КРЫМ 77 (Вольдемар Шпаковский) / Проза.ру

            I

   Есть у меня школьный приятель - Эдиком его кличут. Правда сначала он был не Эдик, а Эдисон. Почему Эдисон? Да в школе умным считали, особенно на уроках физики и математики - у учителей в любимчиках ходил, всегда старался первым отличиться на их уроках. А после того, как учительница на одном из занятий, после его исчерпывающего ответа заявила: "Молодец, ты прямо Эдисон" (в смысле всё знает), к нему, на много лет и привязалась эта кличка. Был Эдисоном, а потом трансформировался в Эдика - так легче в произношении, но всем было известно, это Эдисон (умный очень).

   Эдик после школы поступил в МИИС ( институт инженеров связи), а после его окончания, по распределению, попал во ВНИИРС (исследовательский институт радиосвязи), являвшимся "почтовым ящиком" (секретной конторой).

   Отбарабанив там положенные одиннадцать месяцев, Эдик получил свой первый трудовой отпуск. Наши отпуска совпали и мы решили рвануть в Крым, тем более, что Эдисон ни разу не был на море. Предок у меня, по долгу службы, имел знакомства по всей необъятной нашей стране. Даже во время моей армейской службы, проходившей на далёком Сахалине, один его знакомый, работавший в тех местах, по просьбе отца, звонил в штаб моего полка, узнать, как проходит служба сына его друга...

   Так вот. В предыдущий год отец отдыхал под Алуштой и предложил нам дешевый вариант, договорившись с начальником базы отдыха. А нам главное море и койка, а остальное - дело наживное, по молодости все стерпится.

   Я тогда работал в конторе железнодорожного профиля. Работникам нашей организации раз в год предоставлялся бесплатный проезд на поездах дальнего следования. Была у нас такая практика, люди не пользовавшиеся билетами, по дешёвке предоставляли свои проездные документы желающим прокатиться за полцены. Ну я и воспользовался этой халявой для Эдика. Выписал билет до Симферополя, в чужом пропуске переклеил фото, подправили печать на фотке и, приобретя в кассе билеты, отправились в путь.

            II

   В купе вместе с нами ехали две девушки. Мы познакомились. Оказалось нам по пути аж до самого конца... В смысле до Рабочего уголка, являвшегося пригородом Алушты. Девчата, наши одногодки, и за трёпом, смехом и картами время поездки пролетело не заметно.

   В Симферополь мы прибыли рано утром. На привокзальной площади нашли остановку троллейбусов, следовавших в Алушту, в кассе купили билеты ценой в 65 коп. и , дождавшись очередной посадки, загрузились в салон. Надо сказать, что движение троллейбусов организовано с размахом, ждать пришлось не долго, транспорт удобный и не шумный. Дорога предстояла не близкая, как ни как 52 километра, да ещё в горных условиях. По времени порядка двух часов, как нам сказали.

   Сначала катили по Симферополю и его пригороду, слева за зеленью деревьев, поблёскивая в лучах солнца, виднелась гладь Симферопольского водохранилища, километров через двадцать по сторонам дороги стали появляться возвышенности, с каждым километром становившиеся выше и ближе к трассе. По мере приближения к перевалу горы вплотную подступали к дороге, деревья на их склонах образовали зелёный коридор, по которому мы катили, сворачивая то влево, то вправо, следуя его изгибам. На перевале мы оказались после тридцати трёх километров пути. Высота Ангарского перевала более семисот пятидесяти метров. Из-за такой высоты у некоторых пассажиров начало закладывать уши. Горы, зажавшие перевал, по своей высоте превышали тысячу метров.

      За перевалом начался спуск. Вот троллейбус выбрался из горных теснин на оперативный простор. В дали слева огромной трапецией показалась величественная гора Демерджи, справа тянулись отроги Чатыр-Дага, а впереди, в котловине за зеленью посёлков и виноградников, уткнувшись пляжем в море, виднелись кварталы долгожданной Алушты. По вьющемуся серпантину дороги наш троллейбус продолжил десятикилометровый спуск к морю.

