Сюрреалистическая драма в 3х картинах
20 сцен насилия и убийств из жизни содомитов борделя "Атомная станция".
***
СОДЕРЖАНИЕ:
01 .... СОДЕРЖАНИЕ
02 .... КАРТИНА 1 : КОНЕЦ ЛЮБВИ ИЛИ... ТОЛЬКО НАЧАЛО?
-------------------------------
18 .... КАРТИНА 2 : АТОМНАЯ СТАНЦИЯ
-------------------------------
52 .... КАРТИНА 3 : СОЛНЦЕ СВЕТИТ НЕ ДЛЯ ВСЕХ
52 .... СЦЕНА 13. Маленький принц
55 .... СЦЕНА 14. Ездовые животные
58 .... СОН 2: Холода давно прошли
60 .... СЦЕНА 15. Святой гнев
62 .... СЦЕНА 16. Канун Дня всех Святых *CUT!
63 .... СЦЕНА 17. Золотая Комната, или День всех святых *CUT!
64 .... СОН 3: Золотые Палаты на краю Вселенной
65 .... Миссия невыполнима
68 .... СЦЕНА 18. За закрытыми дверями *CUT!
72 .... ИНТРОСПЕКЦИЯ II: Группенсекс в подвале *CUT!
75 .... СЦЕНА 19. Это сладкое блюдо – месть
77 .... Нас не догонят!!
78 .... СЦЕНА 20. Прах к праху
81 .... О! И это... КОНЕЦ
!!! Сцены, помеченные *CUT! автор имел наглость ИСКЛЮЧИТЬ из online-версии произведения.
***
КАРТИНА 3
"Я буду падать, падать, и падать... Но когда я встану — упадут все". Muhtesem Yuzyil
*
СЦЕНА 13
САНТА, ДЖУНИ, ШОТЛАНДЕЦ, АНЖЕЛИКА
В кабинете Шотландца гробовая тишина, никто не смеет сказать ни слова.
Санта привозит Джуни.
САНТА. Смотри, Джуни... Леденец. Леденец-леденец-леденечик!
Джуни хихикает.
САНТА. Скажи мне, кто твой папа?
ДЖУНИ. Папа… папа… Санта. (хрюкает) ****ь вас в рот, больше спросить нечего?
САНТА. Нет, дурачок! Ой, какой ты смешной. Только не надо грызть. Не грызи мне руки, сволочь! (бьёт Джуни тряпкой) Ты себе зубки выломаешь. Папа будет злиться. Он меня скоро с землей сравняет.
ДЖУНИ. (подкатывает к Шотландцу в своем кресле) Папа....папа... дай денег!!
САНТА. Прекрати, негодяй! (тащит Джуни обратно)
Шотландец сидит за столом. Напротив стола на горохе стоит Анжелика на коленях. Руки у нее связаны сзади, во рту сапог. Она стоит неподвижно и бесстрастно как предмет мебели. Как только на лице у нее возникает малейшая эмоция сэр стреляет в нее из игрушечного пистолета своего сына.
ШОТЛАНДЕЦ. (курит трубку) Санта, выйди вон. Пожалуйста!
САНТА. (треплет Джуни по плечу) Ай, какой ты милый. Отдай, скорей отдай конфетку папочке. (катит кресло поближе к Шотландцу) Я потом тебя заберу.
ШОТЛАНДЕЦ. Пошла вон, Санта.
САНТА. Да-да. Считайте, меня нет! Доброго вам дня, сэр. Босс! До вечера. Если мальчика надо забрать или покормить или что-то вроде...
ШОТЛАНДЕЦ. Санта, пошла вон. Вон, Санта, вон!!
САНТА. ...Что бы там ни было – зовите меня, я буду наверху. Мы украшаем зал к празднику.
ШОТЛАНДЕЦ. Это очень хорошо. (улыбается Джуни – дает ему свою курительную трубку) Очень хорошо. (улыбается) Санта, проваливай!
САНТА. Пока-пока, Джуни!
ДЖУНИ. (курит, пыхтит, хихикает)
ШОТЛАНДЕЦ. (гладит его по голове – у Джуни волосы стали желтого и розового цвета) Ты снова покрасил волосы, мой мальчик? Какой красивый цвет. Как желтые акации в саду моей бабушки. Ты очень красив сегодня, Джуни. Очень! Слюни утри. Как ты себя чувствуешь?
ДЖУНИ. (хихикает)
ШОТЛАНДЕЦ. (встает перед ним на колени) Прости за вчерашнее, мне очень жаль, очень... Правда, жаль, Джуни. Знаешь, я совсем не хотел, чтобы с тобой приключилось несчастье. Я больше тебя не оставлю. Никогда, слышишь? Я буду следить за тобой днём и ночью, как за любимым сыном. (берёт его на руки) Ты ещё совсем дитя, мой сыночек. Маленький глупый мальчишка. Я так тебя люблю, ты не представляешь!
ДЖУНИ. (довольный, смеется играет с трубкой Шотландца – переламывает ее пополам, ржёт)
ШОТЛАНДЕЦ. (сажает сына обратно в кресло, отходит в сторону наливает себе виски) Я буду твоим добрым папочкой. Мне очень жаль, что с тобой приключилось несчастье. Ты знаешь, я всю жизнь винил только себя.
Джуни смеётся. Шотландец пьет виски залпом прямо из бутылки.
ШОТЛАНДЕЦ. (протягивает Джуни его игрушечный пистолет) Хочешь пострелять, мальчик?
Джуни мотает головой, но пистолет берёт.
ШОТЛАНДЕЦ. Я чувствую свою вину. Я оставил тебя одного. Мы могли бы весь вечер танцевать вместе, наслаждаться жизнью, обществом друг друга, мы были бы так счастливы вместе. Помнишь как раньше мы вместе играли, как ты радовался. Помнишь, сына?
Джуни перестает смеяться, смотрит на свои руки – на пистолет. Наставляет пушку на папочку. Шотландец замолчал. Внимательно смотрит на сына.
ШОТЛАНДЕЦ. У тебя такие грустные глаза. Почему ты больше не смеёшься?
Джуни не отвечает. Он отворачивается и стреляет в горох, на котором стоит Анж.
ШОТЛАНДЕЦ. Может, хочешь выпить?
Джуни хихикает, тянет ручки к бутылке – хватает ее, открывает и бросает на пол под ноги Анжелики. Бутылка разбивается, лужа элитного скотча растекается перед ней. Анжелика молчит – в глазах блестят слезы.
ШОТЛАНДЕЦ. (Джуни) Мне нравятся твои волосы. Ну, я уже говорил… (пьет виски, наливает снова – снова пьёт) Ты добрый мальчик, Джуни, такой добрый... Надеюсь, ты простишь меня когда-нибудь... Я так тебя люблю, так люблю! (целует его в голову, Джуни вырывается)
ШОТЛАНДЕЦ. Джуни, мой добрый мальчик...
ДЖУНИ. Джуни – добрый мальчик... Джуни добрый! (крякает – он сожрал весь табак из трубки, затем трубку и подавился)
Шотландец смотрит на остатки трубки, которую его сыночек понемногу сплёвывает на пол.
ШОТЛАНДЕЦ. (развязывает Анж руки) Встань. (пинает её слегка) Почисти ковры.
Анж встает с колен. Джуни подкатывает к ней сбоку в своем инвалидном кресле, хохочет, тянет к ней сухие ручонки, дергает Анж за волосы, за короткую юбку. Джуни достает игрушечный пистолет и нарезает круги по ковру, пока Анж чистит его. Джуни несколько раз палит из пистолетика в разные стороны и один раз попадает Шотландцу в лоб.
ШОТЛАНДЕЦ. Эй, пацан, ты чего? (потирает лоб, на нём ссадина - босс улыбается) Джуни, ты ведь не обидишь папу, милый?
Джуни хихикает.
ШОТЛАНДЕЦ. Я себе никогда не прощу. (протягивает Джуни виски – мальчик мотает головой, мычит) Моник испечет для тебя пирог с кремом. Твой любимый, Джуни. Мы все в долгу перед тобой. (встает на одно колено перед Джуни, обнимает его одной рукой – в другой у него бутылка бренди) Мы все перед тобой в долгу, мой мальчик. Не знаю, что я бы без тебя делал. Я люблю тебя, Джуни, честное слово люблю! Я бы застрелился, если б не ты. Прострелил себе башку, это я клянусь.
Джуни хихикает. Шотландец смотрит на него, тоже начинает смеяться – смахивает слезу.
ШОТЛАНДЕЦ. Ты видел этих лопухов? Такое тряпье нацепили. А эта Антония... Настоящая лошадь. Лошадина. (смеется, пока не брызнут слюни) Лошадище! Смешная, правда?
ДЖУНИ. Лошадь Антония. Антония – лошадь. Женщина на лошади? Лошадь на женщине?
Смеются все.
