Плененное сердце. Глава 18

   


   Погруженная в противоречивые мысли, Каталина торопливо шла по галереи вслед удаляющемуся слуге. Уже стемнело. Она успела отдохнуть с дороги, немного поспать и переодеться. Платье, которое она выбрала для своего первого вечера на вилле, отличалось утонченным изяществом и в то же время простыми линиями в покрое. Оно подчеркивало нежность ее хрупких плеч, тонкую талию и округлость бедер. Сшитое из голубого шелка и кружев, при ходьбе оно струилось мягкими волнами по полу и, словно морская пена обволакивала ее стройную фигурку. Золотистые локоны украшала маленькая жемчужная диадема с подвеской каплевидной формы, свисающая на безупречно гладкий и прямой лоб.
 
   В тревожном волнении Каталина взмахнула длинными изогнутыми ресницами и ускорила шаг. Теперь ей предстояло увидеться с мужем. Анселмо нес зажженный в руке подсвечник и показывал дорогу в трапезную. Они миновали галерею, дошли до вестибюля и свернули в центральную арку. Парадный зал с яркими изразцами, лепниной и росписью, встретил их светом сотен восковых свечей. Сияние бронзовых настенных и напольных канделябров отражалось от гладкого мраморного пола, отсвечивало от высоких колонн из оникса и яшмы, мерцало бликами на золоченом сводчатом потолке из мукарн и проникало через резные узорчатые окна прямо в сад. Странно, но она ни разу не слышала, что на вилле Сент-Ферре проходили балы, однако этот сверкающий золотом и причудливыми растительными орнаментами зал так и напрашивался на светский прием. Ошеломленная необыкновенной роскошью и великолепием, присущей скорее королевским дворцам, Каталина на миг приостановилась, созерцая пышное убранство, но Анселмо устремился дальше, и ей ничего не оставалось, как последовать за ним вглубь дома. 
   
   Полумрак соседнего зала заставил Каталину прищуриться. После яркого, искристого света это место показалось сумрачным. Но только на первый взгляд. Привыкнув к мягкому янтарному свечению, она сделала несколько шагов вперед. Неожиданно ее сердце забилось чаще. Она почувствовала чье-то присутствие. Ну, конечно, маркиз уже ожидал ее. В центре зала стоял длинный стол, покрытый белыми льняными скатертями. На нем возвышались несколько серебряных канделябров, являющихся этими единственными источниками света, излучающими, как ни странно, тепло и уют, а меж ними в круглых хрустальных вазах благоухали садовые цветы.

   Обеденный стол был сервирован всего на две персоны, а значит, как быстро сообразила Каталина, она останется со своим супругом наедине. Не следовало ожидать пышного торжества, приема гостей или даже Родриго, присутствие которого могло бы придать ей чуточку уверенности. 

   - Я рад приветствовать вас в стенах этого дома, querida esposa, - голос, исходящий из полумрака, прозвучал мягко и непринужденно.

   Каталина вздрогнула. Жена. Теперь она его жена. Как странно это звучало в его устах.

   - Прошу прощения, что не смог лично встретить вас, но срочные дела заставили меня изменить первоначальным планам.

   - Ничего страшного, - пробормотала Каталина, безуспешно пытаясь разглядеть хоть что-то в полутемном углу трапезной, - Беатрис показала мне покои и… сад, - она закусила губу и сделала грациозный реверанс в ту сторону, откуда слышала голос. 

   Она ожидала, что маркиз ответит на ее приветствие, выйдет и возьмет под руку, как того предписывал этикет, но Себастиан не сделал ни шагу. Вместо этого Анселмо выдвинул перед ней стул и предложил присесть прямо напротив того места, где, по-видимому, располагался сам хозяин виллы. Она услышала характерный звук отодвигаемого стула и посмотрела туда, но как ни старалась, не смогла никого разглядеть. Свет от канделябров падал на середину стола и на тот конец, где располагалась она сама, лицо же маркиза скрывала тень. 

   - Вам понравился сад? – меж тем завел светский разговор супруг.

   - О, да, он прекрасен.

   - Мне лестно слышать это, - по интонации голоса Каталина поняла, что маркиз улыбается. - Я хотел, чтобы сад пришелся вам по душе. Над его созданием трудилась моя мать.

   Анселмо предложил ей бокал вина, и она кивнула в знак согласия. Через минуту подали холодные закуски. Из всего разнообразия блюд, теснившегося на столе, она выбрала креветки в лимонном соке с оливками и маринованные артишоки.
 
