«Здравствуйте, дорогой Дедушка Мороз. Пишет вам взрослая, слишком взрослая женщина. У меня, конечно же, есть к вам просьба, которая будет понятна в конце письма. О себе могу сказать, что человек я по характеру весёлый, я всегда иду туда, где весело, часто улыбаюсь и даже смеюсь, потому что куда же мне деваться-то, я другого выхода для себя не вижу. Должна поблагодарить вас за подарок, который вы сделали мне в прошлом году перед Новым годом. Ваш подарок принёс мне мой муж. Он так и сказал: «Вот тебе от Деда Мороза!». Это был диск. На одной стороне был записан многосерийный фильм «Джейн Эйр», на другой – «Гордость и предубеждение». История «Джейн Эйр» была мне знакома до того, что начала поднадоедать, а вот «Гордость и предубеждение» было новостью. Фильм ошеломил меня. Это был для меня удар не ниже пояса, а прямо по ногам. Я смотрела его много раз и не могла насмотреться. Сюжет-то там ничтожный, пустяковый. Никаких тебе убийств, революций, наркоты. Пустячок, одним словом. Но до чего же приятный этот пустячок! Как он возвысил меня, я стала такой вежливой, терпеливой. Я уже не могу сказать своему мужу: заткнись, дурак. Я стала говорить ему: мой дорогой, вы не правы. Или: мой дорогой, будьте так любезны, помолчите. Он, конечно, решил, что я съехала с крыши и на всякий случай стал притормаживать себя в словах и поступках.
А вот недавно включила я радио, а там передают какой-то спектакль. Автора я не знаю, названия пьесы или романа, по которому сделали инсценировку, тоже не знаю. Начало я не слышала. Ну, там обычная история – любовь, которая случилась, кажется, в XVIII веке в Англии. Она любит его, он любит её, и на фига мне всё это было нужно. Но дело там уже близилось к концу. И тут я уловила нечто такое, что меня заинтересовало. Он, разбойник, пират, бродяга, отказывается от неё – дворянки, богатой замужней дамы, ради неё самой и ради её сына. Как вам это нравится? Чтобы мужчина отказался от женщины, которую он любит, и которая сама падает ему в руки, потому что не захотел тащить её за собой в разбойную жизнь и в итоге на виселицу, не захотел разлучать её с сыном! Это было для меня слишком. А почему слишком? Да потому что наши литераторы приучили меня к жестокости.
Милый Дедушка Мороз, наши литературные герои – любовники XIX века – буквально размазывали по стенке своих возлюбленных. Вспомните Арбенина, Печорина, князя Нехлюдова, графа Вронского, Паратова и всех других. А потом – XX век. Ну, тогда дам сперва погнали под пули, потом на стройки века, на поднятие целинных земель. И всё это делалось под фанфары наших поэтов, писателей и прочих деятелей культуры, которые в пылу революционных преобразований потеряли разум. Так и хочется их героинь обуть, одеть, причесать, отмыть их физиономии, избавить их от непосильных мешков с картошкой, зерном, от носилок, наполненных цементом.
Дедушка Мороз, не сочтите меня эгоисткой, бессовестной дрянью, но мне все эти мажоры совсем не нравятся. А сейчас что творится? Судя по всему, наши вперёдсмотрящие от культуры готовят для женщин панель и красный фонарь. Иначе не скажешь. Стоит только посмотреть телевизор.
Так вот, Дедушка Мороз, я бы хотела получить от вас в подарок диск с записью спектакля, названия которого я не знаю, и имени автора тоже не знаю. Ну, вы помните, там речь шла о муж-чине, который пожалел женщину и её сына. Хотелось бы мне знать также, а водятся ли в мире такие экземпляры, или это плод отчаявшегося воображения? И еще я хочу: толкните моё письмо куда-нибудь в эфир, в Интернет. Честное слово, я ни на что не претендую, но я знаю, что многие женщины отказались бы и от равноправия, и от великой любви. Они бы с удовольствием залезли под паранджу, лишь бы только отоспаться да отлежаться под нею, прийти в себя от всех наших великих побед, которые были, и которые еще будут как в материальном, так и в моральном плане.
С уважением госпожа Усталость».