***

У неё была любимая цифра три. Она могла позвонить три раза и три раза позвать в кино. Обычно пряталась под обнялось третьего числа каждого месяца и перепрыгивала через три последние ступеньки даже на каблуках... Была какая-то ирония и лёгкое очарование в этих её приметах, превратившихся из привычек в правила жизни.
- Пойдём в кино? - написала она однажды через три месяца тишины.
- Хорошо... Но позже, я занят.
И пока он решал проблемы, она покупала три сладких чупа-чупса и бежала через лужи до метро.
- Ну что, кино? - и три счастливых смайлика в конце через пару дней.
- Сегодня никак, извини...
А на завтрак она всегда покупала круассаны. Сладкие, сочные с каким-то французским сыром и привкусом нового дня. Осиливала максимум один, но продолжала улыбаться тетушке в булочной, накладывающей ей сразу три штучки в пакетик.
- Пятница, кино? - спросила она за три дня до предполагаемой встречи.
- В пятницу лыжи, - сухо ответил он. А спустя час уже смотрел на экран телефона в ожидании ответа. "Напишет мне в субботу", - подумал он и вернулся к делам. Но в субботу была тишина. И в воскресенье и даже через две недели после. Он отсчитывал дни в календаре, делил все строки/столбики на три и ждал...
... У неё было правило трёх дней. В первый день - плакать, искать выход и любить. Во второй - разбираться в себе и в возможных причинах, продолжать искать. Но третий день был решающим - она ждала ответ/звонок/улыбку, смотрела на часы, и левой ладонью прикасалась к бешено бьющемуся сердцу. Это был последний день, когда можно страдать, плакать в подушку и писать по миллиону сообщений в час. На четвёртый она переставала думать о человеке, которому не нужна.

И пока он зачеркивал даты в календаре, размышлял, что бы ей написать, она вкладывалась свою ладонь в чужие руки и - перепрыгивая через три ступеньки - продолжала мечтать.