– Надо ещё раз проверить, что мы ничего не забыли, – сказала девушка и посмотрела на парня лет двадцати трех.
Они сидели в привокзальном кафе и ждали, когда к ним подойдут остальные участники группы.
Девушка была красивой: длинные светлые волосы, лицо строгое и сосредоточенное.
Группу они нашли в интернете, договорившись, что встретятся на вокзале и вместе доберутся до плато Маньпупунер. Им ещё необходимо было получить платное разрешение от администрации заповедника на посещение, а если это группа, – то выходило дешевле. Также получалось и с грузовиком, который они собирались нанять.
– Да, брось ты. Мы же вчера с тобой проверяли, – протянул парень. Он держал в вытянутой руке пустую банку с пивом и, прищурив глаза, рассматривал надпись.
–А я бы ещё раз проверила…., на всякий случай,– сказала она.
–Дело твое. Только я пас, – заключил он и метким щелчком отправил банку в мусорное ведро возле соседнего столика.
Какое-то время они молчали. Время тянулось медленно. Это было видно по часам на стене: стрелки на них, как будто замерли на месте.
–Олег, достань мне воду. Пить хочу, – сказала девушка и облокотилась на стол.
– Я воду положил на самый низ, доставать не хочется. Купи лучше в буфете, – предложил он.
– Не надо, а то выпью, а потом в туалет не набегаюсь, – и она улыбнулась. Ей было стыдно признаться, что она взяла с собой мало денег.
Парень и девушка были студенты, жили в Москве и учились вместе в одном институте, на одном курсе, только в разных группах.
Лена ему нравилась. С ней ему было легко и весело. До неё у него было много девушек: он был высокий и статный парень, и пользовался успехом у противоположного пола. Но до третьего курса между ними ничего не было, кроме обычной дружбы. Иногда он мог спросить у неё, как у матери или сестры, что лучше купить на день рождение кого-то из родственников, – она говорила, и он всегда прислушивался к её советам. А если рассказывал о ссоре с какой-нибудь подружкой, то она советовала, как поступить, чтобы не потерять ту девушку.
Они могли сходить вдвоем в кино, или погулять по вечерней Москве, любуясь ярко освещенными и зеркальными витринами в центре города. А если в какой-нибудь магазин и заходили, то делали это с важными и загадочными лицами. Для них это было игрой: притворяться, что пришли за покупкой дорогой вещи, а потом наблюдать, как суетятся вокруг них все эти высокомерные продавщицы, стоявшие до этого с надменными лицами.
И вдруг после нового года он предложил ей стать его девушкой. Она согласилась. И теперь при встречах в институте они демонстративно целовались на виду у всех, как будто говоря окружающим, что между ними всё серьезно. И в один из вечеров, на даче приятеля на дне его рождения, произошло то, что обычно происходит между двумя людьми, когда они нравятся друг другу и думают, что поймали свою птицу счастья.
Им понравилось быть вдвоем. И теперь при каждой возможности они старались уединиться.
И даже это пешее восхождение на плато Маньпупунер, которое для начинающих туристов считалось трудным, они тоже затеяли, чтобы побыть вдвоем.
Но принимая решение идти в этот поход, каждый из них имел собственное представление о нём.
Он хотел получить новые яркие впечатления от близости с нравившейся ему девушкой в необычной обстановке и мощный заряд адреналина от самого перехода по глухой тайге.
А она уже знала, что носит под сердцем ребенка и хотела рассказать ему об этом в тайге, подальше от городской суеты и людей. Ей нужно было понять, как жить дальше. И почему -то казалось, что в городе он её не услышит, не поймет, что она хочет ему сказать, а хуже всего, – не поверит. Но ей все равно это было важно: место, где она это скажет. И хотя, она была ещё неопытной в таких делах, а он был первым в её жизни парнем, с кем она поцеловалась, всё же она понимала, что от разговора в тайге, – зависит не только её будущая жизнь, но и жизнь маленького человека, сердце которого уже билось у неё под ребрами.
–Как думаешь, они придут? А вдруг передумают, или уехали без нас…., и нам ничего не сообщили…., – сказала она и с тревогой посмотрела на него. С утра её снова тошнило. Когда он спросил, что случилось, она на ходу сочинила, что съела несвежий салат.
– Не переживай. У нас же билеты на руках, и до поезда время тоже есть. Подождем. А если они не придут, ну и, черт с ними, – бодро заключил он.
–Плохо, когда сразу что-то не ладится, – заметила она.
– Ты просто пессимистка. Давай-ка улыбнись….. Лучше представь, какую красотищу мы скоро увидим, – сказал он.
Она неуверенно кивнула:
–Не представляю, как мы туда доберемся одни без проводника. Я так надеялась, что нас будут сопровождать. Слушай, а если они и правда не придут, давай не пойдем? Можно присоединиться к какой-нибудь группе. Тогда точно дойдем до места, – сказала она.
–А зачем нам третий лишний? Нам, кажется, и двоим неплохо…., –и он широко улыбнулся.
По правде говоря, в душе у него тоже иногда появлялись сомнения. Но он отгонял их прочь, успокаивая себя тем, что досконально изучил маршрут, взял навигатор, хорошую карту и внушительный запас снаряжения. Ещё раз перебрал в памяти, что они захватили. Получился внушительный список: шатер –палатка, горелки, топливо, медицинская аптечка, посуда для приготовления пищи, одежда, спальники, фонарики, телескопические палки. Если прикинуть, этого должно надолго хватить, – и с облегчением вздохнул. Зря она так паникует, он был уверен, – что они дойдут. И потом, они так много денег уже потратили на этот поход в тайгу. И что же теперь? – отказаться, что ли? Ну, уж нет. Пускай она ноет, он поступит по-своему.