      На автостанции мы сошли, и троллейбус отправился к своей конечной станции в Ялте уже без нас. Ему предстояло проехать ещё 45 минут берегом моря. Мы же пересели в автобус, и через десять минут были на набережной Рабочего уголка.

   Тут наши пути расходились. Худощавая Наташа, взяв свой небольшой чемоданчик, попрощалась и двинулась прямиком к санаторию "Морской берег", который находился напротив остановки. Плотненькой Татьяне предстояло подняться по ступеням наверх к пансионату "Горизонт", стоящему на возвышении. Чемодан у неё был неподъёмный (колёсики в то время к чемоданам ещё не присобачили). Мы с Эдисоном, пораскинув мозгами, приняли решение помочь девушке в нелёгком деле восхождения к горизонту...
Эдик был рослее и покрепче меня, поэтому, чтоб я не облажался, он, как истинный джентльмен, вызвался помочь даме. Благословив его на подвиг, я с чистой совестью остался при наших пожитках, пока Эдик, из благородных побуждений, надрывал свой пупок, волоча чемодан дамы, весом не менее пуда, по крутой каменной лестнице, ступеней в девяносто.
   Обливаясь потом, но живой и с не развязавшимся пупком, Эдик вскоре вернулся с ответственного задания, и мы отправились на поиски нашего пристанища.



            III

Пройдя горку от автобусной остановки, мы попали на улицу Глазгрицкого, по правую сторону которой возвышалась монументальная колоннада-подкова сталинского ампира, служащая центральным входом в санаторий "Алушта". На крайних четырёхгранных колоннах сверху стояло по рогу изобилия, из которых свешивались виноградные гроздья. Слева за деревьями виднелась территория турбазы для автомобилистов. Мы пошли дальше по дороге, уводящей нас от моря вглубь балки. Слева на горке высилось строение, на крыше которого стояли буквы, образующие слово "Дубна", по правую руку тянулась территория санатория "Алушта". Мы вышли на небольшую площадь - ощущение такое, что здесь заканчивалась цивилизация.

Перед нами маячил корпус из стекла и бетона, на крыше которого из букв и цифр читалось: "Санаторий 30 лет Октября". Слева вверх от здания поднималась асфальтированная дорога, с одной стороны ограниченная подпорной стенкой из камня, удерживающая от оползня горку с корпусом "Дубны", справа от дороги - овраг, от которого начинался парк санатория "30 лет Октября". Правее санатория, на всю длину его территории и далее - русло горной речушки, а вдоль него - ещё одна дорога, уходящая в зелёную глубь взгорья , судя по указателю, притулившемуся у её кромки, ведущая к базе отдыха "Политехник".

Мы идём вдоль речушки, уходя всё дальше от моря. Дорожка заканчивается площадкой, на которой ютятся деревянные домики зелёного цвета, сарайчики, что-то похожее на уличный умывальник, душ и сортир. Несколько человек в дальнем углу дворика оживлённо общаются между собой. Как я понимаю, это и есть база отдыха, готовая дать нам пристанище на время нашего пребывания на юге.

   К нам подходит матёрый армянин в белой майке и синих трениках, создавая
шлёпанцами клубы утренней пыли, поднимающейся от сухой земли. Я представляюсь и показываю наши документы.
- О!- восклицает он, - мне сообщили, что приедет Шпаковский с другом. Я думал, приедет большой Шпаковский, а приехал маленький, - весело гудит голос коменданта армянина. - Я думал приедет большой с животом, а приехал маленький и худой...

   Мы подходим к одному из домиков. Он состоит из прихожей, в которой слева и справа двери, ведущие в комнаты, предназначенные для отдыхающих. Наша справа, а напротив соседи. В комнате две кровати, стол, стулья, тумбочка и полка для белья. У двери вешалка. Всё так же как было на турбазе под Даугавпилсом в 1972 году. Оно и понятно - обе базы в одной системе вращаются. Правда, на Кавказе, под Батуми в Чакве сделали оригинальней. Отдыхающих поселили в списанных вагонах, и люди весь свой отпуск
жили в купе. Зато море прямо перед глазами.

