Как чудесна ночь в сентябре, особенно если стоишь на смотровой площадке самой высокой башни Хогвартса и наслаждаешься еще теплыми порывами ветра. Создается волшебное ощущение почти полета, только расправь крылья и лети. Не нужна никакая метла, только легкость во всем теле и божественное ощущение пустоты.
Над головой в высоком темном небе сверкали бесконечные звезды, такие яркие и прекрасные. Они манят к себе, даря свой тонкий свет только чистым душой. Если приглядеться повнимательней, то можно даже увидеть и потрогать эти волшебные лучи звезд.
Ярко-ярко светится Сириус, затмевая своим сиянием близлежащие звездочки. От него на землю тянется самая яркая и крепкая нить. Вот она, прямая, как стрела, от самой звезды до каменной площадки Астрономической башни. Рядом приземляются другие ниточки, чуть тоньше и бледнее. И они разноцветные. Если смотреть не так, как обычные люди, то можно увидеть сокрытое от чужих глаз.
Смотри через уголок глаза, вглядывайся в смутные очертания и увидишь эти светящиеся ниточки, их бледный мутно-холодный свет. Они похожи на волшебные струны: слегка проведи пальцами по нитям и услышишь тонкий звук каждой звезды. Вот она — настоящая магия, божественное волшебство природы, такое тонкое и неосязаемое.
Аккуратно перевести взгляд, не моргая, а то вся магия исчезнет, и уже обычно взглянуть на многочисленные лучи, приземлившиеся на площадку и освещающие своим осязаемым светом крошечное пространство. Осторожно, безумно медленно поднести ладонь к ниточкам и, затаив дыхание, прикоснуться к ним.
Раздается тихий мелодичный звон.
Так вот каков голос Сириуса.
Коснуться розоватой нити Венеры, бледно-желтой Полярной и дальше, по тонким стрункам звезд наигрывать неизвестную, но прекрасную волшебную мелодию. С каждым звуком нити становятся все более осязаемы и даже светиться начинают чуть ярче.
Словно решили подарить частицу своей магии ночной гостье, разглядевшей их в теплой ветреной ночи. Маленькие руки осторожно берутся за край луча Сириуса — у самого пола, — и с трепетом тянут на себя, наматывая послушную светящуюся нить на маленький пальчик. И луч подается, послушно вытягиваясь из своей звезды и кольцами укладываясь сначала на белый палец девочки, потом на собственный клубок. У маленькой гостьи не возникло сомнений, что такого не бывает. Ведь главное — поверить в это, довериться ласковой и тонкой магии природы, и тогда все чудеса становятся былью.
В руках маленькой девочки скоро оказалась своя собственная звезда, большой клубочек волшебного луча Сириуса, бледно-серебристый. Проворные пальцы девочки снова наматывали новый клубок, затем третий и четвертый. Ни одну звезду и планету, подарившую свое внимание гостье, не обделила девочка, собрав сотню клубков светящихся лучей, словно окружив себя своими собственными звездочками.
Последняя нить с тихим звоном оторвалась от звезды и опустилась веревочкой в ладони девочки. Маленькие пальцы проворно вплели луч в льняные волосы.
Мелодичный радостный смех влился в многоголосный звон клубков и тонкой нити, вплетенной в волосы.
Девочка сняла с себя мантию и сложила свои звезды туда. Пора уделить внимание ветру, так любезно одарившему гостью теплыми и ласковыми потоками.
Она, ничуть не боясь, подошла к самому краю площадки, подставив лицо нежному ветру. Раскинула руки, словно пытаясь объять всю необъятную ночь, и вдохнула полной грудью запах Шотландии. Тело стало таким легким, воздушным, словно состояло из одного воздуха, пропитанного запахами трав и воды.
Девочка легким движением, почти неосознанным, ступила на каменный парапет. Теплый ветерок радостно подгонял, кружась вихрями вокруг башни, словно игривый щенок. Один маленький шажок — и все ветра в твоей власти. Она красиво, даже изящно откинулась во власть стихии, оттолкнулась от камня и…
— Стой! Что ты делаешь?! — ласточкой полетела вниз, когда чьи-то руки схватили пустоту вместо её маленького тела.
Расширившимися от ужаса глазами парень смотрел на пустоту перед собой и, слыша дикий стук собственного сердца, бросился к парапету, со страхом всматриваясь в темноту.
Точнее, в землю — подножие башни, — боясь увидеть маленькое искалеченное тельце.
