Глава -13
Почему я все же решил идти в судоремонтный завод? Ведь я, как ты помнишь, мечтал об радиотехнике. Так ведь ?
Да , мечта, мечтой, а навыки в работе это другое, а точнее я чувствовал, что уже знаю суда, их машины, их ремонт.
Так как за 2,5 курса в техникуме я получил больше знаний по этой специальности, чем какой –либо другой.
Да и постепенно понравились мне машины, станки, работа с ними и на них и уже другая специальность меня не увлекала.
Я конечно понимал, что недоучка, что мне надо еще учиться, и учиться и я думал, что продолжу учебу только вопрос когда?
В судоремонтном заводе меня спросили, а куда бы хотел пойти работать?
Я ответил, что куда угодно, только не плавать, лучше всего в какой либо цех.
К тому времени, когда это происходило, наши мастерские – техникума, полностью передали в ведение судоремонтного завода, и они считались, как бы второй механический цех завода.
Вот туда - то меня направили на должность плановика - технолога.
Надо признать, что данная работа для меня темный лес, я совершенно не представлял, что я должен делать, что я должен планировать и что технологически разрабатывать.
Но вот получив направление, я пришел в цех. Начальника цеха не было, он был в отпуске и замещал его старший мастер лет 58 – 60.
Это бывший судовой механик, дело конечно он знал отлично, но почему - то ко мне отнесся весьма подозрительно, как к работнику.
И он конечно был прав, я ни черта не смыслил в планирование и составление технологических карт.
Вообще для этого цеха должность – плановика - технолога была надумана, цех прекрасно обходился и без нее.
Моя работа сводилась к тому, что я выписывал из заказов однотипные работы в сводную ведомость, которая ни кому особо не была нужная.
Но, должность дана цеху, и она была заполнена, а для чего? Я и сам до сих пор не могу понять.
Видя, мою никчемность в цеху, старший мастер стал заставлять меня писать и расценивать рабочие наряды, хоть бы к чему - то полезному, в помощь нормировщику приспособить меня.
И спасибо большое ему, тут я познакомился с нормированием, с расценками и материалами, и временем на технологическое изготовление деталей и многое другое.
Все это очень пригодилось в моей дальнейшей жизни. Но старший мастер все же мною был очень не доволен, то - есть чувствовал, что я просто лишняя навязанная единица заводоуправлением.
Прошло месяца два, вышел на работу и начальник цеха, это был бравый мужчина лет 43 - 45 с гусарскими усами, причем хорошо относившимся ко мне.
И вот вскоре вызвали меня в комитет комсомола завода, да забыл тебе помянуть, что все же в техникуме мне пришлось вновь вступить в комсомол.
Но кроме как уплатой членских взносов я ничем не интересовался, да и мною тоже.
Так вот вызвали, значить меня, вначале в комитет ВЛКСМ, а от туда в Партком, где уже было человек 10 - 12 мужчин, в том числе мой начальник цеха.
Все были взрослыми и степенными людьми, из комсомольцев был я один- салага.
Тут нам и объявили, что мы командируемся на суда, которые не выполняют свой план и нам нужно выяснить причины и постараться помочь им.
Побеседовать с командой, выпустить стенгазету и если возможно написать о причинах не выполнения плана в нашу газету « Нижний Иртыш» или «Иртышский водник», я уже забыл ее название.
Выдали нам удостоверение и деньги, а мы обязаны выехать на назначенные нам пароходы.
Мне достался буксирный пароход « Уралобком», который находился где - то в плесе реки Иртыша, между Тобольском и Омском.
Не буду описывать, как я до него добирался, но кратко скажу: Сперва на пассажирском пароходе, затем ожидание на не большой пристани и вот я на нем.
Прибыл я, доложился капитану, а это был пожилой капитан и он так иронически посмотрел на меня и говорит:
- Ну чем будем заниматься товарищ уполномоченный?
- Да вот для начала соберем общее собрание команды, поговорим почему транфинплан пароход не выполняет, - ответил я.
