Листок из дневника

 
   Осторожно и бережно разбирая семейный архив, Ольга внимательно рассматривала старинные фотографии на плотном тисненом картоне. С коричнево-белых снимков на нее смотрели благородные красивые лица, имен которых она даже не знала. Неожиданно ей попалась небольшая тетрадь в кожаном переплете, перевязанная бледно-голубой лентой, выцветшей от времени. Это был дневник с пожелтевшими  страницами, исписанный мелким аккуратным почерком. Ольга склонилась и стала читать.


   С первой случайной встречи, внезапного взгляда, с первых отзвуков голоса это была и страсть, и любовь, и чудо. Нас, будто в порыве ураганного ветра, закружило и бросило друг к другу. Наши платонические отношения еще сильнее сблизили нас и укрепили наши чувства, и мы решили никогда не расставаться. Но вскоре я узнала, что у него есть невеста. В один из визитов к ее отцу он заметил, что нравится ей, и сделал предложение. Он был богат, образован, красив и статен, и не удивительно, что всегда нравился женщинам. Свадьба намечалась после развода Габриэля с женой, которую видел только однажды. Обстоятельства принудили его формально вступить в брак в знак благодарности за услугу, ради какой-то сделки, далеко не в его пользу. Ведь никогда не знаешь, какой ценой придется оплатить долг.

   Он уверил меня, что прошлое ничего не значит, и он скоро будет свободен ото всех обязательств, потому что не представляет без меня своей жизни, а его помолвка – это еще не женитьба.
 
   Не желая даже ненадолго расстаться, он умолил меня поехать с ним в другой город, расторгнуть ни к чему не обязывающий брак. Вопрос решился сразу, стоило лишь Габриэлю сказать, что он влюблен и собирается жениться, представляя меня своим знакомым как свою невесту. При первом же взгляде ни у кого не возникало сомнения в его намереньях, все улыбались и поздравляли нас. Его друзья быстро разнесли весть, что Габриэль влюблен. Оставалось еще одно препятствие: объяснение с невестой, – и Габриэль был решителен в своем намерении разорвать помолвку.

   Он известил о своем визите, и на следующий же день мы решили пойти вместе.

   Вокруг все цвело и щебетали птицы, но на душе было тревожно.

   – Подожди меня здесь, – произнес Габриэль, когда мы подошли к дому, – я сам должен решить этот вопрос.

   Не желая оставлять его в такую трудную минуту, я возразила:

   – А может быть лучше мне сообщить им о нашем решении, и как можно деликатнее?

   Габриэль колебался, но потом согласился.

   Мы позвонили.

   Видимо, нас уже ждали. Обе: и мать и дочь были в белых утренних платьях. Мне сразу стало ясно, что им все известно, как и цель визита, и они готовы с достоинством выдержать неприятное известие.

   Надменное лицо матери выражало мрачное спокойствие, она внимательно меня рассматривала, лицо девушки выражало обреченность. Меня охватила невольная дрожь: согласятся ли они расторгнуть помолвку? В то же время было жаль невесту.

   После нескольких общих фраз и небольшой паузы, взглянув на Габриэля, я произнесла, осторожно подбирая слова:
 
   – Для Габриэля все решилось положительным образом: он получил развод и теперь может жениться, но…– я запнулась. К моему отчаянью, мать неожиданно перебила меня:

   – Значит Габриэль свободен – и Эмма теперь может выйти замуж?! – и победоносно добавила: Вы – вестник счастья!

   Я обомлела и ошеломленно взглянула на Габриэля – он с ужасом смотрел на меня. Ликованию невесты не было предела. Они с матерью бросились обниматься.

   Габриэль вышел. Я выбежала за ним.

   – Что же ты наделала?! – в отчаянье воскликнул он, – ты же сказала совсем не то – и теперь ничего уже нельзя изменить!..

   – Меня перебили… Жестоко было говорить им сразу…

   – Это ты жестокая! Лукавая женщина обхитрила нас и посмеялась над нашими чувствами! Ну что ж, приличия соблюдены!.. Я хотел быть с тобой до самой смерти… Теперь я умер.
 
   Он отвернулся и пошел, потом оглянулся. Я смотрела на него – и не видела: слезы мне застилали глаза. Он поднял руку в каком-то непонятном жесте – и скрылся за дверью.
 
   Все было как во сне: я стояла, не в силах поверить в случившееся.

   Вскоре пришел священник. Видимо, они очень торопились, боясь потерять жениха.

   В горьком отчаянье представлялось одно: мой Габриэль  венчается… И вдруг меня  озарило: когда священник произнесет: «Если кто-то знает, почему им нельзя быть вместе, пусть скажет об этом» – и я воскликну: «Нельзя! потому, что он любит другую!».

   Бросилась к двери – и остановилась. Сердце громко стучало. Я колебалась. Потом вошла.

   Его бледное лицо неподвижно. Он спокойно подписывает какой-то документ, лежащий на столе. Их руки соединены…

   Мой Габриэль… Я опоздала.


 
  Ольга вздохнула и с горечью подумала, что в прежние времена данное слово нельзя было нарушить, а теперь – ни обещания, ни клятвы ничего не значат.

  Дневник выскользнул у  нее из рук – и листы рассыпались. Вместе с ними выпал и маленький белый цветок, когда-то заложенный между страницами…