Красный

Шаг. Еще шаг. По­вора­чива­ешь го­лову в сто­рону и лю­бу­ешь­ся его уже пок­ры­тыми пер­вой се­диной вис­ка­ми. Он стал стар­ше – маль­чик из тво­ей преж­ней жиз­ни.
По­ворот. Поч­ти уве­рен­ные ру­ки сжи­ма­ют то­ченую та­лию, сколь­зя по бед­ру. Паль­цы го­рячи и не­ис­то­вы, хоть и дро­жат. Паль­цы муж­чи­ны.
Ды­хание уча­ща­ет­ся. Ты та­кого от се­бя не ожи­дала. При­нюхи­ва­ешь­ся к не­му и его но­вому за­паху жад­но, страс­тно, как зверь. Он пах­нет мен­то­лом и нем­но­го, ко­рицей. И си­гаре­тами.
Сно­ва по­ворот. Ва­ши гла­за встре­ча­ют­ся. Улы­ба­ешь­ся взгля­дом за­пуган­но­му маль­чи­ку, ко­торый все еще пря­чет­ся в его зе­ницах, но твое те­ло сжи­ма­ют ру­ки взрос­ло­го муж­чи­ны. И те­бе это нра­вит­ся.
Ру­ки соп­ри­каса­ют­ся. Теп­лые, роб­кие сле­ды паль­цев на тво­ей ко­же. Хо­лод­ная ру­ка ожи­ва­ет, гу­бы тро­га­ет иро­нич­ная улыб­ка.
Те­бе нра­вит­ся та­кой Ай­зек. Ты впер­вые уз­на­ла его та­ким.
От­пуска­ет от се­бя на рас­сто­яние вы­тяну­той ру­ки – и тут же при­тяги­ва­ет сно­ва. Жар­ко. Страс­тно. Ла­донь, на миг за­мер­зшая на тво­ей спи­не, спус­ка­ет­ся ни­же, и, не спра­шивая раз­ре­шения, лас­ка­ет по­яс­ни­цу.
Дер­зкий Ай­зек. Хм, это что-то но­вень­кое. Ког­да он на­учил­ся быть та­ким?
Му­зыка ус­ко­ря­ет­ся. Выс­та­вив но­гу впе­ред, он кла­дет те­бя на ко­лено.
Те­перь вы смот­ри­те друг дру­гу в гла­за.
За­мира­ешь, изум­ленная ра­зитель­ной пе­реме­ной в нем. Ад­ре­су­ешь ему не­мой воп­рос, толь­ко лишь гла­зами: это прав­да ты?
Мгно­вение за­тяну­лось. Твой маль­чик из прош­ло­го от­талки­ва­ет те­бя от се­бя, так уди­витель­но по-муж­ски, и так же рез­ко при­тяги­ва­ет опять.
Грудь соп­ри­каса­ет­ся с его тор­сом. Его те­ло го­рячо, ни­какая ру­баш­ка не скро­ет это­го. От­сту­пив на нес­коль­ко ша­гов, ты пе­рех­ва­тыва­ешь ини­ци­ати­ву в свои ру­ки – Кру­эл­лой ник­то не бу­дет ко­ман­до­вать, ни­ког­да.
Муж­чи­на из нас­то­яще­го жад­но сле­ду­ет за то­бой взгля­дом, ни­чего не упус­кая, оку­тыва­ет мыс­ленны­ми по­целу­ями твои во­лосы, лоб, гла­за. Ког­да толь­ко под­би­ра­ет­ся к гу­бам, да­ришь ему улыб­ку, пол­ную ог­ня, слад­ко­го соб­лазна, но и – из­де­ватель­ства. А ты ду­мал, до­рогой, те­бе все прос­то так дос­та­нет­ся?
Не уби­рая ру­ки с его ма­лень­кой хруп­кой шеи, об­хо­дишь его кру­гом, как но­вогод­нюю ел­ку в детс­тве. Смот­ришь в гла­за, ни на миг не от­ры­ва­ясь. Ищешь там ро­ман­ти­чес­ко­го глуп­ца из тво­ей прош­лой жиз­ни. Вот он – спря­тал­ся под ли­чиной влас­ти­теля душ, хоть и не слиш­ком уве­рен­ной, сто­ит и по­жира­ет те­бя гла­зами.
