Джильда

               
Утро  выдалось  доброе.  Солнышко  ласково  щекотало  ещё  полузакрытые  веки,  упрямо  пробиваясь  сквозь  задёрнутые  шторы.  Вставать  не  хотелось,  и,   вспомнив,  что  сегодня  суббота,  я  повернулся на  другой  бок.                " Мужички,  пора  вставать,  подъём!" - раздался  звонкий  голосок  Нины. -  "  А  сегодня, между  прочим,  суббота,  и  в  школу   идти  не  надо,  и  ребёнку  сегодня  можно  подольше  поспать!",-  из  своей  комнаты  ломающимся  баском   проурчал  Гришка. -  " Вот  и  хорошо,  что  суббота.  Предлагаю  подниматься,  умываться,  одеваться,  завтракать  и  в  поход! ",-  не  унималась  Нина. -  "  Поход?  “Какой   поход?",-  почти  одновременно  заголосили   мы,  приподнимаясь  на  локтях.  Нина,  озорно  улыбаясь,  сказала : -  " Я  давно  собиралась  поехать  с  вами  на  "птичий  рынок",  и  суббота  самый  подходящий   для  этого  день!"     - " В  субботу  нормальные  люди  отдыхают, а  ты - на  рынок",-  ворчал  Григорий.  Я  начал  нехотя  подниматься: - “ На  рынке,  действительно  весело, потолкаемся! “,-  сострил  я,  нащупывая  ногой шлёпанцы.
      Тот,  кто  хоть  раз,  может ,  хоть  по  случаю,  побывал  на  старом  “птичьем  рынке”,  тот,  и  я  в  этом  абсолютно  уверен,  никогда  не  забудет  эту  невообразимую,  сказочно -  экзотическую,  сумасшедшую  красоту:  разноголосая  пёстрая  толпа  мерно  двигалась  по  узким  рядам  между  всевозможных  ларьков  и  прилавков.  Мы  увлечённо  рассматривали   величавых   красавчиков - попугайчиков,   блестящих  на  ярком  солнце  своим   умопомрачительным   оперением  так,  что  приходилось  зажмуривать  глаза.  Попугаи   смотрели  на  всех  свысока,  вероятно, гордясь  тем,  что  сам  Хазанов  рассказал  об  одном  из  их  товарищей  прямо  с  экранов  телевизоров.   К,  стати,  я  не  очень  понимал,  почему  “ птичий”,  поскольку  рядом  с  попугаями,  канарейками,  почтовыми  голубями   можно  было  увидеть  и  сказочных  золотых  рыбок,  и  толстопузеньких  хомячков,  за  которыми ,  не  без  интереса,  наблюдал,  блестя  на  солнце  гладкой  серебристой,  как  мрамор  кожей ,  двухметровый  удав.  В  золотой  клетке,  аппетитно  дожёвывая  банан,  корчила  смешные  рожицы  маленькая  обезьянка.  Жмурились  на  солнышке,  высовывая  из  плетёной  корзины  розовые  носики,  пушистые  рыжие  котята,  а  черепашки  лениво  жевали  какую-то  травку  и  ползали   по  клетке,  явно  превышая  дозволенную  в  городе  скорость  автомобильного движения. 
      Возле  каждой  клетки  Гришка  говорил  одну  и  ту  же  фразу : - “ Хочу!”,-  и  потом  из  его  уст  доносились  мудрые  рассуждения : -           “ Удава  нам  не  надо,  потому  что,  я  знаю,  как  папа  ненавидит  тех,  кто  пресмыкается! Купить  канарейку  нельзя,  потому  что  кошечка,  которую,  наверняка,  захочет  купить  Нина,  обязательно  вырастет  и,  за  милую  душу,  схавает   эту  чудо-вокалистку.  Пап,  а  давайте  купим  обезьянку – она  такая  классная!” – “ Нет,  она  очень  похожа  на  меня,  и  гости,  чего  доброго,  станут  нас  путать!”                Между  тем,  толпа  упорно  несла  нас  к  выходу.  У  самых  ворот  стояла  пожилая  женщина,  и  в  большой  коробке  возле  её  ног,  что-то  копошилось.” Пожалуйста,  щеночки  дога!  Чистая  порода,  имеются  документы,  родители – медалисты!”, - чуть  охрипшим  голосом,  нараспев  вещала  женщина. В  коробке,  прижавшись,  друг  к  дружке,  лежали  два  довольно  крупных  щенка. Когда  мы  подошли,  один  из  них  поднял  свою  чёрную  мордочку.               
