1.
В книге Йозефа Томана «Калигула» император древнего Рима Тиберий спрашивает своего звездочёта Фрасилла: «Может ли дерево, которое сто лет росло от корней к кроне, внезапно начать расти от кроны к корням?» «Дерево не может – отвечает астролог, - но … человек может всё, что захочет».
Это иллюзия, но иллюзия ценная, иллюзия всемогущества. Она питает и стимулирует всякую значительную по последствиям активность человека. Сознательно мы с этой идеей могущества получаем и осознание своих пределов. Реальность доказывает нам нашу слабость.
Всемогущество предполагает успех ВСЯКОЙ деятельности. Этим не обладает даже Бог. Но в своём подсознании мы хотим быть не просто могучими, а именно всемогущими – наперекор логике и действительности. В сознании это оборачивается верой в себя, в свои возможности и силу рук или духа, вера в своё дело и его успех. «Хочу» здесь сливается с «могу». Неуверенность в хорошем исходе деятельности подавляется. «Могу», в свою очередь, преобразуется в подсознании в тотальное «могу всё».
Вот истоки нашей силы действовать или энергии, степени нашей активности. Удаётся меньше, чем ожидается. Но с приоритетом «не могу» не удавалось бы ничего.
Иллюзия всемогущества формирует и наше отношение к себе, как к самоценной личности. А далее мы переносим это представление и на других людей. Чем интенсивнее деятельность, тем успешнее могут быть её результаты и тем больше у человека появляется самоуважения. Реальность и сознание корректируют нашу самооценку, показывают границу наших возможностей. Но только здравые принципы никогда не стимулируют нашу активность. Или скажем так: это чисто формальные принципы, внешняя реакция на конкретное событие.
Творчество – это в огромной степени вера в наше «могу, поскольку хочу». Это претензия на талант, даже на гениальность, без которой мы вообще отказались бы от творчества или занимались бы им только с посторонней искусству, корыстной целью.
Вера в себя, в свою духовную и творческую силу, стимулирует интерес к душе и объекту. Погашается страх перед чуждым миром. Возникает потребность оперировать элементами реальности, потребность духовного, «идеального» освоения и одухотворения мира. Для этого необходимо созидание, согласное с законами разума и гармонии. Постепенное накопление конкретного опыта в определённой деятельности корректирует, закрепляет, усиливает все эти тенденции. Даже осознание нашей эмпирической слабости лишь устремляет наше «хочу-могу» вглубь нашей души; наперекор нашей серой среде или физической немощи мы оказываемся центром, творцами, богами нашего пышного идеального мира. Если талант есть, он при этом обязательно реализуется.
Акт творчества ценен именно для нас и потому что этим занимаемся именно мы, повышая свою значительность и внося в мир нечто новое. Вместе с тем он объективно самоценен, безотносительно к своей продукции. В силу этого, последнего, возможно бескорыстное или романтическое графоманство. Даже оно становится жизненной ценностью индивидуальности и повышает её авторитет в среде и в собственных глазах. Когда графоман поддаётся увещеваниям критики и перестаёт писать, он погружается в более серую обыденность,деградирует. В романтическом графоманстве, как и в поэзии талантов,главное – самовыражение. Но графоман, не имея таланта и опыта, не уделяет должного внимания качеству произведенья, как по части содержания, так и по части формы. Чем выше было самообольщение графомана, тем трагичнее прозрение и плачевней итог.
Существует и другой тип графоманства, которое в искусстве носит название «ремесла». Ремесло меркантильно. Оно использует искусство для своих корыстных и эмпирических целей – как средство. Это сознательная имитация творчества. «Хочу-могу» ремесленника-от-искусства направлено именно на имитацию – и в этом отношении есть люди бездарные или талантливые. Графоман имеет приоритетом эмпирику и сознание её. Поэтому сознательные тенденции побеждают в нём бессознательные. В лжетворческой деятельности графоман не развивает и не одухотворяет себя: чем он деятельнее, тем больше деградирует.
2.