ШОТЛАНДЕЦ. Джуни, ты очень хороший. Ты самый хороший в этом доме. Я люблю тебя, Джуни. Без тебя я бы просто сдох, утонул в говне. В этом цирке с ездовыми животными… (целует Джуни ручки) Знаешь, как я тебя люблю?
Джуни смеется, уезжает прочь на своем радиоуправляемом кресле.
Анжелика тем временем чистит заплёванный ковер.
АНЖЕЛИКА. А что случилось с мальчиком? В чем вы перед ним виноваты?
Шотландец ждет секунду. Затем дает Анж хлесткую пощечину, так что у неё все вылетают зубы.
ШОТЛАНДЕЦ. Заткнись дура! Дура, тупая дура! Тебя кто-то о чем-то спрашивал? Зачем ты открыла рот? (он хватает Анж за волосы, запрокидывает ей голову и набивает рот тряпками для чистки ковров)
Анж задыхается. Босс по громкой связи вызывает Санту.
ШОТЛАНДЕЦ. Санта, поймай Джуни – он уже в коридоре. Отвези его в игровую комнату. Развлекай Джуни пока ему не надоест. У него такие грустные глаза. Сейчас нельзя оставлять его одного. Если ты помнишь, сегодня годовщина смерти его матери. Он как будто плачет... (босс роняет скупую слезу) Бедный мой.
АНЖЕЛИКА. А что случилось с его матерью?
ШОТЛАНДЕЦ. (пауза – выключает громкую связь, берет сапог и заталкивает Анжелике в рот) Молчи, сука. Кто давал тебе слово, а? (смотрит на Анж, заправляет трубку табаком) Стой там и молчи. Мне очень нравятся, когда у женщин занят рот. Они сразу становятся нежными и прекрасными, расцветают во всей роскоши своей красоты – становятся простыми и естественными, какими их создала мать-природа.
Анж стоит на горохе голыми коленями. Во рту у неё сапог. Она хлопает глазами.
Теплая струйка мочи сбегает по белым бедрам.
СЦЕНА 14
САДО-цирк, АНЖЕЛИКА, ШОТЛАНДЕЦ
Анжелика после очередной попытки поговорить с Питером моет лестницу. Питер не отвечает на звонки – а если отвечает, то связь сразу обрывается. Слезы катятся по бледному лицу Анжелики, падают на безупречную грудь, напудренную серебром. Она плачет и заливает слезами всю лестницу.
Она не сразу замечает, что под лестницей Удо и Гвидо насилуют своего друга Анжело. Тот ревёт. Во рту у него кляп, руки скручены за спиной. Анжело без штанов стоит на коленях перед Гвидо. Удо бьёт его кнутом. Даёт хлесткие пощечины. Толкает его в спину – бедный мальчик падает на четвереньки прямо перед пахом второго истязателя. Гвидо смазывает свой огромный член перцовой мазью – член вырос ещё в 3 раза, стал просто гигантским, и продолжает расти! Он весь покраснел и засверкал огнями от чудо-мази, просто готов пускать фейерверки. Анжело стонет, Гвидо и Удо ржут как кони и по очереди вставляют Анжело в рот.
ГВИДО. Отопри врата для доброго путника! (он вставляет член в зад Анжело – тот стонет ещё громче, глаза лезут на лоб)
Удо оседлал Анжело. Вставил кнут ему между зубов.
Гвидо насилует Анжело в зад, бедный юноша окаменел от ужаса в лапах насильников. Он уже не сопротивляется. Анжелика наблюдает эту сценку с верхней лестницы встав на четвереньки прямо на ступени, чтобы лучше видеть.
АНЖЕЛИКА. (тихо) Какой кошмар! Что они творят? Как это вынести, как так можно... такой огромный... просто чудовищный!
В это время по лестнице спускается важная (влажная?) Женщина-Лошадь, но Анж её упорно не замечает. Зато Лошадь замечает, что между ног у Анж намокло и блестит. Анж задрала жопку повыше, нагнулась пониже и встала на четвереньки, чтобы лучше видеть, что происходит внизу под лестницей.
Лошадь облизывает свою латексную перчатку и тонкими нежными пальчиками, обильно смочив их лошадиной слюной, принимается ласкать ягодицы Анжелики, пока не засунет пальчик ей прямо в зад.
Анж в свою очередь забыв о приличиях издает такой дикий вопль, что у мужиков стынет кровь. Насильники замерли. Анжело вырвался из их плена и хотел бежать, но его схватили, швырнули в каморку под лестницей и заперли на замок, так и не вернув брюки.
Лошадь хохочет, хватает Анж за волосы и тащит вниз.
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. Вы только поглядите, кого я нашла на лестнице! Она подглядывала за вами, чертовка. Наверняка, собиралась донести Боссу, сучка крашеная! Чего ещё ждать от таких как она?..
Удо и Гвидо переглядываются. Хватают Анжелику, в момент скручивают ей руки, ставят на колени, а Лошадь Антония – копыто ей на голову.
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. Ну, теперь ты довольна, шлюха? Ты этого хотела? (ржет, лезет рукой в трусы Анжелики) Смотрите, как возбудилась, а! У нее там сыро, влажно и очень, очень жарко... (ржет) Ей нужен большой и сильный – как у тебя Гвидо. (берет член Гвидо и страстно целует, облизывает длинным лошадиным языком)
Женщина-Лошадь выхватывает плетку у Удо и хлещет Анж по заднице.
Анж не стонет, не издает ни звука. Женщина-Лошадь прислушивается – ничего не слышит и хлещет еще звонче. Анжелика плачет – целая лужа слёз накапала перед ней. А молодые кони стреляют спермой ей в рот.
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. Ну? Что же ты не кричишь-не стонешь, детка? Или тебе мало? Удо, помоги.
Женщина-Лошадь отходит в сторону и Удо начинает хлестать Анжелику.
По спине, по заднице оставляя алые полосы на белой коже девушки. Она застыла как камень: слёзы льются из глаз и кровь брызжет из ран.
ГВИДО. Отойди – моя очередь.
Удо и Женщина-Лошадь покорно отходят, хихикнув.
Гвидо упорно **** Анжелику в зад, пока не брызнет кровь.
ЖЛ замечает кровь первой и ржет – не может остановиться.
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. Посмотрите! Святая кровь – о, эти волшебные капли. А! Как хорошо, как чудесно! Смотрите все! Все сюда! Сюда!
Она касается упругих ягодиц Анжелики, алых от крови.
ГВИДО. Стряхну-ка жемчуга на эту белую кость.
Все смеются. Женщина-Лошадь перестает хохотать первой, хватает Анж за волосы.
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. Почему ты не кричала? Если бы меня так трахали, я бы кричала, я бы сопротивлялась, я бы орала так, чтоб услышал весь мир. (плюёт ей в лицо, тащит Анж в каморку, где заперт Анжело) Дура! Просто дура.
Женщина-Лошадь открывает дверь каморки оттуда вываливается Анжело:
весь в слезах, без штанов, дрожит.
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. О! Милый мой. Смотри, я привела тебе подружку. (связывает их бельевой веревкой, привязывает член своего приятеля к рукам Анж, связывает вместе их голые бедра, заталкивает обоих в тесную каморку и запирает снаружи) Ну, не скучайте тут. Сукины дети!
ГВИДО. Эй! Хватит с Анжело. Он и так пострадал: испробовал на своей заднице новую перцовую мазь. Пусть отдохнет, ему жопу надо вымыть перед шоу.
ЖЕНЩИНА-ЛОШАДЬ. Фу! Ну как хотите. Дело ваше.
Уходит, махнув хвостом.
УДО. Гвидо, брат, что-то ты раздобрел. Пусть сукин сын еще немножко посидит в каморке. Придем за ним через час. Не зря же Роза-Антония так старалась и вязала их узлом.
Удо и Гвидо ржут как кони подражая Антонии, уходят следом.
ГВИДО. (очень тихо, почти шепотом – голос его дрожит ужасно) Эй! Ты слышал? Я кажется, слышу шаги Шотландца.
УДО. Значит, я прав. Пора сваливать.
Артисты исчезают, как будто не было.
Шотландец спускается вниз по лестнице вместе с Моник. Он зажимает его у стены под лестницей, гладит ему яйца. А яйца у Моник большие и крепкие.
ШОТЛАНДЕЦ. Ну? Теперь ты счастлив? (целует Моник очень крепко в засос) Ты фаворит среди моих шлюх.
МОНИК. Да. (отпихивает его, пытается увернуться от поцелуя) Очень!
ШОТЛАНДЕЦ. Прекрасно. Ты свободен до полуночи. Потом жду тебя в лучшем виде. Принарядись так, чтоб у всех в борделе привстало.
МОНИК. Слушаюсь, мой господин и повелитель. Я пойду... Наряжаться.
Уходит, поправляя мини-юбку. Тем временем в каморке происходит что-то ужасное. Анжелика стонет – Анжело времени не теряет: он пристроился к ней сзади и пытается вставить свой член в ее влажный истерзанный зад.