-“ Это  наша  девочка,  ей  сегодня  ровно  шесть  недель. Вот  она  какая!” , -  и  щенок  оказался  у  неё  на  руках.   –“ Вот  она  какая,  вся  гладенькая,  чёрненькая,  как  уголёк”, - и  протянула  мне  щенка. Я  взял  это  существо  на  руки,   и  её  большая  головка  сразу  оказалась  у  меня  за  пазухой – под  курткой. Она  свернулась  в  клубок  и  затихла,  заснула.  – “ Ну,  всё!  Она  тебя  выбрала,  твоя  собака”, -  сказала  Нина. – “ Нашу  собаку  нужно  назвать,  как  и  нас,  на  букву  “ Д”, - как  всегда,  мудро  изрёк  Гришка. – “ Джильда” , - не  задумываясь,  звонко  пропел  я.
    Очень  скоро  я  уехал  работать  в  Афины.  Мои  гастроли  затянулись  на  полгода,  и по  приезду, В “ Шереметьево”  меня  встречала  вся  семья. Мы  едва  разместились  в  моей   “Вольво” , так  как  на  заднем  сидении  примостилась  и  Джильда.  Нина  с  Гришей  наперебой  рассказывали  новости,  а  Джильда,  как  мне  показалось,  была  взволнована,  вздыхала  и  чего-то  ворчала  себе  под  нос.  -“ Я  ей  давала  нюхать  твою  одежду,  шапку  и  объясняла,  что  это  папины  вещи,  и  что  папа  скоро   приедет,  вот  она  и  пытается  тебя  узнать ”,- предположила  Нина.  Дома  Джильда  осторожничала  очень  недолго,  и  я  гладил  её  по  голове,  чесал  за  ушком  и,  вообще,  изливал  всяческие  нежности,  на  которые  я  только  способен. -  “ Какая  же  ты  огромная,  красивая”, - верещал  я. – “ 80  см.  в  холке”,-  с  видом  профессионального  собачника  возвестил  Григорий,- “ Но,  на  самом  деле,  она  трусиха!  Вон,  ребята  из  соседней  квартиры   выходят  на  лестничную  клетку  покурить,  а  она  подойдёт  к  двери,  пару  раз  басом  рявкнет  и  бегом  прятаться  под  кровать!  Вон  рабочие  приходят  утром  сантехнику  менять,  так  она  ко  всем  ластится.  Одно  название “ Догиня” !  Где  же  её “ Звериный  оскал”  да  ”Смертельная  хватка?”                И  оскал,  и  необычайную  силу  Джильды  я  ощутил  на  следующее  же  утро.
     Мы  вышли  с  ней  гулять.  Двор  был  проходной,  огромный,  с  газонами,  песочницей  и  небольшим  фонтанчиком.  Народ   спешил  на  работу  и  по  делам,  и  только  мы,  вальяжно  вышагивая,  гуляли,  никуда  не  торопясь.  Джильда  шла  рядом   на  поводке,  и,  явно  кокетничая,  крутила  бёдрами  и,  похожим  на  цыганский  кнут,   длинным  хвостом.  Вдруг,  совсем  рядом,  раздался  окрик : “ Джильда!”  Моя  маленькая,  вдруг  остановилась,  как  вкопанная,  уши  навострились,  как  два  локатора.  Всю  силу  напряжения  её  тела,  пожалуй,  можно  было  понять,  взглянув  на  вытянутый  в  дугу  хвост. Если  бы,  ни                “строгий  ошейник»,  который,  как  терновый  венец,  впился  в  собачью  шею,  я  ни  за  что,  не  удержал  бы  её,  и  ещё  не  известно,  чем  бы  всё  это  закончилось.  Кода  инцидент  закончился,  я  с  удивлением  увидел,  что  окликнули  Джильду  рабочие,  которые  трудились  в  нашей  квартире  уже  несколько  дней   и  ласкали,  и  гладили  собаку,  а  тут  такое! – “ Такое  уж,  у  неё   воспитание – не  переносит  она  фамильярностей.  Незнакомый  на  улице  не  должен  называть  её  по  имени!”, -  объяснила  нам  Нина.
