Перелистывая пальцем навязчивый и бесконечный поток статей о гравитационной динамике, Богдан уже и не пытался их читать. Дежурство сегодня подходило к концу, ещё одиннадцать витков - и его на целую неделю сменит Громов. Тот самый Громов, который всё никак не сдаст на пятую категорию... Поделом ему, пусть тренируется.
Сам Богдан свою "пятёрку" получил после профиспытаний, вместе с эмблемой спасателя. С первого раза, между прочим.
Почему он оказался здесь? Как его вдруг занесло на орбиту Неримоса?
Четыре года назад истёк срок военного контракта, по которому Богдан служил пилотом на самом краю системы. Там, среди холода и голых скал, федеральные войска денно и нощно (69 и 74 часа соответственно) защищали богатые месторождения тяжёлых металлов, а мелкие сошки вроде Богдана занимались перевозкой рабочих и оборудования в пределах орбиты. Осознание собственной Миссии потухло на середине контракта, а желания вернуться домой, на ублюдочную мусорную Ромкста так и не появилось... В какой-то момент Богдан осознал, что в свои тридцать четыре года он до сих пор не нашёл своего места в этой жизни. Ему попросту некуда идти - эта мысль будоражила его днём, не давала заснуть ночью. От неё некуда было спрятаться.
Когда контракт закончился, Богдан уже ненавидел место своей службы и воспользовался первой же возможностью покинуть ледяной ад под названием ПРМ-185.
Ожидая регистрации в космопорте одной из внутренних планет, он фактически снова готовился лететь в никуда. Но какой-то вселенский цикл вдруг сбился, что-то нарушилось в электросхеме мироздания - и на глаза Богдану попалось объявление на интерактивной стойке информации - объявление, как и сотни других, механически улыбающееся и предлагающее очередную "особенную" вакансию.
"Работа для настоящих мужчин... спасая жизни - ускорь свою карьеру!"
Так, собственно, Богдан и стал частью СБОД (службы безопасности орбитального движения) планеты Неримос. СБОД дал ему возможность снова быть лётчиком, подарил хоть какие-то перспективы, и Богдан решил остаться на время...
... Шлемофон ударил по ушам с двух сторон сигналом вызова.
- Новнев, тревога, - голос оператора был сухим и холодным. Как и обычно.
- Есть, - выпалил Богдан и вскочил на ноги.
- Борт номер четыре уже на старте, вторым пилотом назначен Сонин.
Богдан проскочил в дверь шлюза. В конце коридора виднелся ангар.
- Степень опасности? - выдохнул он на бегу.
- Красный уровень. Ваша цель - пассажирский лайнер ФТС, попавший в аварию.
- Пассажирский?! - Богдана рванул по лестнице, к посадочному люку.
- Да. Мы зафиксировали столкновение с энергофермой, сейчас пытаемся установить связь. Дублировать вас будет борт номер шесть, интервал - полторы минуты. Задача ясна?
- Так точно, - Богдан выхватил из рук механика шлем и втиснул в него голову, соединил с пазами рабочего скафандра. Соскакивая в открытый люк своего "Махаона" с бортовым номером 4, щёлкнул застёжкой твёрдого композитного воротника. Шлем ожил, заговорил голосом оператора:
- Передаю координаты на бортовой компьютер. Высота орбиты равна восемьсот сорок шесть километров. Апогей орбиты равен...
Сонин уже был внутри, разминал руки в толстых перчатках. Корабль гудел, словно разбуженное ветряное божество...
Богдан свалился в кресло первого пилота и сжал штурвал обеими руками, поставил ноги на педали.
- Время существования орбиты объекта - восемнадцать минут сорок две секунды...
- Восемнадцать минут, ты издеваешься? - он откинулся назад. Корпус судна начал вибрировать - вхолостую запустились оба двигателя.
Оператор промолчал несколько секунд, пока Богдан пристёгивался. Потом его голос прозвучал вновь, неизменно твёрдый и холодный голос оператора СБОД:
- Нет. Я говорю вполне серьёзно и никак не могу отвечать за орбиту объекта.
Богдан стиснул зубы и наклонил голову вперёд.
- Три... два...
- Отстыковка! - выпалил в эфире Сонин своим высоким мальчишеским голосом. В ту же секунду тридцатитонный "Махаон" оторвался от материнского корабля и начал стремительно набирать скорость. Маршевые двигатели его наполнились мощью и пламенем.
- Пятьдесят... Семьдесят семь... Сто сорок... - констатировал Сонин скорость, которую Богдан мог с тем же успехом прочесть на экране перед собой.