- Ну что же, собрание так собрание, - сказал он.
И вот по ходу собрания, доложив всем какие планы даны пароходу и почему он их не выполняет, выяснилось следующее:
Пароход не большой, мощности сил 250, работает в основном между большими пристанями.
А именно, взял он две баржи с грузом, ведет их со скоростью 10 - 12 километров, а это все же медленно, а ему на встречу другой более мощный пароход, то же с двумя баржами, но пустыми, ведет для загрузки.
По распоряжению диспетчеров пароходства они, то есть первому пароходу приказывают передать свои груженые баржи второму и взять его пустые.
А второй поведет баржи с грузом быстрее и у него будет, выполнятся план грузооборота.
Но у первого парохода ничего, так как он вел порожняк и так в основном он, то есть «Уралобком» и таскает порожние баржи от пристани до пристани.
То вверх, то вниз по Иртышу и только изредка, когда по близости не было более мощных судов, он доводил груз до места разгрузки.
Так вот где уж тут выполнишь план грузоперевозок и вина - то не в команде судна, а чисто диспетчеров пароходства, которые с одной стороны были правы, с другой стороны пользовались своей властью.
Они давали возможность одним каким - то судам, а возможно и по блату заработать, и выйти в передовики, то есть использовалась искусственная показуха, вот мол у нас отличники - передовики.
Все конечно знали, что пароход «Уралобком» слабосильный и по - хорошему его надо было использовать на малых реках с малотоннажными баржами или давать ему баржи не большого тоннажа.
Но этого не делали и возможно не потому, что был капитан этого парохода в немилости, а просто судов не хватало, ведь строили - то почти ноль.
По Иртышу и Оби, плавали суда, которые были изготовленные при царском режиме, то есть далеко до революции.
Я не видел ни одного парохода изготовленного в наше время, только лишь в 1938 - 1939 годах были присланы три буксирных парохода с клапанным парораспределением и оборотными котлами.
Они собирались в Омском судоремонтном заводе, но и они были что – то мощностью 300 - 3 50 л.с, среди них один был назван «Громов», а остальные не помню.
Так вот сам представляешь, какие были перевозки при отсутствии буксиров.
По прибытию в Омск, а на этот раз «Уралобком» дошел до Омска, так как у него была неисправная радиостанция.
Я, как говорится, настрочил статью в газету, как нам и советовали, сдал ее в редакцию и еще раз проплыл с этим пароходом до города Тары, где и закончилась моя командировка.
Прибыли мы в город Тару часов в 12 дня.
Я устроился в пристанской гостинице, а вернее в комнате для своих водников, которые приезжали в командировки и отправился в город Тару.
Здесь я был впервые и решил посмотреть, что это за старинный город Тара.
Вернусь немного назад: когда мы прибыли в Омск, я конечно, пришел домой, ведь не был уже дома дней 10 -12, и спрашиваю тетю Лизу:
- Нина была?
- Да, вот, - говорит, - приехала, только позавчера, а так как тебя не было, сразу уехала, обратно к родителям и даже не переночевала.
Надо сказать, что я особенно не горевал уже, что ее нет, это как бы уже вошло в привычку, что мы стали жить как бы, каждый сам по себе, только изредка видя друг друга, да и то всегда с обоюдными обвинениями друг .друга.
И так город Тара. Ты, помнишь конечно Тобольск, а точнее его нижнею часть, то есть старый город, как тогда называли.
Так вот, Тара это примерно четвертая часть города Тобольска, те же деревянные домишки с глухими ставнями и тесовыми воротами, лишь изредка как - бы возвышается среди них двухэтажные, но то же деревянные дома, как видно принадлежащие ранее богатым «отцам» города.
Старинные лавки - лабазы с металлическими ставнями и дверями обычно в двухэтажных домах.
Те же деревянные тротуары, как и в Тобольске, по которым уже трем человекам не разойтись, кто - то должен уступить дорогу.