По­дол крас­но­го платья в пы­ли, по­нима­ешь ты, слу­шая шур­ша­ние тка­ни по пар­ке­ту. Ну и пусть – ты сошь­ешь еще сот­ни та­ких же плать­ев. Это ты на­дела се­год­ня спе­ци­аль­но для не­го.
Паль­цы иг­ра­ют с кро­шеч­ной жил­кой на шее, лас­ка­ют ма­лень­кие ро­дин­ки. Да, да, вот так, до­рогой, зак­рой гла­за, не смот­ри на мое ли­цо, не на­до, сей­час это уже не важ­но. Ух­мы­ля­ешь­ся се­бе в ус­та, ви­дя, как нап­рягся его ка­дык, сле­дя за пу­тем сгус­тка слю­ны в его глот­ке. Три­ум­фу­ешь.
Тот, что еще мгно­вение преж­де сто­ял, как ис­ту­кан, под­чи­ня­ясь те­бе, при­тяги­ва­ет те­бя к се­бе и – ах! – при­под­ни­ма­ет над зем­лей. Паль­цы сжи­ма­ют­ся, в от­ча­ян­ной по­пыт­ке не по­терять туф­лю, черт зна­ет по­чему гро­зящу­юся сле­теть с но­ги.
По­нима­ешь – не хо­чешь, что­бы те­бя ста­вили на мес­то. Гла­зами ешь его, изу­ча­ешь его ли­цо, в изум­ле­нии наб­лю­дая, ка­ким он стал спус­тя столь­ко лет, кон­чи­ками паль­цев ка­са­ешь­ся его го­рячей, но от­че­го-то заг­ру­бев­шей ла­дони. Пи­сатель­ский труд нас­толь­ко сло­жен? Ты не зна­ешь об этом, да и те­бе не осо­бо ин­те­рес­но, да­вай на­чис­то­ту.
Ай­зек приб­ли­жа­ет свое ли­цо к тво­ему, про­ся раз­ре­шения, заг­ля­дыва­ет в глу­бину глаз, бес­по­лез­но пы­та­ясь най­ти там от­вет. Ты опять вы­иг­ра­ла. Ты зна­ешь, от­лично зна­ешь – он ни­чего не уви­дит там, ни о чем не проч­тет, не уз­на­ет. Слиш­ком глу­боко ты спря­тала все, прип­ра­вив ль­дом и крис­таль­ной го­лубиз­ной глаз.
Он не сда­ет­ся. Приб­ли­жа­ет ли­цо и гу­бы так близ­ко, слов­но не­мед­ленно ов­ла­де­ет ими, про­водит паль­ца­ми по вер­хней гу­бе, сти­рая крас­ную по­маду.
Не зак­ры­вай гла­за, Кру­эл­ла, уп­ря­мо твер­дишь се­бе. Впер­вые по­чувс­тво­вала, что мо­жешь про­иг­рать и ис­пу­галась. Нет, не име­ешь пра­ва, не ду­май, не смей! Ес­ли та­кое слу­чить­ся и па­дешь пе­ред этим пи­сакой – пис­то­лет сос­лу­жит те­бе вер­ную служ­бу. Где на­писа­но, что ты не мо­жешь при же­лании убить са­му се­бя?
Те­бя, на­конец, ста­вят на мес­то. Каб­лу­ки ту­фель ка­са­ют­ся хо­лод­но­го пар­ке­та с гул­ким зву­ком. Вдруг по­каза­лось, что под то­бой са­танин­ский огонь, не ина­че. Как те­перь дви­гать­ся даль­ше?
Он, по­хоже, то­же не зна­ет. Ве­дет те­бя ос­ла­бев­шей ру­кой, не­уве­рен­но де­ла­ет вмес­те с то­бой па­ру ша­гов впе­ред, нап­расно пы­та­ясь унять дрожь в ко­ленях.
