(предыдущее: http://www.proza.ru/2016/02/17/1834)
Ничего не имели против и остальные. Кроме Всемысла. Бо собирались порушить главное в его труде: улучшение земляков собственными силами. Высшая ступень появлялась сразу, сама себя назначив и собираясь учить прочих. Пригорюнился наш мыслитель. Но подумал: «А что, если Свят не позволит самоуправство лютовцев и за проступки решит карать, не взирая на лица? Всё-таки он Бога слушает, а Тот справедлив…» И воспрял немного.
Между тем Свят объявил, что завтра собирается навестить больного Стоума.
- Схожу я один. Если только бывшие его товарищи… - тут он посмотрел на Мстислава и Жизномира, - не захотят составить мне компанию.
- Составим, - ответил за обоих Жизномир. Мстислав глянул на него, но не возразил.
Лют поманил к себе Зайца и шепнул: «Ты и Бранислав незаметно за ангелом следуйте. Кто знает, что повреждённому на голову Стоуму в неё придёт…»
«Не беспокойся, Лют, - кивнул Заяц, - сделаем».
«Я тоже схожу», - сообщил себе Воцко.
На следующий день ангел Милошева «со свитой» навестил Стоума. То, что рядом с больным лежал Воцко, не удивило Свята. Его кот любил путешествовать по городу, был ласков, и ему были рады везде. Стоум сидел на солнышке во дворе, к пришедшим спиной, и, казалось, дремал. Но вдруг очнулся и, не поворачиваясь, произнёс:
- Кого я вижу… сам ангел Свят… Жизномир… Мстислав… Заяц и Бранислав прячутся за изгородью… Пришли узнать: стал ли я полным дураком или ещё нужно стукнуть, чтобы стал?
Все замерли, не зная, что сказать.
По-прежнему не оборачиваясь, Стоум продолжил:
- Удивлены… Да, я теперь вижу иначе. И даже провижу… Вот ты, Свят, хорошего хочешь. А не получится!.. Потому что желаешь справедливости… а надо бы молить о милосердии. Хочешь, расскажу тебе одну сказку?
- Рассказывай, - согласился Свят.
- Тогда слушай…
Справедливость не ладит с Милосердием. Первая неумолима, грозна и карать готова, тогда как вторая… Нет, не находят они общего языка.
Поэтому и сидят по разные стороны от Всеблагого. А ещё говорят, что они и есть две руки Его.
Так как на земле нет порядка, и творится Бог знает что, то Справедливость за то, чтоб любой ценой смести всё, что так себя ведёт. Получи она власть, всё и уничтожит, что, по её мнению, ведёт себя не так, как должно быть. И вряд ли тогда уцелеет что-то. Став упрёком Создателю несовершенного.
Потому-то приберегает Он Справедливость до Последних Дней, когда больше ничего не останется.
Милосердие сидит от Него по другую руку. Или является другой рукой. Но, если жалеть всех, то в мире станет совсем невозможно жить. Никому.
И, возможно, Творец выбрал известное нам правило: «Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая». Пуская в ход то одну, то другую руку, то Справедливость, то Милосердие…
Вот ты пришёл, Свят, взглянуть на последствия Справедливости… из Милосердия. Выходит, тебя Бог послал… пока недалеко…
Пришедшие молчали. Потом Свят сказал:
- Ты стал провидцем после удара Храбра?
- Храбр только рука судьбы… Через меня словно говорит кто-то… Но довольно, устал я… уходите…
- Я ещё приду, - пообещал Свят. Стоум не отозвался.
За оградой к ангелу кинулась жена Стоума, Вежа. Она пала на колени и, схватив его руку, принялась осыпать поцелуями. Свят гладил её по голове, успокаивая.
Та с трудом, сквозь слёзы выговорила:
- Он первый раз связную речь вёл… так всё путался… даже меня не всегда узнавал… Помоги нам, ангел!
- Буду Бога молить о выздоровлении, - ответил Свят, - И ты проси. Небо слышит.
Воцко тем временем потёрся о бок Стоума: «Спи! Проснёшься слабым, но с этого дня пойдёшь на поправку».
Жизномир с Мстиславом остались успокоить Вежу и отнести уснувшего в дом. Свят пошёл назад, повторяя про себя: «Господи, Господи… помоги ему...» Попадавшиеся навстречу просили его благословения. Он благословлял на доброе.
Ангел выбрал обратную дорогу с таким расчётом, чтоб пройти мимо дома, где жили теперь Богдан с Горицей. И вот услышал счастливый смех в саду. Пригляделся. В глубине двора они кормили друг друга ягодами с руки, то и дело целуясь. Лица их были перемазаны красным. Они дурачились и ежеминутно смеялись. Свят посветлел душой: «Дай-то детям Твоим…»
Воцко, чёрный, но с белыми «тапочками», тоже возвращался домой. У него было хорошее настроение. Стоум теперь поправится, а Свят, глядишь, задумается над его сказкой. Кот бежал трусцой – надо же форму поддерживать – и улыбался. Приблизившись к дому Сияны, он вспомнил, как она, ещё совсем маленькая, увидела его впервые, чёрного с белыми лапками, и произнесла удивлённо: «Киса… босиком!» Хорошая была девочка… Такой бы и оставалась, если б не выросла немного. И чего они так портятся со временем? Хватит расстраиваться… с этого момента и до следующего моего желания милошевцы перестанут расти и стариться. Законсервирую ситуацию! Милошевцы ничего и не заметят. Ну, разве что удивятся со временем, что не растут ногти и волосы, только и всего.
И, довольный своим решением, наш гений места побежал дальше.
Тем временем шла «тройственная работа» над «сводом правил общего жития». Боголюб с Остоумом показали Всемыслу свои намётки для суда. Всемысл посмотрел, послушал и узрел корень их сложностей.
