Я пробудилась, будто выспалась впервые в жизни... Свежий ветерок гулял по моим щекам. Вздохнула, да поднялась.
-Доброго утра, - скотина! Едва не взвыла от злости, строгал какую-то ветку едва позабытый Гешка.
-Где Гайнек? - зло бросила я.
-Я за него, - Гешка попробовал острие палки, - думала удрать без меня? - принялся нанизывать на ветку незнакомые мне плоды, - ты прости, что я налетел на тебя. И не знаю, как с тобой сладить, дикая ты... Да понимаю, нелюбимый и в золотом кафтане даром не сдался...
-Прости, что дралась, - я подползла к костерку.
-Я бы дрался еще шибче. Созвал к Северной Башне племя троллей, да одного из братьев Вождя. Терках по пути, да Таврог.
-Куда Гайнек девался?
-Дело у него, Алтея... Знаешь ли, зачем Вождь ушел один? Я думал, да придумал в пути...
-Делись, - я все пыталась распознать эти чудные плоды, что коптились над костерком, издавая приятный аромат.
-За молодостью ушел. Не по праву взял тебя в жены, сперва переродиться должен. Таков обычай, ежели отец берет в жены дочь...
-Дочь? Что говоришь такое?
-Он любил тебя как дочь, да как дочь оберегал. А как жена пробудилась ты для него недавно, тогда и понял он, что должен идти, чтоб жила земля...
-Ты старше меня, да ведомо тебе больше... Я все боялась его старости, что не успеет в бой повести своих сыновей... Неужто пройдет Башню, да сможет?
-Не знаю, Алтея. Не так давно я на свете, да не видел, что бывает опосля... Я видел молодого Вождя. Ты будешь счастлива с ним, да я хотел бы, чтобы он перерезал эту красную нить... Для того, чтоб ты, сестрица, счастлива была. Терках хотел брать тебя второй женою, не знаешь?
-Сказала Вождю, будто бы знаю, да неправда это...
-Вождь долго говорил с братом. Я не слышал, о чем, да черен он был, словно туча... А когда я подошел, так ударил кулаком по столу и сказал, что ежили останешься с ним ночь - не отдаст тебя соседям. А и будет торговаться - не сторгуется. Терках не спорил. То ли оттого, что Вождь старше, то ли потому, что понял, что он тебя любит.
-Он грубо тогда прижал меня к себе, да я рванула со страху домой. Не должна рассказывать, верно, но ты поймешь, да и я хотела бы.
-Помогу, чем смогу, - что за чудные черные снаружи, да белые внутри, плоды? пополам резаные, Гешка пробовал их ножом. А пахнут, словно хлеб...
-Он был на хмелю, да едва не заплакал, когда я убежала.
-Не для того, чтоб разжалобить, он не таков. Страшно ему было расставаться с тобой. Понял, что потерял. Я грешу против вас обоих своей красной ниткой, прости меня... Не видал я любви, по правде. А она вон какая...
-У всех любовь разная.
-Рекка боится тебя, да завидует. Некрасивая ты, а Вождь тебя взял. Сколь хотела она окрутить его - все бестолку. Только на тебя смотрел...
Проглотила... Не впервой.
-Для него я красива, - эх, не сдержалась...
-Должно быть. Да супротив Рекки берешь характером, но глазами тебя не полюбишь.
-Обидеть хочешь? - стиснула кулаки.
-Правду говорю... Был я моложе, да злился, что красавицы вились со мной, а ты - отвергала. А пока пробиться пытался - полюбил твой нрав. Да и в телесах прелесть увиделась... Они такие, как и ты - твердые, да сильные. Словно дочь Грома... С огненными волосами. Не удивлен, что взял тебя в жены дух Горного Огня.
-Что говоришь? - старалась слушать его через слово, да не вышло.
-Знак на твоем плече... Мне поведал кое-кто, что он значит. Горный Огонь приласкал тебя. Духи любят иначе, нежели мы. Оберегают, да радуются улыбке любимой. А обладать не жаждут... Ну да разные бывают...
-Ты и мерзок и хорош, да при всей моей злобе, кажется, я глупее против тебя...
