Рабочий день на сегодня у Регины закончился. Закончился можно сказать удачно: она получила необходимые для своего проекта согласования в Отделе Подземных Сооружений, во 2-ой Мастерской Моспроекта и даже успела в Управление Лесопаркового Хозяйства, куда надо не раз побегать прежде чем получить заветную печать. Но сегодня всегда не по делу придирчивый Начальник Отдела был на редкость сговорчивым и согласовали ей проект сразу. Завтра суббота, планов пока никаких. А сейчас только половина пятого и вечер получается такой длинный и свободный. Домой не хотелось ужасно. Перед входом в метро «Новокузнецкая» она увидела телефонную будку и решила позвонить своей давней подруге Светке: вдруг та на удачу окажется дома и можно будет зайти попить кофейку, потрепаться. Светка оказалась дома. Жила она рядом с метро «Белорусская» , это было недалеко и Регина спустилась в метрополитен. К платформе подошёл поезд, она вошла и стала у противоположной двери, рядом, совсем вплотную, оказался молодой мужчина в ярко-синей куртке с накинутым на голову капюшоном, из-под которого выглядывали тёмные пронзительные глаза. Регине стоять так близко было не комфортно и она потихоньку прошла в середину вагона. «Надо что-нибудь купить сладенького» - подумала она и села на освободившееся чудом место. Час пик уже начался и народ стал прибавляться.
Работой своей она была довольна. После окончания института её распределили в ЦКБ Мосэнерго, которое занималось разработкой проектов реконструкций и ремонтом уже существующих в Москве ТЭЦ, теплотрасс и линий электропередач. Она работала в Отделе Теплотрасс, приходилось прежде чем начать работу над проектом получить массу согласований в различных организациях, поэтому раза два - три в неделю у неё случались местные командировки. Организации эти работали по - разному, поэтому в какую-то можно было ехать не с самого раннего утра, как на свою работу, а попозже и освободиться тоже можно было пораньше, вот как сегодня. Она так привыкла за это время к такому графику работы, что уже не представляла, как бы высиживала пять дней в неделю с девяти до шести за кульманом да ещё в своём бабском коллективе. Мужчины, правда, тоже «попадались». У них в Отделе их было даже много- аж пять, но это на тридцать женщин в основном или уже разведённых, или ещё незамужних. Мужская часть состояла из Начальника Отдела, трёх Руководителей Проекта и до умопомрачения красивого и столь же тупого молодого старшего инженера Юрика. Все они были женаты.
Регине исполнилось тридцать семь, семейное положение её ничем не отличалось от остальных женщин. Она тоже была одна. Личная жизнь у Регины как - то не сложилась хотя у неё имелись все данные, чтобы как раз всё было наоборот. Она была пропорционально сложена, не худела и не полнела; у неё были густые, вьющиеся каштановые волосы ( очевидный предмет зависти подруг, вечно мучающихся с бигуди), небольшой вздёрнутый носик и серые, чуть раскосые глаза с длинными пушистыми ресницами, отчего взгляд их казался немного задумчивым, а иногда и таинственным. Туфли она носила только на очень высоких каблуках, естественно, выглядела от этого более подтянутой и стройной. Одевалась Регина не броско, но стильно, следуя моде, но никогда не перегибала палку. Ещё учась в школе, за ней ухаживал одноклассник Гена. Регине он тоже нравился и в девятом классе наивная детская дружба переросла в пламенную первую любовь. Может быть эта любовь и имела бы логическое продолжение, но окончив школу Регина сразу поступила в Институт, а Гена провалился на последнем экзамене в Университет. Вторая попытка поступить в обычный ВУЗ тоже окончилась провалом, и осенью он был призван в армию, куда рыдающая Регина его и проводила, конечно искренне веря в то, что будет верно ждать и ежедневно писать. Наверное так бы оно и было, только спустя полгода, Гена неожиданно перестал писать. Ничего не понимающая Регина, сначала хотела выяснить причину такого странного поведения, произошедшую с горячо клявшимся в вечной любви другом, но потом обострённая гордость стала причиной того, что Регина и сама перестала ему писать. Конечно, эта нелепость прояснилась: Гена просто решил проверить её чувства. Но это выяснилось лет через пятнадцать на встрече одноклассников, где они случайно встретились. Было поздно что-либо менять: у Гены - жена и двое детей, Регина тоже была поглощена своим тогдашним романом.
В Институте проблем с поклонниками у неё не было, тем более что на их Факультете учились - преимущественно мальчики. Повстречавшись с одним, потом с другим, она постепенно стала забывать Гену и в конце концов выбор свой остановила на красивом одногруппнике Додике. Додик или как полностью его звали Давид Абашидзе, был из очень интеллигентной семьи московских врачей. Начиная с прадедушки, мудрого грузинского целителя, все в родственном окружении Додика были врачами хотя и различного профиля, но все фанатично преданные медицине. Додик был белой вороной и наперекор родителям захотел заниматься совершенно другим, далеким от медицины делом. У девушек он пользовался оглушительным успехом не только благодаря своей обольстительно экзотической внешности, но и потому, что здорово играл на гитаре и пел хрипловатым голосом «под Высоцкого» все бардовские, студенческие песни. Сразу после защиты диплома, они поженились. После свадьбы уехали путешествовать по Кавказу, где Додик, как ни странно, никогда не был. Сложившись родители купили им однокомнатную квартиру и молодые сразу стали жить самостоятельно. Регина боготворила молодого своего мужа, обожала всех его родственников и всячески стремилась обустроить своё семейное гнёздышко. Готовить она не умела, но так старалась, что вскорости научилась с помощью свекрови готовить даже национальные грузинские блюда. И у неё всё к явному удовольствию Додика получалось отлично. Мебели в квартире было немного, только самое необходимое, что сумели выделить свёкры и родители Регины, но благодаря Регининым стараниям в доме всё равно было очень уютно. Гордостью её была огромная тахта, которую Регина сама купила побегав по мебельным магазинам. И когда однажды Додик пришёл с работы, он обомлел: на месте старого узкого родительского дивана стояло покрытое лилово- желтым шотландским пледом шикарное, царское ложе. Он тут же побежал за бутылкой Шампанского, Регина накрыла ужин на журнальном столике около этого самого ложа не забыв зажечь длинные витые свечи. Поставив пластинку любимых «Битлов» они долго отмечали это столь важное для молодожёнов событие. Жизнь была прекрасна. К ним почти каждый вечер кто-нибудь заглядывал на огонёк из её или додикиных друзей. Сидели допоздна, Додик развлекал гостей своей игрой на гитаре, пел сам, пели все вместе, танцевали под завораживающую душу музыку Армстронга, иногда по субботам до утра играли в преферанс, обычно когда приходил со своей женой Светой школьный друг Додика Андрей.
Светка оказалась очень лёгкой в общении и простой. Они с Региной быстро нашли общий язык и дружба их не прекратилась даже тогда, когда Света с Андреем разошлись. Это случилось приблизительно через год. Додик тогда на недоуменные вопросы жены коротко ответил: « Я удивляюсь, как он с этой шлюхой ещё столько прожил! На ней ведь пробы ставить негде! Она даже ко мне лезла!» Регина не поверила и со Светкой отношения не прервала. Прожив в этом чудесном состоянии постоянного счастья и неземной любви, Регина как - то не задумывалась о том, «что могут быть и дети». А потому придя однажды на работу совершенно не придала никакого значения вдруг накатившей тошноте и только, когда потеряв сознание от запаха одиннадцатичасового, принятого пить на работе кофе, очнулась в больничной палате и услышала от врача, что беременна, вот тогда она поняла, что да -дети могут быть. Когда самочувствие её улучшилось, она отказавшись от настояний врача полежать в больнице ещё хоть дня два, стремглав понеслась домой: ей не терпелось сообщить своему Додику, свекрови, маме, Светке и всем - всем столь чудесную новость. В голове у неё уже наметились имена: будущего сына они назовут Георгием в честь знаменитого прадедушки Додика, а если родится девочка, то естественно будет Тамара. Только куда же поставить кроватку? Надо всё обдумать и всё переставить.
Она открыла потихоньку входную дверь, чтобы не беспокоить вдруг уснувшего Додика, который уже три дня болел дома гриппом, сняла пальто и, вешая его, заметила на вешалке рядом с дублёнкой мужа длинную коричневую шубу, а опустив глаза, аккуратно стоящие высокие кожаные женские сапоги красного цвета. «Войду в комнату, а там баба.» -вдруг чётко пронзила её грубая мысль. Она замешкалась и попыталась себя успокоить: « Какая чушь в голову лезет! Наверное, его кто-то с работы пришёл навестить.» Постояв так минуту -другую она всё -таки дошла на ватных ногах до комнаты и открыла рывком дверь. На её шикарной, царской тахте и вправду лежала голая полная девица, едва прикрытая лилово-жёлтым шотландским пледом, а рядом спал ... Додик лёжа на животе и рука его покоилась на огромной, как тыква, девициной груди. Тошнота накатила внезапно и настолько сильно, что Регина едва успела добежать до туалетной комнаты. Там её рвало с такой частотой и так долго, что когда она всё же оправилась, пришла в себя и наконец смогла выйти, в коридоре уже не было ни шубы, ни красных сапог. На кухне сидел ошалелый, смущённый Додик. Он вероятно что-то собирался сказать, но поскольку Регина посмотрела на него таким ледяным взглядом, он так же молча и остался сидеть, даже когда за ушедшей Региной захлопнулась дверь. Она ни секунды не сомневалась что это конец всей её счастливой жизни с Додиком. В этих стенах оставаться невозможно, расстраивать родителей она пока не готова и, немного поразмыслив, она поехала к Светке.