Никто к ним не подошел, и они поехали одни.
–Ты сожалеешь, что мы поехали? – спросил он, когда город остался позади.
Она задумалась, потом качнула головой и проговорила:
–Нет. Мы будем вместе, и увидим красивые незнакомые места….
–И одно из семи чудес России – древние столбы выветривания, правда, ведь? – подхватил он, повторяя заученную фразу из интернета.
–Да. Слушай, а ты заметил, что здесь всё по-другому?
–Что всё? – не понял он.
–Ну, люди, небо…– все какие-то, как будто ты их давно уже знаешь. И люди - простые и настоящие. Мне здесь всё нравится. Я, наверное, навсегда запомню нашу поездку.
Он посмотрел на неё с удивлением:
–Ну, ты, даешь! Это местные-то тебе родные…., – да они все такие грязные, как будто из помойки вылезли, с опухшими лицами, как у алкоголиков…. Ну, мне-то они точно не родные…., – и он от души расхохотался.
Она смутилась. Какое-то время они оба молчали, глядя в окно. Потом он посмотрел на неё и примирительно добавил:
–Это потому что ты рожденная городом. Кстати, мне в этом провинциальном городе тоже многое понравилось. Особенно после Москвы с её суетой и толчеёй в метро….., по утрам, – он замолчал и стал глядеть в окно на убегающие назад темные неказистые избы, зеленеющие поля и перелески.
Их места находились в плацкартном вагоне, и мимо них часто проходили и громко разговаривали люди, ехавшие в одном с ними вагоне, направляясь к проводнице, в туалет и обратно, люди разбирали сумки, застилали полки, не стесняясь окружающих, переодеваясь и, раскладывали на столиках еду.
К ним подошла проводница и проверила их билеты.
В Ивдель, где была стоянка грузовиков для туристов, направлявшихся на Маньпупунер, они прибыли в пять утра. Вышли на платформу и сразу же увидели выстроившиеся у ограды грузовики. Подошли к одному, который понравился больше всех, и заговорили с водителем, оказавшимся седым и усатым мужчиной с добродушным лицом. Он запросил немного денег, и они сразу же договорились.
Увидев на другой стороне улицы магазин, они направились туда.
–Купим ещё что-нибудь? – спросила она, как только они вошли. Он подумал и снисходительно кивнул:
– Четыре банки тушенки, – сказал он, хотя количество банок, которое он и так нёс на плечах, было уже большим. Они поспорили немного, какую тушенку лучше купить, она уступила. После чего его рюкзак потяжелел ещё на пару килограммов.
Дойдя до машины, он с облегчением закинул свой и её рюкзак в кузов, и первый полез в кабину водителя.
–Не боитесь, ребята, что идете в тайгу одни, к тому же, как я понял, впервые? В прошлом году там, вроде, пропали трое человек…. Тоже приезжие, и шли впервые, – спросил водитель, мельком взглянув на парня.
– Мы знаем этот маршрут, – уверенно заявил тот.
–Это хорошо, – успокоился водитель.
–А их потом нашли? – спросила девушка.
–Потеряшек-то? – Нет. В тайге много медведей….,да их, наверно, загрызли…, – пояснил водитель.
В этот момент колесо машины попало в глубокую выбоину, машину тряхнуло, и они подпрыгнули на сиденьях, как на батуте. Водитель сердито чертыхнулся и резко крутанул баранку. Машину тряхнуло ещё раз, и она накренилась. Девушка испуганно схватилась за ручку дверцы. Машина побуксовала, и тяжело выбралась из выбоины.
– Ты слышал? – прошептала девушка, повернувшись к парню,– давай вернемся, пока не поздно?
–Кончай ныть, – надоело! – резко ответил он и отодвинулся.
В этот момент они проезжали по вырубленной посреди тайги широкой и залитой солнечным светом просеке. Небо над ними казалось бездонной и опрокинутой чашей, какого-то совершенно необыкновенного аквамаринового цвета. Девушка даже замерла от восхищения, когда подняла голову и всмотрелась в эту удивительную и необъятную синеву. Такого цвета в городе, пожалуй, и не увидишь, подумала она. А если и увидишь, то только ранней весной, когда природа начинает пробуждаться к новой летней жизни, расцветая под теплыми солнечными лучами. «Наверно, небо здесь всегда такого цвета, и те, кто его видят над собой, – настоящие счастливчики…», – думала она.
Белоснежные и прозрачные облака поражали взгляд утонченной строгостью и безупречностью линий. Густой темно-зеленый лес, через который они пробирались, взволнованно шумел. В раскрытые окна врывался свежий ветер, приносящий с собой смолистый запах сосен и лиственниц.
Парень и девушка всматривались в таинственный полумрак густых лесных зарослей и чувствовали себя первопроходцами в этом неизведанном краю.
Проехав сорок километров по бездорожью и глубоким рытвинам, заполненным грязной жижей, они остановились возле широкой излучины реки.
Они вылезли с машины, собираясь выпить чай и немного отдохнуть. Из леса до слуха доносилось чье-то глухое бормотание, неутомимый перестук дятла, звонкое пенье и чиликанье птиц. Июль месяц – макушка лета, а воздух, когда они вылезли, оказался такой холодный, что при разговоре и дыхании у них шел пар, как будто предзимней осенью.
Водитель заметил их удивление и пояснил:
– А что вы хотите, ребята? Это же Северный Урал, – наш господин- батюшка, а он мужик, нравом крутой, шуток шутить не любит.
Пока мужчины разжигали костер, девушка спустилась к реке и остановилась у кромки воды, глядя, как с журчаньем мимо неё бежит вода.