-Ты говорить с другими не умеешь, оттого не знаешь того, о чем они ведают. Слышишь себя, да деревья. А о чем говорят деревья? Скрипят о том, что поднялся ветер...
-Нет, я зря тебя похвалила... - ударила бы!
-У тебя своя правда, а у меня - своя. Люблю в тебе что-то, да сам себе удивляюсь. Что-то в нутре у тебя... Эдакое. ну да поешь вот, - сунул мне дымящий плод, - заморское корневище. Дракон притащил, да Гайнеку отдал. А Гайнек мне...
-Нет у Гайнека сердца, ежели оставил меня с тобой...
-Медом на душу твой гнев... Красивый он. Жаль, только он, - он рассмеялся, а меня передернуло. Никогда не слыхала от Гешки столь ядовитые речи. Он ли вернулся, али оборотень? Да можно ли есть из его рук?
-Не Гешка ты будто... Колюч твой язык... Кто ты такой? - я уставилась в его глаза.
-Прости, ежели обидел тебя. Ты все ж сестра мне, да женою назначена... А подумалось мне - сидит вся эта чернь внутри, а ежели сгинем - когда расскажу?
-Готов сгинуть ради чудища, навроде меня?
-Знаешь же, что да, - он осторожно ухватил губами плод. Вестимо, и я есть могу... - сгинуть теперь не жаль, я ж, смотри, по случаю подштанники новые надел.
------
Молча мы двигались через лесную тропу на спинах своих серебряных друзей. Не хотелось говорить с Гешкой. Что-то во мне любило его, но больше травилось от его ядовитых речей... Обидел, словно сопливую девку, а я и пролилась, растеряв всю свою удаль. Как легко, оказывается, сломить меня... Устрашилась - как будет дальше? А объявится то, что будет без конца говорить мне, что я уродливая, да чужая, как справлюсь? Отчего я не могла сжать волю в кулак, да наплевать на злые слова? Какое дело мне до того, что думают другие? Они могут быть чужими и уродливыми для меня, иль еще для кого...
Сжала в кулаке рукоять топора, что висел за спиной, да ощутила силу могучих Богов. Оно. Мое, да с рукой моей срослось. Сильная я и справлюсь...
-Гешка, - смело кинула я, - а я некрасивая, говоришь?
-Не то я сказал... - он вдохнул воздуха в грудь, чтоб продолжить, да я перебила его.
-А и знаю, что некрасивая, - улыбнулась, да смахнула со спины волчицы. Выдернула из тряпиц топор... Гешка смотрел на меня так, словно что-то застряло в его горле, а я прислонилась щекой к орудию, - некрасивая, да сильная. Душой и телом сильная, а телеса... Духи любят меня и такой. Я знаю.
Кажется, Магра улыбнулась, уставившись на меня, а Гешка лишь бровью повел:
-Припустила от умения топором махать, смотрите. Гордится девка не красой, а топором. Ты и не девка, похоже?
-Не девка, - я сощурилась - не напугает теперь, - никогда я не была девкой. Да была самой природой, что не знает только мужей или только жен. Видите меня некрасивой - пусть. Вы сегодня есть, а завтра - Боги ведают. А Земля вечна. Ей доверяю. Ежели носит меня - значит со мною хорошо.
-Как знаешь, - Гешка указал волку идти дальше, - удивительно, сестрица. И телом уродилась не такая, и головою, и сердцем... Не понимаю порой, что говоришь ты. Вещаешь, словно шаман... А любишь молчаливого старика... Может, безумная ты?
Я уселась на Магру, да хохотнула:
-Безумный - кто один думает как думает. А уж на таких, как я - всегда второй найдется.
------
Земля порождает плоть, а после забирает обратно. То, что дано кем-то - вернется ему.
Солнце клонилось к полудню, тени делались все короче, а мы скользили по тропе сквозь зеленеющий подлесок, что овивался с каждым поворотом все боле горошками, да хмелем, сковывая кусты и дерева, красивыми девичьими узорами. Сплетаясь тут и там гибкими змейками, ленточками, да нежными листочками, скрывали растеньица свою хищную суть...
