Как-то раз в армии мне довелось поучаствовать в голосовании на местных выборах. В тот год в стране законодательно утвердили возможность военнослужащим принимать участие в работе местных органов власти.
Вот тут-то некоторые из старших офицеров и генералов с большим желанием решили идти во власть. И сомневаюсь, что к этому их побудила горячая любовь к избирателям, а не к депутатским креслам и городскому бюджету.
Теперь про избирателей. В данном случае - солдат срочной службы. Ввиду многочисленности воинских частей в городе и области и, соответственно, большого количества потенциальных избирателей, начала набирать обороты предвыборная компания.
Военные подразделения принялись посещать кандидаты со своими доверенными лицами. Естественно, представители гражданского населения в части пускались неохотно. Предпочтение отдавалось полковникам и генералам, в одночасье решившими стать народными избранниками.
При посещении нашей части очередного «звездастого» кандидата всех свободных от нарядов военнослужащих загоняли в актовый зал. На первых рядах садились офицеры и прапорщики, на задних - солдаты. На сцене в президиуме восседал сам кандидат и его доверенные лица: обычно от одного до трёх. С гостями постоянно соседствовал наш начальник штаба майор Зернов, в обязанности которого входило представлять выступающих.
Сначала все эти заседания с кандидатами надоедали нам - срочникам. Ещё бы, два часа сидеть в неудобных деревянных креслах актового зала и выслушивать, будто сделанные под общую копирку, обещания очередного избираемого.
После обсуждения предвыборной программы гостя неизменно задавался вопрос: «У кого есть вопросы к кандидату?» Офицеры и прапорщики обычно задавали два-три малозначимых вопроса. Затем наш комбат, подполковник Некрасов, горячо уверял гостя, что за него обязательно проголосуют все присутствующие, и на этом действие заканчивалось. Кандидат со свитой уезжал, а личный состав части отправлялся работать на техтерриторию.
Однажды на очередном собрании мне пришла идея немного «потянуть резину». И после вопроса о вопросах я поднял руку вверх и встал:
- Рядовой Галеев. Скажите пожалуйста, а чего ждать в случае вашего избрания военнослужащим срочной службы? Просьба про удешевление стоимости для прохода солдат в видеосалон ничего не говорить, поскольку у каждого кандидата это обещание уже присутствует.
Справедливости ради замечу: именно скидку на «видик» обещали срочникам все потенциально избираемые. Кто на пятьдесят копеек, а более смелые кандидаты клятвенно уверяли, что добьются от частников пропускать солдат в видеосалоны вообще бесплатно.
После моего вопроса воцарилась тишина. Кандидат в звании генерал-лейтенанта почесал пятернёй затылок и совсем «завис». За всё время собрания он почти ничего не говорил. В основном, заливался соловьём его доверенное лицо в чине майора. После довольно долгой паузы шефа майор решил прийти к нему на выручку и начал скомкано рассуждать о «возможном использовании» срочниками каких-то гражданских спортзалов. После двадцатиминутного монолога я снова поднялся:
- Рядовой Галеев. Я задавал вопрос лично кандидату.
Наше начальство возмущённо зашикало на меня и стало обжигать гневными взглядами. Генерал-лейтенант снова «завис». После продолжительной паузы он громко сказал своему помощнику:
- Запиши-ка фамилию этого бойца!
Майор записал и вновь спросил:
- У кого ещё есть вопросы?
- Рядовой Галеев. В краткой автобиографии кандидата в двух строках описывается служба в военном училище. Хотелось бы узнать: что побудило товарища генерал-лейтенанта поступить в высшее военное заведение и таким образом избрать на всю жизнь профессию защитника нашей Родины?
Кандидат сначала задумался, потом, видимо, вспомнил те весёлые времена и начал много и долго рассказывать о курсантской молодости. Наши командиры гневно сверкали на меня очами, а личный состав довольно улыбался, поняв всю выгоду моих вопросов.
Помощник-майор нервно ёрзал на стуле и периодически поглядывал на наручные часы. Дождавшись окончания рассказа шефа, он вновь без энтузиазма поинтересовался про вопросы кандидату. Я встал:
- Рядовой Галеев. Разрешите узнать ,товарищ генерал-лейтенант, какая у вас зарплата?