ШОТЛАНДЕЦ. (жадно смотрит вслед Моник) О, ну что за женщина! Так бы и вставил.
Стон в каморке. Шотландец прислушивается. Он медленно спускается по лестнице. Анжело проникает в зад молодой горничной – она даже не чувствует как комарик укусил. Босс подкрадывается как рысь к двери каморки и осторожно отпирает её.
В этот самый момент из каморки вываливается Анж, к которой привязан унылый пидорас Анжело. Он в темноте так и не смог попасть ей в очко.
Они с грохотом валятся на пол прямо перед боссом, сносят хрупкую деревянную дверь каморки.
ШОТЛАНДЕЦ. Вы?!
АНЖЕЛИКА. (стонет – говорить не может – у нее кляп во рту, а ягодицы в крови) Ммм...
ШОТЛАНДЕЦ. Вы что творите, подонки? (пинает её, вытаскивает кляп изо рта, хватает за волосы, смотрит прямо в глаза)
Босс развязывает невинных любовников. Пинками провожает Анжело до лестницы.
ШОТЛАНДЕЦ. Я всегда думал, что вы пидорасы, но тут оказывается... Вас любой зад устроит?! Ну, вы скоты!
Анжело убегает с кляпом во рту. Босс возвращается к Анж – она валяется на полу у него в ногах. Он даёт ей пинков.
ШОТЛАНДЕЦ. Ты думаешь, можешь раздавать мою собственность – своё тело – направо и налево безнаказанно?
АНЖЕЛИКА. Что вы, нет, сэр. Босс! Боже, я не хотела, они сами... клянусь!!
ШОТЛАНДЕЦ. Что ты там бормочешь, сука? Кто это – они? Хочешь сказать, я подставил твой зад под чужой х... Ах ты, шлюха! Я бы тебя выкинул прямо сейчас. Но не могу – кто будет мыть унитазы после праздника, а? Правильно – ты! Больше некому. Санта напьётся как всегда, её потом не разбудишь.
Развязывает Анж руки. Даёт пинка.
ШОТЛАНДЕЦ. Проваливай! Иди, дура, помойся. Потом сразу за работу. Ну! Живо.
Уходит.
Анжелика плачет в луже анальной крови. Она так долго плакала от боли, что потеряла счёт времени. Она не знала сколько часов прошло с тех пор, как Шотландец её отпинал и трансухи ей вставили. Мимо проходит Санта. Он останавливается над Анжеликой и тяжело вздыхает.
САНТА. Допрыгалась? А я все думала, как ты сумела так разозлить Босса. Он хочет тебя выкинуть вон. Завтра же. Он ещё никого не выгонял. Наверное, ты ему нравилась. Он ревнует, понимаешь? Зря ты дала кому-то еще.
АНЖЕЛИКА. Я никому не давала. Они сами... (рыдает, давится собственными слезами) ...сами взяли.
Санта уходит и вскоре возвращается с мокрым полотенцем.
САНТА. Что взяли? (садится рядом, протягивает Анж полотенце) Кто тебя так отделал, милая?
АНЖЕЛИКА. (молчит, вытирается – вытирает преимущественно пол)
САНТА. Мне жаль, что с тобой жестоко обошлись – на тебе лица нет. И жопка смялась. Кто это сотворил? Расскажи всё Санте, уж я с ними разберусь.
АНЖЕЛИКА. Не... не надо. Это моя вина. Я была слишком дерзкой. Слишком голой. Слишком расстроенной. Я наверное, вообще ничего не понимаю в этой жизни. Потому я получаю пинки и толчки, вечно все мной пренебрегают.
САНТА. Бедная моя! Иди, помойся, освежись – тебе станет легче. Босс приказал, чтобы ты убралась в гримерках артистов перед началом шоу. Сделай это поскорее, пока они не начали готовить грим.
АНЖЕЛИКА. Я поняла. Я всё уберу.
САНТА. Эй! Поосторожнее там наверху. Мне жаль тебя, детка. Я бы помогла, но я не могу делать грязную работу за тебя, сама понимаешь… Я слишком старый и уважающий себя транс, чтобы делать грязные дела в борделе. Я заслужил такую честь потом и кровью, поверь.
АНЖЕЛИКА. Да, я понимаю. Видимо и я заслужила такое... Обращение.
САНТА. Не принимай близко в сердцу. Всё обойдется, моя милая.
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ...
СОН АНЖЕЛИКИ
Анжелика в гримуборной с невыразимой нежностью полирует зеркала и все прочие предметы, как будто это не предметы интерьера, а тело самой прекрасной танцовщицы. Она открывает окно: там стоянка для автомашин, в воздухе крепкий запах бензина. Ароматы с улицы навевают дремоту. Анж с удовольствием принюхивается, не замечает, как входит Валери.
ВАЛЕРИ. Мне тоже всегда нравился этот запах. В нём есть что-то по-скотски мужское. (она осторожно с нежностью целует плечо Анж) Ты меня понимаешь?
АНЖЕЛИКА. Ах, это вы...
ВАЛЕРИ. А ты кого ждала? Санта-Клаус не придет – холода давно прошли.
АНЖЕЛИКА. Я просто... (робко обнимает Валери)
ВАЛЕРИ. (целует её плечи) Соскучилась? (замечает шрамы от побоев на лице и теле Анж) Что с тобой?
АНЖЕЛИКА. Я... в порядке. Боевое крещение. Назовём это так.
ВАЛЕРИ. Понятно. (дает фляжку Анжелике) Вот, выпей. Мне нравится, когда ты приходишь. В тебе что-то есть, помимо твоих хрупких юных прелестей. (отворачивает Анж от зеркала, сажает на столик и начинает целовать ее лицо) Ты очень красива, девочка моя. Таких цветов здесь ещё не было. Если бы педерасты могли оценить женскую красоту, они бы тебя живьём сожрали. (снова целует ее) Ангел мой!
Валери снимает танцевальный костюм и направляется в душ.
АНЖЕЛИКА. (ее терзают сомнения – убраться или уйти, она застыла с тряпкой в руках у зеркала – дышит грудью глубоко и часто – грудь ее готова разорвать корсет, не двигается с места) Я...
ВАЛЕРИ. Хочешь остаться?
АНЖЕЛИКА. (смущенно) Я... Просто хотела здесь прибрать.
ВАЛЕРИ. И забыла одеться? (поправляет на ней корсет) Так любезно с твоей стороны. У меня еще никогда не было такой чудесной служанки. С такой красивой грудью. Откуда ты такая?
АНЖЕЛИКА. Из города...
ВАЛЕРИ. Не хочешь – не говори. Ты мне очень нравишься. Такая красавица. (гладит ее волосы, затем схватывает рукой и притягивает к себе) Знаешь... Ты совсем не похожа на служанку. Слишком хорошенькая. Иди сюда, моя девочка. (нежно трогает волосы Анжелики, а потом хватает девушку за волосы и прижимает к полу)
Анжелика не оказывает ровным счетом никакого сопротивления, она нежно как воск тает в горячих объятиях госпожи.
АНЖЕЛИКА. О, моя госпожа, моя прекрасная госпожа! Сегодня вы просто неотразимы. Я не видела ваш танец... Я больше на это не смотрю, не могу смотреть... Это выше моих сил.
ВАЛЕРИ. Правда?
АНЖЕЛИКА. О, если б я могла так танцевать...
ВАЛЕРИ. Ну что ты! Завидовать тут нечему. Молодые девушки осаждали бы тебя днями и ночами. Нигде от них не спрятаться, ни скрыться, даже в гримуборной... (слезает с Анжелики)
АНЖЕЛИКА. Вы...
ВАЛЕРИ. Знаешь, что самое отвратительное? (поднимает Анж с пола, подходит к ней близко-близко – нос к носу) Не все так красивы, как ты. Я тебя не гоню. Можешь остаться.
АНЖЕЛИКА. У меня к вам только один вопрос. Вы... (нервно дышит) Предпочитаете юношей?
ВАЛЕРИ. Мне до них дела нет. Это гей-клуб, милая, что ты здесь делаешь? Могла бы найти себе молодого симпатичного мужчину, а лучше богатого, чтобы устроил твою жизнь как положено. Не пришлось бы прибираться в уборных... Понимаешь, о чём я? (целует её)
АНЖЕЛИКА. Я... (очень робко трёт зеркала) Мне здесь с вами очень хорошо. А убирать совсем не трудно.
ВАЛЕРИ. Такая милая... (смеется, хватает Анжелику за волосы очень крепко) Ты мне нравишься. У тебя такая тонкая, красивая душа. И обворожительные глазки.
АНЖЕЛИКА. Но как...
ВАЛЕРИ. Господи-иисусе, я вижу страх! Я вижу страх в твоих глазах. Идём со мной, не бойся. Я покажу тебе то, чего ещё не видел никто. (увлекает Анж за собой)
АНЖЕЛИКА. Что же это...?