Была середина ноября, темнело рано и пока Регина доехала со своей «Войковской» до «Красносельской» была уже непроглядная темень. Вдобавок повалил мокрый, противный снег с дождём. Дойдя от метро до Светкиного дома Регина совершенно промокла и закоченела, впопыхах она забыла надеть шапку. Мокрые волосы трепал холодный ветер, слёзы стекали пополам с каплями дождя на лицо, тошнило её до одурения, а в виски стучало молотком - «Ненавижу, ненавижу, ненавижу!» ...Светка, открыв дверь, сразу поняла, что стряслось что-то ужасное. Приговаривая «Ничего, ничего сейчас отогреешься», она помогла Регине раздеться, отправила под горячий душ, потом усадив Регину в кресло, заставила выпить полный стакан водки. И только, когда увидела, что та закутанная в длинный махровый Светкин халат, понемногу захмелев и согревшись успокоилась, села напротив и сказала твёрдым, не требующим возражения голосом г: «Ну давай, рассказывай !».
Регина рассказала подруге всё.
---Ну с этим кобелём ясно. Это только ты не видела. Он ведь даже ко мне приставал, - Светка закурила.---А с ребёнком-то что? Оставишь?
---Ни-ког-да ,--без колебаний выпалила Регина. Утром она позвонила на работу и предупредила, что не придёт. Была пятница и Светка пообещала, что отвезёт её к знакомому гинекологу, который сделает всё быстро и к вечеру Регина уже будет дома, то есть у Светки. Правда надо будет ему заплатить. Впереди ещё целых два выходных дня и можно отлежаться. Больница, куда они поехали, была у чёрта на куличках , где-то в Марьино. Договорилась Светка обо всём быстро и так же быстро Регине всё сделали. Вот только домой она попала не в этот же день и даже не на следующий, а только через две недели. Аборт прошёл с тяжёлыми осложнениями. Детей Регина иметь уже не сможет сказал врач. Для собственного успокоения ( деньги он, естественно, не вернул ), он пошёл навстречу регининой просьбе и в «Больничном листе» не указал истинный диагноз, а просто - «кишечная интоксикация». Таким образом, ни на работе, ни родители, ни тем более Додик никто ничего никогда так и не узнал. Знала одна Светка.
Родителям пришлось всё же сообщить, не вдаваясь в подробности, что они расходятся. Всю зиму Регина прожила у них. Додик благородно оставил ей квартиру. Весной немного оправившись от пережитого, переклеив обои, переставив по- возможности мебель (злосчастную тахту Светка пристроила каким-то соседям на дачу ), Регина наконец смогла жить снова дома.
За последующие двенадцать лет у неё было два бурных романа: один продлился пять лет, другой чуть больше года. Каждый раз она до одурения влюблялась, надеясь, что это именно то, о чём она и мечтала, но конец в обоих случаях был одинаковый - внезапное разочарование, слёзы и выматывающая, долгая депрессия, во время которой она всегда вспоминала свою счастливую семейную жизнь, которая рухнула в одночасье. С годами боль немного утихла, но простить Додика она до сих пор не смогла и в голове по-прежнему стучало «ненавижу, ненавижу», а перед глазами стояли красные кожаные сапоги...
Она даже завидовала Светке ( та никогда больше трёх дней не переживала), связи у которой были и долгие, и кратковременные и просто случайные. Светка всегда выговаривала Регине, что ни один мужик на земле не стоит ни одной женской слезинки.
***
---- ...следующая станция "Белорусская " ---голос диктора напомнил Регине, что пора выходить. Она пробираясь к выходу опять очутилась лицом к лицу с парнем в синей куртке. Он галантно посторонился, дав ей возможность выйти. Оказавшись на платформе, она немного замешкалась соображая в какой выход лучше выйти, где ближе есть кондитерский магазин. Резко повернувшись она чуть не натолкнулась опять на этого парня в синей куртке, оказалось, что он стоял совсем рядом.
---- Ну что, давайте куда - нибудь пройдёмся? -без всякого вступления обратился к ней он,- Вы ведь не очень торопитесь, верно?
В первую минуту от такого нахальства Регина опешила, а потом сама не понимая почему с дерзким видом лихой свободной женщины так же нахально ответила:
--- Пройдёмся. Ну и куда мы пройдёмся?
---Да сейчас выйдем и что-нибудь сообразим ...-он смотрел на Регину пристально, но совсем не нагло.
---А знаете что? Тут недалеко живёт моя подруга, я как раз к ней собиралась зайти, можем зайти вместе. Хотите? Она даже обрадуется , - предложила Регининым голосом совсем ей незнакомая до этой минуты «свободная лихая женщина». « Господи, у меня совсем крыша поехала! Что я несу!» - мысли в голове путались, но какой-то чёртик не давал реально оценить создавшееся положение. Парень явно не ожидая такого поворота тоже стоял как бы раздумывая. Регина быстрым шагом направилась к выходу на улицу Горького. Парень спохватившись едва за ней поспевал.
---А это действительно удобно? Или это шутка такая? Может просто погуляем, посидим где-нибудь...
---Удобно, даже очень удобно, у меня замечательная подруга. Всё будет нормально .- упрямо твердила «свободная лихая женщина». А что собственно такого уж страшного? Светка сама не раз знакомилась и на улице, и в поезде, и вообще очень даже обожает всякие авантюры. «Ну что толку, что ты своего Дода узнавала шесть лет в институте? Что узнала? Да ничего вообще заранее знать невозможно, а жизнь свою надо проживать с удовольствием, причём каждый день. И молодость тоже бы-ыстренько пройдёт...» -говорила ей «свободная лихая женщина» Светкиными словами.
***
После развода с Андреем, Светка ударилась в обычный примитивный загул. Не было ни одного мало-мальски сносного мужика, который бы ей понравился, и она бы с ним не переспала. Регина знала это доподлинно так как подруга часто брала у неё ключи от квартиры. В коммуналку на Красносельской она не водила никого. Светка была ширококостная, высокая, в меру полноватая. Волосы у неё были каждые полгода нового цвета: то она их красила в иссиня - чёрный цвет, то в ярко-рыжий, то почти в пепельный, то с мелированием, то без. Регина только изумлялась смелости подруги и если они долго не виделись то договариваясь по телефону о встрече, смеясь осведомлялась, чего ждать на этот раз, боясь не узнать подругу. Светка окончила в своё время Художественное Училище, но талантом большим не обладая уже много лет работала обычным помощником художника в Костюмерных мастерских театра им. Моссовета. Благодаря своему компанейскому, без комплексов характеру у неё была масса друзей, приятелей и просто знакомых в театральном мире, это позволяло им с Региной пересматривать весь репертуар московских театров каждый сезон. Одевалась Светка всегда очень броско, не признавая ничего отечественного, добывая из комиссионок всякие не очень поношенные шмотки. Неизменным во всех её платьях, костюмах и кофточках было всегда глубокое, откровенно-вызывающее декольте . «Это моя визитная карточка» - каждый раз любила повторять она, стоя перед зеркалом и оглаживая свой действительно красивый, величественный бюст. Регина никогда не осуждала подругу, но жить так же просто у неё не получалось, и она, понимая какие они разные, часто в душе изумлялась Светкиному легкомыслию. «Ну да, вам же надо сначала влюбиться, а потом ложиться»- ёрничала Светка. - Это мы «пскопские», у нас всё прощ-щэ: раз и в дамках! Зато мы потом слёзы так не льём, и не страдаем годами, а от этого, между прочим, морщины появляются !...» - учила она Регину уму-разуму.
Года через два Светка познакомилась на одной из обязательных еженедельных вечеринок с недавно пришедшим в театр вторым режиссером Олегом Закревским. Олег, что называется, сразу запал на Светку, когда она появилась в обтягивающем все её прелести чёрном платье с неизменным декольте. С плеч ниспадала белая, ажурная шаль, волосы на этот раз Светка вытравила до почти седого цвета. Как всегда она была неотразима. Буквально на следующий день она рассказала Регине о намечавшемся новом романе и взяла у неё ключи. Через месяц они подали заявление в ЗАГС , через три - Светка уже стала мадам Закревской, через полгода - выменяв Светкину комнату, двушку Олега и ещё что-то доплатив, молодожёны въехали в большую трёхкомнатную квартиру на Васильевской улице, а через год у них родился очаровательный малыш Стасик как две капли воды похожий на Светку. Пока Стасику не исполнилось три годика, Светка сидела дома и занималась исключительно семьёй. Она как примерная жена готовила, убирала, стирала, гуляла со Стасиком и ждала мужа, то есть Олега, с работы. Регина только радовалась и удивлялась произошедшей в подруге столь резкой перемене. Но как только Стасика можно было определить в Детский Садик, Светка сразу же сдала его на пятидневку, объяснив поражённой Регине, что забирать каждый день ребёнка некому: Олег приходит с работы за полночь, а с неё хватит- она устала по самую макушку. Светка вышла на работу и всё опять понеслось, поехало со страшной силой, будто ей хотелось наверстать упущенные без гулянок годы. Опять стали необходимы ключи от Регининой квартиры. Даже уезжая на Украину отдыхать со Стасиком она умудрялась использовать отпуск «по прямому назначению». Регина несколько раз пыталась с ней поговорить, но та только грубо её обрывала или отшучивалась: «Природа своего проси-ит! Ты, что завидуешь или тебе ключей жалко? И вообще, это тебя не касается, ты - такая, а я - -та-а-кая.» Регина любила Светку и говорить с ней на темы морали перестала. Поначалу Олег ничего не замечал, ему нравился бесшабашный, весёлый характер жены, а на сплетни он внимания и вовсе не обращал. В околотеатральной среде подобных разговоров всегда хватало, он по горло был занят своей работой. Заметил он только через два года такой жизни и то только потому, что Светка совершенно обнаглев завела роман прямо на глазах у всего театра с недавно устроившимся на работу машинистом сцены здоровым, крупногабаритным амбалом. Они не стесняясь могли целоваться прямо у метро «Маяковская» зная, что их может увидеть кто-то из театра и их увидели. Увидел сам Олег, причём в компании с другом. Казалось бы, это был конец. Но после бурного скандала с оскорблениями и мордобоем в семье Закревских на время всё затихло.