- Уважаемые, у вас нет главного! Отсюда и неясность как дальше двигаться.
Те уставились на него.
- Где у вас сказано, что есть… справедливость в Милошеве?
Вопрос в глазах Остоума и Боголюба не исчез, а даже увеличился.
- Поясню. Любой дом стоит на некой основе. Из неё растёт, без неё не удержится. Так и с Милошевом. Если наш мир будет построен только на силе и страхе, то рано или поздно не устоит. Страх преодолевают, на силу находится сила. Сила без справедливости – господство зла. Если мы создаём справедливый мир, то в основе его должна быть справедливость. А что есть справедливость? Это – равенство всех, от мала до велика. Кто высшая справедливость? Бог. И перед Ним все равны. Как перед Законом. Значит, Его Закон должен быть в основе всего. Закон известен: «Не делай другому -- чего не хотел бы для себя, будучи им». Тот, кто нарушит этот закон, поставит себя вне его. Отсюда для него этот закон не действует, а может действовать порицание и прочее, буде ж недостаточно – сила.
В глазах, глядевших на Всемысла, появилось уважение.
- Ты – голова, Всемысл, - сказал Остоум.
- Голова, - подтвердил Боголюб.
Но тут Остоум вспомнил слова Люта на совете. Как же быть? Ведь милошевцев ещё только предстоит улучшить и научить, как себя вести… А с таким пониманием закона скоро все они останутся осуждёнными так или иначе. Ну, а что если…
И он предложил:
- Ты прав, Всемысл, что сила без справедливости – господство зла. Но и справедливость без силы ничего не может. Как основа нравится, слов нет. Другой и помыслить нельзя. Божий Закон! Вот только сразу для всех её вводить не стоит, основу эту. Несвоевременно. Знаешь же: была смута… Сначала воспитаем народ, и он начнёт выбирать из себя, как ты говорил. Пока ж он не готов. Однако лучшие сами приходят: ты, например. И с какими мыслями! Я непременно проголосую за тебя в судьи. Думаю, Боголюб тоже. Сам и воспитывать в них это будешь.
- Да, - согласился Боголюб.
Всемысл готов был возразить, но передумал. Пусть это примут, а там…
И сказал:
- В любом обществе есть то, что позволяет распознать: истинно справедливо оно или только прикидывается таким. Знаете что это?
Боголюб с Остоумом безмолвствовали, ожидая ответа.
- Коль обида самому малому воспринимается остальными, как обида, нанесённая им.
Боголюб вздохнул в ответ:
- Доживём ли до эдакого…
Вернувшись, Свят, шутя, поинтересовался успехами:
- Не дрались?
И в ответ на лёгкий смех добавил:
- Подумайте над тем, чем занять милошевцев. Им ведь не надо добывать хлеб насущный… От праздности и тянет на питьё, да приключения.
Наша троица принялась за работу всерьёз. Были и споры, но в конечном итоге на совете прозвучали предложения:
провести перепись, чтобы представлять поскольку народа должно быть в единицах
строгий распорядок дня в каждой единице, который она же и принимает, а судья отслеживает (Всемысл)
для чего нужно создание календаря и деление оного на части
дабы отмечать праздники: дни Спасения милошевцев Господом, сотворения Милошева и новые, что будут назначены (Всемысл)
но и ежедневно:
общий утренний благодарственный молебен на горе и вечерний (Боголюб)
а со временем священное место украсить (Боголюб)
работы на благо города,
соревнования единиц в плавании, беге,
походы в лес на поиск спрятанного при подсказках на деревьях,
хозяек во вкусностях,
чистоте своих улиц и домов, их украшении,
короче, пусть сами выдумывают, а чья выдумка интереснее, тот -- герой дня, а постоянный герой имеет право, чтобы его именем названа была улица – коль остальные милошевцы не против (Остоум)
Он в шутку добавил:
- А худшему полагается в жёны на день – больше не выдержит – Новица
Смех.
«Вырисовывается новая жизнь…» - подумал Свят и улыбнулся.
А Лют спросил:
- Как думаете создавать эти единицы? По месту или…
- По отношениям, - ответил Остоум, - нельзя ж собирать вместе тех, кто друг друга терпеть не может. Пусть сами решают с кем.
Лют одобрительно кивнул.
- Надо огласить то, что ждёт милошевцев, - сказал Жизномир.
- Оглашайте, - согласился Свят, - А в календаре предполагаете дни отдыха?
- Отдыха? – удивился Всемысл - От чего? Ведь безделье и привело к беде. Если только часы тишины.
- Предлагаю и дни тишины, - включился Остоум, - когда разговаривать можно только знаками. Смеху будет!
- Да, дни тоже не помешают, - решил вставить своё слово Мстислав.
- Может быть, даже много дней подряд? – с усмешкой взглянул на него Жизномир.
- В наказание болтунам! – зло сверкнул глазами тот.
- Это – другое, - пояснил Всемысл, - в виде порицания провинившемуся. С ним на время перестают разговаривать. Словно его нет.
«Да… - подумал ангел Милошева, - за тобой тоже нужно приглядывать. Не то, как бы Стоум не оказался прав, и твоя справедливость всё не испортила…»
Вслух же произнёс:
- Теперь скажите, что с соблазном делать? Вина у всех полно…
Сидевшие за столом озадаченно переглянулись.
Один Воцко, сидевший на дереве, слыша слова Свята, улыбнулся. О вине он уже позаботился. Если эти мужчины до сих пор не знают, как с одной вздорной бабой справиться, - решил наш гений места, - то уж с вином и подавно. Пусть ангелу Милошева позже приснится о том вещий сон.
(продолжение: http://www.proza.ru/2016/02/19/1821)