От наших домиков до моря около десяти минут ходьбы. Побросав вещи, мы рванули на пляж - Эдик впервые приехал на море и ему очень хотелось с ним встретиться. На мелком ракушечнике пляжа в экзотических позах нежились отдыхающие, изнывая от полуденной жары, но стойко терпящие все неудобства ради южного загара, которым впоследствии будут хвалиться в кругу друзей и родственников...

            IV

Мы успели как раз к обеду. Столовая располагалась метрах в шестидесяти от наших домиков - небольшое деревянное помещение с десятком столиков и амбразурой раздачи пищи в дальнем конце зала. Нас обслуживали молоденькие девушки, как потом оказалось, практикантки из Курского кулинарного училища. Обед нам понравился как в первый день, так и на протяжении всего отдыха. Блюда были разнообразные и вкусно приготовленные.

Мы с Эдиком выработали график отдыха: утром на пляж, после обеда тихий час, затем прогулки, иногда с купанием, после ужина танцы или посиделки. На следующий день решили осмотреть окрестности. Рабочий уголок - это Комсомольская улица, связывающая Рабочий уголок с Алуштой, набережная, проходящая вдоль моря, по которой можно попасть в Алушту, пройдя полтора километра вдоль моря. В другую сторону набережная тянулась на два километра до пансионата "Кристалл" и пионерского лагеря. Так же была уже упомянутая улица Глазгрицкого, уходящая от набережной в сторону гор километра на полтора и заканчивающаяся турбазой Политехника. Три улицы вдоль которых на склонах расположены санатории, пансионаты, базы и дома отдыха. На набережной несколько магазинчиков, столовая, кафе и ряд автоматов с газировкой, пивом и даже с сухими винами. Последнее порадовало нас больше всего. Закинув в щель автомата двадцать копеек, отдыхающий на выбор получал стакан "Рислинга" или "Ркацители". Окунувшись в море, можно сбегать на набережную к автоматам за живительной влагой и, с удовольствием покурив, снова отправиться на пляж.

Погода стояла отличная, солнце вовсю шпарило с небосклона на наши молодые головы. Вчера было 25, а сегодня и того больше. Прогноз обещал сухие и жаркие денёчки как минимум ещё на неделю. Короче, с погодой нам ужасно повезло.

Эдик хотел как можно сильнее загореть, чтоб на работе все видели где и как он отдыхал. Я предложил ему методику загара. Мы приходили с утра на пляж и, окунувшись, ложились под августовское солнце. Сначала на живот, минут через десять поворачивались левым боком, подняв руку вверх, давая подмышкам доступ к солнцу для равномерного загара. Через десять минут мы подставляли солнцу живот, затем, правый бок с поднятой рукой. После этого следовала водная процедура в море и поход к автоматам, далее цикл загорания продолжался...

Через день после нашего приезда, пришёл комендант и предложил принять в комнату подселенца - молодого парнишку. Нам пришлось согласиться, какая разница сколько человек ночует. Комендант принёс раскладушку и представил парня лет семнадцати. Подселенцем оказался десятиклассник Сергей, высокий худощавый парень из Харькова. Родители его отдыхали в пансионате "Горизонт", а его ради экономии отправили к нам. Сергей люто ненавидел свой город, называя его не иначе, как "вонючий Харьков", мечтая после окончания школы поскорее оттуда убраться.
Перед ужином к нам зашли родители Сергея познакомиться и посмотреть, как устроился их сын. Папаша оказался высоким представительным мужчиной лет пятидесяти с залысинами на лбу и в модных очках. Мать являла собой истинный образчик хохлушки лет сорока, с пышными выразительными формами тела. Они посмотрели с кем будет ночевать их сын, как он устроился и остались довольны увиденным.

            V

Как-то мы решили сходить на камни, или как их ещё называли, скалы. Находились они в километре от центрального пляжа по дороге в "Кристалл". Мы вышли на набережную и свернули направо. Прошли кафешку и пансионат "Днепр". Слева у причала на волнах покачивался катер, отходящий в Ялту. За причалом начинался пляж санатория "Алушта" и "Дубны". За ними была, практически, девственная природа.