Протянув ещё пару лет они всё-таки разошлись, причём на развод подала сама Светка. Собрав все свои сбережения и назанимав у знакомых недостающую часть денег она выкупила у Олега свою часть квартиры. Он переехал жить к матери, а вскорости женился на молоденькой актрисе. Так закончился её второй брак. Стасик к тому времени должен был пойти в первый класс. Прямо с пятидневки Светка спровадила его своим родителям, в школу Стасик пошёл у них. Она ездила навещать сына только по выходным, при этом жалуясь постоянно Регине, как она по нему скучает, как тяжело ей жить на два дома!
Теперь брать ключи у подруги ей не было необходимости...
***
Они вышли на улицу Горького, смеркалось и зажглись яркие неоновые витрины. Погода стояла отличная и хотя ещё была середина февраля в воздухе уже витал неуловимый запах приближающейся весны. Он взяв инициативу в свои руки предложил зайти в недавно открывшуюся поблизости новомодную «Пиццерию». Там можно купить что-то оригинальное. Не идти же в самом деле в гости с пустыми руками. Регину эта «культурность» приятно поразила. В «Пиццерии» он с видом завсегдатая подошёл к барной стойке, что - то шепнул бармену, через минуту тот протянул ему литровую бутылку «Кьянти» и роскошную коробку каких-то импортных конфет.
Выйдя на улицу они вернулись обратно к «Белорусской», где всегда на маленьком рыночке за углом можно было купить цветы. Он не забыл и об этом. Потом они, почти ни о чём существенном не разговаривая, пошли по направлению к Васильевской улице. В голове у Регины мелькнула мысль, что неплохо было бы предупредить Светку, но по дороге как назло не попался ни один телефон-автомат. Идущий чуть позади неё спутник всю дорогу практически молчал. Изредка без особого любопытства он интересовался далеко ли им ещё идти или комментировал героические переходы Регины шагающей на высоких каблуках через ещё нерастаявшие сугробы. Уже дойдя до Светкиного дома Регина спохватилась, что они, в общем-то, до сих пор не познакомились.
----Слушайте, это даже смешно! Я не знаю как вас зовут!
И Регине вдруг стало весело. Он тоже остановился поняв всю несуразность создавшегося положения, затем немного помешкав представился: «Михаил, меня зовут Михаил... Да уж, действительно, могло выйти совсем глупо» . Регина тоже назвала своё имя.
Дверь открыла Света, она была одета по - домашнему, но как всегда элегантно. На ней был ярко-синий блузон с редкими белыми и жёлтыми квадратами, белые джинсы, а внушительный бюст прикрывал небольшой фартучек в серо-белую мелкую клеточку. Волосы светло-русые, на этот раз совсем не крашенные стянуты в обычный «конский» хвост. Выражение Светкиного лица прямо-таки излучало полное довольство собой и жизнью вообще. Из-за материнской фигуры выглядывал худенький десятилетний Стасик, он был в очках и одно стёклышко залеплял белый кружочек для исправления детского косоглазия. Обычно стеснительный и какой-то затюканный, Стасик увидя Регину так обрадовался, что выскочив из-за матери бросился к ней. Она подхватила его и они расцеловались.
---Ой, Рина, как здорово, что ты пришла! Я ужасно соскучился! Я так тебя люблю !...--с детской непосредственностью тараторил Стасик, - а у нас торт как раз такой огромный! Мама сама испекла ....
---Ну всё, хватит! Иди за стол. Дай людям раздеться.- холодным металлом прозвучал Светкин голос. Только тогда Регина вспомнила, что пришла не одна. Выпустив Стасика, она подняла глаза на подругу, собралась с духом, чтобы представить своего спутника и остолбенела: Светка смотрела на неё испепеляюще-ненавистным взглядом всем видом своим давая понять, как она разозлилась на Регину.
---Светочка, ты извини, так получилось... Я вот пришла не одна... - ничего непонимающая Регина стала оправдываться перед подругой словно и впрямь совершила что-то ужасное.
---Вот познакомься, это Михаил, мой м-м... знакомый. Правда мы не очень давно знакомы... Ничего, что мы вот так нагрянули? Телефон не попался, Центр называется! Ни одного работающего автомата! -Регина даже пыталась улыбаться, чтобы как-то разрядить возникшее замешательство, а самое главное, они всё ещё стояли в дверях и это тоже было неловко. Неожиданно подал голос до этого молчаливо наблюдающий эту «тёплую» сцену встречи любимых подруг Михаил.
---Вы уж извините, Светлана, за неожиданный визит, но мы ненадолго, - и он протянул Светке букет прекрасных розовых гвоздик, бутылку «Кьянти». Коробку конфет Светке уже пришлось прижимать подбородком. С места она всё равно не сдвинулась и Регина ощутила всю нелепость создавшейся ситуации. Совершенно неожиданно обстановка напряжённости разрядилась легко и просто. Откуда-то, видимо с кухни нарастал громкий, весёлый, мужской голос. «Боже мой, да у неё Толик!» - Регина теперь только поняла несвойственное Светке поведение. «Ну а что в общем-то такого? Я-то ведь свободная...»
---Регина, привет! А мы тебя уж заждались! Сколько с «Новослободской» ехать? Не два же часа в самом деле!
---Здравствуйте, Анатолий. Я вот не одна… Мы вот... - и Регина опять начала мямлить.
--- Я вот, мы вот ...Ну и прекрасно, что не одна. Сейчас разберёмся. Анатолий,- представился он сам Михаилу и крепко пожал тому руку, - Регинины друзья - наши друзья.
Светка явно придерживалась сегодня другой точки зрения. Она смотрела исподлобья на Регину и чувствовалось, что она изо всех сил пытается взять себя в руки.
Когда они разделись, Регина наконец рассмотрела своего нечаянного кавалера. Под снятой им курткой оказался длиннющий темно-синий свитер с очень высоким, несколько раз подвёрнутым воротником так, что густые, тёмные, волнистые волосы его спускались куда-то за воротник. Лицо было по- юношески худощавым, негустая коротенькая бородка, видно ни разу не стриженная, окаймляла островатый подбородок. В общем, могло быть и хуже. Вид вроде бы лет на тридцать с маленьким хвостиком.
---Ну всё, всё , ручки мыть и за стол. Ужин у нас сегодня обалденный! Светлана Васильевна расстаралась, а торт какой! Поэзия да и только!Анатолий по- хозяйски радушно увлёк молчаливого, но совсем не смущённого нежданного гостя Михаила на кухню. В Светкиной квартире всех и всегда принимали только на кухне. Во-первых, кухня была большая, метров пятнадцать, во-вторых, обставлена она была как столовая с красивыми занавесками на окнах в красно-белую клеточку, с огромным овальным столом посередине, покрытым вязанной льняной скатертью. Над столом довольно низко спускался такой же, как занавески, клетчатый бело-красный абажур, с двух сторон стола стоял новый чешский, обитый красной кожей уголок -последнее Светкино приобретение. В-третьих и основных, на кухне можно было курить. Войдя на кухню и увидев в самом деле обильно и разнообразно уставленный яствами стол, за которым уже сидели на уголке Стасик и мужчины, а сама хозяйка, немного успокоившаяся, ставила дополнительный прибор и бокалы для вина, Регина подумала, что всё это недоразумение у двери, Светкина реакция и т. п., уже сгладились и всё будет нормально. Ну пришла она не одна. Ну и что? Никто же не знает, как всё произошло на самом деле, может они с Михаилом уже давно знакомы? Для пущей убедительности она решила, что правильнее его называть теперь Мишей. Кстати, ей тоже кое-что непонятно в данной ситуации: Стасик дома, когда у Светки мужчина, и прямо не сводит с него явно обожающего взгляда... Просто идиллия какая-то ни дать ни взять! Конечно, если учесть, что Анатолий имеет какой-то там то ли чёрный, то ли коричневый пояс по каратэ, а мальчишкам это самое оно... Сила, необычность, таинственность - пропуск к хрупкому ребячьему сердечку обеспечен.. .Всё это проносилось в голове Регины в то время, когда она передавала салаты, колбасу, шпроты и тому подобное. При этом она ещё умудрялась есть сама и впопад поддерживать царящую за столом незатейливую погодно-гастрономическую беседу. От выпитого вина, согревшись и окончательно расслабившись, Регина не заметила, что Светка делает ей какие-то знаки глазами. Наконец Светка поняв всю тщетность своих попыток каким-то образом привлечь внимание подруги, улыбнувшись Толику своей самой ослепительной улыбкой, извинилась перед незванным гостем и тоном не допускающим возражений заявила:
---Регина, выйдем на минутку, мне надо с тобой посоветоваться, я тут кое-что купила…
И резко за руку выдернув Регину из-за стола потащила за собой. Дотащив её таким образом, всё не отпуская руки, до спальни, Светка закрыла плотно дверь и опять превратилась в незнакомую Регине мегеру.