Наш комбат не выдержал:
- Галеев! Зачем тебе это?
- Во-первых, думаю не одному мне интересно. Во-вторых, возможно после срочной службы я решу поступать в военное училище. Ведь должен я как-то ориентироваться на будущее денежное довольствие!
Кандидат принялся вслух подсчитывать месячный доход. В итоге озвучил цифру в тысячу четыреста рублей. В какой-то момент я действительно задумался о карьере кадрового военного. Правда, не надолго. Следующий вопрос я задал про внуков генерала, затем о его планах по благоустройству игровых площадок для детишек Приморского района. В сторону нашего начальства я не смотрел, но физически ощущал себя уже в наряде по кухне.
В итоге собрание растянулось часа на четыре. Гости распрощались и уехали, народ погнали на техтерриторию, а я , как и предполагал, был назначен в наряд по кухне.
После нескольких собраний подряд с моим активным участием комбат запретил пускать меня в актовый зал. Вместо интересного действа я получал метлу и гонял по плацу одинокую и вредную листву каштанов. Но семена моей деятельности дали всходы, и друзья-последователи, теперь уже во множественном числе, вовсю кошмарили кандидатов и их доверенных лиц.
За два дня до выборов приехали как-то большие «шишки», и наш батальон пригнали в соседнюю часть. В то время в ней было военное училище для иностранцев, а их обслуживали наши солдаты-срочники (батальон обеспечения учебного процесса). Мы ещё в их столовой на довольствии стояли. Солдаты друг друга знали, так как наряд по столовой прошли все.
В громадном актовом зале сидела куча народа, а с президиума вещали о приоритетных кандидатах, за которых настоятельно рекомендовано голосовать. Также разъясняли , как правильно заполнять бюллетень. Одна особенность тех выборов: кроме списка избираемых присутствовала пустая графа. В неё можно было вписывать любого незарегистрированного кандидата. Так сказать, «веянье перестройки».
Я посмотрел на сидящего рядом товарища-литовца, и у меня моментально созрел план. Я поделился им со знакомыми солдатами из соседней части. А они далее по эстафете. Своим ребятам я тоже выложил свою идею. Кстати, избирательный участок также развернули в этой соседней части.
Наступил день выборов. Комбат в полуприказном порядке настоятельно попросил проголосовать за конкретного кандидата. Все, естественно, согласились. На словах. Смаршировали на избирательный участок. Проголосовали.
Через два дня всех военнослужащих собрали в актовом зале. Представители избирательной комиссии торжественно зачитали фамилии победителей. А один подполковник сообщил:
- Среди незарегистрированных кандидатов большое число голосов собрал ефрейтор Кучинскас. К сожалению, победы он не одержал. Нашей комиссии интересно: кто этот авторитетный человек? Если он есть среди присутствующих, пожалуйста, встаньте!
Артурас Кучинскас, в простонародье просто Ара, был призван из Литовской ССР. По-русски он говорил очень плохо. Более-менее болтал только к своему «дембелю», да и то, в основном, матами. Благодаря умению хорошо работать электросваркой на дачах офицеров и прапорщиков, был представлен благодарным начальством к званию ефрейтор.
Так вот, удивленный Кучинскас поднялся со своего места. Подполковник спросил:
- Вы и есть Кучинскас?
- А? - захлопал глазами Ара, словарный запас которого в то время был не богаче словаря Эллочки-людоедочки.
- Вы Кучинскас?
- Я?
- Ну да!
- Я? Да!
- Чем вы руководствовались, когда решили попробовать свои силы в избирательной компании?
- А? Я? Никак нет!
- Я спрашиваю, какие у вас были планы в случае победы на выборах?
- А? Никак нет!
Личной состав не выдержал, раздался многоголосный хохот. Комбат, наши офицеры и прапорщики дружно посмотрели на меня. Артурасу приказали садиться. А мне после собрания объявили три наряда вне очереди. Что ж, не привыкать. Зато, есть что сейчас вспомнить!