Тротуары только по центральной улице и конечно она носит имя «Ленина» на остальных улицах и переулках и тротуаров нет.
Улицы, как и главная ни чем не мощенная с глубокими колеями от телег, видно, что осенью здесь мало помогут и болотные сапоги.
Прошел я по главной «магистрали» и спросил где расположено кладбище, мне подсказали как до него пройти и вот я стою около него.
Ты же помнишь, что я всегда говорил, что кладбище это лицо города, это его история.
Вот я и пошел посмотреть «Историю города».
Печальный вид представлял вход в него, разрушена полностью, когда - то бывшая ограда, только кое - где стояли полу разрушенные, отвалившие столбы пролетов ограды.
Входные ворота отсутствовали и только один квадратный кирпичный столб, опора ворот с осыпавшими кирпичами, одиноко и печально стоял, как бы напоминая о своем великом, но печальном последнем пристанищем человека.
Я стоял перед этими развалившимися входными воротами с грустью, что где - то вот так будет тоже мое последнее прощание с этим миром…
Но эта мысль была мгновенной, я знал, что у меня все еще впереди, так как шел мне всего лишь 21 год.
Откровенно говоря, я был удивлен старым кладбищем Тары.
Там было большое обилие красивых мраморных памятников тем, кто лежал под ними.
Конечно, были и уродливо помпезные, как видно богатых купцов, не отличавшиеся утонченным вкусом, лишь бы побольше, да по грузнее.
Были там и памятники кое - каким знаменитостям, того давно прошедшего времени, и по всей вероятности это были ссыльные советские люди, которые случайно, волею судьбы оказались в далеком от всего оторванном, глухом городишке Тара, к сожалению фамилия их я за давностью лет совершенно не помню.
Да, кстати я ведь знал, что та Вера уехала в город Тару, но мысль о том, что она, где - то здесь у меня даже и не промелькнула в голове, это было конечно не заслужено и легкомысленно, но не забудь мне шел, как я уже сказал 21 год.
Вот я снова в Омске, на этот раз она была дома, где находилась уже второй день.
Первое, что она сказала мне это то, что у нее дома несчастье: - посадили в НКВД ее отца, как вредителя - врага народа затем увезли его в город Славгород и что, она была там, но свидание ей и ее матери не дают.
Было принято решение, что я найду частную квартиру, и там будем жить. Квартиру я нашел, на улицах «Рабочих», а сейчас они называются Амурские 1 – 2 - 3 и так далее.
Снял я там, комнату очень маленькую, ну всего каких то 8 -10 метров и перешел туда, так как всех вещей то у меня было, небольшой чемоданчик.
Хозяйка дала свою кровать, матрас и еще стояли две табуретки, вот и вся обстановка того времени.
Но я не писал, как и где я дальше продолжал работать.
Так вот, пришел я в свой второй механический цех, а там мне начальник цеха говорит:
- Тебя, Сергей перевели в распоряжение заводоуправления, а здесь у нас твою должность сократили.
Отчасти я был рад этому сокращению, так как на работе я сам чувствовал себя, что я тут лишняя единица и понимал, что это не для меня.
Я жаждал деятельности, а не безделья, как это было до сих пор.
В заводоуправлении подумали, подумали, куда меня поставить и назначили техником по рационализации и изобретательству завода.
Эта работа мне была понятная и тут я, так сказать развил свою бурную деятельность, так как сам был склонен к разным выдумкам.
Печаталась тогда « картотека» издательством газеты «Водный транспорт», так вот в ней есть 3 - 4 карточки рационализаторских предложений составленные моей рукой и мои чертежи.
Я ходил по цехам, собирал все технические предложения, помогал оформить их, подсчитывал экономию по ним и всеми своими силами старался внедрить их в производство.
Были конечно, среди них и легкие, но полезные в труде, были и типа «вечного двигателя».
Когда я пришел на завод, реализовалось там изобретение механика Паленова, я видел и знал его самого, это был полуграмотный механик какого - то парохода ранее работавший.