ВАЛЕРИ. Твоё собственное тело.
АНЖЕЛИКА. Мое тело? О, избавьте меня от этого ужасного зрелища...
ВАЛЕРИ. А мне нравится твоё тело. Даже в синяках ты очень привлекательна. (раздевает её прямо посреди комнаты) Знаешь, я хочу кое-что посмотреть...
АНЖЕЛИКА. Стойте!.. Я не закрыла дверь, кто-нибудь может войти.
ВАЛЕРИ. (целует уши и шею Анжелики очень страстно, расстегивает рабочую форму, обнажает грудь) Оставь. Никто сюда не войдет. Это же моя грим уборная. Раздевайся! Ну! Давай... Работай, детка. Здесь все раздеваются. Хочешь, чтобы я тебе помогла?
АНЖЕЛИКА. У меня дрожат руки, я ничего не могу с этим сделать...
ВАЛЕРИ. И не нужно. Расслабься, я в тебя верю – ты сможешь всё. Стоит только захотеть. На мне так мало одежды – ты легко справишься.
АНЖЕЛИКА. О!.. Вы искушаете меня!
ВАЛЕРИ. (смеется) Зачем ещё ты здесь?
АНЖЕЛИКА. (смущенно падает ей в ноги) Я...
ВАЛЕРИ. (поднимает Анж за волосы) Вставай!
АНЖЕЛИКА. Я... вас полюбила.
ВАЛЕРИ. Правда? (отворачивается, ходит по комнате, ищет чего бы надеть) Я люблю Любовь. Ты прекрасна, моя девочка, просто прекрасна. Иди сюда. Ближе! Вот так. Мы будем любить друга друга до смерти. (дышит ей в спину) Хочешь?
АНЖЕЛИКА. Вы так добры, что позволяете любить себя...
ВАЛЕРИ. Я? Добра? О, ты ещё узнаешь мою доброту. (валит её на пол)
АНЖЕЛИКА. У меня лишь одна мечта – быть рядом с вами, держать вас за руку. Вот всё, что мне нужно. Всё, чем я живу, чем дышу. А остальное... всё, всё к чёртовой матери!
ВАЛЕРИ. Какая ты смешная. Ты мне нравишься. Оставайся... Не хочу спать одна.
АНЖЕЛИКА. (целует её волосы) О, как добра моя госпожа, как прекрасна...
В грим уборную Валери входит Санта с метлой. Анжелика уснула на ковре. Санта начинает пинать ее ногами и тыкать метлой. Анжелика стонет во сне и повторяет:
«Как добра моя госпожа, как прекрасна...»
СЦЕНА 15
АНЖЕЛИКА, САНТА
Гримерка Валери. Анж во время уборки прилегла и заснула на ковре в обнимку с боа из синих петушиных перьев – одной из самых ароматных и эффектных штучек в реквизите артистки стриптиза. Санта сделала попытку разбудить горничную пинками и ударами метёлки, но без толку. Санта больше не утруждает себя: она схватила Анж за волосы и тащит её вон.
АНЖЕЛИКА. Санта! Постой. Ты не понимаешь... Я люблю её! Я от неё без ума.
САНТА. Не сходи с ума. Иди работай! Нагибайся, мой полы, стены и потолки. Здесь порядочно грязи. Приду – проверю. Я выброшу тебя на улицу как ссаный матрас, если найду хоть соринку. Что не ясно? Подчиняйся, тварь, подчиняйся!
АНЖЕЛИКА. Не надо... Прошу, не надо так со мной. Это угнетает меня!
САНТА. Угнетает! (отшвыривает ее ногой, затем снова хватает за волосы) Ты смеёшься?
АНЖЕЛИКА. Пусти, я хочу уйти! Я должна её видеть. (пытается бежать)
САНТА. Это мужской клуб. Или ты забыла?
АНЖЕЛИКА. (бежит обратно в гримерку) Я нужна ей.
САНТА. Не надо мечтать!
АНЖЕЛИКА. И она мне тоже нужна, очень нужна. Как ты не понимаешь...
САНТА. Нет, Анжелика, ещё раз нет! Не придумывай. Работай старательно или я вышвырну тебя вон. (сплевывает рядом с Анж) Даже не трахну на прощание.
АНЖЕЛИКА. Что ты такое говоришь? Мы же подруги, Санта. Зачем я только рассказывала... (роется в аптечке Валери, находит таблетки снотворного и принимает все сразу – целую пачку)
САНТА. (даёт ей по шее – Анж от удара выплевывает все таблетки) Ты совсем дура?!
АНЖЕЛИКА. Не называй меня так! Не надо! Ты мне отвратительна, просто отвратительна. Я хочу умереть.
САНТА. Дура, перестань!
Дает ей несколько пощечин и опрокидывает на пол.
Анжелика протяжно стонет, постепенно успокаивается.
АНЖЕЛИКА. Я люблю её, понимаешь, люблю!
САНТА. Кого? О чём ты?
АНЖЕЛИКА. Я люблю Валери.
САНТА. Ты смеёшься? Кто ж её не любит! Она стриптизерша. (даёт пощечину Анж) Но тебе нельзя ее любить. Ты здесь на работе, понимаешь? Служебный роман в гей-борделе, Анж, это просто смешно, даже для такой дуры как ты.
АНЖЕЛИКА. Ты ничего не понимаешь, Санта. Ты когда-нибудь смотрела в глаза самой Любви?
САНТА. Я тебя прекрасно понимаю. Мне тоже иногда нравятся мужчины, как тебе женщины. Я...
АНЖЕЛИКА. Боже мой, ну что здесь такого? Подумаешь, я полюбила её, прелестное создание... Мы же не святые.
САНТА. Особенно ты, милочка. Посмотри на себя? (притаскивает её за волосы к зеркалу) Ты видишь в этом пример для подражания? Ну? Не прикидывайся ягненком!
АНЖЕЛИКА. Санта! Я люблю её. Люблю-люблю-люблю! Ничего не могу поделать, у меня к ней страсть.
САНТА. Мне тоже нравится, как она танцует. Валери замечательная артистка, но это ещё не значит, что ты, дура, можешь ей понравиться. Её все хотят. Чем ты лучше других?
АНЖЕЛИКА. Не лучше. Но знаешь, однажды надкусив этот плод, сложно оправиться от соблазна. Она проникла в меня, и я уже не могу отделаться от этого чувства... Я... С ума схожу!
САНТА. Анж, я не знала, что ты лесбиянка. Так с виду и не скажешь.
АНЖЕЛИКА. Внешность обманчива.
САНТА. Ну, не настолько же!
АНЖЕЛИКА. Санта, дорогая, помоги мне. (обнимает колени Санты) Только ты можешь мне помочь.
САНТА. Что я могу?
АНЖЕЛИКА. Я хочу её видеть.
САНТА. Э! Не получится.
АНЖЕЛИКА. Прошу, умоляю... (обнимает колени Санты) Спаси меня! Только одно свидание...
САНТА. Нет. Нет и нет!
АНЖЕЛИКА. Я без любви умру...
САНТА. Не надо умиляться. Твои чувства – твои проблемы, тут я ничем не могу помочь, девочка.
АНЖЕЛИКА. Не называй меня так. Не говори таких слов. Ты жестокосердней сатаны, ты просто ужасна. Вы все здесь жестокие, вы... Вы хуже, гораздо хуже животных!!
САНТА. Гораздо хуже. (смеется) Не говори глупостей, Анж. Мне надоело это слушать.
АНЖЕЛИКА. Я ухожу.
САНТА. Да? (ржет во весь голос) Куда ты пойдешь?
АНЖЕЛИКА. Найду другой бордель. Повешусь в туалете на подвязках от чулок, обожрусь таблетками. А что мне остается? Я ничего не умею – я хочу умереть.
САНТА. Замолчи! (хватает её за волосы, бьет об стену) Ну, хорошо, хорошо. Я устрою тебе свидание со звездой. Всё, как ты хотела. Только успокойся, дура.
АНЖЕЛИКА. Правда? (вешается ей на шею) Санта, какая ты добрая! Я знала, что ты меня в беде не бросишь.
САНТА. Какое несчастье! Девочка влюбилась.
АНЖЕЛИКА. Я схожу с ума. Хожу как помешанная...
САНТА. Это уже все поняли.
СЦЕНА 16
ДЖУНИ, САНТА, МОНИК, ШОТЛАНДЕЦ, АНЖЕЛИКА
Рабочие закрепляют освещение в потолке, готовят танцплощадку к празднику – Дню Всех Святых. Босс дает указания рабочим. Остальные в это время развлекают маленького Джуни игрой в дикарей – все ревут как дикие животные: «ууу…ууу…уруруруру…». Джуни хихикает, затем откровенно ржет над ними. Входит Анж – смотрит на суматоху вокруг, хочет уйти.
CUT!