О, да, ты слиш­ком хо­рошо зна­ешь та­кого Ав­то­ра, та­кой Ав­тор те­бе по ду­ше, до­рогая. Ми­лый маль­чик из прош­ло­го, ис­пу­ган­ный ста­тист, выр­вался на­ружу из-под мас­ки не очень уве­рен­но­го муж­чи­ны, ко­торо­му так и не пос­час­тли­вилось стать ве­ликим. Ин­те­рес­но, как силь­но ты еще мо­жешь его му­чить?
При­от­кры­ва­ешь гу­бы и, не спра­шивая раз­ре­шения, впол­за­ешь кон­чи­ком язы­ка ему в рот. Он вос­хи­щен, на­пуган, по­дав­лен. Он воз­бужден.
Во рту жар­ко и пах­нет си­гаре­тами, не­дав­но он пил джин. Под­са­дил на не­го не толь­ко те­бя. Сам, оче­вид­но, то­же прис­трас­тился к ал­ко­голю. Так те­бе и на­до, прок­ля­тый ав­то­риш­ка!
Жар­кое ды­хание об­во­лаки­ва­ет гор­ло, впол­за­ет в глот­ку, не­сет­ся по шее. При­жав­шись к не­му силь­нее, скло­нив го­лову на его ос­трое пле­че, ты неб­режно, хрип­лым го­лосом ро­ня­ешь ему в ухо свое: до-ро-гой. Имен­но так, по сло­гам. Пусть нас­лажда­ет­ся этим мо­мен­том, он луч­ший во всей его без­дарной жиз­ни.
Его гла­за, рас­пахну­тые в не­мом вос­торге, на­ходят лед тво­их глаз, изу­ча­ют их, лас­ка­ют. Ры­вок – и ты за­мира­ешь, при­жатая вновь к его гру­ди, те­перь уже пле­нен­ная креп­ки­ми, цеп­ки­ми ру­ками. О, маль­чик сно­ва ушел, дав сде­лать ход это­му нез­на­комо­му муж­чи­не из нас­то­яще­го. Он при­гото­вил те­бе от­вет, и вды­ха­ет в твой рот ядо­вито-при­тор­ное, го­рячее: «Кру­эл­ла».
За­водишь но­гу за его но­гу. Го­лая ко­жа соп­ри­каса­ет­ся с мяг­кой тканью тви­дово­го кос­тю­ма. Он ос­то­рож­но, вмес­те с то­бой, де­ла­ет нес­коль­ко ша­гов по пар­ке­ту. О, нет, Ай­зек, мы так не иг­ра­ем! Ус­ко­ря­ешь ход, те­перь по­хожий на бег, не смот­ришь ему в гла­за, где все еще пря­чет­ся не­уве­рен­ный ма­ратель бу­маги с хны­ка­ющим, про­сящим взгля­дом. Твои ру­ки взле­та­ют вверх, по­ка он бес­стыд­но лас­ка­ет те­бя взгля­дом, раз­де­вая, ища от­ве­та. Жад­ны­ми, го­рячи­ми паль­ца­ми тан­цу­ет на тон­кой ли­нии та­лии, сколь­зит вверх по платью и вне­зап­но – о, ужас! – весь зал за­пол­ня­ет­ся крас­ным. Здесь те­перь крас­ное все: пол, по ко­торо­му сту­чат каб­лу­ки тво­их ту­фель, сто­лики, за од­ним из ко­торых ты жда­ла его. Нет, он не опоз­дал, это ты приш­ла рань­ше, бес­стыд­но про­иг­но­риро­вав пра­вило, что ле­ди по­ложе­но опаз­ды­вать, по­толок, на ко­тором ви­сит та­кая же крас­ная люс­тра, дверь, до ко­торой вро­де и ру­кой по­дать, а, мо­жет быть, очень да­леко.