Скалами оказались два огромных камня, рядышком стоящих в воде, а вокруг них нагромождение камней поменьше. Создавалось впечатление, что здесь произошёл камнепад с соседней горы. При набегании волны, море между камнями бурлило и выбрасывало на берег белую пену.

На камнях мельтешила ребятня разнообразного возраста. Взрослые ребята залезали на большие камни, высота которых была порядка шести метров и оттуда сигали в море. Мы подошли поближе и Эдику тоже захотелось прыгнуть. Я плавал как топор, а нырял и того хуже. Поэтому предложил ему прыгнуть одному, а сам забрался на соседний камень и приготовил фотоаппарат, желая запечатлеть исторический прыжок.

   Потом друг рассказал мне:" Залезть на камень оказалось проще простого, смотрю вниз, а там в воде сплошь разбросаны камни и только небольшой пятачок чистой воды. Вот в него все и прыгают. Смотрю и чувствую как очко начинает играть. Спуститься вниз невозможно, да никто и не спускается, все прыгают, даже мелочь десятилетняя"...
Прыгнул всё-таки Эдик, о камни не разбился, только животом о поверхность ударился, не рассчитал угол полёта. А может ветром его сдуло.

Иногда к нам присоединялся Серый, и мы втроём ходили на камни, купались, дурачились среди каменных навалов, залезая в пустоты образовавшиеся между каменей.
На центральном пляже купались и играли в карты, познакомились с двумя девчатами с западной Украины. У меня в Москве осталась невеста, и я особо не интересовался знакомствами такого толка, поэтому окучивали их Эдик и Серый. Девчата приходили на наш пляж из Алушты (там пляж грязнее и народа больше). Как-то Эдику пришлось провожать девочек до их места жительства... Охота пуще неволи, приплёлся спать за полночь.


            VI

По вечерам, из интереса ходили на танцы в "Морской берег" около автобусной остановки. Молодёжь большей частью приходила уже под градусами и всем всё было до лампочки, но драки случались не часто. В основном инциденты заканчивались словесной перепалкой. Кстати о словах. Ушлые музыканты тоже были не прочь выпить, и исполняя песни куражились, вставляя в их оригинальный текст, свои слова. Так, исполняя модную в то время песню "Вологда", вместо слов: "в доме, где резной полисад", пелось : "в доме, где соснуть, полизать". Старшее поколение возмущалось, а молодёжь весело гоготала.

Были танцы и в санатории "30 лет Октября", считай под боком. За главным корпусом располагалась эллипсовидная площадка с ракушкой эстрады. Сначала на эстраде появлялся аккордеонист и начинал музицировать, выдавая русские народные и музыку советских композиторов, под которую танцевал в основном пожилой контингент, присутствовавший на площадке. Затем, когда музыкант выдыхался и откладывал инструмент, включали магнитофон через колонки и начинались танцы для более молодых и уже расслабившихся, желающих культурно отдохнуть.

Там-то мы и познакомились с Валентиной, работавшей в нашей столовой, девушкой лет девятнадцати, черноволосой и кареглазой, невысокого роста и довольно симпатичной.

Целыми днями до самого вечера Валентина со своими напарницами трудилась в столовой на благо отдыхающих. Только по вечерам с ней можно было пообщаться и то не каждый день. Работа в общепите так выматывала и утомляла девушек, что бывало ничего больше, как добраться до родной кровати в домиках, где они ночевали, не хотелось. Жили они на пригорке, до которого надо было добираться вверх по девственному склону или по старой лестнице с вазонами, ступенек в семьдесят.