Вода была такой кристально чистой и прозрачной, что на дне отчетливо просвечивались лежащие там темно-коричневые, бурые и серые камушки, впадины, промытые течением. Сновали в струящейся глубине стайки быстрых и серебристых рыбок. Можно было попробовать и поймать руками какую-нибудь зазевавшуюся рыбешку. И она наклонилась над водой, чтобы это проделать.
–Не советую купаться, вода ледяная, – раздался за её спиной голос водителя. Он подошел и остановился, тепло глядя на неё.
Она улыбнулась:
–Да, я и не собираюсь. А здесь всегда так холодно? – и она поежилась.
Водитель кивнул:
–Всегда. Вы слышали, как погибли дятловцы? Это случилось в августе. Снег пошел, и бедняги замерзли, – он помолчал и добавил, – Урал….. У вас есть с собой теплая куртка?
–Да, – она кивнула.
–Вот и наденьте, будет теплей, – по-отечески произнес он и отошел.
Следующим обжитым местом, через которое они проехали, оказался поселок Вижай, полностью сгоревший во время пожара. Правда, здесь уже успели выстроить несколько щитовых домов для туристов.
Они не стали останавливаться и проследовали дальше. Потом им пришлось перебираться вброд через четыре обмелевшие речки, и ещё долго трястись по бездорожью, проваливаясь то в ямы и выбоины, то взбираясь на крутые и пологие пригорки.
–Когда вы планируете выйти обратно к стоянке? – спросил водитель, остановившись посредине улицы в безлюдном и унылом поселке.
–Через день, – ответил парень.
Водитель кивнул и стал рассказать, что этот поселок называется Ушма, и в нем во времена Советского Союза селили заключенных, которым разрешалось жить без конвоя. А сейчас в Ушме живут только местные, манси. Водитель сказал, что у него есть одна знакомая семья, у которых можно отдохнуть. Он вылез из машины, достал из кузова объемную сумку с продуктами, и они направились к стоящему на краю улицы серому покосившемуся дому, отстроенному из горбыля.
Их приветливо встретили.
Хозяйка, маленькая и кругленькая пожилая женщина с иссиня-черными волосами, заплетенными в косу, просвеченную сединой, накрыла для них на кухне стол. Поставила на середину чугунок с дымящейся картошкой, миску с квашеной капустой, огурцы, зеленый лук, хлеб и бутылку водки. Водитель отдал ей сумку, сел на лавку и, взяв из рук женщины нож, стал неровными большими кусками нарезать колбасу.
–Я не пью, – сказал парень.
–Совсем? А водку? – водитель не поверил и с любопытством взглянул на него. Но парень твердо покачал головой. И водитель одобрительно кивнул.
–Ай, молодец, какой! Шибко умный, значит, – похвалил хозяин дома и налил себе стакан до краев. Одним рывком выпил водку и замер. Это был худой, но крепкий и жилистый старик: лицо темное и широкоскулое, взгляд узких блестящих глаз, как у человека, много повидавшего на своем веку. На руке, которую он поднял, держа стакан, из-под рукава показался уродливый шрам от чьих-то зубов или ожога.
Девушка смотрела на этот белый шрам, на улыбающееся лицо старика и думала, хорошо бы, если бы он довел их до места. Старик - манси внушал ей доверие своей спокойной улыбкой. « Интересно, что бы он сказал, если бы знал о моем положении?»
– Не горюй, пей чай. Он с морошкой, – дотронулась до её плеча хозяйка и пододвинула чашку с темно—красным и душистым напитком, наверху которого плавали крупные раздавленные ягоды.
Хозяйка глядела на неё с такой обескураживающей теплотой, как будто понимала, как тяжело у неё на сердце. И девушка поняла, та догадалась о её состоянии. И вдруг она подумала, что раньше не чувствовала себя более одиноко, чем в этой избушке на краю тайги: среди этих простых и бесхитростных людей, которые были ей чужими, но глядели на неё с такой бесконечной любовью и сочувствием. И ей внезапно захотелось плакать от жалости к себе и к этой пожилой и радушной женщине.
–Я постелила в комнате. Иди полежи, – сказала хозяйка.
–Спасибо вам, – тихо ответила девушка и погладила её морщинистую и теплую руку. Та в ответ улыбнулась.
– Мы должны выйти к стоянке через десять дней, – объяснял парень. Он был голодный и торопливо ел обжигающую рот рассыпчатую картошку вместе с соленым огурцом, и одновременно разговаривал с водителем.
–Получается, что седьмого августа? – уточнил тот и, близоруко прищурившись, вгляделся в календарь на своем телефоне.
–Да.
–Ну, тогда вот что, ребята. Если хотите, я могу вас забрать на стоянке, когда выйдете обратно. Там всегда есть люди с машинами, с которыми можно вернуться, но я считаю, что лучше договориться об этом заранее. Ну, что? Поедете со мной?
–Мы согласны, – сказал парень.
Водитель повеселел. Подумал и добавил:
– Только….. , хорошо, если бы вы сейчас мне заплатили. Чтобы наверняка, – пояснил он.
Парень с девушкой переглянулись.
–А сколько вы хотите? – спросил парень.
Водитель улыбнулся и сказал:
–Ну, с вас драть я не буду: две тысячи.
Парень полез за бумажником. Отсчитал деньги и спросил:
–А какие гарантии, что вы не обманите и будете нас ждать?
Водитель укоризненно посмотрел на него и сказал:
–А вот это не по адресу, парень…. Я уже давно хожу в этих краях, по одному и тому же маршруту, и меня здесь все знают. В наших краях не принято обманывать людей. У вас есть номер моей машины. Если вы мне не верите, спросите у них, – и он показал на сидящих напротив хозяев. Те уже были пьяны, но сразу заулыбались:
–Мы его знаем. Это наш друг. Можете верить.