«Видимости» в искусстве, исключая графоманство, созидают, окрыляют, одухотворяют, развивают фантазию и чувство, чуткость души художника слова, выявляет сущность явлений и, в конечном счёте, оказываются инструментами Правды.
3.
Как часто вопросы в искусстве грандиознее и существеннее всяких ответов на них !..
4.
Искусство предполагает единство людей по душе,духу,характеру, вкусу, ценностям. Это сущностное единство творцов создаёт затем не только однородные группы, но и раздробленность (индивидуальные пристрастия,школы, направления ...). Любая эстетическая способность - например,вкус,- имеет две стороны - сущностную (общее для двух и более творцов) и феноменальную (разное,индивидуальные позиции и точки зрения на одно).Родство душ принимает форму партийности, хорошо осознанной и укреплённой.Но отчуждённость групп друг от друга велика.Это проявляется если не во враждебности творцов к другим творцам и творениям, то в равнодушии и пренебрежении."Независимые творцы", в той мере, в какой их вкусы и пристрастия совпадают, образуют обычную, а чаще парадоксальную группу.Второе имеет две формы. 1. Одинаковость тем и приёмов в творчестве, одна проблематика, схожие идеи и чувства. Но творцы при этом не знают друг друга, живут в разных местах и городах,не общаются. 2. Родство душ и творчества у творцов разных эпох, стран,прошлых,настоящих и даже грядущих.Или один из творцов ещё жив, а другой уже умер.Осознание этого родства достигается через книгу.Но не зная и не читая автора,творец всё же объективно может быть родственным ему по духу.
Для творца книга порой имеет большее значение, чем живой человек под боком, чуждый по духу. Книга - зафиксированная в словах, образах, сюжетах Душа творца, её лучшая сторона.В этом случае книга может быть ценнее даже родни.
Автору нужны читатели. Без них творение как бы не существует. Оно превращается в акт безумия, в эгоистическое самовыражение,в театр абсурда.Но творцу нужны не всякие читатели, а родственные по духу,ценностям,пристрастиям.Помимо известных автору читателей, могут быть ему неизвестные,потенциальные,а порою и читатели будущие,подчас грядущей эпохи. Только поэтому творец не перестаёт писать и среди равнодушных читателей.Автор всегда имеет смутный образ "своего"читателя, для которого он и пишет.Образ этот может быть реалистичен и фантастичен.Но творец от образа "друга" может перейти и к противоположному - к образу своего противника, критика. И творец творит не только для друзей, но и наперекор противникам.Это дополнительный стимул творчества.У каждого произведения есть свой ценитель,отвергатель и равнодушный, случайный читатель.Но равнодушие сродни отвержению и можно поэтому говорить лишь о двух типах читателей.
Содержательные оценки произведения всегда относительны,субъективны. Более объективно можно оценить лишь технику исполнения. Можно достаточно хорошо показать,соблюдает ли автор законы искусства или нарушает их.Мы не знаем всех законов искусства, но многое нам известно и поддаётся специальному исследованию.
Смыслы творения - самое в нём существенное.Всякая критика несправедлива в том, что выдаёт свои частные оценки за абсолютные. Поэтому критик не только должен давать оценки, но тщательно,по возможности,обосновывать их.
5.