О дь­явол, да что с то­бою? Ты ни­ког­да еще не ре­аги­рова­ла на это­го муж­чи­ну так. Ты во­об­ще ни на ка­кого муж­чи­ну так не ре­аги­рова­ла.
Он бес­стыд­но при­жима­ет те­бя к се­бе и кру­жит, от­ста­вая от рит­ма му­зыки. Мо­мент – и твое те­ло на­пол­ня­ет ка­кая-то стран­ная тя­жесть, сос­ки вмиг вста­ют тор­чком и при­кос­но­вения тон­кой тка­ни бюс­тгаль­те­ра к ним вы­зыва­ет лишь боль.
Паль­цы Ай­зе­ка, в мо­мент став­шие бес­стыд­ны­ми, ак­ку­рат­но рас­ка­тыва­ют кро­хот­ную бу­син­ку сос­ка. Ты сжи­ма­ешь зу­бы, ку­са­ешь гу­бы до тех пор, по­ка на алом по­лот­не по­мады не по­яв­ля­ет­ся крас­ная ни­точ­ка кро­ви. Гул уси­лива­ет­ся, ты поч­ти не слы­шишь му­зыки, как не ста­ра­ешь­ся ее уло­вить, тан­го ус­коль­за­ет от те­бя, как прес­тупник на до­рогой ма­шине. Вот так прос­то, наг­ло, неж­но и од­новре­мен­но ярос­тно, он рас­ка­тыва­ет в паль­цах твои сос­ки, этот ос­ме­лев­ший (и ох­ме­лев­ший) не­годяй, жал­кий пи­сака, мер­зкий прой­до­ха, уб­лю­док, по­губив­ший твою жизнь. Ха, а ку­да же по­девал­ся тот ста­тист, одер­жи­мый ца­рапань­ем, бо­ящий­ся при­кос­нуть­ся к те­бе, вый­ти по­тан­це­вать, ко­торо­го ты са­ма та­щила за ру­ку, ед­ва ли не на­силь­но? Где же он, этот юнец, что с ним слу­чилось?
Пле­вать. От силь­но­го же­лания, ту­гим ком­ком ох­ва­тив­ше­го низ жи­вота, ты го­това кри­чать, на гу­бах все еще мель­ка­ет кровь, а ты ни­как не мо­жешь ос­та­новить­ся,ку­са­ешь их, и они уже бо­лят, без­божно ли­шен­ные крас­ной по­мады.
Твое те­ло, каж­дая клет­ка, каж­дая ро­дин­ка и ца­рапи­на, все в те­бе тре­бу­ет раз­рядки. Те­бе да­же вро­де как нап­ле­вать, что он бес­стыд­но пя­лит­ся на тон­кую ткань крас­но­го лиф­чи­ка, ре­шая, сор­вать ли его здесь, или пов­ре­менить до пос­те­ли.
Крас­ная сим­фо­ния ва­шей страс­ти, прип­равлен­ная зву­ками тан­го, про­дол­жа­ет­ся, на­бира­ет опас­ные обо­роты. О, ес­ли бы здесь бы­ла кро­вать, ты бы не­мед­ленно тол­кну­ла Ай­зе­ка на нее, и тот час упа­ла бы свер­ху. Ты бы лю­била его так, как ни од­на жен­щи­на до те­бя (а бы­ли ли они?) или пос­ле (воз­можно ли та­кое?). Это был бы сов­сем дру­гой, от­ча­ян­ный, жар­кий та­нец пло­ти, ко­торый ты бы стан­це­вала на его кос­тях, поз­же вы­пус­тив в его ви­сок па­ру уве­сис­тых пуль (пле­вать на то, что он ли­шил те­бя та­кого удо­воль­ствия ког­да-то, ты как – ни­будь обя­затель­но вык­ру­тишь­ся).