   - Вы не могли предложить мне лучшего, - тихо проговорила Каталина, пригубив вино. Оно оказалось превосходным. Сладковатым на вкус, легким, чуть терпким и ароматным. – Пруд с лилиями, очаровательная беседка, чудесные цветочные клумбы… Я буду проводить там все свободное время, читая любимые книги, если вы не возражаете, конечно. 

   - Вы увлекаетесь чтением? 

   - Люблю интересные истории.

   - Тогда мои книги и манускрипты в вашем полном распоряжении, - живо отозвался маркиз. - Собрания довольно обширны и увлекательны, библиотека создавалась годами. Думаю, Анселмо вам поможет во всем разобраться. Не правда ли, друг мой?

   - Конечно, сеньор, - бойко ответил слуга и улыбнулся Каталине, отчего вокруг светлых глаз пролегли веселые лучики. – Как только сеньора соблаговолит, я с радостью подчинюсь.

   - Благодарю, Анселмо, - кивнула Каталина, - на днях я обращусь к тебе.

   Сухое, изборожденное морщинами лицо дворецкого засияло от удовольствия. Он подлил ей вина и отошел в тень.

   Вкусное вино и закуски, приглушенное сияние свечей и оживленная беседа приятно расслабляли и наполняли душу безмятежностью. Каталина перестала чувствовать робость. Даже странное общение с мужем, когда он оставался для нее совершенно невидимым, больше не смущало ее. А между делом она поймала себя на неожиданном открытии. Себастиан оказался интересным собеседником. Его познания в истории, географии, философии и искусстве изумляли ее.
   
   Во время обеда он развлекал ее рассказами о знаменитых мореплавателях и кораблестроителях из очень древней и далекой страны Феникса, приплывших когда-то на Иберийский полуостров и основавших здесь свои торговые города. Сказочная Финикия уже давно перестала существовать, а название, которое финикийцы дали полуострову, прижилось и сохранилось до сих пор. Он так же поведал о периоде кровопролитных воин, раздираемых Андалусию и другие испанские области, длившихся более двухсот лет, в результате чего свободолюбивые иберийцы попали под власть могущественных римлян, и страна неминуемо превратилась в одну из провинций Римской империи. А об одном из лучших представителей этой древнейшей цивилизации Себастиан рассказывал с особым воодушевлением.

   - Гай Юлий Цезарь был выдающимся военачальником и политическим деятелем Рима. Он был блестящим оратором, стратегом и писателем. Великий триумфатор покорил полмира. Ему безоговорочно подчинялись огромные армии, поверженные города, народы. Цезарь был уникальной личностью, успев в жизни сделать многое, - немного помолчав, маркиз задумчиво добавил, - но при всей своей неординарности, не смог избежать двух вполне обыденных вещей, ставших впоследствии для него роковыми.

   - И каких же? – подалась вперед Каталина, взволнованная увлекательной историей.

   - Женских чар и предательства, - последовал лаконичный ответ.

   Слова были произнесены с оттенком скрытой горечи, и Каталина, будто почувствовав заслуженный укор, залилась краской стыда, не к месту вспомнив о Родриго. Удивительно, но за весь ужин она ни разу не подумала о смуглом красавце с черными насмешливыми глазами.

   - Я… я не понимаю, - смущенно выдавила она из себя, для пущей храбрости сделав два больших глотка вина.

   - Цезарь был влюблен в красивейшую из женщин эллинистического мира, - охотно пояснил маркиз, – Клеопатру, царицу Египта.

   - И как любовь этой женщины повлияла на Цезаря? – осторожно спросила Каталина.

   - Цезарь настолько был ослеплен любовью к ней, что пригласил Клеопатру в Рим, и поселил на своей вилле, хотя в то время был женат на другой женщине.

   - Ох, - Каталина вскинула тонкие брови, - но как он решился поступить так с женой?

   - За свой необдуманный порыв он поплатился жизнью.

   - Какая трагедия.

   - Ничуть, - хмыкнул в ответ супруг. - Все произошло так, как и должно было произойти.

   - Поясните.