Посидев ещё, они попрощались и поехали дальше. И вскоре за деревьями заблестела на солнце широкая полоса реки. Это была Ауспия.
Остановившись на стоянке, они слезли с машины и увидели группу бородатых мужчин, расположившихся возле костра. Поодаль от них стоял врытый в землю большой и добротный стол, возле которого напротив друг друга сидели четверо мужчин и о чем-то возбужденно разговаривали. Это были водители. На столе перед ними разложена еда, стояли бутылки водки, одна уже была пустой, вторая – наполовину осушена. Возле берез стояли ещё два грузовика и джип.
–Ну, ребятки, давайте прощаться. Пойду , посижу со своими, – сказал водитель и протянул руку парню, крепко пожав. Заметив, что тот хочет его о чем-то спросить, опередил:
– Не волнуйся, приятель. Всё будет хорошо. Буду ждать, как договаривались, седьмого августа. Ну, бывайте! Удачи вам и дойти до места без приключений! Берегите себя, – последние слова он сказал девушке. Та улыбнулась и сказала:
–Спасибо. А если мы задержимся, вы нас подождете?
–Куда же я денусь? Вы же мне заплатили, – и ещё раз кивнув, он пошел от них.
–Ну, что пошли? – спросил Олег.
–Пойдем, – сказала она и пока они шли в невысокой березе, добавила, – а может нам к ним присоединиться и пойти вместе с ними? – и она показала на бородатых мужчин
– Ты с ума сошла предлагать такое? – рассердился он. Она подумала и отрицательно покачала головой.
– Ладно. Достань мне воды, я пить хочу.
–Держи, водохлебка, – снисходительно сказал он и передал бутылку.
Они разожгли в стороне от всех костер, разогрели тушенку и поели её с хлебом. Потом закинули пустую банку в черный, забитый мусором мешок, затоптали костер, полив его остатками воды. Ещё раз сверившись с картой, они вошли в лес на хорошо протоптанную лесную дорогу, уходящую в глубь чащи.
Дорога, по которой они шли, оказалась хорошо утоптанной и ровной, и проходила по левому берегу речной долины в направлении хребта Поясовый камень. Им рассказывали, что многие плутают в этом месте из-за того, что перед первым попавшимся болотом поворачивают направо, на хорошо натоптанную тропинку. И поэтому, когда под их ногами и изумрудным мшистым ковром захлюпала вода, они остановились и переобулись в резиновые сапоги, продолжи дальше идти прямо по этому болоту и проваливаясь по щиколотку в воду.
Им везло с погодой. Солнце просвечивало сквозь листву, золотило шумящие макушки деревьев и пожухлые листья, густую хвою, траву под ногами. По сторонам под деревьями виднелись разросшиеся черничные заросли, то там, то здесь попадались темно-коричневые шляпки свинушек. Они их не трогали. А девушка при виде свинушек радостно охала, как будто видела их в первый раз.
Вдоль дороги росли кусты малины, и они часто останавливались, залезали в колючие заросли и ели мелкие сладко-терпкие ягоды, шутя, что если углубиться подальше, то из-под густо сплетенных елок появится медведь. Они шли и болтали, вспоминая общих друзей и рассказывая друг другу всякие небылицы и истории.
Через какое-то время он заметил, что она примолкла и прихрамывает, и спросил:
–Ты, что, устала?
– Да, – сказала она. Лицо её было бледным и измученным, и выглядело поникшим. " Боится....»,– подумал он.
Увидев стекающий с горки в овраг ручей, который ответвлялся и образовывал собственное русло с застывшей черной водой, по которой плавали желтые листья, они перешли его вброд, поднялись на пригорок и заметили стоящий на поляне сруб с крышей.
–На сегодня хватит. Переночуем здесь, – решил он, когда они остановились. Стащил со своих и её плеч рюкзаки и положил на землю.
– Я схожу за хворостом, а ты пока собери палатку, – он достал топорик и скрылся среди деревьев.
Оставшись одна, она присела на поваленную и высохшую березу, и замерла, прислушиваясь к шёпоту листьев, таинственным шорохам вокруг, скрипу стволов, звонким чивиканьям птиц, спрятавшихся в шелестящей листве. На душе у неё было тихо и спокойно. Правда, из-за усталости не хотелось думать, шевелить руками и ногами, – хорошо бы лечь и немного поспать…. Но об этом не стоит думать, пока она не соберет палатку. И она встала и подошла к его рюкзаку. С трудом вытащила палатку и потом ещё долго возилась с туго завязанным узлом и, разматывая веревку.
Когда он вернулся, она вбила колья и разложила палатку на земле. Поставив её, они нагрели консервы с голубцами и залезли в палатку, спать.
Он опьянел от свежего воздуха, выпитой водки и близости её тела. Но она лежала без движений, пока он ласкал её. Ему это не понравилось, он перевернулся на спину и, закинув руки под голову, пьяно пробормотал:
– Должок за тобой…, завтра отдашь, – закрыл глаза и через минуту уже захрапел.
Ночью она проснулась от того, что её ноги и руки закоченели от холода. Какое-то время она лежала, пытаясь согреться и прижимаясь к его спине. Но он так сильно храпел, и к тому же она боялась шевелиться, чтобы его не разбудить, а сама дрожала от дикого холода. Не вытерпев, она отодвинулась, в темноте достала свитер, куртку, спортивные штаны, шапку, судорожно натянула на себя и залезла в свой спальный мешок.
