Мы собирались быстро, торопливо. Руки у всех дрожали, лица были бледными. А на улице было слышно, как срываются с мест машины немцев и где-то далеко стучит, трещит пулемет.
-Ой, бегите. бегите, диты! - наставляла нас, поторапливала баба Ивга. - Що ж это делается, люди добрые....Собирайтесь, собирайтесь быстрей!
Вдруг мы услышали чьи-то быстрые шаги и замерли. Мое сердце стучало захлебисто, сбиваясь с ритма.
В хату вбежал Петро. Его маленькие, поросячьи глазки бегали по нам, смотрели злобно, как у шакала.
-Вот вы где! Всю шайку у себя ховаешь? - Он взглянул на бабу Ивгу. - А ну, идем со мной, пионер! И вы, все до одного! Полковник требует!
Его рука легла на плечо Севы Малютина. Сева рванулся и отбежал к нам. Петро побагровел:
-Ах, вы так? Да я же вас, как кутят...
С этими словами он резко вынул из кобуры револьвер. Баба Ивга кинулась в нашу сторону; как курица - крыльями, закрыла нас своим телом. Но Петро схватил ее за ворот платья и рывком отбросил в сторону:
-Что, в петлю хочешь, старая? Уйди!
Вскрикнул тонко Сева, охнул Саша Булгаков…
-Не смей! - Я выросла перед полицаем, страшная в своей слепой ненависти. - Не трожь!
-А, танцорша! - Петро зло ощерился. - Ну, ты у меня потанцуешь…
В следующую секунду я упала, больно ударившись о стол. Что-то зазвенело, полетело на пол. В голове помутилось от боли…
Не сговариваясь, молча Васек, Коля и Саша бросились на предателя. Петро отчаянно отбивался, ругался грязными словами. Но мальчики были сильнее. Грохнул выстрел, жалобно звякнуло и осыпалось на подоконник разбитое пулей стекло. Петька Русаков с силой укусил волосатую руку Петро, Васек боднул его в живот, отчего полицай упал на пол, Саша булгаков колотил его кулаком по спине:
-Вот тебе! Вот! Получи!
Я мотнула головой и огляделась. Возле меня что-то блеснуло. Я протянула руку: пальцы нащупали холодное, полированное дерево. Это был нож, которым баба Ивга обычно резала хлеб к обеду.
Петро рычал, как озверевший пес, и тянулся к выпавшему из его рук револьверу. Ему на несколько секунд удалось подняться и скинуть с себя Сашу, но тут же со стола на его спину прыгнул тяжелый Коля Мазин. Васек выкручивал руку Петро, не давая дотянуться до оружия.
“-Это ведь я вам про того комсомольца рассказал…” - вспомнилось мне вдруг. Так говорил Петро немецкому офицеру тогда, когда я с мальчиками спряталась в канаве у дороги.
Он, он! Он забрал у меня брата, сдал его врагам! Он таскал меня за волосы, рассказывал немцам о наших людях, он - фашистский прихвостень и предатель! К лицу прилила горячая кровь, ладонь обхватила и крепко сжала рукоятку ножа...
Я вскочила и кинулась в гущу драки. Страха не было: на его месте поселилась та самая решительность человека, которому больше нечего было терять.
Петро царапал пальцами дощатый пол, стараясь схватить свой револьвер. Васек уже выдыхался, его руки были не так сильны, и Петро потихоньку приближался к цели. Вот он уже готов подобрать револьвер и убить всех нас…
В миг, когда полицай дотянулся до рукояти оружия, я пинком отправила револьвер под кровать. Сама же нагнулась к Петро и резко, вложив в удар всю свою ярость, взмахнула рукой…
Удар пришелся точно в шею. Петро взвыл и, обмякнув, распластался на полу.