---Как ты могла припереться ко мне в дом с кем попало? Где я спрашиваю тебя угораздило подцепить этого урода, этого дебила? Ты что совсем обезумела от своего долбанного пуританства? Ко мне в дом с кем попало НЕ ХОДЯТ! У меня семья, понимаешь, семья ! -Регина сидела как вкопанная, вжавшись в кресло, куда её просто-таки толкнула разъярённая Светка. Глаза у Светки налились кровью, Регине показалось, что она сейчас её ударит. И хотя говорила она почти шёпотом, Регине казалось, что в комнате стены сотрясаются от её голоса. Вдруг уже почти ровным голосом она продолжила.
---Господи, ну почему, почему именно сегодня?... - обхватив голову руками Светка рухнула на аккуратно застеленную кровать.- Мы ведь вчера заявление подали, я с его родителями уже познакомилась, Стасика взяла на выходные от мамы, чтобы он привыкал потихоньку...- Она говорила всё это какой-то скороговоркой и Регина всё равно ничего не понимая решила как-то успокоить подругу.
---Ну ты сказала бы, что к тебе нельзя. Я же всё-таки предупредила, что приду...
---- Мы же ТЕБЯ ждали! Я подумала, что очень ты кстати, когда ты позвонила. А тут на тебе! И где ты его подцепила этого подонка?! Ты что не видишь, что это урод, стопроцентный дебил? Глаза у тебя есть?!...- Светка опять начала входить в раж. Регина терпеть оскорбления больше была не в состоянии.
----Ну что ты такое говоришь! Ты первый раз видишь человека и почему сразу «дебил»? Ты ведь меня обижаешь, неужели не понятно?! Он очень... нормальный... вполне интеллигентный...
----Да-да-да... и где ты с этим «интеллигентом» познакомилась? О-очень интересно...- Светка издевательски прищурила глаза и в упор стала сверлить Регину злыми глазами.
---Нигде я с ним не знакомилась.
«Подумать только, откуда она всё знает, чутьё что ли или богатый опыт?», - зло подумала о подруге Регина. И тут у неё открылось прямо второе дыхание. Она почувствовала себя партизанкой на допросе в Гестапо. «Ничего я тебе не скажу. Сейчас ты будешь ещё извиняться за мою поруганную репутацию». Больше всего Регину оскорбила сама Светкина мысль, что она может вот так запросто познакомиться с мужчиной на улице, хотя это и была печальная правда.
Откинувшись в кресле, закинув ногу на ногу Регина изобразила выражение оскорблённого самолюбия и глубочайшего удивления одновременно. Взмахнув своими неотразимыми ресницами она начала самозабвенно и удивительно складно врать, чего не делала примерно последние лет тридцать.
---Нигде я с ним не знакомилась, - медленно повторила она.- Я его знаю практически всю жизнь... правда заочно. Это племянник Эммы Лазаревны. ( Эмма Лазаревна была школьной подругой Регининой мамы, имя её Светка сто раз слышала, но, разумеется, никогда не видела). --Ну может пару-тройку раз давно мы с ним и встречались на её Дне рождения, когда мама просила помочь довести кое-какие продукты. А Эмма Лазаревна всё собиралась нас познакомить по-настоящему. Она меня очень любит и всё сокрушается, что я никак не устрою свою личную жизнь. Я всё сопротивлялась под разными предлогами и вот решилась... И на тебе! Хотела познакомить с лучшей подругой!--по меняющемуся выражению Светкиного лица Регина поняла, что двигается в нужном направлении. - А лучшая подруга меня чуть за дверь не выставила! Можешь так не волноваться, мы сейчас же уйдём.
И Регина с обидой поднялась с кресла.
---Ну что ты так обижаешься, раз это племянник Эммы Лазаревны... Но почему ты сказала, что вы друг друга не знаете? - Светка казалось что-то соображала, - Понимаешь, мне ведь скоро сорок. Так всё надоело, хочу нормальной семьи, сыта уже всем этим бардаком по горло. А тут Толик... он так в меня влюбился! И кажется по-настоящему. Он ведь серьёзный мужик. У него своих детей никогда не было и Стасик ему прямо в душу запал. Я ведь сыну тоже хочу отца нормального. А Толик? Он же кандидат наук, руководит отделом в крупном НИИ, потом ещё мастер спорта по каратэ, кгб-шников тренирует. В общем, ты должна понять, что мне всякие наши прошлые похождения не к чему. А тут ты... с этим уродом, я просто обалдела, когда его увидела... ой, прости я что-то не так поняла,- Светка чуть не плакала уже сама, - Я так боюсь, что всё расстроиться и мерещится бог знает что.
Она вытирала размазанную по лицу тушь и Регине стало её ужасно жалко. Она подошла к подруге, обняла. «Фу-ты чёрт, как всё нескладно получилось. Правда, городит Светка какую-то чушь, какие это у них были прошлые похождения? Свои что ли покоя не дают»- до конца всё же обида на Светкино «гостеприимство» не прошла.
--- Ладно-ладно, теперь давай спокойненько возьмём себя в руки и пойдём к ним, а то как-то неприлично долго нас нет. Толик ещё рассердится! - приговаривала успокоившаяся Светка поправляя причёску у зеркала. Регине ужасно хотелось уйти, но пришлось терпеть ещё с полчаса.
Когда они изобразив спокойные радостные лица появились на кухне, оказалось, что там без них было не так уж и скучно. Толик и Миша без особого труда нашли общий язык, они обсуждали последнюю выставку Ильи Глазунова, преспокойно потягивая коньяк. Заждался, пожалуй, один Стасик, ему безумно хотелось попробовать маминого торта. Торт и впрямь оказался превосходным. Но как только Регина допила свой кофе, не взирая на то, что беседа у мужчин была нескончаемой и Светка тоже принимала в ней активное участие, Регина поднялась со своего стула и сообщила, что ей завтра рано вставать и они с Мишей к большому сожалению должны покинуть сею милую компанию.
Настроение у Регины несмотря ни на что было превосходное. Осадок от разговора со Светкой осел совсем куда-то глубоко, а к Мише она испытывала даже некое чувство благодарности, он оказался вполне интеллектуально развитым для общения с Толиком- кандидатом наук и тренером каратэ. Оказывается и на улице попадаются не только умственно отсталые! К тому же Регине казалось, что Миша и впрямь мог быть племянником Эммы Лазаревны, почему нет?
---У вас довольно милая подруга и муж тоже у неё ничего. Только по-моему, он большой сноб. Впрочем, это не имеет никакого значения для меня. Вам к метро? - и он вопросительно посмотрел на Регину. Она кивнула и они опять продолжали молча идти. Теперь Регину уже не занимали мысли о визите в Светкино новообразовавшееся семейство. Ей было странно идти вот так молча с совершенно незнакомым мужчиной, который её за всё это кратковременное общение даже ни разу по имени не назвал. Он ни о чём её не спрашивал, не рассказывал ничего о себе, не пытался поухаживать, ни то чтобы полезть целоваться. Но для чего тогда он с ней знакомился? Если бы Регине было не тридцать семь, а пятнадцать её может быть бы эти вопросы и не мучили, но она уже давно пребывала в том возрасте, когда цель знакомства мужчины и женщины не вызывает никакого сомнения. «Наверное, это он с перепугу подошёл ко мне, а потом когда хорошенько рассмотрел при свете, то и интерес пропал». Вывод напрашивался сам собой. Подходя к «Белорусской» Регина окончательно в этом уверилась и не особо расстроилась. В общем-то, он кроме любопытства никаких чувств в ней не вызвал.
---Я надеюсь, что мы ещё увидимся, - неожиданно, опять пристально смотря ей в глаза, произнёс он, - как я могу с вами связаться?- Регина замешкалась не зная нужно ли продолжать это знакомство.
---Ну хорошо, давайте ваш номер телефона, если я надумаю, то позвоню, - ответила она.
---Нет, мне удобнее позвонить самому, меня трудно застать. Так я записываю...- и Регина как под гипнозом продиктовала ему почему-то рабочий номер телефона. Он поблагодарил, церемонно поцеловал ей руку и пообещал обязательно позвонить, как только выберет время. О том, что Регина тоже должна «выбрать время» не было и речи. На этом свидание окончилось.
Удивлённая и в то же время обрадованная тем, что о провожании домой «на чашечку кофе» с его стороны не было и намёка, с каким-то непонятным чувством Регина поехала к себе. Она всю дорогу размышляла о том, почему она всё это сделала, нужно ли ей продолжение, комфортно ли ощущать себя такой «свободной лихой женщиной», что он мог о ней подумать? Потом она пришла к выводу, что всё-таки хорошо, что она не дала ему домашний номер телефона. Провожать себя она конечно же не разрешила бы - это было бы уж слишком. А почему слишком? Пока она не очень-то понимала зачем ей вообще всё это. Одно только было ей очевидно - кроме любопытства других чувств он в ней не вызвал.