С этой лестницей у меня связано одно занятное воспоминание. Гуляя вечерами по парку, мы иногда поднимались по этой лестнице , а вниз спускались по склону с обратной стороны. Впереди шли Валентина с Эдиком ,беседуя о том о сём, а я эскортировал их сзади, изредка вставляя в разговор свои пять копеек. В одну из таких прогулок, мне в голову пришла мыслишка подшутить над парочкой. В вечернем парке стемнело, деревья, росшие вдоль аллей, отбрасывали зловещие тени от света редких фонарей. Я отстал от ребят и рванул вниз по ступеням. Пока Эдик с Валентиной спускались по склону, я нашёл подходящий вазон на парапете лестницы, где они должны пройти, залез в него и, усевшись внутри вазона скрестив ноги, изображая скульптуру, стал ждать. Когда парочка подошла поближе я залаял на них, а затем выскочил из вазона, как чёрт из табакерки. Эффект был потрясающий...

            VII

Курортный роман Эдика набирал обороты. Он пригласил Валентину на ночную прогулку на катере в сторону открытого моря. Но судьба сыграла с ним злую шутку.
Накануне Эдик "что-то скушал" и у него разболелся желудок. После обеда он лёг отдохнуть и заснул, лёжа на спине. Во сне Эдика начало рвать и если бы я не оказался по близости и не перевернул друга на живот, то не известно, чем бы закончился наш отдых...

В результате всех перипетий с Валентиной пришлось ехать мне. Ничего путного из этого не получилось. Девушка всю поездку была "не в своей тарелке", надувшись, как мыш на крупу, обиженно думая, что Эдик её обманул. Да и я был на катере как "не пришей к п***е рукав", невзирая на выпитые коктейли, свои и Валентины, отказавшейся от моего презента. Пришлось мне отдуваться за всех - не пропадать же добру. Как говаривал один мой знакомый:"Лучше в нас, чем в таз"...

Пару раз заглянули мы и на танцы в Политехник. В то время он относился ко Львовскому политехническому институту, и отдыхала там молодёжь из западной Украины со своеобразным говором, но на танцы собирались и соседние отдыхающие. Большая круглая арена, четверть окружности которой занимал амфитеатр со ступенями для зрителей, как в древней Греции, а напротив стояла ракушка эстрады. Танцверанда была увешена разноцветными фонариками, а с эстрады всеми цветами радуги, под гремящую музыку, сияла цветомузыкальная установка. Крутили в основном иностранцев:
Beatles,Creedence, Doors и другие. Под них молодёжь, встав в кружок,
шейковала и твистовала, выделывая ногами всевозможные коленца, и как мельница, размахивая руками. Мы с Эдиком не были исключением и отрывались по полной, поддавшись окружавшему нас настроению. С шумной и весёлой молодёжью было    приятно окунуться в эту суету, послушать непривычную речь и музыку.

   После окончания танцев дорога к набережной представляла поток людской толпы, шумно текущей к морю, оглашая окрестности весёлым смехом и шутками, выкриками и песнями. Многие шли парочками или компаниями. Я приметил на дороге одиноко бредущую девушку лет семнадцати с печальным взглядом, полным слёз. Я подошёл к ней, желая успокоить и посочувствовать.
- Что это мы такие печальные, вас кто-то обидел?- участливо спросил я.
- Хиба не бачишь? - ответила она чуть не плача. Я не бачил ничего, но предложил составить ей компанию на остаток вечера, стараясь хоть как-то успокоить.
Вдруг, сзади издали раздался голос, выдавший первую строчку блатной песни: "Как-то по проспекту". Я инстинктивно продолжил: "С Машкой я гулял". Но продолжения не последовало, вместо этого сзади кто-то пробивался, расталкивая толпу и кричал: "Кто здесь с Машкой гулял?" Люди останавливались и отрицательно мотали головами. Когда он с этим вопросом обратился ко мне, я понял - будут бить, но соврать не смог и ответил:
- Ну я гулял.
- Друг, спиши слова, - бросился ко мне парень. - Не могу ни где слов найти.
Я опешил от такого оборота дела, но помочь ему никак не мог.
- К сожалению, всех слов не знаю. Вот моя кузина Вероника знает, а я не знаю.
   Парень стал уговаривать меня обратиться к кузине, чтобы та списала слова, и мне пришлось долго объяснять ему, что это невозможно, что Вероники сейчас нет дома, что уехала отдыхать и адреса её я не знаю, и вообще, она такая девушка, что ерундой заниматься не будет. Еле от него отбоярился...