А я все ждала испытания... Еще шесть предстоит пройти, в первом вел меня любимый друг, а чем поможет Гешка?
-Алтея, - выдохнуло меж ветвей, да я сощурилась, озираясь. Ветер? Духи? Да так четко...
-Э, - Гешка застопорил волка предо мной, да уставился вперед, - кто такая? - выхватил из ножен изогнутый кинжал.
-Не враг, - я поспешила выглянуть, да рассмотреть хозяйку дивного голоска - холодного, сластящего, будто мед, - не бойтесь, гости... - она говорила мягко... Абсолютно белая, кожа, словно снег, да волосы. Глаза черны, а нагота прикрыла одной лишь белой, как и она сама, материей, накинутой на плечи.
-Чьих будешь? - гаркнула я как могла грозно.
-По разному нас зовут... Нимфы ли. Дриады... Идемте. Отдохнете с дальнего пути... - она повернулась, чтобы скрыться в чаще, и Гешка кивнул мне следовать за нею, однако я заупрямилась:
-Дело у нас, женщина, некогда!
-Да что ты... - Гешка цыкнул. Аль приглянулась ему бледная? - идем, неинтересно тебе?
-Неинтересно, - отрезала я.
-Накормим, да отпустим, - выдохнула хозяйка, - давно никто не гостил у нас, узнать хотелось бы, что творится в мире...
-Эх... - ее нрав не принуждал противиться... Кажется, тихая да ладная, может, я и вправду напрасно так груба?... Устыдилась, да последовала за ними...
------
Я все боялась сходить с тропы, да потерять на нее чутье, однако девица вела нас недолго, я успокаивалась все боле - оставили на дороге волков, они вывезут, ежели чего...
-С добром пожаловать, - мы вышли на золотистую от солнца полянку, белые девицы сидели на зеленой траве, да чесали друг другу волосы. Красиво глядеть, да срамно... Все, как одна, нагие, они улыбались нам, словно родным... А вокруг - никого. Даже птицы, кажется, разлетелись отсюда прочь... Ах, как тревожно... Едва держалась, чтоб не уйти...
Меня взяли за руки прохладные ладони, да потянули в закуток полянки:
-Отдохни, красавица, - я уселась рядом с другими девицами, да они тут же взялись за мои волосы...
-Не надо, - я прижала к себе косу, - муж заплетал, не велено расплетать...
-Конечно, - до чего же они походили друг на друга, а и не могла я уже сказать, кто же выходил к нам... - вот, отпей, сестрица, - она подала мне глиняную чашу.
Не брать - обижу хозяев страшно, а взять боязно... Я мялась, глядя на питие, да жевала губы... А вдруг, мясное чего!
-Не положено, - я отвернулась.
-Откуда держите путь? - девица убрала чашу, даже не переменившись в лице.
-Из дому, - я улыбнулась, - вестимо, из дому.
-Как поживают наши братья - эльфы? Иль вы не с юга?
-Не видали эльфов...
-Ты хороша, да не могу понять, откуда такая? Ты не орк... Да и не человек. Кто же ты?
-Того и того пополам, - все натужней взвивалось во мне... Я не отрывала от девицы глаз, боясь даже осмотреть остальных...
-Интересно. Волосы красивые... Жаль, не даешь расчесать, - она провела белой ручкой по моей косе, - нравится мне все, что не такое, как привыкли...
-Неужто?
-Правда, - она мягко погладила мое колено, - ты сильная, вижу...
-Наверное... - я вздохнула, помалу успокаиваясь.
-Нам многое ведомо... Слышишь ветер?
-Здесь я и птиц не слышу, какой уж там ветер...
-Птицы улетели к водопаду, утолить жажду, - она осторожно убрала мелкие прядки волос с моей щеки, да придвинулась ближе, - хочешь, свожу тебя туда?
-Нет, - я отодвинулась от нее, ощущая холодное дыхание на своей шее.
-Не пожалеешь... - она вновь норовила упереться в меня носом, - я ласкова...
-Да что ж ты говоришь такое? - взглянула в ее глаза, да застыла...
