Не знаю, какие существуют традиции у военнослужащих-простых солдат, призванных на срочную службу в Вооруженных силах других стран мира, но в Советской Армии 70-х годов,
у солдат-срочников, было принято к моменту увольнения готовить дембельские вещи.
«Деды» - военнослужащие рядового и сержантского составов, которым до демобилизации оставалось полгода, поучали только что пришедших в полк после учебных центров солдат,
называемых «салагами», готовить дембельские вещи чуть ли не с первых дней службы в части.
Главной дембельской вещью в то время являлся альбом с фотографиями. К менее значи-
мым демвещам относились: новые наручные часы с изготовленным металлическим брасле-
том, нагрудные значки за классность с чуть выступающей белой, в виде окантовки, пластико-
вой подложкой, считавшиеся «боевыми» наградами, широкий ремень от офицерской портупеи, стильные кожаные перчатки, если демобилизация ожидалась осенью. Особо ушлые умудрялись добыть до пяти ромбиков-значков за классность,которые вешали на грудь, едва покинув пределы части. Эти значки брали напрокат у "друганов", отслуживших ранее в Армии. Некоторые
обзаводились морской тельняшкой, хотя мы относились к «пушкарям» - артиллеристам и
этот элемент одежды не был нашим. Но в деревне, куда приезжал демобилизованный, мало
кто разбирался в этих тонкостях, главное – грудь нараспашку, а там – лихая тельняшка и все
девки его. Некоторые запасались офицерскими аксельбантами, а также кожаным чемоданом
вместо портфеля, который был у большинства.
Часть из заготовленных дембельских вещей, в основном кожаные перчатки, солдаты просили хранить до дня демобилизации у офицеров срочной службы (я отзывался!), так как в камерах хранения, которые были в каждой казарме, эти вещи не удерживались - исчезали, думается, вследствие того, что они помещались без описи вложения - наличие ее не предусматривалось. К кадровым офицерам солдаты, почему-то с подобными просьбами о хранении не обращались, наверное, не доверяли, и об этом некоторые прямо высказывались. Еще более недоверчиво, можно сказать неприязненно, относились к выпускникам суворовских училищ, за их жесткое отношение к солдатам.
Металлические браслеты, состоящие из прямоугольных фрагментов, с инкрустациями,
обычно оранжево-желтого цвета, изготовлялись вручную. Должным образом браслеты полу-
чались не у всех, поэтому к умельцам, имеющим необходимый инструмент и навыки, выстравалась очередь. Главное требование к заказчику: доставить светоотражающий пластик, на что шли автомобильные световозвращатели - катафоты. Через некоторое время вся автотракторная техника оказалась без катафот. Благо, не выезжали мы на гражданские дороги, а единственная дорога до штаба дивизии была пустынна и недоступна для гражданских машин.
Дело дошло до того, что сняли катафоты с «Уазика» зам комдива по политической части, при-
ехавшего с проверкой на короткое время. Был большой скандал по этому случаю.
Дембельские вещи изготавливались после отбоя, ночами в каптерке, из подручного ма-
териала, например, на подложки «классных» нагрудных знаков шли обычные белые пластиковые мыльницы, продаваемые в магазине «Военторга». Альбом покупался в «Солдатской
лавке» при части, куда ходили солдаты за «сгущенкой» - лакомством, являющимся также средством расчета и платежа между военнослужащими. Альбомы приходили и в посылках почтой из дома, причем некоторые были с богатыми кожаными переплетами и в суперобложках.
Самое интересное в дембельских альбомах было то, что они практически все состояли из
вклеенных фотографий. Хотя проносить в часть фотоаппараты и фотографировать из-за режи-
ма секретности было категорически запрещено. Но, тем не менее, каким-то образом, все
фотографировались и у всех альбомы были полны фотографиями.
Командование было вынуждено закрывать глаза на это нарушение – не уничтожать же затраченный труд! Главное требование при осмотре вещей при увольнении: чтобы не было фото с изображением ракетной техники, пусть даже далеко, на заднем плане от военнослужащих, расположенных на переднем плане.
Поэтому, командиры подразделений, из которых демобилизовывались солдаты, интенсив-
но «шерстили» по несколько раз фотоальбомы. Имевших цветные фотографии солдат – особо
ретивых по мнению «особистов», которых за глаза называли «молчи-молчи», лично выпы- тывал начальник режимного отдела. «А нет ли у тебя еще фото, которое пока не вклеил и где-
то спрятал и вклеишь после выхода за пределы части?» У него был долгий немигающий, ис-
подлобья взгляд, такой, что сознаешься и в том, что не делал и чего не совершал. Запомнился
он мне тем, что несколько раз меня предупреждал, чтобы я не рассказывал никому о факте
работы до призыва в армию на особо режимном предприятии. Когда он начал меня предупреждать в третий раз – я сказал, что вы уже мне говорили об этом два раза, он отве-
тил: «Вас двухгодичников – лейтенантов, призванных из народного хозяйства, не запомнишь-
вы все на одно лицо, как китайцы».
Дела с альбомами, тем не менее, заканчивались всегда благополучно и на общем построении, провожая увольняющихся военнослужащих, командир полка благодарил за
добросовестную службу всех и отмечал тех, кто наиболее удачно изготовил, составил свои альбомы, лучше всех отразил в них будни службы: в учебном классе, на спортплощадке и
особенно - на «Балтике» - посудомоечном цехе. При этом пополнял коллекции солдат фотографиями, официально сделанными прапорщиком – фотографом части, на фоне знамени полка.
30.07.2015г. Ильин М.И.