СЦЕНА 17
САНТА, ШОТЛАНДЕЦ, МОНИК, ДЖУНИ, АНЖЕЛИКА, а также охранники, официанты, танцоры, гости
DIA DE LOS MUERTOS
В Золотой Комнате с черным зеркальным полом и потолком начинают собираться гости. Стены обиты золотым шелком и прямо светятся от множества огней.
Затем входит САДО-цирк в полном составе. Артисты все наряжены и как будто заряжены спермой. Женщина-Лошадь ржет громче всех. Джуни хихикает едва завидев её.
CUT!
СОН АНЖЕЛИКИ
Анж полирует статуи коней неподалеку от кабинета Шотландца.
Она трёт, трёт, трёт и трёт. Засыпает за работой и видит сон...
ПАНОРАМА
Анж отворяет тяжелые двери и входит в Золотые Палаты в далеком космосе, а там... Адская кухня. Все колбасятся, реки вина, золотой дождь из игристого шампанского и мишуры. Гвидо купается в фонтане розового пунша – стрип-шок-фрик-шоу. Женщина-лошадь скачет по столам. Гоу-гоу танцоры пляшут на барных стойках в золотых стрингах, обливая прочих обитателей кухни из шлангов шампанским и карибским ромом.
Валери и ее танцоры выделывают кульбиты у шестов. Все мужчины на каблуках и в конских париках – Валери по-очереди хватает их за волосы и швыряет об стену, а самых стойких – прямо в зрительный зал.
ВСПЫШКИ СВЕТА
Изменились музыка, цвет, свет и атмосфера.
Видение Анжелики. В руках у неё револьверы, она расстреливает гостей вечеринки: пулеметная очередь в танцоров, Женщину-Лошадь, Гвидо, Валери и ее стриптизеров, гостей, Шотландца, Моник и всех-всех-всех. И тут она видит танцующего на высоком пьедестале посреди палат в стрингах из золотой тесьмы Осла. Уши, хвост, копыта и стринги у него из чистого золота. Его длинные ослиные уши тонут в волнах огненных волос. Вообще он очень хорош собой, если бы не длинный ослиный нос и уши, можно сказать он просто супер-модель.
ВСПЫШКИ СВЕТА
Жемчужно-молочный свет (пёрл) – как в новолуние.
Вокруг Анж светлеет – реки из молока окружают её. Она медленно ступает по волнам как Венера рожденная из пены. От такого видения у всех дух захватывает, они падают ниц с барных стоек, столов, даже со сцены. Все падают на колени перед Анжеликой в образе самой богини Любви. Она стоит вся такая голая и великолепная, изо рта у неё обильно сочится пена – реки и моря воздушных слюней.
Осел на пьедестале в трусах и нагруднике – смотрит на Анж в упор, как будто прицеливается, он крутит хвостом и своими длинными ушами-вертолётами. Что-то показывает Анж, бьёт копытом, пытается говорить, но ничего не возможно разобрать – слышно лишь отдаленное эхо ослиного ржания. Анж вся в молоке, она ничего не видит и не слышит – она просто идёт по волнам, медленно поднимает руку с револьвером и целится прямо в осла. Осёл понимает, что жить ему осталось недолго, заржал, задрожал и исчез в облаке золотистой пыли. Вместо него на пьедестале возник роскошный мужчина:
Весь в золотой пыли, волны огненно-рыжих волос развиваются как от морского бриза. У него синие как море глаза и белая алебастровая кожа. Анж не пугает это прекрасное видение – она стреляет. Мужчина широко разинул рот как будто в крике. Пуля попадает красавцу прямо в пах. Несколько легких ритмических движений – судорога на его красивом лице. Он пытается что-то сказать, но не может: открывает рот как рыба.
ВСПЫШКИ СВЕТА
Тем временем в реальной Золотой Комнате –
большом концертном зале «АТОМНОЙ СТАНЦИИ».
Гости, расколбас, музыка. Всё по-прежнему. Анжелика не сразу понимает, где кончаются её фантазии, а где начинается реальность, она продолжает идти вперед, расталкивая гостей. Еще несколько мгновений и её засекла охрана. Охранники во главе с Одноглазым Джо пробираются сквозь толпу прямо к Анж, расталкивая и пихая гостей, хватают девушку под белые рученьки и тащат к выходу. Она кричит, вырывается. Тут же все взгляды устремляются на неё. Шотландец делает знак рукой – палец вниз как император на гладиаторских боях. Гости умолкают – все кроме Гвидо, который продолжает как ни в чем не бывало плескаться в фонтане, кричать, рычать, фыркать, истерить. Охрана грубо хватает Анжелику, тащит за волосы и бросает в ноги к боссу.
ШОТЛАНДЕЦ. Ты кто такая? Что забыла здесь?!
АНЖЕЛИКА. Вы помните… как там на столе..?
Шотландец даёт ей сапогом в зубы.
АНЖЕЛИКА. Ааа… (мычит) Не помню… (мычит) Подзабыла-ааа!!
ВСПЫШКИ СВЕТА
Анжелика без сознания в коридоре – спит с тряпкой в руках.
Мимо пробегает Санта – нарядный, в парике, весь в блестках, в гриме.
САНТА. Ой, моя дорогая Золушка, я всё забываю... Совсем старый стал. (достает из кармана конверт) Вот. Тебе письмо!
АНЖЕЛИКА. Что? (очнулась) Письмо? Но от кого...
САНТА. Понятия не имею. Охрана передала. (убегает) Кстати, Анж! Как только закончишь со статуями и вымоешь все туалеты на этаже, отдохни немного. Вечеринка намечается масштабная. Завтра будем разгребать мусор лопатами. Для этого тебе понадобятся силы – много сил. Поскорее кончай со своими тряпками, иди на боковую. Я разбужу тебя рано утром. (убегает) Пока, моя курочка. Целую! Обнимаю! (Санта исчезает из виду)
Анж дожидается, когда Санта скроется из виду. Открывает письмо.
АНЖЕЛИКА. Питер...
Анжелика собирает свои тряпки для полировки статуй и скрывается в туалете.
Закрывается в кабинке, проверяет что никого рядом нет, разворачивает письмо и читает вслух.
АНЖЕЛИКА. «Моя дорогая Анж! Люблю тебя безумно и ужасно. Скучаю. Прошли всего сутки с тех пор как уехало твоё такси, но кажется тебя нет здесь уже целую вечность. Ты перестала мне звонить – я волнуюсь, не случилось ли с тобой какой беды. Надеюсь, всё идет по плану. Улетаю завтра днём: в конце письма найдешь номер ячейки для хранения, а в конверте ключик. Как только добудешь то, что ты мне обещала, отнеси это в ячейку на хранение. Там найдешь билет на самолет. Лети и ничего не спрашивай. Я встречу тебя в аэропорту соседнего государства. Перелёт оплачен. Пожалуйста, сделай всё как я прошу и ничего не спрашивай. Я в очень трудном положении. Я жду твоей помощи, красавица. До скорой встречи! – Твой П.»
Анжелика сидит на унитазе роняет скупую слезу в конверт.
Ещё минуту она думает. Думает и роняет слёзы в конверт.
АНЖЕЛИКА. Питер... Как я могла подумать, что ты меня бросишь, предашь, что ты с другими?.. Какая я дура, что не верила тебе! Ты единственный на этой планете любишь меня, помнишь обо мне, ждешь меня. Любимый мой! Я чуть с ума не сошла от ревности. Я так тебя любила и теперь я верю тебе всем сердцем, всей душой. Мы будем счастливы, мы будем любить друг друга вечно! Веселиться, радоваться, трахаться, смеяться, жить беспечно, не знать тоски и грусти. (залезает на унитаз – это как раз та кабинка, где Санта обычно подглядывал в кабинет босса) Я всё-всё сделаю, как ты велел. И скоро, очень скоро мы будем вместе. Пиии-тээээр!..
Анж прячет письмо в трусы, заглядывает в потайную дырочку в кабинет Шотландца. Всё чисто! Она берёт в кладовке мини-пылесос и направляется прямо в сокровищницу.
В КАБИНЕТЕ ШОТЛАНДЦА
Ее бросает в дрожь, когда она заходит внутрь – здесь так роскошно. Она закрывает за собой дверь. Включает пылесос. Передвигает софу, чтобы забаррикадировать дверь. Она случайно врезается ей в промежность. Анжелика в ужасе вздрагивает. Вспоминает как босс её насиловал во все дыры на этой самой софе, хватал за волосы, за грудь. Она начинает пылесосить. Подбирается всё ближе к дубовому столу. Находит сейф. Пылесос работает. Открывает сейф.
АНЖЕЛИКА. Ой, не заперто...
Внутри небольшого сейфа полно сокровищ – деньги, колье, ожерелья, браслеты, рубины, бриллианты, пачки денег. Золотые и платиновые слитки. Валюта. От яркого ослепительного блеска этой сокровищницы Анж мокнет на глазах. Она не смеет притронуться к деньгам и драгоценностям – трогает себя. Мокнет. Находит телефон на столе Шотландца, звонит.
