, тем паче, когда не приказали, а именно попросили помочь.
Когда я опросила свидетелей, написала рапорта, подготовила справки, то уже было очень много времени, где-то около 23-х, я позвонила в управу, в дежурку и попросила кого-нить из начальства, подошел шеф, и я сказала,что не могу сейчас нести в отдел документы, что дети одни дома, тем паче, что именно сейчас этим никто и заниматься не будет, а только утром, а завтра утром перед планеркой все обязательно привезу в 8-мь.
Мне поверили на слово и разрешили не привозить портянки сию минуту. Я ушла домой, хоть своих ежат увидела не спящими еще, что редко бывало, а утром в 6-ть подъем и упЭрод на службу!
Когда я все документы достала из дипломата и отдала шефу, то он, просматривая их наскорЯк, меня очень похвалил и на весь каменный чулок нашего управленческого коридора прогремел:"Молодец! Товарищ Ишак! Объявляю тебе от лица руководства благодарность!"
Я подняла на него глаза и тихонько сказала, чтобы никто не слышал, т.к. люди уже подходили в управу:"Дядя Ваня! Нагнись-ка!" Хотя он очень удивился, что я его назвала по старинке "дядя Ваня" и еще "на ты", но все же послушался и наклонился, т.к. я сидела на стуле, пряча остальные свои документы в дипломат, и продолжила ему на ухо:"Еще раз назовешь меня "Товариш Ишак", то буду открыто звать тебя при всех Ильдус Мандулович! От слова -- манда! Все понятно?"
П/п-ик, в отличие от Коли Клима, с юмором дружил, и он не только ко мне, после этого разговора, не стал придираться, а при встрече, если никого не было рядом, говорил, улыбаясь:"Ох! Ежиха! Ну, зараза! Уела меня! Но все равно, молодец!"