            VIII

   В один из дней мы с Эдиком побывали в Алуште, добравшись туда катером, быстро и без проблем. Прошлись по набережной, Полюбовались ротондой с надписью:"Граждане СССР имеют право на отдых". Затем погуляли по старым улочкам города и вышли на Советскую площадь с центральным рынком и огромным зданием универмага "АЛУШТА". Купили на развале сувениры - по тряпичной сумке из мешковины с верёвочными ручками, красной картинкой и надписью "КРЫМ".

Народа кругом больше, чем у нас в Рабочем уголке, но Алушта, конечно не сравнится с Ялтой, которая по праву считается столицей южного берега Крыма и держит первое место по числу отдыхающих.

Побывали мы и там. Как же, быть в Крыму и не посетить Ялты? Решили совместить поездку с морской прогулкой, посмотреть на южный берег с моря. Правда билеты почти рубль стоили, но ничего, живём только раз. Конечно Ялта красива своей набережной со старинными зданиями и пальмами, придающими городу южный колорит. Порт с огромным теплоходом, маяк выступающий в море, всё это впечатляет прибывших в Ялту впервые. На набережной возле порта мы поглазели на карусели, своего рода луна-парка, как тогда называли скопление аттракционов: карусель зелёного цвета, стилизованная под осьминога с щупальцами заканчивающимися кабинками. Когда осьминог начинал вращение, щупальца попеременно поднимались и опускались, и кабинки вмести с пассажирами то взлетали над морем, то опускались. Рядом располагался автодром с электромобилями, а за ним карусель, похожая на мельницу с вертикально вращающимися кабинками. Немного поодаль от порта на набережной стоит парусник " HISPANIOLA" из которого сделали ресторан-бар. Именно об этом паруснике пел Макаревич в песне "Старый корабль". Изначально парусник был построен в Одессе для съёмок в фильмах "Остров сокровищ", "Робинзон Крузо" и других, затем оказался не у дел, в связи с плохой судоходностью и неудобным в управлении. В результате чего он оказался в Ялте на приколе на набережной.
   В Ялте мне понравилось, но отдыхать здесь я бы не стал - слишком суетное место.

Время нашего отдыха в Крыму неумолимо приближалось к завершению. Вот и наш подселенец собрался отчаливать в свой родной "вонючий Харьков". Сергей намекнул, что родители хотели с нами попрощаться и просили зайти. Мы обрадовались в предчувствии дармовой выпивки и к назначенному времени отправились на прощальный фуршет.

Поднявшись по лестнице к "Горизонту", и найдя нужную комнату, мы постучались.
Дверь открыла мамаша в купальнике, оказывается они только попрощались с морем. Все вещи были разбросаны по комнате, и их в спешке запихивали в чемоданы. Мы поняли, что здесь не до нас. Мамаша словесно поблагодарила за предоставленный приют их чаду и, сославшись на нехватку времени, попрощалась и выпроводила нас за дверь. С кислыми рожами, несолоно хлебавши мы отправились восвояси. Что поделаешь - хохлы они и в Крыму хохлы...

Через пару дней и мы отправлялись в Симферополь. Накануне Эдик весь вечер провёл с Валентиной, устроив ей прощальное свидание. Утром мы последний раз искупались в море, навестили автоматы и с чистой совестью покинули этот гостеприимный Рабочий уголок.

Невзирая на мелкие неурядицы, по большому счёту отдых удался. Мы возвращались домой, увозя в своих сердцах частичку крымского моря, теплоту его солнца и незабываемые воспоминания...

            ***

Остаётся лишь добавить, что на осенние праздники к Эдику из Курска прикатила Валентина, а весной следующего года они сыграли свадьбу, на которой я, естественно, присутствовал. Как говаривала моя названая кузина Вероника: "не было бы меня, не было бы и вас"...

   Стоит вывезти человека в народ, так он обязательно что-нибудь подхватит...

            2016 год.