Неделя пролетела незаметно. Опять новый проект, опять местные командировки, согласования в ОПС, в Управлении Лесопаркового Хозяйства, заседания в Профкоме, подготовка к партхозактиву и т.д и т. п. В пятницу после обеда Регину позвали к телефону сообщив на весь отдел, что ей звонит «приятный мужской голос». Телефон стоял на столе у начальника Отдела. Но иногда трубку снимал сидящий за рядом стоящим столом руководитель Проекта Юрий Васильевич, немолодой полноватый отец пятерых детей. Он всегда с огромным удовольствием громогласно сообщал о том, кого вызывают и, особенно, кто и каким голосом. Если просили сотрудницу женского пола, то любой мужской голос ( будь то отец, сын, сват, брат - всё равно ) характеризовался Юрием Васильевичем как непременно «приятный мужской голос». Очевидно, он хотел внести в однообразную, рутинную жизнь своего бабьего царства какой-то элемент интриги, но к этому давно все привыкли и давно не реагировали. Скорее это его упорство просто раздражало своим примитивным однообразием. Когда Регина сняла трубку, Юрий Васильевич как обычно сделал вид, что очень занят работой и ничего не слышит, а всё остальное ему безразлично. Регина услышала в трубке голос Михаила, поэтому глядя сверху на торчащие по бокам гладкой лысины оттопыренные уши продолжающего упорно сидеть на своём месте Юрия Васильевича, поняла, что говорить она может только односложно: да-нет. Михаил осведомился могут ли они сегодня увидеться и, получив согласие, сказал, что в семь часов будет ждать её на выходе у станции метро «Фрунзенская». Таким образом, Регина даже не успевала заехать домой переодеться, но немного поразмыслив решила, что вполне нормально выглядит в своём любимом чёрном свитере с большим « хомутом» и в узкой длинной коричневой юбке с разрезом сбоку чуть выше колена . А макияж можно подправить и прямо на рабочем месте, как это делают все женщины у них в Отделе. Слава богу, с причёской у неё проблем не было. И так, свидание так свидание!
Десять минут восьмого Регина вышла из метро и сразу же увидела ожидающего её Михаила. Он как и в прошлый раз был всё в той же ярко-синей куртке с поднятым капюшоном, который скрывал почти всё лицо. В руках он держал букет свежих красных гвоздик. Настроение у Регины и до этого было чудесным, а увидя такое внимание с его стороны стало совсем праздничным. Что за глупости напридумывала многоопытная Светка? Парень как парень. Ну и что, что они так странно познакомились? Может серьёзного ничего из этого знакомства и не получится, но пообщаться вполне можно, даже любопытно. Кивком поздоровавшись он вручил ей гвоздики и они медленно пошли вдоль Комсомольского проспекта. На этот раз он был не такой сумрачный, а в глазах проблёскивало некое подобие радости. Шли они то рядом, то он чуть позади, но под руку он её не взял и по имени так ни разу и не назвал. Во всём его поведении присутствовала всё же некая странность.
---А куда собственно мы направляемся, Михаил,... в общем-то хотелось бы знать? - шутливо спросила Регина и остановилась.
---Ну я думаю, что ты не будешь против.... тут есть одно место совсем недалеко. Ну в общем, квартира... Посидим, пообщаемся. А то, что ж так по улицам ходить, правда? -как-то сбивчиво пригласил он.
---Ты что меня к себе приглашаешь или я что-то не поняла?, -Всё было и так понятно, да Регина и не собиралась строить из себя девочку, в её возрасте это было бы совсем глупо. И он, и она это знали.
---Можно и так сказать... в каком-то смысле... ко мне домой... Так ты не против? -из-под капюшона смотрели пристально тёмные глаза, а в тихом голосе одновременно звучала просьба и уверенность.
---Да совсем не против, даже может и интересно, не знаю... Пойдём. -Регина согласившись решила, что теперь уж совсем уместно порасспросить его о том, кто он такой. Хотя, наверное, было бы уместнее сделать всё наоборот: сначала узнать хоть что-то о нём, а потом уж и в гости соглашаться идти. Но с самого начала она повела себя не сообразно своим же собственным принципам и теперь ей казалось, что вести себя по-другому совсем было бы глупо. Он отвечал на все её вопросы довольно пространно, но всё же она кое-что выяснила. Ему было двадцать пять лет, он окончил Архитектурный Институт и теперь то ли учится в Аспирантуре, то ли собирается туда поступать, этого она так и не поняла. Вроде бы он пребывает в состоянии свободного художника. Работает ли он где-нибудь тоже было непонятно. Это всё, что он сказал о себе. Зато он с огромным увлечением и очень подробно рассказывал про греческую, римскую, готическую и ещё всякую разную архитектуру, иногда ссылаясь на стили домов в Москве, на особенности городского ландшафта. Всё это Регине было очень даже интересно, она вообще всегда уважала людей одержимых искусством и даже прониклась некой симпатией к этому странному юноше. Единственно, что она не могла взять в толк, почему он решил так запросто подойти к ней в метро и познакомиться? Ну да, она, конечно, благодаря своей миниатюрной комплекции выглядела моложе своих тридцати семи, но не настолько же, что бы разница в возрасте была не очевидна. Со своей стороны она уже знала, что ничего серьёзного из этого знакомства последовать не может... «Мужчины давно не было» - цинично промелькнуло в голове.
Они давно свернули с Комсомольского проспекта и шли по каким-то улочкам, переулкам постоянно сокращая путь, пересекая плохо освещённые проходные дворы. Регина вообще очень слабо знала этот район Москвы. Из знакомых тут никто не жил и по работе не было необходимости здесь бывать, поэтому увлечённая разговором, вконец запуталась и уже не могла даже сориентироваться где, в каком месте они находятся. Она только спросила, далеко ли ещё «шлёпать», ведь он заверил что совсем рядом живёт? На это Михаил ответил, что уже дошли. И действительно, пройдя через очередной проходной двор, они оказались на совсем безлюдной, небольшой улице и сразу же повернув направо, он сообщил - вот этот дом. Дом был кирпичный, одноподъездный, башней и по-видимому совсем недавно построенный. Регина поинтересовалась, как называется эта улица, в ответ он что-то пробурчал и она не стала переспрашивать.
Он галантно распахнул входную дверь и немного пафосно произнёс: «Прошу, мадам»! Отступать было поздно и смешно. Регина вспомнила про «лихую свободную женщину»- что ж надо продолжать эту роль. Ей казалось, что всё это происходит невсерьёз, понимала всю абсурдность происходящего с ней, но отступать действительно было поздно. Да собственно ничего страшного в этом её приключении нет и не может быть, лёгкий флирт -так кажется это называется? Они поднялись на десятый этаж, он открыл своим ключом дверь. Квартира была однокомнатная. Регину сразу же обдало каким-то неуловимым нежилым запахом давно непроветриваемого и прокуренного помещения. «Что ж, типично холостяцкое жилище.» -пронеслось у неё в голове пока они раздевались в малюсеньком коридорчике. Он сразу же провёл её на кухню, дверь в комнату была плотно закрыта.
---Ну что ж, Регина, давай я кофе сварю что ли? - он впервые назвал её по имени отметила она про себя.
---Не знаю как ты, а я ужасно замёрз. Располагайся, руки помыть или ещё что ...вот здесь,
И он показал на чуть приоткрытую дверь ванной комнаты. Когда Регина вошла в неё, то обомлела от того, что увидела: грязь и толстенный слой ... пыли! И это при неимоверном количестве разнообразных моющих средств как на витрине в магазине. Причём все эти дезодоранты, лосьоны, гели, чистящие пасты для ванны, стёкол и тому подобное были сплошь импортные, дорогие и что уж совсем странно даже не начатые и судя по окружающему весь этот «магазин бытовой химии» пространству уж тем более ни разу никем не использованные по прямому назначению. Кое- как она помыла руки преодолевая природную брезгливость и оглядевшись чем бы вытереть руки решила их просто отряхнуть. На сушке висело махровое полотенце вида половой тряпки и тоже когда-то в далёкой юности, очевидно, очень красивое и дорогое. Приблизительно то же самое её ожидало и на кухне, она с ужасом подумала, что в этой берлоге придётся ещё и кофе пить. И зачем ей этот, пусть очень оригинальный и знающий всю историю архитектуры, может быть даже будущий гениальный художник, да ещё и «подросток»? Но всё-таки где-то в глубине души ей льстило, что она ещё может нравиться вот таким молодым. Ведь мог же он с девочкой какой-нибудь запросто познакомиться? Мог. А вот нет, чем-то я его заинтересовала. А ладно, пусть это глупо! Иногда можно ведь и глупости совершать.
Он убрал со стола засохшие, немытые чашки, протёр его какой-то тряпкой на вид не очень грязной, достал из холодильника нераспечатанные банки икры - чёрной и красной, маслины, шпроты, порезал от начатого батона сырокопчёной колбасы, уложив тоненькие ломтики на вполне приличной фарфоровой тарелочке. У Регины глаза от удивления широко раскрылись. Потом он выставил бутылку отличнейшего грузинского коньяка «Самтрест», бутылку «Мартини» и минеральную воду. Порезал тоненькими кружочками лимон и тоже красиво выложил на кобальтовое блюдце. Откуда-то появились тонкие пузатые коньячные рюмки и высокие, конусообразные, хрустальные бокалы с золотым ободком для «Мартини». «Боже мой, никак в этом свинарнике и «Баккара» имеется! Чудеса да и только». Регину стали забавлять все эти метаморфозы и когда поставив на стол вазочку с трюфелями он жестом дал понять, что это всё, что он может ей предложить, она уже плюнув на все условности спокойно скинула на пол со стоящего в углу стула какие-то пустые коробки и, пододвинув его к столу, села.