Олег так не проснулся. Дыхание его оставалось ровным и спокойным. А она засыпала и мысленно разговаривала сама с собой: « Зачем же ты пошла в этот поход? Чего хотела ему доказать? Что ты будешь ему надежной женой, лучше других…. Но это же так глупо доказывать что-то….. Ты совершила ошибку, глупышка….». И вдруг все тревожные мысли и страхи, которые в последнее время мучили её, снова все разом полезли ей в голову: а вдруг у неё откроется кровотечение, и что тогда ей делать, в этой лесной глуши? И ей сделалось страшно, что она так безрассудно поступила.
« Господи, …. Прошу тебя, Господи, не допусти, чтобы со мной случилось что-то плохое…», – молила она ночь и Бога. Постепенно она успокоилась. Согрелась, слезы высохли у неё на щеках, и она незаметно для себя уснула.
А утром, когда встала и ходила по лесу, собирая хворост, с удивлением вспоминала свои ночные страхи, которые теперь, при свете дня казались ей глупыми. И она обругала ночь, назвав её бессовестной лгуньей за то, что та слишком сгущает краски.
Её парень встал не в настроении и был молчалив. Позавтракав и перекинувшись с ней парой слов, он залил костер оставшейся водой, и они двинулись дальше.
Примерно через час им навстречу вышла группа из троих мужчин и женщины. Расспросив у них про дорогу, они разошлись в разные стороны.
Спустя час погода начала портиться: небо затянулось серыми тучами, поднялся ветер и полил дождь. Ветер был холодный и порывистый, он гудел наверху, путаясь в кронах, с силой и шумом раскачивал их стволы, и деревья в ответ громко и жалобно скрипели.
Дождь противно мочил им лицо. Дорогу быстро развезло, и под ногами зачавкала грязь. В некоторых местах пройти было невозможно из-за огромных ям с черной водой, и приходилось идти в обход, пробираясь через разросшиеся заросли, торчащие острые коряги и валежник вдоль дороги.
Идти становилось всё тяжелей из-за налипавших на сапоги влажных комьев земли и усталости. Рюкзаки намокли и казались свинцовыми.
–Олег, давай остановимся и поставим палатку, – попросила она, догнав его и стараясь идти с ним в ногу. Но она все равно отставала. Ей хотелось пить. Но бутылки с водой были у него. Она бросила взгляд на его обозленное и застывшее лицо и промолчала.
–Зачем ты пошла в этот поход? Ты же знала, что будет трудно. Ты говорила, что выдержишь. А теперь начинаешь ныть. Из-за тебя мы опоздаем. Водитель нас не дождется, и мы вообще не выберемся отсюда, – со злостью упрекнул он и, упрямо наклонив голову, быстро зашагал вперед.
–Ты не прав, Олег. Водитель обещал. И он порядочный, – сказала она. Но он не ответил ей и продолжал удаляться.
Она бросилась за ним и дернула за рукав куртки. От рывка он поскользнулся и чуть не упал. Сердито повернулся к ней. А она закричала:
– Давай немножко отдохнем. Я не пойду, пока не посижу.
–Можешь сидеть, сколько влезет, а я пойду, – сказал он и обогнул её, как помеху, неожиданно возникшую на пути.
– Олег, подожди! Давай немного отдохнем и пойдем. Я ногу до крови натерла, – выкрикнула она, чувствуя, как вскипают слезы. Но увидев, что он не остановился и не оглянулся, растерянно замолчала.
Через мгновенье он уже исчез за деревьями. Это было невероятно! Он был неумолим и ушел, бросив её. И она осталась одна под дождем, посреди хмурого и угрюмо шумящего леса.
–Ты подлец, Олег. Я тебе верила, а ты меня бросил…, – в отчаянии прошептала она. И вдруг вспомнила, что палатка, еда и топливо, навигатор, вода и карта, по которой она так и не научилась ориентироваться, – лежат в его рюкзаке. И без этих, в общем-то, простых вещей ей в лесу и не выжить…. Она беспомощно огляделась и моментально осознала весь ужас положения.
Превозмогая усталость и боль в ноге, чувствуя, как бешено заколотилось сердце, она бросилась бежать за ним. Однако пробежав довольно приличное расстояние, не догнала его и остановилась. Ноги дрожали. Отдышавшись, она снова закричала, в надежде, что он стоит за деревьями, услышит и отзовется:
–Олег! Где ты? Олег! Ну, хватит дурачиться, отзовись!
Но он не отозвался. Надоевший дождь всё лил и лил, а озябший и мокрый лес равнодушно шумел рядом с ней. Закаркала ворона, и она застыла, думая, что та кричит, потому что где-то поблизости прячется человек или зверь. «Хоть бы это был Олег»,– со страхом и надеждой подумала она и чутко прислушалась к скрипу деревьев и неумолкаемому льющемуся дождю, однако ворона больше не закричала.
Пройдя ещё, она сняла с плеч рюкзак и присела на упавшую и потемневшую от обильной влаги березу. Отдохнула и поднялась, с трудом надев разбухший рюкзак. Во рту было противно и горько. Она облизывала пересохшие губы и поднимала заплаканное лицо вверх, открывая рот, чтобы хотя бы немного утолить жажду. Какие-то капли попали, но их было мало. И она все никак не могла напиться.
Она шла по дороге, проваливаясь по колено в холодную грязную воду, а когда обходила ямы, то мокрые ветки хлестали её по лицу, задевая за шапку и, стаскивая её с головы. Пройдя где-то три километра, она остановилась перед дорожной развилкой. Если бы у неё была карта, она бы знала, куда повернуть. Но карты не было, и она подошла к высокой и старой ели, спрятавшись под ней и решив немного подумать.
Сбоку захрустел валежник, и почти сразу же она увидела вынырнувшего из серой пелены дождя Олега.
Он приближался к ней, как-то странно кривя лицо. А когда подошел близко, она увидела, что на его лице блуждает улыбка.