Проблема эстетических авторитетов.Многие творцы переживают период подражания образцам.Нечто предпочитают свободно и лично,вместе с тем личность подвергается влиянию со стороны. Это означает,что творец сознательно подчиняет свою волю чужой. Это взаимоотношение традиции и частной воли. Образец скорее принадлежит к первой. Выбирают за автором традицию,определённое направление в искусстве. Но вместе с тем подражают стилю и приёмам творчества одного автора.Понятно,что ученик подражает учителю. Но в искусстве этот период развития критический. Подражание может закончиться графоманством. Талант есть самостоятельность - с самого начала.Рабская зависимость от чего-то внешнего скорее подавляет талант,чем способствует его независимости или оригинальности. Подражание может стать привычкой.Переход от неё к личной самобытности очень труден.Подражают не только стилю,художественной технике,но и темам,идеям,смыслам,самому духу авторитета. И всё же "подражательный период" чаще всего необходим. Даже если отказываются от подражания личному авторитету,подражают направлению,школе,общим приёмам творчества.Техническое подражание необходимо, творец должен "набить руку". Но оно вступает в противоречие с подражанием духовным. Духовное влияние авторитета на душу творца бывает очень сильным и ослабляет тягу к оригинальности.Попробуем бросить более глубокий взгляд на это явление. Фактически,мы подчиняемся только тому,что нам сродно. Авторитет опередил нас. С его помощью мы лишь эффективнее проявляем то,что уже имеется в нашей душе,в подсознании. Проявляется наш потенциал - подсознательные установки,зачаточные симпатии и антипатии,ещё не высказанные идеи,ещё не пережитые чувства. Родственный по духу авторитет более стимулирует,чем корректирует нашу самобытность. Совпадение идей,чувств,приёмов - это совпадение душ двух творцов. Или способность индивида перенять от традиции лучшее.Графоманы подражают без всякого родства душ,не умеют отделить лучшее для них от того,что может повредить их самобытности. Истинный человек искусства никогда не перенимает чужое,он ассимилирует его в своё. Могут иметь место разные формальные соответствия,но дух индивидуальности остаётся центром её творчества.Это не копирование чужого,а индивидуальное повторение того,что дано в образце - с личной коррекцией взятого.Могут совпадать общие приёмы,идеи,идеалы,пристрастия,чувства.Частично совпадают смыслы,настроения,образы и символы.Важное значение приобретают частности.Со временем талант расходится со своим образцом или даже опережает его в развитии. Родство душ всегда частично.В чём-то души не только различаются,но прямо противоположны друг другу. Иногда может иметь место авторитет-наоборот.То есть,творец выбирает образец,насквозь ему антипатичный и на его примере учится как не надо писать.
Итак,подражание - это необходимый этап творческого развития. Талант подражает-одобряет,иными словами,имеет место оценка чужого,а она есть критическое отношение к чужому. Талант по своему использует найденное.Свободное самовыражение творца всегда доминирует.
6.
Ценность литературной критики в том,что она развивает и изощряет контр-аргументы того,кто с ней не согласен. Но оппонент при этом сам должен быть критиком,т.е. аналитиком по части художественных произведений.Активируя,в ответ на критику, свои эстетические и прочие принципы,автор сильно пополняет свой творческий опыт.Что было бессознательным сознаётся, собственные позиции становятся сознательной системой взглядов и убеждений. И чем критика несправедливей,тем более активен и плодотворен в контр-аргументах автор-аналитик. Справедливая критика помогает автору познавать себя и устранять ошибки. Таким образом, недружелюбная критика,желая ослабить творца,лишь усиливает его творческую мощь.Чем больше летит в тебя камней,тем более развивается твоя способность увёртываться от них и защищаться.В слишком тепличных условиях талант может быстро увянуть,утонуть в серебряном болоте самомнения.
Но есть тип критики,перед которым заведомо бессилен любой творец,любой талант. Это критика в форме Ничто или полное отсутствие критики как её присутствие.Это равнодушие читателей. Сам факт чтения ни о чём не говорит.Если нет явного одобрения или порицание читателя,это значит,что в общем автора не принимают за талант.относятся к нему отрицательно. Нет аргументов - нет и контр-аргументов.Возникает неопределённость,которая заставляет автора усомниться в себе. Равнодушие - вид постепенного убийства автора читателем.Но чем больше авторов,чем изобильнее и доступнее произведения,тем труднее по настоящему расположить к себе читателя.
7.
Иногда развитие души -эрудиция - влечёт за собой ухудшение творческих способностей.Но были и чрезвычайно эрудированные поэты,а талантливый прозаик без эрудиции вообще невозможен.
