Мы с детства знаем, что под Новый год могут случиться любые чудеса, главное - надо этого очень сильно хотеть. Об одном таком чуде, которое, правда, случилось не со мной, хочу поведать ниже.
Шамси абый Шайбаков был известным на весь район механизатором в шестидесятые – семидесятые годы прошлого века. Фронтовик, дружил с моим отцом, его старший сын Рафат был моим одноклассником ...
Наступал 1976 год. Начались новогодние праздники. По традиции, 29 декабря утром в школе - детская елка, вечером - комсомольская елка. А 30 декабря в Центральном Дворце Культуры (для своих - в сельском клубе) - Главная елка.
(Мои рассказы иногда читают молодежь и даже иностранцы, которые никогда не были в нашей деревне. Красивые названия с Больших Букв - для них.)
Главную елку всегда открывал председатель колхоза Аслям абый Гареев: поздравлял всех жителей колхоза, благодарил передовиков, награждал особо отличившихся. После этого начиналось празднование. В Большом Зале Дворца (для своих – в зрительном помещении клуба) - концерт художественной самодеятельности, игры, конкурсы; а в Фойе Дворца (для своих - в коридоре клуба) - пляски, танцы под гармошку.
Пляски у нас с прошлого века проходят одинаково: зрители - они же потенциальные танцоры - становятся в круг и хлопают в такт пляшущим в центре круга. Пляшут по желанию, по настроению и по приглашению: по одному, по двое, постоянно меняясь. Иногда в круге набираются три-четыре пары.
В тот раз я был дежурным гармонистом у танцоров, по-современному - Ди- Джей (DJ).
Кстати, многие - особенно молодежь - думают, что "Ди- Джей" - новомодное иностранное словечко. Не совсем так. Ди- Джеи были и в наше время. Сокращенно - от "Dежурный Jармонист" или "Dежурный Jитарист", а у наших бывших восточных братьев - от "ДИжюрни ДЖомбраист".
Так вот, пляски в самом разгаре. И тут возле круга появляется Шамси абый, в слегка промасленной дубленке-овчинке, в шапке-ушанке набекрень. Почему-то грустный, хотя немного поддатый в честь праздника, и... проходит мимо. Надо заметить, Шамси абый любил плясать и умел плясать. И в тот вечер такое поведение для него было не свойственно.
Минут через пять Шамси абый появляется вновь и вновь проходит мимо. В третий раз он останавливается возле меня и, тоскливо понаблюдав за пляшущими, во время затишья говорит мне с горечью:
- Эх, сынок, сплясал бы от души! Не могу, нога болит!
И уходит.
Проходит еще минут пятнадцать. Вдруг неожиданно под потолок взмывает что-то черное блестящее и с грохотом падает на пол ровно в середину круга. Пока зрители успевают понять, что это дубленка -овчинка, в круг впрыгивает - влетает сам хозяин дубленки - Шамси абый и начинает лихо отплясывать ! Плясал он зажигательно: и вприсядку, и вприпрыжку, и с притопыванием-дробью, и еще с кое-какими собственными элементами танца с акробатикой; без всякой скидки на больную ногу!
В таком темпе Шамси абый плясал минут семь-восемь. Затем он поднимает с пола свою дубленку-овчинку, по-молодецки закидывает ее за плечо, подходит ко мне и, хлопнув меня по плечу, восклицает:
- Сынок, спасибо!
И удаляется довольный.