------
-Уберы! - я вскочила с места, увидав лютые, острющие клыки в ее красном рту. Ах, сердце ускакало в пятки, Боги! Навострила пред собой топор... Осмотрелась... Десяток вокруг, да все встрепенулись, скалясь, со своих мест... Как быть? - а и возьмете - утащу с десяток на тот свет, - прорычала я. Уберы ласкают друг друга, да не отдадут подруг. Бескровные, слабые, - прочь! - стиснула зубы, помня о своем обете... Пуститься прочь во всю прыть? Нагонят...
-Прочь! - страшно гаркнула я, да махнула топором прямо на одну из подружек. Зашипев, белыми тенями унеслись девицы прочь, пахнув жутким холодом... Ах... Я попыталась унять дрожь в коленях. Гешка! Кинулась искать...
-Магра! - высыпали на полянку волки. Отчего не почуяли беды? - Гешку ищите!
Гешкин волк рванул в сторону от поляны, даже не нюхая, и я понеслась следом. Боги, только бы уцелел глупый братец!
Волк несся, едва слышно скуля, вперед, да я, сбиваясь с ног, скакала следом... Мелкие веточки хлестали по щекам, ранили руки... Да где ж он!
-Гешка! - мы высыпали на полянку... Горе...
Зашипела девица, сидя на бездыханном теле верхом, да унеслась следом за подругами, роняя капли крови... Братец! Пала рядом с ним...
-Братец... За что же? - не ведая себя, взвыла... Ах, сколько любви открылось во мне к нему, да как страшно то, что я вижу! Метнулась, да прикрыла его наготу чем могла - рубахой, что поодаль валялась... - мама!... - скомкался голос, да я сжалась... Не покачает красивый деток... Не отведает сладкого вина победы... Да как бесславно пал!
-Боги, по что забрали родного? - прятала глаза в ладони... А волчица лизала мое плечо... - не спи, братец, - я коснулась его кровавой щеки. Словно лед... Да изрезана ногтями грудь... - братец... - горькие слезы упали на его побледневшие телеса... Как же тяжко, да страшно... Погубила родного... Что бы ни говорил, да не делал - все едино - любимый... Как стыдно теперь, я обижалась на него, дура! - и не простились с тобой, светлый...
-Ты почем плачешь? - он подскочил, а я в ужасе прыгнула прочь:
-Ай! - дыхание встало. Я лупила на него шальной взор, да не могла вдохнуть...
-Сестра! - он ринулся на меня, простирая руки, - кто обидел тебя? Откуда кровь? - ах, до чего обмершим, да белым было мое лицо, думается, да Гешка перепугался, глядя на капающее по зеленой траве... Коснулся шеи... - сестра... - шумно проглотил, - убера?...
-Живой! - я обняла его, содрогаясь от ужаса и радости... А как еще назвать то, что рвало мою душу?
-Убей меня... - слабо простонал Гешка... - убей, прошу...
-Что говоришь? - я гладила его кровавую щеку, да старалась утереть красное.
-Зверем стану... Погублю тебя... Неужто не боишься?
-Боюсь... Но пуще боюсь потерять брата... - я коснулась его груди, - она не вырвала твое сердце! Ты полуживой, да справишься! Одевайся скорее! - я взметнулась, да принялась сгребать с поляны его вещи, - одевайся, да вперед! Пока есть тепло в тебе, ты живой!
Он быстро делал, что я говорю, а я смахнула меховой жилет, укрывая его.
-Таар, - Гешка потянул руку к волку, да тот прижал уши к голове, скалясь...
-Бегом беги! - я вскочила на Магру, - бегом!
------
Магра фырчала на того, кто несся за нею, да припускала еще сильнее, щемя уши к голове... Волки боялись коснувшейся Гешки смерти...
-Алтея! - выдохнул тролль позади, - не могу больше! - он пал на колени, тяжело дыша... Я повернула к нему волка, пот в три ручья лился с него, да лицо не краснело... - убей... - он едва мог говорить... Поднял на меня взор. Страшный... Отдающий лунным блеском:
-Нет, братец, - я старалась быть твердой, - вставай, да иди!
