Господин Кастрюля при жизни любил поесть. Ел много, часто и только вкусное. Уж таким он был гурманом в жизни, которую завершил, увы, на шведском столе. Там было много вкусного, а ограничений там не было. И ел Кастрюля, пока не умер. Красивая и сытная, между прочим, смерть!
Умер господин Кастрюля и оказался на небесах. Это раньше обжорство грехом считалось, а теперь в раю на естественный аппетит просто закрывают глаза. А что их открывать, если у человека есть возможность питаться? А Кастрюлю на грешной земле даже молодые мамаши ставили в пример своим крохам: мол, кушай, деточка, до отвала, и тогда у тебя будет столько же денежек, сколько у этого обжоры, чтоб его разорвало! Младенцев такие речи вдохновляли, и они сосали соски и соски с небывалым энтузиазмом.
Короче, оказался в раю Кастрюля, и райские диетологи прописали обжоре нулевой стол. То есть, они лишили его сладкой, горькой, солёной и жирной пищи – только манна небесная. Пару сотен лет такую пищу можно терпеть, но всю жизнь на каше перебиваться – с ума сойти можно. Господин Кастрюля это сразу просёк, но что-то изменить в своём рационе он мог, так как ни кафе, ни ресторанов, ни бистро на небесах не было. Обидно, конечно.
Но обиднее всего в раю было то, что тем, кто на земле соблюдал диету, на небесах давали котлеты, гамбургеры, паюсную икру, торты, квашеную капусту, сало и прочие прелести. Даже водку на запивку давали, а Кастрюля свою манку запивал небесной росой – та ещё гадость, если пить вечно.
Вот и всё, что нам известно об обжоре Кастрюле и о той райской пище, которую бывший гурман теперь ест после завершения своей бренной жизни.
Откуда мы это знаем? От верблюда, допустим. Но если быть честными до конца, то мы сейчас бы лучше не о райской пище разговоры вели, а съели хорошую отбивную. То есть, целую груду замечательных отбивных, так как нас тут много и продуктов нам надо много. А что там с нами будет в раю, это нас пока не касается. Как говорится, будет день и будет пища, и спорить с этим почему-то не хочется.