   - Все очень просто. Цезарь прожил удивительную жизнь, полную взлетов и падений, - глубоко вздохнул маркиз Сент-Ферре. - Мир запомнил его как величайшего из тиранов. Его имя увековечено в истории, оно обросло множественными слухами и легендами. Современники любили и ненавидели его, а он меж тем, как остальные, был всего лишь человеком со своими недостатками и слабостями. Он имел много врагов, но и среди друзей нашлись те, кому пришлось не по нраву сближение диктатора и царицы. Утверждали, что Цезарь собирается развестись с законной супругой и жениться на своей возлюбленной, а после перенести столицу из Рима в Александрию. Это стало формальным поводом для организации заговора. Дни великого триумфатора были сочтены. Его убили прямо на заседании Сената, - последовало недолгое молчание, - а одним из нападавших стал его ближайший приспешник, тот, к кому он многие годы относился как к родному сыну.
 
   - Захватывающее повествование. Пожалуй, мне стоит ознакомиться с этой историей поближе.

   - Почитайте Плутарха или Светония. В их описаниях вы найдете много занимательного.

   - А что же Клеопатра?

   - Жизнь идет своим чередом, - раздался глухой звук поставленного на стол бокала из-под вина. – Некоторое время спустя египетская царица утешилась в объятьях одного из полководцев Цезаря.   

   - Необыкновенная история жизни, - глубоко задумавшись, подытожила рассказ Каталина.   
   
   Скоро подали десерт. Помимо блюда с засахаренными и свежими фруктами, на столе появились клубничные и сливочные бисквиты, хрустящие вафли, рассыпчатые лимонные печенья, туррон, сладкое лакомство из меда, сливок и орехов, яблочный пудинг с ванильным кремом и корицей и, конечно же, всеми ценимый шоколад.

   Аромат от горячего шоколада быстро распространился по трапезной и Каталина, сама не замечая как, выпила чашку этого превосходного на вкус напитка и потянулась за добавкой к Анселмо.

   На другом конце стола послышался легкий смешок:

   - Джавиер, мой камергер, мастер по приготовлению шоколада. Он так удачно научился сочетать все ингредиенты, что в итоге получается настоящий напиток богов. Вам ведь понравилось, Каталина?

   Впервые за вечер он назвал ее по имени. От низкого, обволакивающего голоса, который словно бархат ласкал ее кожу, она против воли испытала трепетное волнение.

   - Э…это и вправду вне всяких похвал, - подтвердила она, пытаясь унять учащенное сердцебиение.    

   - Несколько лет назад я путешествовал по Новому Свету и там, в Новой Испании, со мной произошла забавная история. Хм… может, когда-нибудь я поведаю подробности того случая… Но дело все в том, что мне довелось поучаствовать в спасении жизни одного старого индейца. Тот старик в благодарность за избавление от мученической смерти поделился со мной рецептом приготовления этого чудного напитка и с тех пор я ни дня не провожу, чтобы не насладиться его тягучим вкусом и терпким ароматом.

   - К…конечно, - рассеянно пробормотала Каталина, не поднимая головы от чашки с дымящимся шоколадом.

   Она не могла понять причину странного ощущения, внезапно охватившего все ее существо. От макушки и до самых кончиков ногтей она почувствовала предательскую дрожь, усиливавшуюся с каждым вздохом и не дающую сосредоточиться на чем-то другом. Она бессознательно поддалась вперед. Нетерпеливо вглядываясь в полумрак столовой и не находя в себе силы отвести взгляд в сторону, она задышала часто и прерывисто. Ее совсем не смущало то обстоятельство, что муж, при всем радушии и внешней приветливости, до сих пор не показал своего истинного лица и не поведал причину скоропалительной женитьбы на ней. Данная ситуация сейчас не имела для нее ровным счетом никакого значения. Ее интересовал только Он, его чарующий голос и романтическая обстановка с приглушенным светом и волнующими кровь притягательными ароматами. Из всего того, что успела рассказать мать о супружестве, она поняла лишь одно, ей следует целиком и полностью подчиняться его желаниям, если она хочет угодить ему и сделать их брак хоть чуточку счастливым. Так зачем откладывать неизбежное?

   Каталина томно вздохнула и, облизнув пересохшие губы, улыбнулась туда, откуда доносился мягкий баритон, нежащий слух и душу, и куда не проникали золотистые отблески свечей. Скомкав в руках накрахмаленную салфетку, она отбросила ее в сторону, как ненужную тряпицу, и небрежно смахнув с подола хлебные крошки, грациозно поднялась из-за стола. Она должна увидеть того, кто стал ее мужем. Немедленно!

   Тишина, внезапно повисшая в воздухе, продолжалась ровно до того мгновения, пока она, осторожно проводя подушечками нежных пальцев по скатерти, плавной походкой направлялась в таинственный сумрак трапезной. Но волшебные чары были грубо разрушены. Слуга, покорно стоявший все это время за спинкой ее высокого стула, поспешил наперерез.