Классические примеры эрудитов - Гёте,Пушкин.Гёте в своём стихотворении "Эпиррема" советует:
Мирозданье постигая, / Всё познай,не отбирая!.." Л.Антокольский в статье "Поэзия и физика",впадая в крайность,пишет: "Если для поэта нашего времени не звучит музыкой и ритмом текучая вселенная Гераклита и движение меченых атомов в кровеносной системе, значит,он ещё не поэт нашего времени." (2).Пушкин основательно занимался историей м прочими науками. М.Пришвин был и агрономом,этнографом,географом. Примеры можно было бы продолжить.
Научные способности так же важны для поэта,как поэтические чувства важны для учёного.
Но следует отличать общие способности от специфических. Аналитическая способность общая для поэта и учёного.Приоритет её может плохо отразиться на таланте поэта.Речь именно о приоритете одной способности над остальными,тогда как эстетика требует гармонии ума и чувств.Эрудиция в поэзии должна поддерживать другие способности,а не подавлять их. Учёному,в принципе,достаточен приоритет ума. В поэзии общие с наукой способности подчинены поэзии,её законам и ценностям,целям искусства. Как эстетические способности учёного подчинены интересам науки.Более того,как это подметил ещё А.К.Толстой;"чтобы что-нибудь хорошо передать,оценить,нужно быть вне этого.(3).Таким образом,чтобы анализировать искусство,нужно быть - во время этого - вне искусства,нужен взгляд со стороны.Но тот же человек может действовать иначе,занимаясь поэтическим творчеством.Научная эрудиция вырабатывает изощрённый взгляд на реальность.В поэзии это оборачивается изощрённостью в самой поэзии,постижением многих её законов,углублением творчества,его содержательности.
Говорят,что изучение творчества уничтожает его спонтанность,экзотичность,таинственность,эмоциональность. Но это происходит только в том случае,если человек и в самом творчестве своём будет вести себя как сухой учёный,абстрактно.Но это означает,что он не преуспел в изучении специфики поэзии,что он всего лишь графоман - и в науке и в поэзии.
Возможно,здесь можно говорить о двух типах людей - с быстрым переключением с научной деятельностью на эстетическую - и с медленным.Есть,следовательно,поэты и учёные,которым противопоказана другая специфическая деятельность.При преобладании подсознательных процессов поэт может быть невежественным,но талантливым.Это не значит,что он не аналитик.
Существует чисто подсознательное мышление.Человек обычно инстинктивно чувствует свой психологический тип и на основе этого или отвращается от науки,искусствознания как такового,или приобщается к ним.
8.
Творчество облегчает процесс развития духа творца,а развитие усиливает мощь творчества (существуют и исключения).
9.
Неудачные стихи по своему важны и полезны.
Качественная поэтическая или прозаическая продукция требует большого подъёма сил,напряжения. Плохие стихи - своеобразная разрядка напряжения,выход энергии,впечатления.Просто этот выход преобладает над другими составными творческого процесса.Творческая способность тренируется,но впол-силы.Поэт желает создать то,к чему ещё не готов или временно не готов.Это может быть и следствием творческой "перегрузки".В итоге талантливый и знаменитый поэт пишет плохие стихи.
Часто слабые стихи предшествуют поэтическим удачам и шедеврам.Главная творческая работа осуществляется в подсознании.Что мы пишем лишь следствие. Но подсознательное творчество сложный процесс,многоаспектный и многоэтапный.Часть этого общего процесса проникает в сознание и так получаются слабые стихи.Чем хуже то,что создаётся,что сейчас выдаёт сознание творца,тем лучше то,что ещё формируется в подсознании.
Неудачные стихи также негативный опыт поэта,который учит его как писать не надо.Но это происходит или при самоанализе или с помощью критика.
10.
Логика не чужда эстетизму: всё алогичное эстетика воспринимает как безобразное.Если безобразное несёт некий смысл,имеет связь с другими элементами произведения,оно становится эстетическим явлением.