–Привет! А вот и я…. Ты что? Испугалась?– он старался говорить беззаботно, но голос его звучал фальшиво. И они оба это поняли.
–Я думала, ты меня бросил, – сказала она, не зная, что можно ещё сказать и не в силах глядеть на его самодовольное и ухмыляющееся лицо.
– Оставил на съедение волкам и медведям…., –передразнил он и, смягчившись, добавил, – ну, как ты могла такое подумать, дурочка? Это же была просто шутка…..Скучно же так просто идти: ни медведя не встретили, ни волка….. Я хотел посмотреть, как ты себя поведешь, оказавшись в нестандартной для себя ситуации. Ты же такая умная и независимая. Сама мне говорила, – объяснил он, привлекая её поникшую к себе.
А она была так ошеломлена его подлостью и тем, что он ей говорит, что не сопротивлялась. Просто стояла и слушала, как ровно бьётся его сердце.
« Я тебя ненавижу,» – подумала она.
–Я пока тебя ждал, уже палатку поставил, – хвалился он, идя впереди неё, – нашел удобное место, – он говорил веселым фальшивым голосом, как будто ничего не произошло, а она плелась позади со своим рюкзаком. До неё долетали обрывки сказанных им слов, но она все равно не вслушивалась.
–А я так и думал, что ты остановишься на этом самом месте. Ты, ведь, не знаешь дороги и навигатора у тебя нет. Ты не думай ничего плохого, я тебя не бросил. Ты не должна так думать, – сказал он и остановился, оглянувшись на неё.
Но она знала, что уже никогда не простит его. Что-то умерло. Он почувствовал её настроение и замолчал. А когда они дошли до палатки, то ни слова не говоря, залезли в неё друг за другом, потом в спальники и отвернулись друг от друга.
А утром небо очистилось и снова стало светлым и радостным. Солнце согрело воздух, подсушив продрогший лес. Если бы они шли по открытой местности, то, наверно бы уже, изнывали от жары. А в лесу царили приятный полумрак и прохлада. Дорога после дождя была просто ужасной, с глубокими лужами, пресекающимися травянистыми или болотистыми участками. В одном месте они увидели обрывок белой ткани, привязанной к верхушке маленькой елки. Не обратили внимание и провалился по колено в трясину. Вылив из сапог набравшуюся воду и сверившись с картой, они пошли дальше, разговаривая друг с другом только по необходимости.
Она ничем не напоминала ему о случившемся и не упрекала. Он вел себя, как ни в чем, ни бывало: много говорил и шутил. Она слушала, вежливо отвечала. Странно, но и она вспоминала то, что произошло вчера, спокойно, как, будто это случилось и не с ней. « Кто-то зашел в комнату и приглушил свет, чтобы он не слепил глаза…», – грустно подумала она.
Через три часа они оказались возле указанной на карте стоянки с ложкой, так её прозвали туристы за то, что рядом со стоянкой из дерева вырезана ложка. Они знали, что обычно на этой стоянке часто бывает народ. Но когда они туда подошли, никого не было.
Он разжег костер, и попросил её сварить какой-нибудь суп. Она, молча, кивнула и быстро приготовила суп из рыбных консервов. На него она старалась не глядеть. От котелка по лесу распространился вкусный аромат.
–Если бы я был котом, то наверно, прибежал бы на этот запах, – неуклюже пошутил он. Посмотрел на неё и спросил:
–Ты обиделась на меня? Да, Лен?
Она неопределенно пожала плечами и продолжила доедать свой суп.
–Я вижу, ты обиделась, сидишь и все время молчишь. Я понимаю. Но нам с тобой ещё предстоит долго идти по этой тайге. А у меня уже возникло желание расстаться с тобой прямо сейчас, – неожиданно произнес он.
– У меня тоже, – сказала она.
–Так, может, так и сделаем? И ты одна доберешься до места? Только знаешь, я ведь, не хочу потом из-за тебя сесть надолго в тюрьму, – взорвался он.
–Хорошо. Пойдем вместе. Все равно мне не дойти без тебя. У меня нет навигатора, я его, дурра не купила, и карту я тоже не знаю, – она посмотрела на него, подумав, что зря она так себя ведет, зля его. Он как будто прочитал её мысли:
–Веди себя нормально, и все будет как прежде, – предупредил он и вопросительно посмотрел на неё.
Она согласно кивнула. И он сразу же повеселел. А она поставила котелок на траву и полезла в рюкзак за грязными вещами. Она подошла к реке и постирала кое-что из своего белья, а он, неподалеку, – свои носки. Потом прицепил мокрое белье к шесту, и бодро пошел впереди, иногда махая шестом будто белым флагом.
Тропа скользнула наверх, на северо-запад, к перевалу. Он остановился, достал карту и навигатор, сверился и сказал, что неподалеку должен быть ручей.
–Я хочу его найти. Подожди меня здесь, а я пойду поищу. Можешь разжечь пока костер, – сказал он, снимая рюкзак. Заметив её напряженный взгляд, сердито бросил:
–Что ты на меня так смотришь? Если бы я хотел уйти, то не оставил бы тебе свой рюкзак, – потом взял четыре пластиковые бутыли и ушел.
Его не было больше трех часов. А когда вернулся, то оказался не один, а с мужчиной, похожим на неопрятного бомжа, с грязными длинными волосами, давно небритым, в старых тренировочных штанах, разбитых кроссовках и выцветшей грязной куртке. За спиной у бомжа висел тяжелый рюкзак с дровами. На его лице, когда он к ней приблизился, появилась виноватая и странная ухмылка, отчего он показался ей похожим на сумасшедшего.
– Познакомься, это Федор Алексеевич. Он живет в этих местах, и согласился нас проводить, – объяснил Олег.