-Алтея... - он спрятал глаза в ладони, да я бездумно спешилась, чтоб обнять его... Бедный... Напуганный, да растерянный, - не подходи, - он отпрыгнул, кашляя, - плачу, чтоб подошла... Это уже не я, Алтея, я мру...
-Твое сердце бьется! Послушай свою грудь!
-Что, если ночью я озверею, да убью тебя? А ежели всю деревню? Алтея... Не стоит моя жизнь всех вас... Убей меня, аль брось здесь, я сам смерть найду...
-Гешка! - я рубанула его пощечиной, - тебе страшно, да страх чушь несет твоим языком! Ты с сердцем, да головою владеешь! Ты справишься, ты же воин!
-Сестрица... - он сам обнял меня, припадая почерневшей щекою к груди, - я чумной теперь... Ты не убьешь - ни в один город не пустят - рубанут мою тупоумную башку...
-Не рубанут, ежели ты будешь в себе, - я плюнула на край рубахи, да принялась утирать следы вокруг ран, - приложи что лечебное из своих тряпиц...
Тролль рассеяно полез по мешочкам, что цеплялись к его поясу:
-Смочить надобно, но своей слюной попорчу травы...
-Я сделаю.
-Алтея, - он ухватил мои руки, да заглянул в самые глаза, - никому я теперь не нужен такой... И ежели ночью проснусь от жажды к тебе - унесусь, да найду медведя, что порвет меня. Схороните вещи мои, молю, как положено.
-Дурной! - я старалась намазать на его шею горькую кашицу, отдирая налипшие на рану кончики красных волос, - рот закрой, не то жизнь совсем вылетит!
------
Вот и день уж склонился, хмурясь, к вечеру, а мы все не видали испытания. Аль оно это было, да не прошел его братец? Волк боле не рычал на него, привыкая помалу, а Гешка ехал нынче позади меня, упрятав голову в плечи. Я все оборачивалась украдкой - как бы не убежал куда... Его бросало то в жар, то в холод, вот он кутается, сжимаясь, в мой жилет, а вот распирает рубаху... Страшное дело... Он умирал. А я ничего не могла поделать, надеясь лишь на то, что хватит ему сил сохранить разум... На небо набежали тучи, да невыносимая духота жужжала комарами над ухом... Мерзко ехать, охото снять все с себя, да нырнуть в холодный омут, деревья делались все тоньше, да чернее, а ветер тянул запах торфа...
-Алтея, - он нагнал меня, - будет дождь, остановимся на ночлег?
-Не видать, братец, подходящей ели, чтоб укрыться...
-Натянем над кустом плащи, да укроемся...
С ним не хотелось спорить - жутко бледный, да дрожащий, будто в лихорадке, одно вызывал - уложить его, да укутать покрепче шкурами, отпаивать теплыми отварами, кормить кислыми ягодами... Но мы были так далеко от дома, что и родные Духи не доставали до нас, чтоб вступиться...
Наладили под кустом шалаш, да комочками улеглись близко друг к другу, согреваемые в ногах волчьим дыханием...
Я не спала. Слушала, как шуршит по траве шальной дождик, да как страшно дышит Гешка... Жутко делалось, хотелось обнять его, но стыдно, да пугалась... Кто же знает его?
Сколько прошло с тех пор, только убаюканная спокойствием в округе, да сровнившимся дыханием Гешки, я сама провалилась в обитель Сонного Бога... Да унеслась из телес, осматривать мир вокруг...
Как проснулась? И точно чутье во мне от волка заразное - увидала, как мелькнул Гешка прочь, а я окликнула, понимая, что не смогу нагнать... Слабая девка! Запрятала голову в колени, да взвыла...
------
Ох, мама! Слезы морили меня, я страшилась думать о том, куда унесся змееныш под дождем, да что теперь делать одной... Покрывало топило... Баюкало... А и уснула, не дождавшись рассвета...
Добрым утром пахнул в лицо влажный дух, я потерла глаза, да пред собой увидала лицо Гешки. Как отлегло во мне! Как отпустило! Живой... Всю ночь ли бегал? Я осторожно подлезла к нему, да обняла, прижимаясь...