11. Поэзия должна быть эгоистичной,поскольку всё для неё лишь средство эстетического самовыражения.Поэзия не должна быть эгоистичной,как сфера общезначимых ценностей.И лишь достаточно развитая душа может сублимировать эгоизм в альтруизм или даже совместить в себе эту противоположность.Личное сопрягается с общественным.
12. Фривольная поэзия.Создание неприличных стихов часто оправдывают тем, что их писали и гении (например,Пушкин и даже "эстет" Тургенев).Казалось бы против этого восстаёт само "чувство культуры", как же могли гении "опускаться" до этого?
Во-первых, следует отличать индивидуальность человека от его личности. Первая всегда присуща человеку,а личность проявляется в нём периодически, в определённых ситуациях и занятиях. Индивидуальное начало и в творчестве может делать своим содержанием нечто низменное, тогда как сила таланта относится к личности. Но в реальном творчестве сила таланта и индивидуальность сопрягаются, причём так, что и низменное становится совершенным по качеству изложения.Неприличные стихи Пушкина много совершеннее неприличных стихов какого-нибудь современного графомана,вроде Армалинского.
Часто слабые произведения предшествуют произведениям удачным.Точно также могут перемежаться стихи неприличные и вполне культурные.
Во-вторых,сама неприличная тема может быть пародией на что-то,сатирой,развлечением.
в третьих,всё в поэзии может быть описано плохо,с недостатками и хорошо.Тема стихов,прилично это или нет,имеет второстепенное значение.Форма здесь порой даже важнее содержания.
В четвёртых,определённую роль здесь играет азарт:желание облечь и нечто лишённое художественности в художественную или эстетическую форму.
Обычно же сам автор относится к своему опусу несколько иронично.
В пятых,такое сочинительство чаще всего стимулируется соображениями и эмоциями,непосредственно к искусству не относящимися - вызов общественным устоям,эпатаж,"еретическое" отношение к любви и сексу,неприязнь к лицу, которое изображается или подразумевается в таких стихах...
В шестых,зрелый поэт стремится реализовать себя как поэта в отношении любых тем жизни (выше уже говорилось об азарте).Он увлечён разнообразием,ему интересно изобразить виртуозно и оригинально даже неприличное,даже то,что не свойственно ему в жизни и что он оценивает вне искусства отрицательно. Поэт желает расширить свою творческую мощь,углубить изощрённость.
В седьмых,гений уже создал достаточно шедевров,чтобы позволить себе мелкие шалости. Неприличные стихи не главное в его творчестве,частное,нехарактерное для него в целом.У графомана же за душой ничего нет и "неприличная тема" становится для него главной,знаком его "свободы самовыражения",что помогает ему считать себя "человеком искусства".Он обыватель в поэзии.Но свой частный случай он возводит во всеобщее,объявляет искусством и то,что таковым не является,мелочи ценит больше,чем шедевры и даже мату готов поклоняться как "передовому явлению"т выражению "прогресса".
В восьмых,поскольку фривольная поэзия существует,она должна быть поэзией,т.е.подчиняться законам жанра,искусства,техники исполнения.Вот почему и здесь возможны произведения чисто графоманские (например,просто натуралистические описания половых актов и половых органов)и яркие,остроумные,технически грамотные,талантливые.
Надо сказать,что поэзия вообще имеет тенденцию к фривольному - потребность прославления плоти,красоты,любви,изображение отношений мужчины и женщины,прославление эмпирических реалий в противовес пуританскому культу абстрактных идей.Это определённая форма "свободы" от гнёта запретов,скованности официальной и государственной идеологии (вспомним и фривольный,смеховой фольклор древности).Нарушение запрета приятно. Кто не может "раскрепоститься" за счёт чего-нибудь великого,"раскрепощается" за счёт мата в поэзии.