А в то время в его введенья выделили пароход «Шахтер», который он переделывал под придуманный им двигатель, то есть то устройство которое приводит судно в движение, а ими являются переходной винт, гребень колеса, весла, паруса.
Он - то яростно доказывал о своем « великом» изобретении всем, в плоть до министерства, что его затирают и так далее.
Суть его изобретения заключается в следующем: вместо обычных гребных колес парохода, он предложил на концы валов, которые приводили в действие гребные колеса, надеть шестерни, с большими зубьями, как на гусеничных тракторах а к ним по специальной рамке цепь, наподобие тракторных звеньев.
Рама опускается на дно реки, на конце ее тоже шестерня такая же скрепления с металлическим колесом, как на старых колесных тракторах.
И вот вал с шестернями будет крутить эти металлические колеса по дну реки и пароход будет как бы ползти на колесах, лежащих на дне реки.
Вот такая идея его двигателя. Надо сказать, что против его, я бы сказал утопического изобретения были ряд специалистов завода, доказывающих вздорность изобретения.
Но нашлись «идейные» доброжелатели - технически безграмотные, которые их возражения считали затиранием рабочего, и чуть ли не вредителями и их действия повлекли за собой аресты, руководство завода , как вредителей - врагов народа.
Пострадал директор завода, главный инженер, которых посадили по линии НКВД (враг народа), так как шел уже 1937 год.
Год почти поголовной репрессий, но об этом потом.
Создали специальное техническое бюро по расчетам этого якобы «изобретения», где рассчитывали, и чертили все детали нового двигателя, и вот летом все было готово.
Прибыла комиссия из пароходства, работников завода, был приглашен и я.
Вот этот пароход вытащили на буксире, на открытый плес Иртыша, опустили его рамы с колесами на дно, пустили машину в работу.
Он вроде сделал ход прямо. Затем закрутился на месте не слушая руля и машина застопорилась, так как стали заклиниваться - его тракторные колеса на дне, в общим испытание было прекращено, так как оно показало, что сама идея такого двигателя – вздорная.
Пароход «Шахтер» поставили на прикол, якобы, что – то еще переделать, но веские переделки прекратились.
Всем было, да и стало ясно о глупости идиллии вечного двигателя.
Даже тогда, когда я еще сам не имел технического опыта, я все же видел , да и понимал, что это глупая идея.
Но почему по этому вопросу, когда я задавал его взрослым, опытным механики и инженерам, они как - то отмалчивались или недоуменно пожимали плечами, мне было не понятно.
Позднее, спустя годы, понял, ч то попробуй об этом заяви, во все услышанное и попадешь во «враги народа».
Так, что люди предпочитали молчать и тратить деньги, материалы, на глупые проекты, лишь бы в угоду власти имущим.
Но вот этого малограмотного механика в тоже время назначили начальником механико - судовой службы пароходства.
Ну какой из него был начальник службы, когда он ни писать грамотно не мог, ни в чертежах разбираться, ни в расчетах.
Одним словом устроили посмешище для работников Пароходства, правда, вскоре, после того, как поняли вздорность его идеи, его куда – то задвинули, а пароход снова переоборудовали под нормальные гребные колеса.
Зная я в те времена и сына Паленова, он учился на два курса старше меня и заканчивал уже техникум.
Плавал он на гидрографическом судне «Штатив», был еще однотипный ему «Хронометр».
Плавали они в Обской губе, выходили в Карское море, но что самое интересное в них, так это то, что построены они были из дерева, не то бука, не то дуба.
Часть его корпуса посередине, то есть по ватерлинии была обшита латунными листами.
Основным двигателем был дизель, но все это, то есть и судно и механизмы были построены в Японии.
Сделано было на отлично, был я у него на этом «Штативе» и в душе завидовал ему, что он работает на таком судне………
Продолжение следует - http://www.proza.ru/2016/02/19/1168