     Так  случилось,  что,  постоянно  улучшая  свои   жилищные  условия,  мы  очутились  в  большой  коммунальной  квартире  на  улице  Володарского  в  доме,  где  теперь  установлена  мемориальная  доска  нар.  Арт. С.С.С.Р.  Юрию  Гуляеву.                Как-то  я  зашёл  в  гости  к  приятелю,  прихватив  по  дороге  бутылку   водочки.                – « О,  да  ты  со  своей  водкой,  как  будто  в  доме  и  выпить  нечего!»,- сказал   приятель  и  приоткрыл   дверцу  холодильника.  – « Вот  и  хорошо,  сначала  выпьем  мою,  а  потом  примемся  и  за  твою»,-  отшутился  я.  Женщин  дома  не  было,  и  наше  холостяцкое  застолье  было  раскованным,  сердечным  и  милым. Я,  вдруг,  вспомнил,  что  не  предупредил  домашних  о  своём  визите  к  другу,  и  они  не  знают,  где  я. – « А  который  теперь  час?»,-  спросил  я  у  товарища. – «Пятый»,-  посмотрев  на  часы,  ответил  он. – « Я  же  пришёл  в  два,  и,  вроде,  сидим  долго?»,-  засомневался  я. – « Так  ты  же  пришёл  днём,  а  сейчас  пять  утра!», - захохотал  хозяин.                Огромная  дубовая  дверь  нашей  квартиры  никак  не  желала  открываться.  Стараясь  не шуметь,  я  встал   на  колени  и,  в  который  раз,  пытался  длинным  ключом   попасть  в  замочную  скважину.  Неожиданно  дверь  тихо  отворилась.  На  пороге  стояли  Нина  в  пальто  и  Джильда  на  поводке  и  в  наморднике. Они,  не  обращая  на  меня  никакого  внимания,  демонстративно  прошли  мимо  и  отправились  гулять.  Я  вошёл  в  квартиру,  вздохнул,  снял  с  себя,  что  сумел  и  упал  на  кровать. Среди  ночи,  проснувшись   с  ощущением  головной  боли  и  вины  перед  Ниной,  я  подумал,  что  надо  попытаться  объяснить  всё  случившееся  и  повиниться.  Повернувшись  на  другой  бок,  я  в  предутренней  мгле  увидел  рядом  с  собой, лежавшую   на  белоснежной  простыне,  притаившуюся  и  почти  бездыханную,   вытянувшуюся  во  весь  свой  рост  Джильду.  – « Да,  пить  надо  меньше!»,-  сказал  я  почти  вслух,  повернулся  на  другой  бок  и  заснул.                Соседка  активно  возражала  проживанию  в  коммуналке  такой  большой  собаки,  и  нам  пришлось  снять  дом  за  городом. – « Хорошо  вы  живёте,  если  снимаете  дачу  для  собаки»,- посмеивались  над  нами  друзья.  Кто  помнит,  в  то  время  было  очень  неважно  с  продуктами,  и,  собираясь  на  дачу,  я  купил  хорошего  мяса,  а  знакомый  мясник,  предложил  ещё  и  ящик  хорошей  мясной  тушёнки,  чтобы  не  было  проблем. Взглянув  на  спидометр,  я  понял,  что  необходимо  заправиться. Очереди  за  бензином  тогда  были  невообразимые,  и,  чтобы  выиграть  время,  я  пересёк  «сплошную»  и  пристроился  в  хвост  очереди. – « Нарушаем?»,-  раздался  под  ухом голос  гаишника, - « Документы,  пожалуйста».  Я  полез  в  « бардачок»  за  документами,  а  в  это  время,  Джильда  высунула  свою  огромную  голову  в  полуоткрытое  заднее  окно  и   мощным  контральто  так  громко  выразила  своё  неудовольствие,  что  инспектора,  как  ветром  сдуло.  – « Вот  она  наша  защита  прав человека!», -  ласково  потрепав  собаку  по  щеке,  засмеялся  Гришка.