--- А кофе я чуть позже сварю, ты не против?- ухаживать и предлагать он ей ничего не собирался. Налил ей и себе коньяк, и «Мартини» , и минералку - мол полная демократия что хочешь пей, что хочешь ешь! Понемногу Регина освоилась. Говорил в основном он, но разговор опять не касался ничего личного, был какой-то культурно- светский про направления в современной живописи, литературе, музыке. Парень достаточно образованный и эрудированный для своего возраста. Ей было интересно и она уже не сомневалась в том, что, пожалуй, хорошо что они познакомились. «Может быть мальчик влюбился, вот так с первого взгляда?» Она расслабилась от изрядно выпитого количества коньяка да ещё не могла удержаться от своего любимого «Мартини». Голова немного кружилась, но в данный момент ей это даже нравилось. Изредка он отлучался в комнату, дверь в которую по-прежнему была плотно закрыта. Регина сидела нога на ногу и попивая ароматный, сваренный со знанием дела кофе, томно курила, то поднимая, то опуская свои роскошные длинные ресницы, она представляла себя в роли светской дамы таинственной, загадочной и недоступной... Последнее определение тут явно было неуместно хотя бы потому, что она прекрасно понимала, что это «романтическое свидание» неизбежно должно переместиться в комнату за плотно закрытой до сих пор дверью. «Ну что ж может и ЭТО тоже кстати, у неё последнее время действительно никого не было. А тут молодой мужчина...»
Наконец настал и этот момент. Он всё же пригласил её в «закрытую комнату». Сам он вошел туда первым и пока Регина допивала свой кофе слышалось, что он производит какие-то приготовления ( постель что ли стелет?) потому что хлопали какие-то дверцы похоже шкафа или ящика для белья. Для храбрости она налила себе ещё почти полную рюмку коньяка, залпом выпила и вошла в «запретную комнату»...
То, что предстало её затуманенному взору, не поддавалось никакой даже самой смелой фантазии. Комната оказалась довольно большая, посередине стоял низкий, овальный , журнальный столик, на котором примостились штук пять пепельниц заваленных с горкой окурками. Сама столешница была покрыта сплошным толстым слоем пепла, в котором утопала небрежно разбросанная колода карт. Пепел, карты, пробки от бутылок и окурки таким же сплошным, толстым слоем покрывали весь пол. Разобрать что он первоначально из себя представлял просто не было возможности: это с равным успехом мог быть и паркет, и линолеум, и персидский ковер. Ходить по такому полу можно было только в уличной обуви, потому что ноги буквально утопали, оставляя следы. Хорошо что Регина так и осталась в сапогах! В комнате была очевидно и ещё какая-то мебель, но сквозь серую дымку разглядеть её было трудно, да Регине было и этого достаточно. Правда, сразу за дверью стояло такое же «пепельное», да к тому же ещё и заставленное по верхней крышке и по крышке клавиатуры невообразимым количеством пустых бутылок и всё тех же пепельниц, несчастное, униженное фортепиано. Регину обдало снова затхлостью и убожеством. Совершенно очевидно было, что один, даже самый заядлый курильщик , разве что за год, столько окурков оставить после себя не сможет. И совершенно очевидно было, что здесь вообще никто НЕ ЖИВЁТ! «Притон, я попала в притон!» - от ужаса пришедшей в её голову такой самонапрашивающейся мысли хмель выветрился мгновенно. Регина стояла в дверях обескураженная, оторопевшая раздумывая, что же теперь делать. Но вопрос решился сам собой.
---Ну, детка, давай смелее! Для такой утончённой леди я и бельё постелил новое, оцени, - от неожиданности услышанного и того тона, каким это было сказано, Регина вздрогнула. Он не грубо, но твёрдо подтолкнул её к кровати и закрыл дверь. Шторы на окнах были плотные и наглухо задёрнуты. Сердце билось как сумасшедшее, а потом ей показалось, что оно вдруг совсем перестало биться. «Надо взять себя в руки и успокоиться. Только без паники, ещё ничего страшного не произошло. А может быть всё это только плод моего воображения? Может это его квартира и он просто здесь редко бывает? Пока он ничего плохого мне не сделал и даже не сказал». Так она себя уговаривала медленно снимая сапоги, так медленно, как будто заело молнию. В какой-то момент глаза её скользнули по противоположной стене и она увидела огромный, размером в дверной проём плакат, на котором был изображён портрет мужчины с длинными, спускающимися по плечам тёмными волосами. На голове его была небольшая шапочка, по бокам которой свисали всякие висюльки, одежда на нём была индусская или что-то вроде неё. Мужчина был с тёмными добрыми глазами, рот его скрывали до половины густые чёрные усы. Нет, это был не плакат, догадалась Регина, это очень сильно увеличенная фотография. Лицо было знакомое... Господи, да это же гитарист из группы Битлз Джордж Харрисон! Ну да, конечно, это он. У него период был ещё какой-то индуистский, когда он очень увлёкся восточной культурой и песни в то время писал тоже с индийскими напевами. А ведь я эту фотографию где-то уже видела... вот именно эту и того же размера, но где?...
---Что молнию заело? Давай помогу. - Голос Михаила вернул её к действительности.
---Нет-нет, не надо, я сама справлюсь. - Регина поняла, что другого выхода у неё всё равно не предвидится, как только пережить то, что надо пережить по своей же глупости, и продолжила разоблачаться. Когда она, пересилив себя, всё же залезла под одеяло и взглянула перед собой, то окончательно поняла, что влипла по самые уши.
Перед ней стоял совершенно голый Михаил, с длинными тонкими ногами, хлипким торсом, с узенькими, детскими, безвольно-покатыми плечиками, которые переходили в тоненькие, без намёка на какую - то хотя бы слабенькую мускулатуру, ручки. Длиннющие, ниже пояса, тёмные волосы плавно окутывали почти всю его спину, голову его венчала маленькая плоская синяя с золотой каёмочкой шапочка, по бокам которой болтались висюльки из металлических кружочков. И без того хрупкую цыплячью шею оттягивала довольно массивная металлическая цепь, на которой болталась какая-то круглая блямба с выбитым изображением львиной головы. Вся эта висячая конструкция почти доходила до того самого места, того самого символа мужского отличия и силы, ради торжества которого и дарились цветы, и подавалась икра с «Мартини» и тому подобное. Но как не старалась Регина, этого самого символа она так и не смогла разглядеть. «Что ж мне делать-то? Или скорее, что он - то делать собирается и чем?» Первое чувство омерзения быстро переросло в жалость, потом в недоумение, потом в обречённость.
Ей было уже абсолютно всё равно, лишь бы скорее. Но как раз «скорее» в принципе не могло получиться. Он зажёг откуда-то взявшиеся свечи, которые источали неимоверно омерзительный сладковатый, мертвенный запах, и этот запах соединившись с прокуренным затхлым воздухом комнаты заполнил всё пространство. В горле першило, дышать было нечем. Она чувствовала себя помещённой в какой-то склеп или морг. Ко всему этому ещё прибавились монотонно - однообразные, дребезжащие, писклявые звуки каких-то по-видимому восточных музыкальных инструментов. « Идиот полнейший начитался всякой ерунды, небось, всю «Кама сутру» проштудировал или самиздатовские пособия» проносилось у неё время от времени в голове. Она решила вести себя по-возможности спокойно, не раздражать его. Было совершенно очевидно, что с психикой у него большие проблемы, в какие-то моменты он проявлял явную агрессию и жестокость. Ждать можно всего что угодно, может и самого худшего, если начать ему перечить. В какой-то момент боль стала такой нестерпимой, что она вскрикнула.
---Что тебе плохо, я тебе не нравлюсь, не подхожу? - бормотал он, стараясь заглянуть Регине в глаза. Она похолодела от этого взгляда и борясь с отвращением, болью и страхом постаралась сказать как можно ласковее : «Ну что ты, дорогой, всё чудесно... только немножко больно... эта цепочка очевидно впивается.» На самом деле боль была нестерпимой от всех этих заклепок, висюлек, блямбы со львом и всего остального. Он прямо просиял от удовольствия.
---Вот-вот так и должно быть! Больно, больно, очень больно, в этом ведь самое главное и заключается! Боль правит всем... а ты кричи, кричи.... Регина была уже на гране обморока и очень боялась, что потеряет в какой-то момент сознание. Ещё эта душераздирающая музыка, смесь мяукающих, визгливых и протяжных звуков как от скребущего металла по стеклу, совершенно доканывала. Она вспомнила свой старый способ отвлечься от испытывания боли при посещении зубного врача - надо найти какой-то отвлекающий предмет и сосредоточиться на его созерцании, тогда сознание переключается от страдающей плоти и человек как-бы отрешается от происходящего с ним. Она открыла глаза и взгляд её упёрся прямо в висящий на противоположной стене портрет Джорджа Харрисона. Его добрые тёмные глаза излучали спокойствие и умиротворение. «Господи, несчастный Харрисон! Знал бы он - это талантливый гитарист, что его безобидное увлечение индуизмом может послужить какому-то извращенцу, садисту, кретину и выразиться в такой ужасной интерпретации. Только бы остаться живой, только бы остаться живой...»
Регина даже не сразу поняла, что весь этот кошмар, наконец, закончился. В комнате стояла гробовая тишина. «Кассета видно кончилась и то хорошо»,--первое, что пришло ей в голову. Дальше, уже окончательно придя в себя, она потихоньку огляделась и заметив, что он стоит спиной у окна и курит, решила, что надо быстренько, не привлекая внимания одеться и каким-то образом выбраться из этого ада. Каким, она ещё пока не придумала, но мозги уже начали свою трудную работу по осуществлению второго этапа освобождения, первый - остаться живой вроде бы получился. Он кончил курить, набросил на себя какую-то пёструю, шёлковую хламиду и прежним спокойным голосом спросил:
--- Ты зачем одеваешься? По-моему торопиться не стоит, я думал ты вообще останешься.
Но поскольку всё это было произнесено без особого энтузиазма, как-то вяло, Регина решила, что можно воспользоваться его таким расслабленным пока состоянием и в тон ему так же вяло ответила:
---Да, наверное, надо было бы остаться... но вот сегодня у меня никак не получается. - и уже совсем осмелев, решилась, - можно я вызову такси?
