Экскурсовод остановился и обернулся к экскурсантам и хорошо поставленным голосом произнес:
- В каждом из нас живет Пигмалион.
Отсутствующие взгляды экскурсантов немного его огорчили, так как он понял, что пальцы более половины из них совершенно не заточены для перелистывания книг, а воспоминания о школе ограничиваются картинками небрежности стрелок на чулках учительницы истории у мальчиков и картинками брутальной небритости мужского персонала школы у девочек.
Придется, как всегда объяснять, подумал экскурсовод и заученно продолжил:
- Как вы все прекрасно помните, Пигмалион это мифологический скульптор.......
Петрович присел на камень, расслабился, боль в спине отступила как пехота, после неудачной атаки, опустила усталость в мышцах ног. Мысли обрели простор
- Воздух-то, воздух, какой воздух. Аромат. Это просто легкое, пушистое очарование.
- Тень, от ветки катальпы над головой. Какая нежная тень.
- А пейзаж. Очарование гармонии красок.
- Нет, это не надо понимать, это надо просто ощущать. Понимание красоты все упрощает и опошляет, делает понятной и уничтожает обаяние и очарование.
-А, звуки. Этот шелест легкого ветерка.
- Через пять дней, и это все закончится, придет привычное созерцание обыденной красоты, родных пейзажей. Нет, у нас тоже красиво, очень красиво..... но, обыденно. Привычка это хорошо, или это плохо? Расслабляет, это хорошо, утомляет это плохо. Или все наоборот? Все, все потом, сейчас просто красота, мягкая, не навязчивая.
А, экскурсовод продолжал:
-.....он из камня вытесал скульптуру прекрасной девушки, влюбился в нее и назвал ее Галатеей, а богиня Афродита сжалилась над ним и оживила ее. По легенде Пигмалион был уроженцем Кипра.......
Легкой волной перед внутренним зрением Петровича прокатилась картинки, как сейчас говорят клип. Давно, ох как давно это было.
Премьера "Моя прекрасная леди", в театре оперетты. Краски декораций, яркие, светлые. И, музыка, и пение:
-.....Но, если повезет чуть-чуть, если повезет чуть-чуть..... .
- ...Карл у Клары украл кораллы, у Клары Карл вчера украл кораллы....
- .....Подожди Генри Хиггинс, Подожди Генри Хиггинс......А, ха-ха, Генри Хиггинс....
-.......Я танцевать хочу до самого утра.
Мама в лучшем платье и я сером новом костюмчике. Это потом, значительно позже я стал узнавать Шмыгу по телевизору, а тогда нам пришлось уйти, не досмотрев спектакль, надо было успеть на последнюю электричку и автобус. А, досмотреть спектакль хотелось ужасно.
Экскурсовод трудился:
-.... но, наши археологи утверждают, что все события связанные с этим мифом происходили не на Кипре, а здесь. На это указывает надпись на постаменте, который вы видите перед собой. На нем надпись на греческом языке ГАЛАТЕЯ. Статуи на постаменте, конечно, нет, как и на других постаментах, которые вы здесь видите. Все это результат черной археологии. Археолог Генрих Шлиман запустил виток варварской археологии, здесь вы можете наблюдать результат деятельности его и его последователей. Не буду скрывать, что знаменит Шлиман стал благодаря открытию легендарной Трои.
Женский голос с легкой хрипотцой оживил однообразие размеренной речи экскурсовода:
- Скажите, а мы сегодня заедем в Трою?
- К сожалению, посещение Трои не входит в программу нашей экскурсии, тем более что Троя располагается на территории другого государства.
Я не случайно заговорил о Пигмалионе, Пигмалион это прямо скажем квинтэссенция древних греков .....
Экскурсовод закашлялся, заметив изменения в атмосфере, только что налаженного, общения. Еще секунду назад глаза его подопечных смотрели с интересом, а сейчас они безразлично смотрят под ноги. На кашель некоторые инстинктивно подняли глаза, и он в них увидел диссонанс между услышанными словами и их смыслом. Вопросы о непонятом среди этой группы были не приняты, а собственные комплексы быстро переходили в неприятие слов и потерю интереса к экскурсии.