АНЖЕЛИКА. Питер... Ну же, ответь!
Гудки, никто не отвечает.
АНЖЕЛИКА. Господи. (достает из пылесоса дорожную сумку и начинает сгребать туда все драгоценности из сейфа)
Анжелика гребёт и плачет. Гребёт и плачет.
АНЖЕЛИКА. (роняет слезы, обращается к пылесосу, который продолжает работать) Знаешь, как я его полюбила? (утирает слёзы, а драгоценности и деньги меланхолично складывает в сумку)
АНЖЕЛИКА. (рассказывает пылесосу – совсем с ума сошла) Жила себе беспечной жизнью, всё у меня было, а потом... Я встретила его. Гуляла в порту, к пристани подплывали корабли, а я гуляла по берегу и всё смотрела как садится солнце, и знаешь, мне было так легко и совсем, совсем не одиноко. Воздушная, неземная лёгкость! Невесомость. Когда хочется плыть по воздуху, выпить море и вдохнуть песок, проглотить все камни на берегу. Невыносимое чувство... лёгкости.
Анж смотрит на пылесос, он знай себе спокойно сосёт.
АНЖЕЛИКА. Когда нагулялась, я зашла в ближайший кафе-бар. Там кто-то пел. Пел так красиво, так страстно, что мне захотелось остановиться и послушать это милое караоке. Пение неземное, я бы слушала его целую вечность. Умерла бы от восторга прямо там на песке.
Анж смотрит на пылесос, как бы ожидая ответа, а он знай себе сосёт.
АНЖЕЛИКА. Я открыла дверь и вошла... Питер сказал всего одну фразу, и знаешь, она перевёрнула мою жизнь.
Анж смотрит на пылесос, он спокойно сосет.
АНЖЕЛИКА. Знаешь, что он сказал? (пауза) Дышим носом! Дышим носом.
Анж смотрит на пылесос, а он всё сосёт.
АНЖЕЛИКА. Тогда я скромно спросила: а можно не петь? Пусть музыка играет. Я станцую. И ты не поверишь... Все сразу замолчали. Казалось, они совсем перестали петь и даже дышать. А музыка всё играла, играла. Там во главе стола сидел он – мой самый любимый, единственный... Питер Пэн. Он оглянулся на меня и ничего не сказал. В зале повисло тягостное молчание – почти гробовая тишина. Все курили и смотрели на меня. А я просто вошла и села у барной стойки. Мне накатили двойной виски. Так я и сидела. Тянула свой виски. Ничего не происходило. Он смотрел на меня, смотрел и даже рта не раскрыл. А музыка играла, и все пели, пели... Мне очень хотелось танцевать. Я ничего не могла с собой поделать. Так я протанцевала до утра на барной стойке. Все разошлись, а он всё сидел и смотрел на меня, глаз не сводил. Выпил целый графин водки, пока его глаза не стали совсем мутными и не налились кровью. С ума сойти можно. У меня, помню, ноги отказали, я не могла больше танцевать. И дышать тоже не могла. Мы остались вдвоём. Мне было так неловко смотреть на него, но честное слово, я не могла отвести глаз. Между нами пробежало электричество, ток стремительной волной пронзил ВСЁ моё тело... Я просто не могла оторвать от него глаз. Я смотрела на него, смотрела и медленно сходила с ума. Мне хотелось кричать: Иди сюда, мой милый! Сюда!! Я хочу только тебя. Мне больше ничего в этой жизни не нужно! (захлебывается слюной и слезами) Я хочу танцевать! Хочу, чтобы ты смотрел только на меня! На меня… Мой самый нежный, прими меня в свои объятья, дай зацелую! Мне нужен только ты, других не надо. (поперхнулась) Будь со мной... Будь со мной!
Анж смотрит на пылесос, он спокойно сосёт.
АНЖЕЛИКА. Знаешь, я увидела его и полюбила. И весь мир рухнул на глазах. Тогда я поняла: мне нужен он, только он! 25 часов в сутки, 8 дней в неделю.
Анж смотрит на пылесос, он знай себе сосёт.
АНЖЕЛИКА. Боже мой, сказал бы ты, если б умел говорить: откуда такие рыбы берутся? (роняет слёзы на ковер) Ну? А дальше что? Думаешь, он угостил меня рюмочкой водки? Или селёдкой? Кусочком торта?
АНЖЕЛИКА. Нет. Торт он съел сам – пожрать любит. Мне даже не пришлось трудиться. Он раздел меня взглядом прямо догола. Так я и ушла из кафе-бара – голой и молодой... и немного... Вдовой.
Анж смотрит на пылесос – он спокойно сосёт.
АНЖЕЛИКА. Кажется... Он увидел меня и помер.
Анж смотрит на пылесос – он спокойно сосёт.
АНЖЕЛИКА. Вот и вся история. (смеется) Глупо, не правда ли?
Берёт сумку с краденным, подходит к окну. Открывает его.
АНЖЕЛИКА. Иногда мне снится, что я умираю. Вот сегодня тоже снилось. (выбрасывает сумку в окно, смотрит вниз) Когда-нибудь мы все умрем. (сумка приземляется – молния порвалась и часть драгоценностей просыпалась на асфальт) А через какие-нибудь 20-30 лет уже никого не останется на земле. Только пылесосы будут жить вечно, пока не кончится электричество.
Анж глухо стонет, смотрит на пылесос – он спокойно сосет. Девушка заметает следы преступления. Захлопывает сейф так, что его уже так просто не открыть. Возвращает на место софу. Забирает пылесос и уходит из кабинета своего босса.
СЦЕНА 18
САНТА, АНЖЕЛИКА, ПИТЕР ПЭН, ФРИО, ШОТЛАНДЕЦ, МОНИК, артисты, танцоры, гости
В этой сцене присутствуют все герои драмы кроме охранника и таксиста.
Тусовка в Золотой Комнате «АТОМНОЙ СТАНЦИИ». На сцену выходит нарядный Санта в облачении люксовой шлюхо-монахини. Грудь его сверкает радужными огнями.
CUT!
ИНТРОСПЕКЦИЯ II
*ГРУППЕНСЕКС В ПОДВАЛЕ*
Циркачи подвешивают и распинают Анж на золотом шесте. Избивают палками и любят её все вместе едва живую. Гости во главе с боссом и Моник следом проникают в подвал. Шотландец входит последним и запирает за собой дверь. Стук в дверь. Голос Джуни – он мычит, зовёт папочку, ломится в дверь подвала.
CUT!
...ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В ЗОЛОТОЙ КОМНАТЕ
На улице давным-давно рассвело. Все устали кочегарить. Гости расходятся, разъезжаются, а кто-то уже не может ходить: уснул на пушистом ковре, под барной стойкой или на кушетке с золотой обивкой, у других переломаны руки и ноги после жаркой ночи. Джуни уснул на мягких диванах в ВИП-ложе в обнимку с пьяным брутальным стриптизером. Фрио напился и клеит мальчиков.
СЦЕНА 19
САНТА, АНЖЕЛИКА, ПИТЕР ПЭН, ФРИО, ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО, ТАКСИСТ и др.
Санта спит под барной стойкой с бутылкой скотча между ног. Просыпается – с открытым ртом ищет стакан, сыпет льда, наливает себе виски. Выпивает всё сразу, залпом. Осматривается по сторонам. Все спят. Дверь в подвал не заперта – там тихо стонет связанная Анжелика. Санта бежит вниз... Она взъерошена, головной убор набекрень, ряса завязана узлом выше колен, гладко выбритые ноги с развитыми мускулами приятно обнажены. В подвале кругом стекло, кровь, тошнилово, несколько голых спящих тел, мишура и прочие следы праздника. Анж висит на шесте вниз головой.
САНТА. Как ты?.. Жива, моя девочка?
Санта осторожно вынимает туфлю изо рта бедняжки.
АНЖЕЛИКА. (сыпятся зубы) Ааа...
САНТА. А? Туфля тает во рту. Хорошая ты девочка. Прости меня за всё, дуру грешную… Я была не права. Очень виновата перед тобой, Анжелика. Не представляю, как я могла позволить этим животным так надругаться над бедной нищенкой... (роняет скупую слезу) Теперь я умру, но спасу тебя – пусть даже ценой собственной жизни!
Санта развязывает веревки. Анжелика трупом падает на холодный пол подвала и лежит без сил.
САНТА. Ну что с тобой делать?
Санта ножом срывает бондажные веревки с Анжелики, жертвует ей своё монашеское платье и ополовиненную бутылку скотча.