Бомж с радостным любопытством разглядывал её.
–Лена, – сказала она, почувствовав неловкость от его взгляда.
– Федор..., Федор Алексеевич, – с улыбкой поправился тот.
–Представляешь, Федор Алексеевич живет возле горы Отортен, как раз там, куда мы идем. У него там есть избушка.
–Она не моя, - общая, – поправил бомж.
–Мне повезло, что я на него наткнулся. Теперь дойдем без проблем, – Олег говорил громко и весело, и глаза у него блестели, как у пьяного.
Она промолчала и незаметно показала на ближайшие заросли.
–Мне не нравится этот алкоголик…., – сказала она, когда они отошли подальше в эти кусты.
–Да, брось ты. Я говорил с ребятами, они сказали, что ему можно доверять, – уверенно заявил он, – по нему видно, что не врет. Дорогу знает. Нам это и нужно. Так что мы ничего не потеряем, если пойдем с ним.
–Я тоже не думала, что ты меня бросишь.
–А я тебя что? Бросил? – крикнул он, разозлившись.
Она неопределенно пожала плечами:
– Почему тебя долго не было? Я думала, что ты уже не вернешься….. Ты , наверное, с медведями водку пил…., по лицу видно, – с издевкой добавила она.
– С медведями…. Здорово сказанула! Нюх у тебя на водку…., как у собаки, – пробормотал он.
Она выжидательно смотрела на него.
– Там, у ручья были люди, археологи из Екатеринбурга: приехали изучать плато. Вот я и посидел с ними, мы немного выпили и разошлись. А тебе, что? – возмущенно спросил он.
Она пожала плечами:
–Ничего, – и пошла от него прочь.
Бомж смотрел на неё с нескрываемым любопытством. И ей стало неловко.
Тайга закончилась, и они вышли на открытое, обдуваемое всеми ветрами поле. Впереди – виднелся пологий подъем.
–Скоро придем ко мне домой, – сказал бомж и показал на возвышающуюся вдалеке пологую и заросшую темно-зеленую гору.
Они переобулись в треккинговые ботинки, которые им посоветовали купить для похода. Вначале идти было несложно, но с каждым следующим шагом при незаметном подъеме дышать становилось тяжелей.
Бомж бодро шел впереди них. Иногда он останавливался, пропускал Олега вперед и поджидал её, а потом снова обгонял Олега.
Когда он в следующий раз дождался её, сказал:
–Дайте мне ваш рюкзак, – мягко сказал он. В его охрипшем сиплом голосе она услышала сочувствие.
–Спасибо. Я сама, – бодро сказала она, чувствуя, как дрожат ноги.
–Конечно. Вы сильная, – согласился он, – но я его немножко пронесу, а вы отдохните. Вам тяжело идти, ……, тем более в вашем положении, – добавил он.
Она с удивлением посмотрела на него. Он тепло улыбнулся и объяснил:
– Мне уже пятьдесят, и я сразу вижу, что и как.
–Но у вас у самого рюкзак тяжелый. Как вы мой понесете?
– Снимайте, снимайте, – поторопил он.
И она сняла свой рюкзак и безропотно отдала его. А сама, присев на траву, сняла ботинки, чтобы ноги немного отдохнули. А он стоял и спокойно ждал, пока она не встанет. Олег их не ждал и скрылся где-то впереди, за скальным выступом.
– Ты что такая бледная? – спросил Олег, когда они догнали его, – а ты молодец: ловко пристроила ему рюкзак. Пусть поработает немного. Все равно придется ему заплатить за услуги.
–Не нужно.Я ему сама заплачу, – сказала она. И он сразу же согласился.
Гора, по которой они поднимались, хотя и была покатой, но и такой мягкий перепад высоты давался парню и девушке тяжело. Когда они дошли до печально знаменитого перевала Дятлова, то увидели два замызганных джипа, возле которых болталась многочисленная группа туристов. Поздоровавшись, они постояли перед каменным обелиском, читая надписи и мысленно помянув погибших.
–Спасибо, Федор Алексеевич, я уже отдохнула. Дайте мне, пожалуйста, мой рюкзак, – попросила она. Однако сделав с ним несколько шагов, почувствовала головокружение и присела на траву.
Федор Алексеевич подошел и снова забрал у неё рюкзак.
Потом они добрались до плато Холатчахль, которую манси называют горой мертвецов, и с восторгом стали разглядывать открывшуюся их взору величественную панораму. Слева небо было предгрозовым, серым и мрачным, видны полосы идущего дождя, а справа на синем ясном небосклоне светило яркое солнце. Ветер задувал все сильней.
– Гроза. На нас идет. Если не спрячемся, нам будет плохо, – сказал их проводник и ткнул пальцем на уходящую вниз дорогу.
Они пошли за ним. Полил холодный дождь, ветер усилился, на открытом плато сбивая с ног. Но они все равно шли и шли по беспорядочно наваленным повсюду неровным острым камням. Это был знаменитый курумник. Идти было очень тяжело. И спустя два километра выбрались на ровный участок, пригодный для установки палатки. Поставив её, они втроем залезли внутрь. Двигаться дальше не представлялось возможным: такой пронизывающий и порывистый был этот ураганный ветер внахлест с дождем.
Побоявшись разжечь костер из-за опасности сжечь палатку, они спали в мокрых спальниках, дрожа и страдая от холода.
А утром славно распогодилось. Они сложили палатку и продолжили путь. Под ногами – снова: то курумник, то болота, то луга. Впереди все отчетливей выступала на фоне неба покатая гора Отортен, похожая на верблюжий горб.
–Скоро будет мой дом, – с гордостью сказал проводник и показал на сине-зеленую гору.