Критерий "удачи" в искусстве - соответствие замысла жанру (вне зависмости от конкретного содержания). Содержание элегий разное,но чем меньше в ней элегического,тем менее она элегия,тем менее удачна в этом смысле.То же и относительно фривольной поэзии: если в неприличных стихах преобладает "приличное",то стихи явно не получились.Также фривольная поэзия не может содержать избыток патетического,иначе эта патетика перерастёт в иронию.Это уместно,если целью стихов ставится именно ирония,но если цель иная,то мера патетики должна соблюдаться.Само поэтическое чувство должно подсказывать о её нарушении.Мат - условие неприличной поэзии,но главное как он подаётся.Просто зарифмованный мат это не поэзия.
В девятых,такого вида поэзия не только рудимент древней психологии народа.Исток её - в магии плодородия (слово как часть ритуала культа плодородия и рождения).Поэзия магии постепенно была очищена от магии,точнее,магические элементы фривольной поэзии уже не сознаются современным поэтом.
Мат связан с сексуальной сферой,которая сама сформировалась во многом в культе плодородия и магии любви.
В десятых,фривольная поэзия создаётся не для всех,а для родственных по духу и оценкам людей.А оскольку оценки стихов вообще субъектины и разнообразны,то и чисто графоманские стихи находят своих ценителей.Что одобряется данной группой людей вовсе не обязано одобряться и людьми вне этой группы. С другой стороны и нам не нужно мешать группе самовыражаться,как она хочет,если группа "варится" в собственном котле и не претендует всех нас обратить в свою веру.
10. Элитность искусства не есть элитность "аристократов" - высших по сравнению с общей массой людей или низшими.Это не обязательно и группа высокодуховных и высококультурных личностей с законодательным для вснх прочих вкусом. Вполне можно говорить об обънктивном равенстве элитных групп в искусстве.Здесь "элитное" не значит "высшее",но "отделённое от прочего" или "специфичная группа творцов".
11. Логика не чужда эстетизма.Всё алогичное она воспринимает как безобразное.
12. Категория безобразного в эстетике.Первоначальное эстетическое отношение обязательно должно включать в себя представление о безобрАзном,о диспропорции,нарушении меры и т.д.Осознав безобразное,мы осознаём и противоположное ему - прекрасное.Тяга к безобразному заложена в любом человеке,также,например,как тяга к разрушению.Это рудимент былого - звериное и до-культурное в человеке.Само эстетически-прекрасное это,в частности,психологическая защита субъекта от внутренне-разрушительных начал, их преодоление.Это защита от всего безобрАзного в душе,от животности как таковой.Тем не менее тяга к безобразному действует в жизнь людей,осуществляя в ней всё дурное,что творит человек сознательно и с радостью.И писатель использует эту негативность,творя характеры отрицательных персонажей,описывая негативные ситуации.Более того,натурализм изображения жизненных зол также делает произведение правдивым и убедительным,как и изображение положительного,лишённого в этом случае той слащавости,которая делает созданное фальшивым.
Всё же центр искусства - прекрасное(вторичное:чтобы отрицать безобрАзное,уже нужно иметь представление о нём).В постмодернизме к безобрАзному относятся как к прекрасному.В отношении к такому объекту,каков бы он не был объективно,кроется любовь к нему,доверия и тяга к красоте. Безобразная форма может быть символом её отрицания,отражать некий разумный смысл в контексте целого.Можно сделать произведением искусства огромную кучу мусора,дав ей название "Цивилизация".И в этом имплицитно будет содержаться мечта о прекрасном обществе.Безобразное в искусстве служит целям прекрасного начала.
13. Иногда развитие души влечёт за собой ухудшение творческих способностей.Но были и довольно эрудированные поэты,а прозаик юез эрудиции вообще невозможен.
Гёте в своём стихотворении "Эпиррема" советует: "Мирозданье постигая,/Всё познай,не отбирая!.." Л.Антокольский,современный автор, в статье "Поэзия и физика",впадая в крайность,пишет:"Если для поэта нашего времени не звучит музыкой и ритмом текучая вселенная Гераклита и движение меченых атомов в кровеносной системе,значит он ещё не поэт нашего времени".(М.Пенкин."Искусство и наука.Проблемы,парадоксы,поиски". Гл.1,с.7. М,"Современник",1982.)