Он смот­рит на те­бя сни­зу вверх и так ты по­нима­ешь, что поч­ти приг­вожде­на к пар­ке­ту. Раз­рядки, про­сит твое те­ло, по­дава­ясь ему навс­тре­чу, пусть все смот­рят в этом за­ле – все рав­но. Ед­ва ва­ши бед­ра соп­ри­кос­ну­лись, наш­ли друг дру­га, ты по­нима­ешь – он хо­чет это­го не мень­ше те­бя, воз­можно, ку­да силь­нее. А хо­тел ли он то­го же в ваш пер­вый (и единс­твен­ный) сов­мес­тный ве­чер в клу­бе, где вы тан­це­вали джаз? Да, оп­ре­делен­но.
Ком­на­та из крас­ной ста­ла бар­до­вой и те­перь ты да­же не раз­ли­ча­ешь пред­ме­тов. Все вок­руг по­хоже на рас­плыв­ча­тые кру­ги и пят­на, а по­том и вов­се на бес­формен­ный сплош­ной крас­ный и все его от­тенки.
Паль­цы жад­но спле­та­ют­ся, лас­кая друг дру­га, сла­бые зву­ки му­зыки еще пы­та­ют­ся про­бить­ся в твои ба­рабан­ные пе­репон­ки, ты все еще цеп­ля­ешь­ся за эти до­ли и так­ты, но они уже не столь важ­ны. Он выд­ви­нул бед­ро впе­ред, и ты, пог­ла­див его ру­ками, чувс­тву­ешь, как силь­но он воз­бужден. Не скры­ва­ют ни платье, ни кру­жев­ные крас­ные тру­сики.
От­кры­ва­ешь гла­за, не ми­гая смот­ришь на не­го, нес­коль­ко се­кунд рас­те­рян­но изу­ча­ешь его ли­цо. Ай­зек сто­ит, дро­жа, как ни мас­ки­ру­ет страх под на­летом но­вой уве­рен­ности, ему это ма­ло по­мога­ет.
Ты по­нима­ешь – это пос­ледние се­кун­ды тан­го. Твой пос­ледний шанс вы­иг­рать еще од­но сра­жение.
Об­ли­зав гу­бы еще раз (чем сов­сем уби­ла крас­ную по­маду), ощу­тив и на сво­ем язы­ке прив­кус джи­на, уже въ­ев­ше­гося в не­го с го­дами, ты вы­дыха­ешь пря­мо в его жад­ный, том­ный рот, и, при­ник­нув гу­бами, це­лу­ешь – го­лод­но, страс­тно, от­ча­ян­но, при­кусив ему вер­хнюю гу­бу. Вы кви­ты и тон­кая нит­ка кро­ви блес­тит и у не­го на гу­бах те­перь.
Он ждет про­дол­же­ния, мо­лит те­бя гла­зами о боль­шем, ищет от­ве­та в тво­ем взгля­де. Твой рот кри­вит­ся в нас­мешли­вой ух­мылке, и ты чет­ко, уве­рен­но, с на­летом хри­пот­цы, вды­ха­ешь в его пе­ресох­шее гор­ло:
- Про­щай, Ай­зек, веч­ный не­удач­ник. Ве­чер вы­дал­ся на сла­ву, до­рогой!
Сталь­ной хо­лод тво­их глаз прон­за­ет его нас­квозь, по­ка он сто­ит, уни­жен­ный, с гла­зами по­битой со­баки, нап­расно пы­та­ясь те­бя ос­та­новить.
Вых­ва­тив ру­ку из его ла­доней, ты ки­да­ешь­ся прочь из этой крас­ной ком­на­ты, в сво­ем крас­ном платье, гром­ко сту­ча по пар­ке­ту каб­лу­ками крас­ных туф­лей.
И толь­ко на ули­це, в но­чи, ко­торая от­че­го-то то­же ста­новит­ся крас­ной, раз­ра­жа­ешь­ся счас­тли­вым, но злым сме­хом: ты опять вы­иг­ра­ла. Он опять унич­то­жен.
Ты же Кру­эл­ла Де Виль. Ник­то боль­ше не мо­жет быть так прек­ра­сен.
Ник­то дру­гой не мо­жет быть столь жес­ток.


Публикую так же на авторской странице на сайте Книга Фанфиков: https://ficbook.net/readfic/4094288