САНТА. Милая моя? Ты жива? Дышишь? Нет... Только не умирай! Я буду вечно себя винить, я же с горя помру! Только не надо плакать, моя дорогая, ты ни в чем не виновата! Моя нежная ласточка, ты здесь самая невинная, дурочка моя… Зачем пришла сюда, кто тебя просил? (снимает Анжелику с шеста)
Анжелика не подает признаков жизни, Санта пытается растрясти ее. Снимает с себя монашескую рясу – оборачивает истерзанное тело Анж. Сама остаётся в нижнем белье с подсветкой, высоких черных гольфах и шапке монахини.
САНТА. Анж, дорогая, что с тобой? Дыши, дыши глубже! Я так тебя люблю, Анжелика, так люблю... (хватает за грудь – Анжелика орёт) Ох!
Санта выносит Анж. Пока поднимаются по лестнице, Анж неподвижной рукой цепляется за стеклянную бутылку скотча, а Санта тем временем скрючившись в три погибели тащит её на себе наверх, по пути приговаривая:
САНТА. Только дыши! Дыши, моя ласточка, дыши… Ты мне очень нужна. Не умирай, не надо, только не сейчас...
Анжелика из последних сил замахивается и бьет Санту со всего маху ногой по спине.
Санта падает – Анж добивает сверху бутылкой по голове.
Анж вырубает Санту и ползет вверх по лестнице вон из подвала.
Анж полуголая входит в Золотую комнату. Взгляд безумный, руки и лицо измазаны кровью – она порезалась бутылкой. Посреди залы – блестящая софа из парчи – воистину королевское ложе! На ней приголубились Анжело, Фрио и Питер Пэн – все пьяны до потери пульса. Анжелика издает чудовищный крик и в порыве хватается за кочергу.
АНЖЕЛИКА. (хромает к Питеру Пэну, он не сразу ее узнает – только по голосу) Ты не хотел меня, ты обманул меня, ты говорил мне гадкие вещи! А в ответ хотел моей нежности, скотина… Но это всё не правда! Теперь я вижу – повязка с глаз моих упала, чёрт тебя дери. Ты играл со мной, пидорас. Ты прислал меня в этот бордель! Зачем?.. (рыдает) Одного не понимаю – ЗАЧЕМ?!! Не мог просто попросить меня уйти и больше никогда не возвращаться? Зачем эта ложь и гнусные обещания?
АНЖЕЛИКА. Питер!.. (пихает Питера кочергой) Как ты мог?
ПИТЕР ПЭН. (очнулся, мычит – узнает Анж не сразу) Аэээ...
АНЖЕЛИКА. Питер! ПИТЕР!!! Как ты мог так кинуть меня?..
ПИТЕР ПЭН. (выпивает водки) Мне было чертовски скучно.
АНЖЕЛИКА. Ты сделал мне очень-очень больно, Питер. Зачем?!
ПИТЕР ПЭН. Я бы сказал прости, но это ничего не изменит, сама знаешь.
АНЖЕЛИКА. Ты жесток. Тебе доставляет удовольствие пытать и мучить людей, признайся?
ПИТЕР ПЭН. (допивает виски из первой попавшейся бутылки, кротко) Да.
АНЖЕЛИКА. Ты невозможный, Питер. (душит его кочергой) Невозможный!
ПИТЕР ПЭН. (отворачивается, не может скрыть смешки) Ты дура, Анжелика, просто дура.
АНЖЕЛИКА. Таких как ты больше нет: ты изверг, моральный урод. Откуда ты такой? (пауза – Анж пристально смотрит на него) Ты смеёшься надо мной?!
ПИТЕР ПЭН. Не знаю, а что не так? Черт возьми... По-моему, всё в порядке. (щупает Фрио и полумертвых стриптизеров – все в отключке)
АНЖЕЛИКА. Как бы не так. Разве тебе не хочется нормальной жизни?
ПИТЕР ПЭН. (с издевкой) Нормальной? Нет. Мне ужасно скучно. Я ненавижу всё нормальное – всё нормальное страшно бесит меня.
АНЖЕЛИКА. Что ты такое говоришь? (слезы застилают ей глаза) Ты пьян, Питер? Точно пьян.
ПИТЕР ПЭН. (допивает водку из другой бутылки) Нет.
АНЖЕЛИКА. (внимательно смотрит на него, пауза) Тогда умри! На том свете будет ещё веселей, пидорасина! (хватает кочергу из камина и закалывает его)
Предсмертный стон Питера будит сатану Фрио. Анжелика пинает его – бьет по яйцам, по рогам – старый Фрио особо не сопротивляется, теряет сознание. Анж забивает его кочергой. Затем будит Анжело. Забивает насмерть кочергой. И всех остальных гостей, кто пристроился на диване и сладко ждал утра в объятьях порока.
Анж входит в раж и уже не может уняться. Кричит чудовищно.
Возвращается к телу Питера Пэна.
АНЖЕЛИКА. Вот тебе! За твою любовь – большую и вечную. Мерзавец! Скот! Сутенёр! А!! (Анж издает почти звериный рык) Чёртов скотина! Гондон!!
Бьет его кочергой – из головы Питера брызнула кровь. В лицо Анж – фонтан крови.
Анжелика бросает оружие и бежит вон из клуба, сбивая всё на своем пути – столы, двери, кушетки, стены, колонны. Она летит как ракета. Её ничем не остановить.
Анжелика избивает кочергой всех соратников Питера Пэна, сатаны Фрио, Шотландца и тп.
АНЖЕЛИКА. Вы за всё заплатите, подонки! (убивает всех на своем пути) Надеюсь, на том свете вам будет совсем хорошо, так же сладко и уютно, как здесь на соломе в городе Содоме. Ублюдки!!
Она бьёт всех, пока порочные содомиты не захлебнутся в крови. Еще несколько сверхмощных ударов и путь свободен! Раненый Санта медленно выползает из бара. У него правый висок в крови, осколки стекла застряли под кожей. Санта стонет и причитает.
САНТА. Беги отсюда, слышишь, детка? Беги!! Беги бегом, я вызвала такси, когда ты будешь наверху на свободе оно уже подъедет. Запомни номер... (задыхается, плюётся кровью) Шесть-шесть-шесть… Тебе нельзя здесь оставаться, ты слишком много знаешь. Если ты задержишься здесь ещё хоть на минуту – считай, ты труп! Они тебя просто зарежут, распнут и фаршируют собственным мясом… Анжелика! Спасайся! Беги, детка! Беги!!
САНТА. (в сторону) Ягодка моя... Тебя здесь все ненавидят, прости. Но я тебя очень люблю. Слышишь? Очень! Я верю в тебя даже больше, чем верю в Бога. Беги отсюда, слышишь? Беги! (привстает на барной стойке) Защищайся! Защищайся, как можешь. Господь тебе поможет, беги, моя девочка. Беги!..
Санта хочет встать, но не может – сознание его покинуло.
Анжелика убегает из Золотой Комнаты.
НАС НЕ ДОГОНЯТ!!
Все кричат и разбегаются, но немногим удается спастись и избежать праведного гнева этой девицы. Анжелика в бешенстве преследует всех подряд, избивает и закалывает всех, кто встанет у неё на пути кочергой. Потом бросает орудие убийства, срывает с себя окровавленную одежду и в одних рваных чулках убегает вон из борделя на улицу – спасать сумку с драгоценностями.
Анж голой бежит вон из борделя – стонет как безумная.
Анж уже нечего терять. Любви нет – она убила любимого, работы нет – она всё разрушила собственными руками. Она даже не помнит как её любимая Валери сгорела заживо…
САНТА. (очнулся – ползет к трупам, ложится среди них – прямо в объятья мертвого сатаны Фрио) Вот она – Жизнь! Опасная штука и короткая как одно мгновенье. (целует в засос старого мертвого Фрио) Ну. Вот и всё! Ты сдох, старый пидорас. Я бы сказала как ненавижу тебя, но уже поздно – уже утро. Пора на боковую. (отключается, храпит)
Анж выбегает на улицу – ищет окна кабинета Шотландца. Находит. Подбирает сумку с драгоценностями. Бежит прочь. У ворот её тормозит охранник. Анж оборачивается.
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. Ну и видок у вас, девушка. Здорово отдохнули, а? Вечерина-то понравилась? (вращает одним глазом)
АНЖЕЛИКА. Лучше не бывает! (ломится в ворота, пытается выйти, прижимает увесистую сумку набитую драгоценностями к груди)
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. Куда торопитесь? Вашей тусовке давно конец. Сейчас утро – самое время спать. А что у вас в сумочке? Что-то я не припомню, чтобы вчера вечером кто-то входил на территорию с такими сумочками. Разрешите взглянуть, что внутри. (достает фонарик – светит сумку) Прошу прощения, что вынужден вас побеспокоить, но это моя святая обязанность.
АНЖЕЛИКА. Да как вы смеете оскорблять гостей этим подлым досмотром?! Пустите, пустите немедленно! Не то я позову на помощь.
Выбегает на дорогу. Пусто – кругом ни души. И очень, очень светло – яркое рассветное солнце её сразу припекло.