Внутренний голос ему шепнул:
- Будь проще. Ну, обжегся ты в прошлый раз на интеллектуалах, ну поставили они тебя на место с твоими фантазиями. Но, посмотри, здесь нет, ни одного очкарика, темные очки не в счет, ну сидит там один на камне, смотрит вдаль, но он, же молчит как рыба об лед. Да, да он тебя непременно спросит, но все вопросы будут исключительно на биологические темы, а здесь ты можешь ответить, что знаешь о флоре и фауне здешних мест, а можешь сказать, что это не тема данной экскурсии. На всякий случай, расскажи о фикусе, даже в прошлый раз прокатило.
Экскурсовод прижал ладонь к губам, а потом ею смахнул капельку пота и растерянность со своего лица. И продолжил:
-Пигмалион, он как бы воплощение всех древних греков, он как бы воплощение их сути, он пример, нет, он как иллюстрация древних греков.
Тут экскурсовод поперхнулся и, быстро взглянув, на своих подопечных прродолжил:
- Он как любой из древних греков и каждый из них. Древние греки были известные ваятели, извините скульпторы архитекторы, ораторы, извините искусные рассказчики и философы. Посмотрите направо. Сейчас мы стоим рядом с древним стадионом. Все греческие стадионы имели одну и туже длину, и этот стадион не исключение. Как вы думаете, какова его длина?
На автомате Петрович пробормотал:
- Один стадий.
Экскурсанты дружно повернули к Петровичу головы, и вперили глаза в эту живую несуразицу, сидящую на камне. У одних были приоткрыты рты, у других плотно поджаты губы.
Петрович слегка заерзал.
Экскурсовод коротко ругнул внутренний голос и продолжил радостным голосом:
- Да, именно один стадий. А, сколько это в метрах.
Петрович оценивающе глянул на стадион:
- греческий стадий, по-моему, сто семьдесят пять метров.
Экскурсовод оживился:
- очень близко, сто семьдесят восемь метров.
Петрович печально выдохнул:
- почти кабельтов.
Юноша, до этого искоса поглядывавший на одну из девушек, оживился:
- Какой кабельтов вы имеется в виду?
Петрович недоуменно пыхнул губами:
- Я, сказал почти кабельтов.
Но, тут Петровичу, как, в прочем, и экскурсоводу повезло, нашелся еще один знаток морских мер длины и скоростей, до этого следовавший рядом с другой молодой женщиной. Они громко заспорили, так чтобы их слышали девушки, внимания которых они старались заслужить. Слушать пришлось всем. Петрович внутренне отдыхал, экскурсовод, чуть выждав, сообщил, чтоб его слышали:
- Пятнадцать минут на самостоятельный осмотр стадиона, после этого мы собираемся около тех колонн, и ознакомимся с древнегреческими гимназиями. Колонны, на которые указывал экскурсовод, поддерживали портик. Слово портик экскурсовод, предупредительно, опустил из своего повествования, но еще намеривался поразить воображение, своих подопечных истинным смыслом слов гимназия и портик.
Экскурсовод быстрым шагом пошел к портику. Петрович решил его не догонять. Припомнилась недавняя одышка и тяжесть в ногах, и Петрович решил не демонстрировать своим преждевременным хворям своего беспокойного характера. Он продолжил седеть на камне, благость обволакивала.
Он слышал, как экскурсанты удивленно сопровождали рассказ экскурсовода о гимназиях возгласами:
- Ни фига себе.
Петрович в это время мысленно сетовал на то, что ему глобально не везло с подбором экскурсионных групп. На предыдущей экскурсии рафинированные интеллигенты вторгались в его беседу с экскурсоводом также беспардонно как влезают вперед очереди завсегдатаи винного отдела гастронома. Попытки продолжить прерванный разговор с экскурсоводом пресекались ими уничтожающей репликой:
- Вы не видите, мы разговариваем.
Опускаться до уровня винного отдела Петрович считал для себя не возможным и непростительным, не совместимым с уважением к самому себе.
На этой экскурсии, после пары вопросов экскурсоводу, Петрович под взглядами остальных экскурсантов, ощущал себя задавакой и выпендрежником. Петрович начинал сравнивать свое поведение с поведением интеллектуалов с предыдущей экскурсии. Ему становилось неудобно и стыдно. Это заставило Петровича начать говорить тихо, в полголоса, переходя почти на шепот, и по возможности воздержаться от задавания некоторых вопросов, пытаясь найти ответы на свои вопросы самостоятельно в оригинальном изложении экскурсовода. Мелькнула мысль:
- Как там мой кот Кузя, без меня. Наверное, обиделся, что пристроил его чужие руки. Ладно, разберемся, задобрю его, когда вернусь, он отходчивый.