      На  даче  всем  нам  жилось  вольготно,  тем  более,  что  концертов  тогда  было  много,  и  я  с  утра  до  вечера  толкался  в  московских  пробках. – « Иди  мой  руки  и  садись  кушать»,- прямо  с  порога  услыхал  я  голос  Нины,- « Такая  вкусная  картошечка  с  тушёнкой  и  зеленью,  как  ты  любишь!»  На  следующий  день  к  обеду : « Я  такие  щи  сварганила  с  тушёнкой,  что  ты  обязательно  скажешь :  «А  где  моя  большая  ложка?»  - « Я  же  «вырезки»  накупил,-  слабо  возразил  я.  В  ответ  я  услышал  мудрые  слова  Григория :    « Папа,  « тушёнка» -  со  «специями»,  и  собаке  это  есть  нельзя.  На  этом  и  порешили! 
     Вечером  мы  пошли  в  гости  к  брату,  жившему  неподалёку,  и  засиделись  до  полуночи.  Домой  мы  шли  в  полной  темноте,  и  в  нашем  тупике  я  издалека  увидел,  как  два  светлячка  -  два  горящих  огонька.  Благодаря  своему  чёрному  окрасу,  слившись  с  тёмным  покрывалом  ночи,  сидела   Джильда  и  покорно  ждала  хозяев.
    Характер  у  нашей  Джильды,  как,  видимо,  и  у  всех  нас  был  весьма  своенравным. Она,  по - моему,  понимала  с  кем  и  как  можно  общаться : с  Гришкой  можно  повозиться  и  похулиганить.  Нину  она  любила  больше  всех,  слушалась  и  немного  побаивалась.  Мне  она  с  трудом  прощала,  учуяв  от  меня  запашок  спиртного,  но,  когда  я  предлагал : «Давай  потанцуем»,  становилась  на  задние  лапы,  положив  передние  мне  на  плечи.  Я  напевал,  ухватив  её  за  тонкую  талию,                « Утомлённое  солнце»  и   мы  танцевали…
      Воскресным  утром  мы  собирались   купаться   на  Клязьму.  Однажды,  будучи  ещё  маленьким  щеночком,  Джильда  вырвалась  у Нины  из  рук  и  очутилась  в  холоднючей  воде   Москвареки.  Всё  тогда  обошлось,  но  с тех  пор,  собака  боялась  речки. Я  призывно  нырял  в  воду,  швырял  с  берега  в  воду палочку,  мы  пытались  с  Гришей  силой затащить  её  в  воду – всё  было  бесполезно. Нет!  В  тот  день  было  очень  жарко.  Мы  купались  в  освежающей  и  бодрящей  воде,  а  Джильда,  смотря  на  нас,  бегала  по  берегу,  лаяла,  резвилась,  пугая , загорающих  на  солнце. Кто-то  неудачно  бросил  мяч  в  небольшой  обводной  канал,  прорытый  вдоль  русла  Клязьмы.  Канал  весь  зарос  травой  и  водорослями,  но  был  полон  воды.  Джильда  неожиданно  бросилась  за  мячом,  и  ей  понравилось  носиться  по  прохладной,  заросшей  густой  травой,  воде.  Через  минуту,  мы  услышали,  как  громко  завыла,  жаловалась  и плакала  наша  красавица.  В  траве  валялась  разбитая  бутылка ,  и  Джильда  сильно  поранила  лапу.  Кровь  текла  ручьём.  Мы  подхватили  её  на  руки,  кое – как  дотащили  до  машины  и  рванули  в  «ветпункт».  Врач  уложил  её  на  большой  операционный  стол,  обвязал  ремнями  и  ещё  попросил,  чтобы  я  всем  своим  телом  прижал  её  к  поверхности  стола.  Оперировать  можно  было,  естественно,  без  наркоза,  « наживую»,  и  врач  побаивался т огромных  клыков  и  когтей. Я  навалился  на  Джильду.  Врач  начал  чистить,  промывать, останавливать  кровотечение,  наконец,  зашивать  рану.  Джильда  стонала,  плакала,  дёргалась,  а я  изо  всех  сил  прижимал  её  к  столу  и  думал,  что  когда  мы  освободим  путы,  она  меня,  обязательно  покусает,  вообразив,  что  все  эти  мучения  причинил  ей  именно  я.                Когда  операция  закончилась,  и  мы  с  Ниной  развязали  стягивающие  ремни,  Джильда  принялась  лизать  мои  руки. – « Вот  видишь,  она  всё  понимает,  красавица  наша»,-  сквозь  слёзы  прошептала  Нина.