Взгляд его насторожился и она поспешила добавить:
---Ну пока они ещё приедут мы с тобой двадцать раз кофе попьём, верно? Так я вызову? Телефон где? - она старалась говорить как можно медленнее и спокойнее, что бы ничем его не раздражить и не взбесить, потому что теперь совершенно не могла ориентироваться в его настроении и предвидеть реакцию. Очевидно, она действительно всё сделала правильно, потому что он согласился с тем, что время ещё есть и пока они приедут... Только такси он сказал, что вызовет сам. Хорошо, сам так сам. И тут он неожиданно и непонятно почему... предложил ей подождать на кухне или где ей удобно, хоть в коридоре, пока он вызовет такси: так надо.
Ошарашенная Регина вышла в коридор. Дверь в комнату он плотно за ней закрыл. « Почему он не позволил ей вызвать самой такси? Вежливость-галантность? Чушь собачья, зачем тогда в коридор выставил? Не хотел, что бы она его адрес слышала? Вот, точно! И на какое время он будет вызывать машину? Ведь даже не спросил. А если на три часа ночи, на пять? Она прислушалась: ни шума крутящегося телефонного диска, ни его голоса -тишина. А ведь телефона она нигде не видела , есть ли он у него вообще? Может он просто соврёт, что вызвал такси. Потом очухается и через час опять может повториться весь этот кошмар. Её бросило в жар, руки заледенели. Нет, только не это, больше она этого не вынесет, тогда она точно умрёт, причём умрёт своей естественной смертью от разрыва сердца. И вдруг её словно пронзило: Господи, дура, что я жду, о чём рассуждаю? Бежать надо, бежать пока он не вышел! Что же я такая дура!» Она аккуратно повернула ручку входного замка, дверь открылась. Только бы в этот момент он не вышел, только бы не услышал.
Она старалась всё делать очень быстро и без шума. Ей казалось, что ноги и руки у неё ватные от страха и она непростительно долго копается, снимая дублёнку с вешалки, беря сумочку, шапку и шарф, закрывая за собой входную дверь. Между тем, как он выставил её в коридор и когда она оказалась на лестничной площадке, прошло наверное не более пяти минут, но для неё это была целая вечность. Лифт она вызывать не стала, подумала, что пока он приползёт на десятый этаж, её бегство может быть обнаружено, а оставшаяся позади дверь в ад была как раз напротив .Страх настолько пронизал всю её сущность, что она кожей чувствовала грозящую ей опасность, действительную или мнимую этого она теперь не пыталась оценить. Бежать, ей надо бежать, ей надо скорее бежать! Она просто летела вниз по лестничным маршам держась одной рукой за перила, а другой опираясь за стену. И когда чудом не переломав себе ноги, Регина выскочила на улицу и за ней с шумом захлопнулась тяжёлая подъездная дверь, она, полной грудью вдохнув чистого морозного воздуха, поняла , что это свобода.
Постояв на свежем воздухе минуты две, Регина вдруг осознала, что до полного счастья ещё очень далеко - она совершенно не представляла, где находится. Улица была абсолютно безлюдная в это позднее время. Дома шли только по одной её стороне, по той, где стоял это проклятый дом, но и они были довольно далеко. Видно и впрямь дом построен недавно, он стоял особняком от других. На противоположной стороне улицы далеко в обе стороны простирался довольно высокий бетонный забор с запертыми железными воротами и висящими на столбе часами. Часы показывали половину двенадцатого. Надо каким-то образом добраться хоть до какого-то транспорта, всё равно какого, лишь бы успеть пока ещё метро работает. Но куда идти, в какую сторону? Она даже приблизительно не представляла где эта самая « Фрунзенская». «Да от психа меня Бог уберёг, но смерть от бандитского ножа ничем не лучше!» - усмехнулась она, представив сколько ей надо блуждать по ночным переулкам спящей Москвы, чтобы выйти хоть на какую-то проезжую улицу с транспортом , с людьми! Она ругала себя и злилась на свою глупость, легкомыслие и беспомощность в сложившейся ситуации, медленно идя в неизвестность, только бы подальше от этого места . И вдруг случилось чудо, для измученной и почти отчаявшейся Регины это было настоящее чудо! Из дверей проходной, которую Регина в темноте не заметила и которая была рядом с огромными воротами, стайкой вышли весело переговаривающиеся между собой женщины. «Очевидно, это смена закончилась»-обрадовалась до слёз Регина.
Женщин было человек семь-восемь, они шли все вместе и явно туда, где была какая-то остановка автобуса, трамвая, метро. Им тоже надо как-то доехать домой и она перейдя на другую сторону улицы пристроилась к этой надёжной компании. Женщины не обратили на неё никакого внимания поглощенные своими разговорами. А Регина шла и мысленно благодарила судьбу за то, что ещё есть предприятия со вторыми сменами, за то, что именно эти женщины, такие милые, чудесные идут рядом. Они даже не подозревают, что они значат для неё сейчас, как она им благодарна. Они спасли её и как ангелы - хранители посланы ей Богом.
Так в состоянии полнейшего счастья, Регина вместе с этой стайкой своих спасительниц дошла до остановки какого-то автобуса. Они шли довольно долго , сама бы она вряд ли нашла её, там не было даже указателя. Все же успев до закрытия метро, она наконец часа в два была дома. Напустила полную ванну горячей, почти до кипятка воды и смывала, смывала с себя всю грязь сегодняшнего вечера, смывала весь кошмар , весь ужас и омерзение, которые ей пришлось пережить, смывала свой собственный позор и образ «лихой свободной женщины».
Утром она долго валялась в постели, хорошо выспавшись , наслаждаясь и радуясь, как ребёнок , которому приснился страшный сон исчезнувший навсегда, как только она открыла глаза . «Господи, какое счастье! Я в своей собственной постели, в своём собственном защищённом доме-крепости , а этого кошмара не было, он мне просто приснился, всё это было не со мной! Всё, хватит! Уже забыла! НЕ БЫЛО, НИЧЕГО НЕ БЫЛО! Набросив халат, Регина вошла в ванную, открыла душевой кран... и обомлела увидев своё отражение в зеркале: всё лицо, руки, шею, грудь покрывали огромные синяки и гематомы, тело её было изувечено, как будто её долго колотили цепями и розгами. «Ублюдок, подонок, нелюдь!..» - она села на край ванны и слёзы хлынули из глаз. Злость, обида и жалость к самой себе переполняли.
Весь день она провалялась в постели. Была суббота и обыкновенно она ездила навещать родителей, но в таком жутком виде это было невозможно, пришлось соврать, что немного простудилась. Она даже не могла спуститься в магазин за продуктами. Пришлось обойтись тем малым, что каким-то чудом сохранилось после рабочей недели в холодильнике, этим малым была банка с солеными огурцами, сайра и полпакета молока, хлеб кончился. Ну ладно, за выходные как-то лицо надо привести в порядок, а одеваться в ближайшее время придется только в водолазки и свитера с длинными рукавами. Она достала из морозилки подносик со льдом для коктейлей и стала лечить своё многострадальное лицо. По телевизору шла передача «В Мире Животных», Регина усмехнулась: «Ну отлично, в самую точку!». Она поменяла очередной компресс на лице. Передача о животных закончилась, и начался документальный фильм о группе Битлз. Регина ничего не видела из того, что показывали на экране, звучали такие знакомые мелодии, и опять в памяти всплыло недавно виденное при таких жутких обстоятельствах изображение Джорджа Харрисона в индуистском облачении. Её передёрнуло - «Бедный, бедный Харрисон, я так, пожалуй, и возненавижу их музыку, да нет, глупости, он-то при чём? Но где же я уже видела такую огромную его фотографию, где?» Вдруг её словно молния пронзила догадка, она даже вскочила от неожиданности, компресс свалился на пол. « Боже мой, да как же я сразу не вспомнила?! У Светки, ну конечно у Светки!»
Прошлым летом, когда она как-то заскочила к Светке после работы, на кухне на Светкином знаменитом красном диванчике лежал свёрнутый в трубочку точно такой же плакат. Регина тогда чуть не плюхнулась на него, Светка только вскрикнула «Осторожно, смотри, куда садишься!!», а когда Регина спросила «что это за ценность такая?» и развернула, Светка объяснила, что это Харрисон в свой индуистский период. Подарок от очередного поклонника. Точно, Регину ещё удивило, что такая огромная фотография. Они её потом долго рассматривали, попытались прикинуть куда бы повесить. Потом зайдя следующий раз Регина ещё спросила, куда Светка пристроила фотографию, а та как-то скривилась и буркнула «Выбросила!». Регина подумала, что она пошутила. Точно, теперь она всё вспомнила, точно! А это значит... это значит...Господи, это значит, что Светка тоже этого ублюдка знала! Таких фотографий в Москве не продают на каждом шагу. И теперь понятна её реакция, когда она открыла дверь и увидела с подругой этого монстра. Ну Светка, ну и выдержка! Да она бы на её месте, увидев на пороге своего дома это чудовище, она бы просто сознание потеряла... Светка его сразу узнала, а вот он её может и совсем не узнал, а скорее всего и не помнил. Прошлым летом Светка была коротко остриженная и чёрная как ворона... Да, она его узнала! Бедняжка... в такой день! Конечно Светка в ужас пришла: Стасик дома, с Толиком собрались отмечать подачу заявления... А тут она, зд-ра-с-с-те... с таким кошмаром! Как хорошо, что она хоть догадалась соврать про племянника Эммы Лазаревны, Светка может и не совсем поверила, но хоть засомневалась, что обозналась.