Но жил он все же не там, – а внизу в широкой седловине-долине между горой Моттевчахль и Отортен, в потемневшем от непогоды и времени, и грубо сколоченном из досок сарае.
Когда они вошли внутрь вслед за хозяином, то сразу заметили, что на полках у него почти нет еды: только две коробки гречки и начатая бутылка подсолнечного масла. Внутри сарай был исписан всякими надписями тех, кто здесь обитал. В углу был свален какой-то непонятный хлам, состоящий из коробок, пластиковой и стеклянной тары из-под алкоголя.
–Что же вы здесь живете? Без еды…., – спросила девушка, присаживаясь на единственный в сарае топчан. В углу у стены лежал свернутый серый грязный матрац, куча тряпья и мужской одежды, от которой дурно пахло.
– Мне много не надо. Люди останавливаются. Я им помогаю, они – мне, что-нибудь дают. Я не прошу. Ещё хожу за грибами, рыбу ловлю, – с улыбкой объяснил хозяин сарая.
–Что-то поблизости я не заметил грибов, – только в тайге, а это далеко отсюда, – заметил Олег. Он сидел возле стола и ждал, когда закипит на газовой горелке чайник.
–Есть. Я знаю места, – сказал Федор Алексеевич и, подойдя к шкафчику, достал оттуда облупленную кастрюлю.
–Сейчас я сварю вам суп, – сказала девушка и соскочила с топчана.
Они остались ночевать. Она спала на топчане, Олег и хозяин жилища – на полу, набросав себе по вороху старой одежды и мешков. Хотя двери и окна были плотно закрыты, но сквозь щели задувал ветер. А ночью стало так холодно, что она проснулась. И долго лежала, дрожа от холода и глядя через окошко на мигающую на черном небе одинокую звезду.
–Вы дойдете одни на Маньпупунер или мне вас проводить? – спросил утром Федор Алексеевич. Они уже позавтракали и надевали рюкзаки.
–Спасибо, мы сами дойдем, – сказал Олег.
–Там очень красиво, вам понравится. Здесь вы видите небо снизу, а там – сверху. Будете парить, как птицы, – рассказывал Федор Алексеевич, провожая их. Заметив, что слушают его из вежливости, умолк. Несмотря на внешность опустившегося человека, он казался образованным человеком и даже писал стихи. Вчера перед тем, как заснуть, очевидно, под воздействием водки, он долго декламировал, наизусть, свои стихи. Они оказались грустные: о горах и одиночестве.
Парень и девушка долго шли по курумнику вдоль западного склона Моттевчахля, понемногу набирая высоту. Навигатор показал, что до вершины горы нужно пройти по прямой несколько сотен метров. Олег предложил ей оставить вещи и подняться наверх, чтобы не было тяжело. Но она отказалась. И он отправился один. А она сидела и грустно размышляла, что он сам лишил себя того, что она могла ему рассказать.
Пока он находился наверху, она немного подремала, свернувшись калачиком на мягкой травке и подложив под голову одеяло. Потом они начали спуск по склону горы. Сверившись с компасом, взяли направление на север. И вскоре увидели зеленую, всю поросшую густым кустарником и низкорослыми деревцами долину. Когда они туда добрались, выяснилось, что ивовые заросли с человеческий рост густо сплетены и трудно проходимы. Они спустились ниже и через некоторое время вышли к звонко журчащему ручью, стекающему вниз со склона хребта. На карте он был обозначен, как пересыхающий исток притока реки Сульпы. Постирав в ручье носки, они стали взбираться наверх, перешли через узкую тропу, и оказались на главной хорошо объезженной дороге. Их обогнали джипы, стоявшие на перевале Дятлова.
Между собой они разговаривали мало, только по необходимости. Начало смеркаться. Они свернули в сторону от дороги и, отыскав ровное место, расчистили его от молодого ивняка и сухого валежника. Установили палатку и разожгли костер.
Она приготовила суп, и они его съели.
–Странная ты Лена?– задумчиво произнес он.
Она посмотрела на него.
– Сердишься на меня, разговариваешь сквозь зубы. Злишься?
Она пожала плечами. Он знал причину, зачем что-то говорить. Все кончилось. И он это тоже знает. А разговоры – ни к чему хорошему не приведут.
–Все в порядке. Я пошла спать, – сказала она и поднялась.
Через час он залез за ней в палатку и попытался приставать. Но она решительно отодвинула его настойчивые и ищущие руки. Обругав её нехорошими словами, он с досадой отодвинулся.
Утром, как ни в чем, ни бывало, они позавтракали и стали обсуждать, как дальше идти, он неожиданно замолчал и сказал:
–Мимо нас ходят ещё группы. Предлагаю присоединимся к одной из них и дойти до пуп. Ты не против?
–Нет, – только за.
Их действительно вскоре обогнала группа из семи человек, и напросившись к ним в попутчики, они пошли вместе с ними. Оказавшись среди посторонних людей, они ещё больше избегали друг друга и почти не разговаривали.
Через четыре дня они дошли до плато и долго смотрели на седьмое чудо России – знаменитые столбы выветривания: семь огромных останцов, причудливой формы, напоминавшие застывших и могучих великанов-манси.
Побыв возле пупу четыре часа, они вместе с группой начали спуск вниз. И через пять дней, преодолев курумники, перейдя вброд по меньшей мере через четыре реки, одна из которых Печора, пройдя через тайгу, вышли к стоянке на реке Ауспия.
Водитель ожидал их. Когда он увидев их напряженные лица, все понял. Не мое это дело, люди взрослые, сами разберутся, решил он, - а мне надо просто сделать свою работу, за которую мне заплатили, и довезти их до места.
И он выполнил эту работу, – привез их обратно в Ивдель в то место, откуда начался их переход.