- Семнадцать минут до входа в атмосферу, - это снова оператор.
Богдан замер, медленно вращая рычаги маневрирования. Он был напряжён, словно "умная" кристаллическая броня за секунду до поражения пулей. Он чувствовал каждой клеткой своего тела, как изменяется геометрия дюз; ощущал кожей, как из них мощными струями вырывается синтетический газ ТМГ, придавая кораблю поперечное вращение.
- Валера, приготовься. Будешь следить за дистанцией, пока я синхронизирую скорость, ясно?
- Вас понял, - Сонин, кажется, ещё не понимал всей трагичности ситуации. Может, оно и к лучшему.
А ситуация была ужасной - за столь малое время нужно не только догнать неуправляемый лайнер (что в принципе возможно), но и идеально подстроить скорости и вращение под его стыковочный узел, потом осторожно сблизиться и взять судно под свой контроль.
"Махаон" нещадно трясло - времени на плавные переключения не было. Пытаясь отвлечься от пылающего в голове таймера, Богдан не отрываясь смотрел на курсовые указатели. Компьютер, как всегда, выдал несколько вариантов стыковки, и пилот выбрал среднее положение. Напрягся как струна, приготовившись его менять. Удерживая вращение корабля в оптимальных пределах (четыре оборота в минуту), он следил, как две линии на мониторе пересекаются в одной точке. Одна - зелёная - она так легко и быстро колеблется на картинке, поддаваясь команде Богдана. Вторая красная, больше похожая на спираль с центром внутри планеты - она тоже изменялась, только сама - словно двигатели вращающегося лайнера продолжают работать...
- Только этого ещё не хватало!
- Капитан, мы приближаемся. Дистанция уже меньше километра.
Богдан поднял глаза на верхний обзорный экран - в крутящемся космосе явственно виднелись факела реактивных двигателей. Лайнер.
Богдан прищурился.
- Семь минут. Вы потеряли много времени на ориентацию, капитан Новнев.
- Я успею, - отрезал Богдан и ещё сильнее сжал рычаг маневрирования.
- Капитан, мы приближаемся слишком быстро! - вот и Сонин запаниковал.
- Нет. Я держу ситуацию под контролем.
"Не учили тебя такому на курсах, Валера? Привыкай."
- Время существования орбиты - три минуты пятьдесят секунд.
Сквозь ненасытный и холодный космос "Махаон" летел в сторону подбитого лайнера, словно пуля...
В какой-то момент Богдан вдруг опешил, словно проснулся - он совсем другими глазами взглянул на эту махину за стеклом (совсем рядом!) - огромный космический корабль, укутанный в белую теплоизоляцию. Он увидел перекошенное лицо второго пилота. А затем он разглядел в отражении на стекле и себя, с рычагом маневрирования в одной руке и модулем управления стыковкой - в другой; он видел свои перчатки и скафандр, видел шлем и забрало... но не мог различить своего лица.
Слишком быстро - прав был Сонин. Всю скорость за два оборота не сбросить. А ведь когда-то Новнев был отличным пилотом...
- Пятьдесят, капитан! Сорок метров до лайнера! - кричал Сонин в динамиках, когда Богдан очнулся. В следующее мгновение мир дрогнул и расплылся...
...- Остановить вращение, - пробормотал первый пилот.
- Есть, - сиплым голосом ответил второй.
На стабилизацию ушло больше минуты. Теперь предстояло хоть немного сбросить скорость, которую бешеным потоком выдавал пристыкованный снизу лайнер. Впрочем, какое там сбросить - пусть хоть не растёт дальше.
Первый пилот закрыл глаза несколько секунд. Перегрузка нарастала - два вектора огромной силы встретились друг с другом лицом к лицу, и корпуса кораблей стали для них полем брани.
- В одиночку всё равно не остановим, нужен дублёр, - первый пилот помотал головой.
В наушниках вдруг проснулся оператор.
- Время существования орбиты - двадцать четыре минуты, двенадцать секунд.
Первый пилот готов был поклясться, что оператор улыбнулся...
...Эти узкоглазые с планеты Ямато умеют очень точно подмечать некоторые вещи - особенно, душевные состояния. Было у них очень старое слово, обозначающее ту самую единственную профессию, для которой человек создан. Глядя на приближающегося "Махаона" с цифрой шесть на боку, Богдан внезапно вспомнил его, это слово. “Икигай”. Богдан сидел в кресле первого пилота и без конца повторял его, словно пробовал на вкус. А ещё завтра выходной...