       Как  поётся  в  песне : « Дальше  было  всякого  ни  мало».  Началась  перестройка,  наша  концертная  деятельность  сошла,  практически,  «на  нет»,  перспектив  выбраться  из  коммуналки  никаких.  Джильда  выросла,  похорошела. Все  восхищались  нашей  собачкой,  а  жить  ей  стало  негде.  Вот  мы  и  надумали  отдать  её  в  хороший  дом  к  нашим  друзьям. В  загородном  доме  нас  встретили  приветливо.  Пока  мы  пировали  за  столом,  Джильда  гуляла  в  зелёном  благоухающем  дворе,  не  реагируя  на  злостное шипение  местных  кошечек. Найдя  в  кустах  оброненный  кем - то  мяч,  она  несколько  минут  поиграла  с  ним,  а  потом  подбежала  к  веранде  и   принялась  лаять,  вызывая  Григория,  чтобы  поиграть  в  футбол.  Пока  длился  матч,  мы  сообща  решали,  как  нам  уйти  незаметно,  без  скандала.  Решили  ночевать,  чтобы  дать  возможность  собаке  привыкнуть  к  дому,  саду,  хозяевам. Спала  Джильда  на  кожаном  диванчике  в  прихожей.
Утром,  напившись  чаю,  мы  вышли  в  сад,  якобы,  подышать  воздухом  и,  не  торопясь, ни  с  кем  не  прощаясь,  сели  в  машину  и  уехали.  Сквозь  заднее  стекло  и  в  зеркало,  вплоть  до  поворота  на  шоссе,  мы  видели  Джильду,  недвижно  стоящую  у  калитки.  Она  не  скулила,  не  лаяла.  Она  смотрела  нам  вослед,  и  её  очаровательная  мордашка  выражала  лишь  недоумение. – « Я  вспоминаю,  как  однажды,  уходя  из  дома,  ничего  не  объясняя,  перед  её  носом  захлопнула  дверь  и  лишь  крикнула : « сидеть  и  ждать!»,  так  она  в  отместку  содрала  с  двери  весь  новый  дермонтин»,- вспомнила  Нина  и  вздохнула. – « Да,  она  им  там  устроит!», -  согласился  Гришка.  Созвонившись  вечером,  мы  узнали,  что  Джильда  ночью  погрызла  всю  хозяйскую  обувь,  лежавшую  в  прихожей. 
     Через  какое-то  время  мы  всё  же  переехали  в  отдельную  квартиру,  и  стали  подумывать,  не  вернуть  ли  Джильду?  Ночью  мне  приснился  кадр  из  популярного  тогда фильма  «Мухтар»,  где  красавица  Ларионова  приехала   навестить  своего  Мухтара,  которого  она  сдала  в  питомник,  и  как  собака  набросилась  на  хозяйку,  порвала  её  шикарную  шубу,  а  если  бы  инструктор  вовремя  не  подоспел,  то,  скорее  всего,  ей  пришлось  бы  залечивать  раны  и  укусы.  Такие  собаки  не  прощают  измены!  И  мы  поняли,  что  расстались  мы  с  нашей  красавицей  навсегда.  С  тех  пор,  в  моём   доме  никогда  не  было  собаки…