АНЖЕЛИКА. (бежит по дороге по встречной полосе) А теперь я взорвусь! Я наделаю столько шуму, что целый год никто не сможет говорить ни о чём другом.
Она бросает сумку у ворот, срывает с себя остатки одежды – окровавленной и прилипшей к истерзанному телу, остаётся в монашеской рясе Санты и бежит по шоссе.
Одноглазый Джо после таких заявлений решил не преследовать дуру – он закрывает ворота и исчезает в будке. Анжелика бежит по шоссе: её обгоняет таксист, тормозит.
ТАКСИСТ. Эй, девушка! (высовывается из окошка) Вы спешите или спортом занимаетесь?
Анжелика с безумным видом бежит все быстрее и быстрее, монашеская ряса Санты развивается у нее за спиной. Таксист за ней не поспевает.
ТАКСИСТ. Девушка! Стойте!
Анжелика резко останавливается.
АНЖЕЛИКА. Чё забыл тут?
ТАКСИСТ. Вы спешите или спортом занимаетесь?
АНЖЕЛИКА. Спортом! Отвали.
Убегает.
Таксист уезжает, покрывая Анж матом. Анжелика бежит всё быстрее. Бежит, бежит, бежит, силы уже на исходе. По встречной мчится блестящий черный автомобиль – то самое «Такси 666», которое Анж отвергла. Анжелике уже не до спорта, она еле дышит, но мчит как конь. Не замечает авто, таксист смеется, давит на газ и сбивает её.
АНЖЕЛИКА. Аааааааа! Я просто хотела... ЛЮБИИИТЬ!!!
Труп Анжелики хрустит под колесами. «Такси 666» мчит вперёд, не тормозит.
Так оборвалась жизнь бедной девушки, легкая и стремительная как ракета…
Черный автомобиль промчал еще сотню метров вперед размазывая кровушку по горячему асфальту. Возвращается ленивый таксист. С чувством, с толком... и без остановки.
ТАКСИСТ. Устали? Подвезти? (трупу Анж) Вы отдыхаете или спортом занимаетесь?
Труп сочно хрустит под колесами такси.
ТАКСИСТ. Ну и кто тут у нас? (наступает в лужу крови, рассматривает свой лаковый ботинок) Ох, ты ****ь!.. (поднимает монашескую рясу) Кажется, в ****ь наступил.
Труп Анжелики издает радостный крик.
Таксист оглядывается, вытирает подошву об асфальт, и поскорее забирается обратно в автомобиль. Отплёвывается.
Пробуксовывает на трупе Анжелики и уезжает. От бедняжки ничего не осталось – только кровавая лужа.
СЦЕНА 20
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО, ДЖУНИ, ШОТЛАНДЕЦ, МОНИК, ТАКСИСТ
У ворот «АТОМНОЙ СТАНЦИИ» стоит охранник Джо.
У него в плеере играет громкая музыка - техно, охранник слегка пританцовывает.
Одноглазый Джо нажимает кнопку – электрические ворота поднимаются.
Он закуривает сигарету, выходит с территории «АТОМНОЙ СТАНЦИИ». Глядит по сторонам - крутит глазом.
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. (замечает труп Анж на асфальте неподалеку от ворот борделя, сумка ее лежит здесь же у ворот) Сдохла, сучка? Так тебе и надо. (ржет, пинает сумку) Шлюха!.. Ты только вошла – я сразу всё понял. На лице мелом написано: "ХОЧУ СДОХНУТЬ". Обречена ведь, сучка.
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ НА ДОРОГЕ
ТАКСИСТ. Ну что делать? Все колеса в мясе, в пене кровавой. Мясо даже на капоте... Мясцо! (стирает с капота кровь рукавом) Маленькое чудовище. Ну, надо же, всю машину изгадила, сучка крашеная. (уезжает, продолжает ругаться) Всё, ****ь, в мясе... Всё! Ну надо же...
Охранник ржет, уходит на территорию, нажимает кнопку:
электрические ворота медленно опускаются.
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В ЗОЛОТОЙ КОМНАТЕ
ВИП-ложа. В живых остались немногие.
Босс ходит кругами с бутылкой виски, ищет живых. Матерится.
ШОТЛАНДЕЦ. Все сдохли, блять, ну надо же! Вот это погудели! Как на скотобойне. Колбасы наделать что ли?
Джуни, который всю ночь спал на золотых диванах ВИП-ложи просыпается.
ДЖУНИ. (подполз сзади, приставил пушку к виску пьяного Шотландца) Ты обещал любить меня, папа...
ШОТЛАНДЕЦ. Ааа... Джуни, ты? (пауза) Да.
ДЖУНИ. Ты мне врал. (пристреливает сначала Моник, привязанного к стулу бондажной веревкой с зелёным страп-оном во рту, затем папочку. По очереди вышибает любовникам мозги: они медленно стекают по стене, обитой блестящим золотым шелком)
САНТА. (сидит за барной стойкой, пьет «Секс-он-зе-бич», смотрит на экранах программу «Эта занимательная Зоология»: там природа, рассвет на море, птицы летают, кони скачут и всё такое) Если долго смотреть на Солнце, весь мир кажется жёлтым.
Санта выпивает коктейль залпом, давится.
Джуни хихикает, забирается в своё радио-управляемое креслице и уезжает.
У ВОРОТ «АТОМНОЙ СТАНЦИИ»
Охранник в полицейской шапке, коротких шортах и солнечных очках танцует как ни в чем не бывало, напевает попсовую мелодию.
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. (слушает музыку из плеера, пританцовывает, вращает одним глазом) Жить не могу без техно.
Сзади к нему подъезжает Джуни в своем кресле с электрическим приводом. Он находит сумку с драгоценностями, которые пыталась похитить Анжелика. Проверяет содержимое сумки и удобно укладывает его в свое инвалидное кресло. Смеется, играет с наручниками, которые пристегнуты к поясу охранника.
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. Джуни?.. Где твой папа?
Джуни хихикает, бьёт охранника ногой под колено.
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. Джуни, а что у тебя с ручками? Порезался? Бедный мой... А с трусами что? Сняли?! Кто посмел? Ах, у тебя золотые... Ну, ясно. (в сторону) Где-то я их уже видел.
Охранник оглядывается на отель.
Все двери и окна распахнуты настежь – внутри темно и пусто, ни души.
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. Джуни, постой, мой мальчик, что там внутри сейчас? Вечеринка же не кончилась, правда? Ты же не... (выключает плеер) Нет, этого просто не может быть. А ну стой! Стой, кретин!!
Джуни смеется и рассекает по двору в своём кресле.
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. Постой, Джуни... Стой, подлец! Погоди у меня. Стой, кому говорю? Я тебя пристрелю!
Джуни останавливается, резко разворачивается, секунду-другую смотрит на охранника, задорно смеётся и стреляет из пальца.
ДЖУНИ. Бдщ! Бдщ!..
ОДНОГЛАЗЫЙ ДЖО. Стоять, сукин сын! Стоять!!
Джуни смеется смотрит на свои руки – они в крови.
Джуни смеется всё громче, разворачивается на своем кресле, уезжает.
ДЖУНИ. (заикаясь, охраннику) Са-а-адомит...
По лицу Одноглазого Джо пробегает нервный тик, он хватается за пистолет, оглядывается одним глазом на гей-бордель. Глаз вращается. Тишь да гладь, всё замерло – ни звука музыки с тех пор как он выключил плеер. Гробовая тишина – только ветер.
На асфальте у ворот борделя стынет кровь Анжелики. Джуни едет всё быстрее, смеется всё громче. Едет прямо по шоссе – по встречной полосе. Проезжает труп, колеса тележки его в крови. Набирает скорость. Свистит как воздух.
Электрические ворота медленно опускаются. Выстрел. Одноглазый Джо падает замертво с пистолетом в руке.
После недолгой заминки из плеера, забрызганного кровью содомита, доносятся звуки музыки... Бодрое техно. Он жить без него не мог.
Джуни тормозит на шоссе. Ловит такси. Добрый грузинский таксист хочет помочь инвалиду устроиться поудобнее на заднем сиденье. Но с Джуни всё в порядке – он без труда встаёт с инвалидного кресла, складывает его и кладет в багажник. Забирается на заднее сиденье с ручной кладью – сумкой с драгоценностями своего папочки, той самой, которую пыталась вынести из борделя Анжелика.
Джуни улыбается ангельской улыбкой. Едут. Таксист включает музыку – что-то известное типа «Белые розы». Джуни счастлив, он поёт, обнимает сумку. Запускает руку внутрь – ловит колье и несколько сережек – надевает на себя. Смотрится в зеркальце заднего вида. Ну, хорош!
Раннее утро. Шоссе пустеет. Ослепительно яркий солнечный свет бьёт в окна такси. Джуни смеётся. Такси стремительно мчится вдаль к линии горизонта, пока не исчезнет совсем.
О! И это... КОНЕЦ
(с) Ада Карина 2013-2016