   - Сеньора Каталина, - Анселмо, почтительно поклонился и встал у нее на пути, - если вы не против, позвольте, я провожу вас в ваши покои. Вы, верно, устали, вам нужно отдохнуть… 

   - Хм, сегодня мне это точно не удастся, - кокетливо пропела Каталина. Что это с ней? Неужели выпитое вино так на нее подействовало? Она никак не могла остановиться. – Разве ты не знаешь, Анселмо, что в брачную ночь никто не отдыхает?

   Старый слуга, ничуть не смутившись слов молодой маркизы, за долгие годы он многое повидал и услышал, не сдвинулся с места ни на шаг: 
   
   - Сеньора Каталина, вам, конечно же, виднее, - он деликатно прокашлялся, - только я совсем иное имел в виду. Вам пришлось испытать некоторые неудобства во время вашего путешествия, вследствие чего вы взволнованны и еще полностью не отошли от дорожного происшествия. Пойдемте со мной, слуги уже приготовили для вас постель.

   Глаза Каталины потемнели:

   - Я никуда не уйду, пока не увижу своего супруга.

   И тут из сумрака раздался хрипловатый голос:

   - Ужин подошел к концу, дорогая Каталина. Анселмо прав, вы устали. Уже поздно. Доброй ночи.

   Явно не ожидая такого поворота событий, молодая маркиза осталась стоять на месте, не зная радоваться ей или огорчаться. Муж отвергает ее? А как же брачная ночь? Она растерянно захлопала ресницами, силясь подавить возникшее в ее голове и едва не слетевшее с уст гневное восклицание. Она и думать забыла о том страхе, который наводил на нее своей чрезмерной таинственностью маркиз. В ней взыграло уязвленное самолюбие и неутолимое женское любопытство. Она упрямо вздернула маленький подбородок и, не глядя на Анселмо, будто его здесь вовсе и не было, тихо, но отчетливо переспросила:

   - Значат ли ваши слова, querido esposo, что мы сегодня не увидимся более?

   После минутной паузы, так и не дождавшись ответа, она уже поворачивалась, чтобы уйти, когда глубокий вздох достиг ее ушей.

   - Я знаю, что произвожу гнетущее и временами даже отталкивающее впечатление, и мы едва знакомы, дражайшая Каталина… Я не хочу торопить события, поэтому предлагаю узнать друг друга получше…

   Он так и не договорил. Каталина только кивнула, словно он мог видеть ее за узкими, покатыми плечами дворецкого, и молча пошла прочь. Внутри у нее все кипело от негодования, она боролась с собой, чтобы не наговорить мужу лишнего, но в итоге природное спокойствие и соответствующее положению воспитание не дали воли нахлынувшим эмоциям. Она не могла понять резкую смену своего настроения. То она дрожала от страха из-за встречи с маркизом, то вдруг почувствовала глубокую обиду из-за недостатка внимания с его стороны. Какие странные, однако, метаморфозы происходили с ней последние дни. Она нахмурилась и прибавила шагу, стремясь скорее уединиться в тиши собственной спальни. 
 
   Хуже всего по ее мнению являлось то, что она готова была прыгнуть в объятья Себастиана, не дожидаясь и тени намека от него. То ли всему виной была романтическая обстановка, которой они были окружены в течении последних двух часов со свечами и тихой музыкой, приятно доносившейся откуда-то сверху, то ли необычайно вкусной едой и разговорами на интересные темы, то ли на нее так подействовал его низкий голос, заставляющий часто краснеть и напрочь забывать о его внешнем недуге. Ей было трудно во всем этом разобраться, поэтому она все больше злилась на саму себя.

   Служанки, ожидавшие ее в опочивальни, помогли раздеться и облачиться в ночную рубашку из тонкого, почти прозрачного белого шелка с длинными широкими рукавами и серебряными лентами, нашитыми по подолу. Роскошные волосы осторожно освободили от многочисленных шпилек и жемчужной диадемы, которая будто маленькая корона сияла на ее изящной головке весь вечер, и расчесали пышные локоны до блеска, а затем заплели в две толстые косы.

   И вот, когда последняя свеча была потушена, а в приоткрытом окне появился слабый отблеск холодного полумесяца, Каталина, наконец, осталась одна и дала волю своим чувствам. Вопреки логике и здравому смыслу она бросилась на разобранную постель и в полном отчаянии, зарывшись лицом в одеяла и подушки, беззвучно разрыдалась.