Он не знал, что и чувствовать — страх или облегчение, — когда не увидел ни тела, ни самой падающей девочки. Сердце поумерило свой пыл, чтобы тут же припустить с утроенной силой. Беспокойный взгляд уловил парящую вдалеке фигурку, резвящуюся в потоках воздуха. Он завороженно следил за каждым движением девочки, замирая всякий раз, когда она камнем летела вниз, чтобы у самой земли устремиться вверх и еще покружить в ночном небе.
Он не знал, сколько так стоял. Сколько вглядывался в резвящуюся девчонку, чьи длинные льняные волосы шлейфом укрывали фигуру, вздымались облаком и лентой устремлялись за ней. В них мерцали какие-то нити, слабо заметные на почти белых волосах.
Он и не заметил, как девочка со смехом подлетела к самому парапету и мягко ступила на холодный камень.
— Тоже хочешь поиграть? — с улыбкой спросила она, садясь на ограду рядом с онемевшим пареньком, во все глаза глядевшим на странную девочку.
Она ждала ответа, и он поспешил отвести взгляд.
— Ты сумасшедшая? — немного подозрительно спросил он, косясь на синий рейвенкловский галстук. Она, все еще улыбаясь, пожала плечами и перекинула ноги через парапет, болтая ими над далекой землей.
— Ты спросил, что я делаю: я играю. Ты тоже хочешь? — Снова эта блуждающая улыбка на ее лице. Он помотал головой, стушевавшись.
— И давно ты так «играешь»? — по идее, ему надо было схватить девчонку и повести её к декану, а лучше к директору, на то он и староста, но…
Никуда идти не хотелось.
— Лет с трех, когда мама учить начала.
— Странные родители, — он покосился на девочку, — Извини, я как-то не подумал.
Она передернула плечами.
— Ничего.
Еще пару минут стояла тишина, нарушаемая лишь тихим свистом ветра. Он позволил себе немного понаблюдать за странной девочкой. Первым делом в глаза бросились светящиеся нити в светлых волосах. Потом она сама — вся какая-то маленькая. Руки, державшиеся за холодный камень, были слишком маленькими и хрупкими, словно прозрачными. Она вся казалась тоненькой и прозрачной. И в темноте ночи это еще более заметно, то, чего не увидел он во время вчерашнего распределения — вся её непередаваемая волшебность, даже слегка светящаяся кожа…
Вывод напрашивался сам собой, когда он оторвал взгляд от первокурсницы.
— Как тебя зовут? — неожиданно прервала она начавший зарождаться вопрос. Он слегка оторопел, но встряхнулся и собрал расползшиеся мысли в кучку.
— Сердик Диггори, — она кивнула каким-то своим мыслям, вновь уставившись в темноту.
Вдруг она развернулась, заставив его вздрогнуть, и чуть не слетела с парапета. Недолго думая, он обеими руками схватил девочку и крепко прижал к себе, но, тут же устыдившись этого жеста, снял ее с парапета совсем и поставил на площадку рядом с собой. Оказалось, что она едва доставала ему до груди. Тогда он снял мантию, расстелил на холодном камне и сел на нее, жестом подозвав девочку.
Кое-как примостившись, она задала вопрос:
— Хочешь научиться летать?
Он был поражен и обрадован одновременно. Нет, ему хотелось научиться парить в потоках воздуха так же, но попросить об этом девочку-первокурсницу он не решался. Точнее, он хотел спросить о другом.
Но рейвенкловка сейчас со странной улыбкой рассматривала его, ожидая ответа, и он понял, что этот шанс упускать нельзя.
— Хочу.
— Тогда я научу тебя, — загадочно улыбнулась она.
Странно. Все очень странно.
Вопрос так и вертелся на языке.
— Я могу тебя кое о чем спросить?
Она кивнула, не отрывая от него взгляда. Видимо, спать не хочет совсем.
— Ты человек?
Единственное, чего он сейчас боялся, так это того, что странная рейвенкловка обидится и откажется с ним заниматься. Но она не обиделась и даже не смутилась. Только моргнула.
— А что есть человек?
Он моргнул.
— Аа...
— Обсудим это как-нибудь потом, ладно? — она подняла голову и улыбнулась небу, — Сириус такой красивый, правда?
И, оставив его мучиться догадками, она поднялась с пола, подхватила мантию с чем-то в неё завернутым и танцующей походкой спустилась с площадки.
Посидев еще пару минуточек в оцепенении, Седрик рассмеялся собственным мыслям:
Сначала его девушка назначает ему встречу на Астрономической башне дабы выяснить отношения, потом она не приходит, заставляя его, как дурака, ждать, и затем встреча с летающей без метлы первокурсницей, которая, возможно, не совсем человек.
Безумная ночь.