Кадр пятый: Балет и зубы.
Девочке было уже пять лет, когда в Доме культуры по соседству с их домом объявили набор в балетную студию детей, как раз её возраста. По тем временам в этом был определённый шик, некое подобие приобщения к великому и прекрасному миру искусства.
Многочасовой отбор она прошла без особых усилий, физические данные её оказались подходящими – маленькая, лёгкая и гибкая… Потратиться Маме пришлось только на новое трико и чешки. Настоящие пуанты были только у одной девочки из нашей группы. Девочка не могла взять в толк, чем лучше эти старенькие грязные и смешные тапочки с ленточками её обувок, абсолютно новых... Но дети недолго задумываются над такими вещами, потому и она быстро выкинула свои вопросы из головы. Поначалу всё шло очень даже хорошо. Растяжки давались без проблем, простейшие элементы (позиции ног, рук, плие, арабески) Девочка также схватывала на лету. Однако она видела, как наказывали других, менее способных девочек. Для этого их руководительница всегда держала в руках длинную чёрную указку, что оставляла красные полосы на худеньких ляжках тех девчушек, которым не удавались разучиваемые па. Девочке казалось, что ей это не грозило. Небольшие успехи, если честно, вскружили ей голову и сделали несколько небрежной в занятиях, но, не смотря на мимолётные замечания, она всё ещё была в числе лучших.
Месяца через два группа стала осваивать несложные прыжки и уже готовилась к первому спектаклю на Новый год. Сейчас и не вспомнить какое либретто было, и было ли оно вообще. Девочке досталась роль Стрекозы, и она предполагала собой лёгкость и воздушность движений, но репетиции стали более длинными и сильно утомляли. Она начала допускать ошибки, что привело к закономерному результату, а именно, по её ягодицам прошлась знаменитая указка. И теперь вместо изящной грации Стрекозы Девочка стала выдавать козьи скачки, страшась очередного наказания и стремясь удрать, как можно дальше от орудия суровой руководительницы. К тому же по природе своей самолюбивая и упрямство, которой было приумноженное раз в десять любовью родителей, у каковых была поздним ребёнком, она взбунтовалась. Но лет Девочке было слишком мало, чтобы противостоять взрослым. А потому она принялась придумывать, как же избавиться от походов на экзекуции (первый опыт отмазок). Все её отговорки не принимались принципиально. Об истинной причине она не могла сказать Маме, чтобы не прослыть ябедой.
Уставшая после работы Мама тащила Девочку на очередную репетицию, а та покорно шла, молча, обильно проливая «крокодильи» слёзы. Наконец, Маме надоели горестные всхлипывания, и она спросила:
- Ну, что у тебя на этот раз?
- Зубки болят. Как начинает играть ТАМ музыка, так они и болят. Сильно, сильно…
Мама вздохнула и, пожалев в очередной раз свою кровиночку, сдалась:
- Ладно. Сегодня мы не пойдём на репетицию. Одну пропустишь ничего страшного не случиться. Но завтра обязательно сходим в больницу, - повторила она, со значением делая акцент на последнем слове, - Обязательно!
Последний козырь родительницы пришлось принять теперь безоговорочно, потому что она знала о паническом страхе Девочки перед зубным врачом. На следующий день она и повела свою дочку туда. Зубы оказались в полном порядке, и поэтому мудрая женщина в маске по самые глаза, решила разобраться в причине необычного визита к ней. Мамы рядом не было, и Девочка повинилась, как могла, перед тётенькой с добрыми глазами в своёй вынужденной лжи. К тому же чужому человеку в ней признаться намного легче, чем перенести укоризненный взгляд Мамы. Выслушав её, Врач только покачала головой, стараясь не рассмеяться. Сказала, чтобы Девочка подождала одна в коридоре и пригласила в кабинет её Маму. О чём они там беседовали за белой дверью, неизвестно, только балетная карьера Девочки на этом и закончилась, хотя смотреть балет она до сих пор любит.
рисунок художника Ty Wylson.