Экскурсовод поднял руку вверх и громко сказал:
- Обращаю ваше внимание, что наш автобус стоит внизу по склону. Сбор у автобуса через двадцать минут, просьба не опаздывать.
Спускаясь по склону, экскурсовод, хитро глянув на Петровича, указал на невысокое дерево и спросил, обращаясь ко всем экскурсантам:
- Скажите, что это за дерево, плоды его вы наверняка пробовали.
Петрович взял рукой кожистый пятилопастный лист и проговорил:
- Инжир, род фикус. Примечателен своими плодами, являющимися ложными соцветиями. Опыляются плоды, особого рода осами, заползающими внутрь плода.
Экскурсовод просиял:
- Совершенно верно, это инжир, и совершенно точно инжир это фикус. Мы все привыкли, что фикус это то, что растет у нас дома в кадке. Но фикусы бывают и такие. А вот про ос я не знал, вы не путаете?
- Нет, это явление описано у многих авторов, например у Фабра.
Внутренний голос экскурсовода шепнул:
- Ну, я же тебе говорил.
Экскурсовод снова ткнул пальцем на дерево похожее на елку:
- А, это что за дерево?
Все вразнобой, но дружно сообщили:
- Елка, ель, елочка.
Петрович вздохнул и сообщил:
- Араукария.
Петрович также опознал и гинкго двулопастный, но после этого ускоренно засеменил к автобусу. Ему стало скучно. Мысли его текли в воспоминаниях о теории доместикации Вавилова перемежающиеся воспоминаниями "Пикника на обочине":
- Очередь из автомата по глобусу...
- Зоны Вавилова как лежат? Это похоже на очередь из автомата?
- Не важно. Средиземноморская зона точно накрывает это место.
- Это как же это не важно? Интересны не сами эндемики, а причины их возникновения.
- Нет, конечно, эндемики это очень интересно. Но с какого перепуга решили, что эти растения банально пережили ледниковый период или какой другой катаклизм. Тогда, понимаете ли, пережили, а сейчас исключительно капризны при интродукции.
- Ну не так уж и капризны. Но, достаточно легко вытесняются "новоделами флоры" в теории. И, уж точно не имеют среди этих "новоделов" родственников
- Фигня, какая то. Да, Николай Иванович был просто гений.
- Остынь, наслаждайся, дома по холодку додумаешь.
- А, вот почему считают, что этот город занесло селем? Непонятки.
- Или не занесло? Тогда с какого перепуга люди массово покинули вполне благополучный, процветающий город? А, город то точно процветал.
- Отдыхай, наслаждайся, размышления все дома.
В автобусе Петрович пристроился на соседнем кресле с экскурсоводом. И, когда пассажиры приступили к обсуждению удачности своих покупок, решился все-таки с ним побеседовать:
- Вы знаете, я задумался над Вашими словами о греках как квинтэссенции Пигмалиона.
Экскурсовод повернул голову к Петровичу:
- Нет, это Пигмалион квинтэссенция греков.
Они посмотрели друг на друга, и перевели глаза на затылок водителя автобуса, за которым они сидели.
- Собственно меня заинтересовал сам аспект массового участия древних греков в ваянии. Я понимаю, что колонн осталось достаточное количество. Но это же ремесло. И ремесленников этих было много. Ремесленникам высшего разряда доверяли резать коринфские колонны, среднего разряда ионические, ну а низшего разряда мастерам доверяли дорические. А, меня ставит в тупик то обстоятельство, что творческих людей в Греции ведь тоже было больше чем надо. Ну, не все же были Фидиями и Миронами. После них то должны были остаться не совсем удачные скульптуры.
Экскурсовод сначала растерянно, а потом серьезно посмотрел через плечо на Петровича
- Это же метафора. Вы как себе это представляете? Солнышко взошло над полисом. А, агора уже полна творцов нетленки. Вылезает Цицерон и дает разнарядку на день.
- Марк Тулий Цицерон был римлянин.
- Да, какая разница! Ну, ладно не Цицерон, а этот как его...
- Ликург?
- Да нет, Лаокоон
- Нет Лаокоон не был оратором, по мифу он был жрецом, как говорят теперь крысятничал слегка на любовном поприще, за, что и был наказан. Но я понял, вы хотите, чтобы оратор был лаконичным, лапидарным?