Подумать страшно сколько же нас таких дур на свете! И ведь никто-никто не признается и в милицию никогда не пойдёт, ведь стыд-то какой, даже близкой подруге не расскажешь. Ой, а может Светка ему и накостыляла? Она ведь здоровая , а он в общем-то хлюпик, вот здорово было бы! Эта бодрящая мысль немного исправила настроение изуродованной Регине и она пошла поискать не осталось ли хоть немного кофе в её доме. Тут раздался телефонный звонок, звонила Светка, приглашала прошвырнуться по магазинам , так как свадьба уже не за горами , а ей , как обычно, одеть нечего. Регине опять пришлось врать про простуду и для убедительности покашлять в трубку. Светка осведомилась не нужно ли чего, лекарств там или продуктов, Регина поблагодарила и сказала, что приехала мама и всё привезла. Передав взаимные приветы маме, Стасику, Толику, они распрощались. Про Михаила, то бишь «племянника Эммы Лазаревны», Светка не спросила. Значит всё-таки не поверила и значит, что все Регинины домыслы имеют под собой основание... «А может всё же она ему накостыляла? От-лич-но было бы !». Регине очень хотелось в это верить и она уже верила... Почти. Она, конечно, могла бы обидеться на подругу за то, что та не предупредила её о возможных роковых последствиях, но Регина ведь сама уверила её в том, что знает этого человека чуть ли не со дня рождения и Светка ухватилась за эту версию, как за спасительную соломинку, потому что ей очень- очень хотелось верить, что это действительно так и что он совершенно нормальный другой человек, а самое главное, она могла чётко и спокойно объяснить своему будущему мужу с кем пришла её лучшая подруга. Больше всего на свете она боялась тогда за свою собственную репутацию. Она так боролась за своё наметившееся хрупкое счастье, так зациклилась на своём Толике, что ни о чём другом , тем более о подруге, в этот момент думать не хотела.
Нет , Регина на подругу не обиделась, она одна во всём виновата и получила сполна. Она теперь точно знала, что изменять своим принципам нельзя ни в каких случаях и не примеривать на себя чужое платье.
ЭПИЛОГ.
Был канун праздника - Международного Женского Дня 8 марта. Две, ещё довольно молодые и очень элегантные, интересные женщины по уже устоявшейся между ними традиции сидели в кафе ресторана «Прага», что на Арбате. Справляли свой девичник. Они заказали себе десяток самых вкусных пирожных, по две порции мороженого, немного коньяка и бутылку столь любимого ими «Мартини». В общем, отрывались без мужей по полной программе.
---Ты понимаешь, этот год у нас с Толиком такой ответственный, такой тяжёлый! Стасик школу заканчивает и ему, как всякому мальчику, грозит армия. Что делать, что делать?- Светка, откусывая очередное пирожное, жаловалась Регине.
---Светик, ну что ты всегда так нагнетаешь? Поступит он в институт, обязательно поступит! С его-то способностями! Он у тебя такой умный, такой серьёзный мальчик, кому ещё учиться, как не таким как он. Потом у него ведь и по каратэ успехи, Толик отлично его натаскал, сама же говорила. А это тоже учитывают, в Институтах спортсменов привечают. По-моему, рано ты переживаешь, всё хорошо будет, вот увидишь! - и Регина закурив длинную, тёмно-коричневую сигарету «More» с ментолом, добавила, -хоть покурить здесь можно, дома я ни-ни.
---Да, всё верно было бы, но... Мы-то думали, что он под влиянием Толикиного авторитета будет поступать в нормальный ВУЗ. Ну куда только его Толик не возил на Дни открытых дверей: и в МЭИ, и в МАИ, и в МИИТ, и в Плехановский, и в МИХМ, Господи, ну во все нормальные серьёзные институты... А он знаешь что нам заявил вчера? Что всё это фигня и поступать он будет только во ВГИК или в ГИТИС. Ну и при чём тут каратэ? -вздохнула Светка.
---Милая моя, что ж ты удивляешься!? Толик Толиком, а гены генами. Ты что забыла совсем кто у него отец? Твой Толик, конечно, замечательный муж и Стасику как родной отец. Он очень много для Стасика сделал, но Олег Закревский! Это же талантище, вон по всей Москве афишы расклеены, самый модный режиссёр! Может быть он поможет Стасику, ты бы с ним посоветовалась.
---Я-то бы с ним посоветовалась, только Стасик меня тогда убьёт. Он с отцом, конечно, иногда общается, и к бабушке часто ездит, но по-моему Стасик им даже и говорить не собирается, куда поступать надумал. Он у меня гордый мальчик, всего сам добиться хочет. В этом уж точно он полноценный Закревский. Представляешь, даже хотел мою, ну то есть Толика, фамилию взять, когда паспорт получал. Но тут уж Толик его отговорил. Я, говорит, конечно, Стасик, польщён, но ты не прав. Да. Тебе, Регинка, это вряд ли понять... У тебя таких проблем и быть не может , - и Светка принялась за мороженое. - С девочками вообще проблем меньше.
---Ну ты даёшь , это с какими девочками? Как моя Сашка или как мы с тобой? - засмеялась Регина. Светка чуть не подавилась мороженым и тоже прыснула от смеха.
---Ну конечно, я Сашку имела в виду. С кем ты её сегодня оставила? К маме отвезла или у Игоря свободный день?
---К маме, она давно у них не ночевала, очень обрадовалась, что к бабушке с дедушкой поедет да ещё с ночёвкой. Всё равно завтра вместе с Игорем съездим поздравим сначала его маму, а потом и Сашку от моей заберем. Ей со мной уже скучно, через месяц три года исполнится. Мне на работу пора выходить. Так неудачно, ведь она в садик только до лета походить успеет.
---Вот как раз нормально. Сейчас немного попривыкнет, потом на дачу, а потом уже пойдёт осенью опять. И адаптация будет помягче. Я-то помню сколько Стасик болел, когда его в садик отдали. Жуть, я так мучилась, так мучилась…
----Да, Свет, и я ведь помню... - Регина посмотрела на жующую подругу и чуть отпила кофе. Она уже четыре года была замужней женщиной, а до сих пор не могла привыкнуть. Казалось, что всё случилось только вчера. Той весной её направили на очередные Курсы повышения квалификации. Курсы проходили в её родном Энергетическом институте, а вёл их молодой, только что защитивший докторскую диссертацию профессор И.Агеев. Она сначала не сообразила, что этот «проф. И.Агеев» именно тот Игорь Агеев, который учился на их потоке в группе Теплофизиков. А он её сразу узнал, они оба очень обрадовались встрече. Сначала вспоминали всех преподавателей, студентов, смешные случаи. Он проводил её до метро. Наступили долгие майские вечера, они много гуляли, иногда захаживали в старое кафе «Синичка» и наконец он признался, что ещё с первого курса влюбился в неё, но она была полностью поглощена этим грузином Абашидзе, и надежды на взаимность у него никакой не было. Он даже подойти к ней не смел. И он так до сих пор и не женился, потому что никого так как её полюбить не смог. Регина была в шоке. Курсы окончились, но они продолжали встречаться. Ей было удивительно легко и просто с ним и он понимал её так, как никто и никогда не понимал. В конце лета они поженились и вопреки всем прогнозам врачей, Регина забеременела. В начале мая, чуть раньше срока, она родила девочку и Игорь был на седьмом небе от счастья, а Регина в это счастье и до сих пор не верила, только никому не признавалась в этом.
Они уже почти всё со Светкой обсудили, посудачили об общих знакомых, поделились насущными проблемами и ждали, когда официантка принесёт счёт.
---Здорово мы посидели! Я просто душой отогрелась и так мне хо-ро-шо! - немного захмелевшая Светка блаженно улыбнулась и вдруг ни с того ни с сего спросила. - Региночка, а как там племянник Эммы Лазоревны поживает? Как его, Михаил что ли ?И она внезапно посмотрела на Регину.
«Нет, милая, ты меня на откровенность не спровоцируешь.».Регина копалась в сумочке, делая вид, что ищет кошелёк.
--- Понятия не имею, он уже давно в Штаты уехал, - как можно безразличнее отпарировала Регина, удивившись своей находчивости.
---И не пишет ? - Светка хитро прищурила глаза.- Эмме Лазаревне, конечно. Нет?
----Понятия не имею, - Регина пожала плечами. Но Светка не унималась:
---Слушай, так это же здорово, просто отлично!-Засмеялась вдруг она.
---Что здорово? Почему отлично? - Регине не очень приятно было продолжать эту тему, но приходилось делать недоуменное выражение лица. Она попыталась улыбнуться. - Мне лично ни тепло ни холодно, где он и что с ним.
---Да и мне тоже. Может он там с Джорджиком встретится!-продолжала смеяться Светка.
---С каким Джорджиком? - Регина всё не поддавалась, хотя сразу поняла, причину Светкиного веселья.
---С каким, с каким? Ну с Харрисоном конечно! Да расслабься ты, дурочка! Пусть он там в этой Америке живёт! Тем более, что она так да-ле-ко, у чёрта на куличках! - не унималась она.
И Регина, заразившись Светкиным весельем, тоже начала смеяться. Ей вдруг стало так легко будто с плеч наконец-то свалилась огромная многолетняя ноша.
---Ну давай, подруга, за нас! За то, что Бог всё же есть на свете и мы здесь, а «племянники» со всеми харрисонами да-ле-ко , да-ле-ко в Америке, - и она подмигнула Регине.
Они чокнулись и допили остатки коньяка. Обе уже смеялись до слёз, а сидящие за соседними столиками посетители с завистью смотрели на двух очаровательных, счастливых женщин, у которых всё должно быть очень хорошо. А так оно и было...