-Утреца... - он еле разявил рот, зато руки уж верно нащупали мою талию. Он не казался более больным, улыбаясь в привычной манере, - пришел с рассветом...
-Я обмерла, услыхав, что ты уходишь... Зачем пугаешь меня?
-Я сам себя испугался... Да удрал, ощутив жажду...
-Уталил, потому вернулся? - я хотела было отстраниться от него, да он не пустил...
-Гайнека встретил...
Я взглянула в его глаза, не веря ушам, да...
-Что такое? - один глаз брата был прежнему зеленым, а второй пронзительно черным... - что с глазами?
-Гайнек помог... Не озвереть с концами. Сказал об условии, ан не могу рассказать, прости...
-Ох... - я усмотрела кровавые следы на его шее, да принялась щупать ее. Неужто порезался?
-Не смотри, - он легко оттолкнул меня, - не моя кровь.
-Чья же? - я устрашилась, перебирая вероятности... Ах, не навредил бы Гайнеку!
-Заяц, - он тяжко вздохнул, - не страшись меня... Знаю я, что страшен... Да не хочу чувствовать себя чужим... Как ты.
------
Помню, была я тринадцателетнею, да собрал нас, сопливых, вокруг себя Каан, и принялся обучать обращаться с точилом. Пальцы его длинны, да точны, ладно скользили по стали. А я аккуратно водила камнем по лезвию, да после урока, добрый тролль проверял острия пальцем.
-Ближе к краю, - он сощурился надо мной, - веди рукой, будто поддеваешь... - что-то отвлекло его, да я осталась одна с этой новой морокой...
-Всяко проще, чем шить, - пробормотала себе под нос, и взялась за дело...
-Хорошо, - Каан пробовал наши кинжалы, - молодец! - хлопал по плечам будущих воинов... А моя очередь подкралась незаметно, да натягивала я на ладони рукава, что обычно до локтей закатывала. Каан заметил, но виду не подал, попробовал лезвие:
-Молодец, - тепло улыбнулся, - усвоила урок...
-Спасибо, - я съежилась, боясь, что он видит мои израненные пальцы, да ухватив кинжал понеслась к дому. Мать с отцом в лес по травы ушли, оставив нас на старшого брата, а он вовсю гулял с девками, думая, будто я справлюсь и сама. Справлялась, да маленькому братишке укажу сидеть на порожке и никуда не ходить - так и сидит. А тут прибежала - его и нет...
Рванула в дом, по двору обежала - как в воду канул! Ох, страшно во мне перевернулось все с ног на голову - куда непутевый делся? Бегала по двору, да страшилась спросить у кого - заругают...
-Аламар! - увидала его у чанов с водой для пития скота. А и не настолько мал братец, да черпал грязнючую воду, собираясь попробовать, - стой! - закричала я, а он в страхе подернулся, глядя на меня, да бултых в воду!
Потеряла себя на мгновение, бездумно сунула руки, хватая его за штаны. Мама! Брат плакал со страху, прижимаясь ко мне, а я гладила его мокрые волосы, да что-то ворчала...
Горели руки, а я и не думала, подвела сопливого к колодцу, окатила холодной водой - будет знать!
И пошли мы домой, да спокойно забылись бы, когда б к ночи мои пальцы не распухли, нарывая, да не загорелась моя голова... Плача, я закрывала уши, чтоб не слышать причитаний матери, отец качал меня на руках, да отдирал мои ладони от головы, кутая пальцы смоченными чем-то тряпицами:
-Закрой же ты рот! - не выдержав, вскричала я на мать, а она взвилась втрое громче прежнего... Тогда отец бросил меня на постель, да шибанул ее наотмашь, отметая в угол... Младший братец прижался к старшему, что виновато скрючился в уголку, а я заревела, пугаясь... Мать притихла, усаживаясь на скамью... Никогда прежде он не бил ее, да чудилось мне, что весь мир пал с ног на голову с этим ударом... Или только в моей голове? Я улеглась спиною к ним всем, да прикинулась спящей...
------
-Вождь, - меня лихорадило, я прижимала к груди опухшие руки, - забери меня оттуда насовсем... Не знаю я, как вернусь туда...