Пушкин основательно поднаторел в истории,М.Пришвин был агрономом,этнографом,географом...
Думается всё же,что научные способности так не важны для поэта,как поэтические чувства для учёного.
Есть способности,общие и для учёного и для поэта (скажем,аналитическая способность).Но можно и говорить здесь о "целостно-специфической деятельности" человека.Для поэта главное быть поэтом,все его научные интересы подчинены интересам искусства.Точно также и эстетические способности учёного подчинены целям науки.
Более того,как отметил ещё А.К.Толстой: "Чтобы что-нибудь хорошо передать,оценить,нужно быть вне этого". (Из писем А.Толстого к С.А.Миллер,№11,лт 3 ноября,1953 г. С.51. // А.К.Толстой в литературе и искусстве". М."Современник"1988.)
Таким образом,возникает проблема: чтобы научно анализировать искусство,нужно быть вне его,нужен "взгляд со стороны.Но тогда будут преобладать именно научные интересы,т.е.научное получает приоритет над поэтическим.И если поэт будет "научно" изучать своё творчество,он может разрушить свои творческие способности,спонтанность творческого процесса.Искусству нужна "таинственность", это его "экзотика".Сухой учёный,любитель абстракций,скорее исказит истины искусства,чем их обнаружит.Вот почему нужны - относительно искусства - отвлечённость и вовлечённость в меру,нужна гармония чувств и разума,а не их противостояние.
Вероятно,существует два типа людей.Одни легко переключаются с научной деятельности на поэтическую,другие не могут этого или делают это с трудом.
Вместе с тем невозможно без вреда для творчества анализировать свой творческий процесс и научный подход здесь малосостоятелен.
Бывает довольно продолжительная "загипнотизированность" деятеля одним видом творчества - искусством или наукой. Такому учёному повредит занятия поэзией и такому поэту занятие наукой.
Талантом может обладать и довольно невежественный человек (возможно,что таково большинство наших современных поэтов).Да и учёный может быть полным профаном в искусстве.
Всё же,если есть возможность без особого вреда для отдельного заниматься многим,это нужно делать.Развитие в одной области деятельности может сделать нас более творческими в области другой. Надо познать себя,свои возможности и ограничения. Просто знание ничто без самопознания.И тогда творчество разовьёт дух,а дух - творческие способности.
14. Никакими доводами со стороны нельзя убедить автора в его бездарности, если его не заставит признать это сам процесс его внутреннего развития. Вместе с тем критика полезна - она изощряет нашу способность противостоять ей.Чем больше летит в тебя камней,тем более ты учишься увёртываться от них и защищаться.
15. Перефразируя афоризм Гёте о Боге,(4)можно сказать,что поэзия "есть всё,если мы стоим высоко;если мы стоим низко,то она есть лишь дополнение нашего убожества." (К.А.Свасьян."И.В.Гёте". Гл.5,М.,Мысль,1989 - С.5.)
Как только "человек искусства" возомнит,что он "бог" в царстве поэзии,лн сразу перестаёт быть "богом",гением,талантом.
Свою сущность творец должен проектировать на саму поэзию,это своеобразное "божество"всех творящих. Искусство в этом смысле есть религия эстетического начала в мире. Вместе с Гершензоном,поэт мог бы сказать так:"Мой Бог - невидимый - не требует,не пугает,не распинает.Он - моя жизнь,моя свобода,моё подлинное хотенье". (М.Гершензон - В.Иванов,"Переписка из двух углов"письмо Гершензона - 10е,с.204.// "Русские философы".Антология.Сост. А.Л.Доброхотов т др. "Книжная палата".1993.)
Как бы не постарело общество,искусство и в частности поэзия - его юность,способность к горению,озарению,творчеству,созиданию "нового неба и новой земли"и основанием этому служит слияние истины,добра и красоты. Человек искусства не бежит от противоречий действительности,но использует их на благо творчества ("Из "нет"непримиримого - слепительное "да", Вяч.Иванов).