На слове лапидарным экскурсовод вздрогнул и с подозрением посмотрел на Петровича
- Да, да, да пусть любой будет, Вы меня с мысли не сбивайте.
- Демосфен подойдет?
- Да. Выходит Демосфен на трибуну и командует:
- Первая шеренга сегодня статуи режет. Вечером проверим. Посмотрим, кто достоин, быть представлен на конкурсе. Те, кто вчерась проштрафились, подтаскивают мрамор для скульптур, только подтаскивают мрамор. Диоген продолжает роспись афоризмами внутренней поверхности бочки, Те, кто на "аккорде" продолжают стенографировать Илиаду за Гомером, остальные на трудовое перевоспитание в поле оливки окучивать. Так что ли?
Петрович сделал озадаченное лицо и почесал затылок.
-Я уловил и оценил Ваш сарказм. Меня собственно поражает тот факт, что древнегреческие статуи, дошедшие до нас даже в поврежденном виде, поражают мастерством и изощренностью мастеров их изготовлявших. И, мне совершенно не знакомы неудачные скульптуры.
- Вы на них просто не обращали внимания в музеях.
- Возможно, Вы, наверное, правы. Возникает вопрос, что у греков было необъятное количество мрамора, слоновой кости, на котором можно было экспериментировать, и где брак экспериментов?
- Наверное, скульпторов ставили известность об ответственности за порчу исходного материала и его стоимости. Готов рисковать - бери и делай. Не готов положить голову на плаху за брак - бегом на речку лепить из глины.
- Да, наверное, стоимость исходного материала и вера в свои силы и способности и есть детали сепаратора почета и позора.
И Петрович подумал:
- А ведь мы люди тоже материал. Из одного человеческого материала получится классные специалисты, как инструменты Страдивари. Если не очень повезло, ну не добрался истинный мастер, до классного материала, пустят его на дело полезное, но не совсем достойное предназначения. А, если совсем не повезет, то дело плохо. С другой стороны Моцарт и на пастушьей свистульке может сыграть как на волшебной флейте.
Конечно, конечно же, мы все находим материал для своего необузданного творчества. Мы находим самый разнообразный материал в природе и как часть природы это мы сами: наше тело, наши мысли, наши желания и наши умения..... наши дети, наши внуки, как возможность второй и третьей попытки самореализации. Мы сами творцы самих себя. Одни искусные. Другие, выбирая между скоростью и совершенством, выбирают скорость. Нет, все-таки, камень очень удачный материал, ну, не скажет тебе камень:
- Извини на сегодняшний вечер у меня другие планы.
Интересно. А, Пигмалион бухал? Даже если бухал, ему не надо было извиняться перед камнем за абстиненцию и утренний тремор. Но, как не крутись, соревноваться мы пытаемся с Господом, безуспешно копируя его творения. Пессимистично? Наверное. Но, зато у нас всегда на любой случай, есть отмазка:
- Ну, не вышло, а все потому что, блин, надо было заниматься не совершенствованием камня, а совершенствованием резца. Для резца, блин, надо было брать правильный материал, и все бы получилось.
И, все-таки.... почему то, именно этот, свой резец мы пытаемся передать, каждый раз, по наследству? И, новые, потенциальные Пигмалионы надеются, что отцовский инструмент принесет им удачу. Правда, некоторые считают, что первой и очень многообещающей удачей будут деньги, вырученные за продажу отцовского инструмента. Бог им в помощь, Дай им Господь возможность выбрать правильный путь, и к обретению нового инструмента, и материала для осуществления главной мечты.
Автобус остановился, экскурсовод встал и сказал:
- Я вынужден с вами попрощаться, спасибо за внимание, наш шофер развезет вас по отелям.
На прощанье он отдельно кивнул Петровичу.
Петрович кивнул в ответ и подумал:
- Что делает с людьми отдых. Расслабуха до полного разжижения мозгов, без алкоголя. Хотя, почему без алкоголя, и "ямос" орали, как чумовые, и пили, не сдерживая порыва. Но, какие, же дурацкие мысли иногда приходят в мою умную голову. И самая дурацкая мысль это та, что моя голова умная. Почему? Да потому, что, что греха таить, мне, значительно лучше, известно, постоянно меняющееся содержимое, моего холодильника, чем расположение книг на моих книжных полках, с которых я давно не стирал пыль.