Он рванул меня на руки, ничего не спрашивая, да я забылась до самого утра, наконец ощутив спасение...
Пели птицы, а Трогдал качал меня на руках, глядя в окно, я взглянула на свои пальцы в льняных руковицах, да крепче уткнулась носом в его грудь. Жила я у Вождя еще пять дней, пока не выздоровела совершенно. Думала, родители не ищут меня, да вернувшись выслушивала неделю от матери за то, что Вождь гнал отца от порога... Говорила она, будто я не дочь им больше, а Вождю - жена, что ежели спортил меня - так уж пусть забирает позорную... Не понимала я, о чем она... Да лучше б не поняла совсем.
------
Долго ли, коротко ль в пути не менялось ничего вокруг. Гешка по прежнему пропадал ночами, а после короткого сна по утру, продолжал путь как ни в чем ни бывало. Его волосы побелели крупными прядями, да чуден стал вид... Он говорил так, словно знал что-то, чего не знала я, ну да не впервой. Из тех Гешка, кто знает, что в нем ладней, нежели у других, да особливо этим гордится. Однако не мог разгадать тролль моей теплой лукавой улыбки - знала я кой чего больше, чем он...
Думала сперва, будто мутит меня с рассветом от волнений за Гешку, ан нет... Шепталась пред ночью с Духами, да к утру увидала сон, будто сижу я на драконьем утесе, смотрю на маленькую деревню свысока. А на мне сверкают златые подвесы... Злато дается деве, ежели родила двух сыновей друг за дружкой от одного мужа. Отныне, ее хранили мужицкие Боги, да считалась она мужчинам ровней, могла Говорить в Соборе. Какова честь, да в нашей деревне таких отчего-то не было... Проснулась поутру, и сковало утробу - неужто два сразу? Ах, как захотелось мне взвиться птицей, да лететь, сообщая мужу такую весть! Знаю, сияние его глаз, да тепло улыбки в тот миг затмит все, что видала прежде... Но утро опять растянулось в хитрой ухмылке Гешки... Вздохнула, да поднялась...
------
Устала я умываться стоячими водами, да помалу подъезжали мы к хребту, что отделяет леса от моря. По его краю на запад, а там на север - в мерзлые земли, где и стоит, холодея, Северная башня. Лес менялся, рядясь маленькими елочками, да воздух не спешил становиться свежее. Я ждала могучих сосновых великанов, что тонким ароматом дома щекотали нос... Травы делались постепенно все ниже, да кустики с ягодами - гуще, чуяла я - рядом родные сосны... Пусть и тоньше, да редее, нежели дома, так хоть говорят на знакомом мне языке...
Говаривают, где-то есть огромный город орков, да правит там Король, что величавей всех наших братьев, да сильнее. Только вот не говорил никто, на земле ли это место, иль на небе...
Чихнула Магра - первые тоненькие сосенки, хороводя с белыми деревиями, потянулись обнять нас... Родные! Думала соскочить с волчицы, да прижаться, а глянула на Гешку... И сдержалась. Не поймет. Даже смертельный страх не повернул к земле его сердце...
-Алтея, - Гешка выругался, когда я, не стопоря волчицу, объехала его. Чего остановился?
А взглянула вперед - обступаясь тесными соснами, тропа пропадала в черной арке, у самого подножия покрытой мхами горы... Что за место?
-Лучше найти обход, - Гешка сглотнул. Понял он, что арка ведет в убежища подгорных хранителей. Да кто знает, как примут хозяева? Уж с кем, а с гномами не вели мы никаких дел, гоблины торговали с нами дарами гор. Совсем не выходя на свет, маленькие тролли давно познали недры земли, да оттого могли обозлиться на нас гномы - друг моего недруга и мне - недруг. Но больно густо поросла по краям тропа - ежели и обходить, кто знает, кого можно встретить? Великие Змеи, да Горные Господа. Не ровен час повстречать белых эльфов - говорят, простой народ, навроде нас, они не жалуют...
-Идем, - я махнула волчице.
-Ну, держись, - Гешка хохотнул за моей спиной, - осторожней будь! Слухал я, что женщины у них это те мужчины, что без бород!