Глава шестнадцатая. – Мешать соединенью двух сердец я больше не намерен.
* * * * *
Прошла пора новогодних праздников, а вместе с ними очень быстро, как-то практически незаметно, миновала и зима. Не успели мы с Урсулой оглянуться, как наступил месяц апрель. Три месяца, как говорится, что корова языком слизала. Наши отношения стали более прочными, хотя совершенно не продвинулись в смысле дальнейшей перспективы. С одной стороны, казалось, что ничего не изменилось чисто внешне, мы продолжали регулярно встречаться, проводя более или менее интересно свободное время и выходные. Все чаще я задавался вопросом: а не воспринимаю ли я Урсулу почти как сестру, как подругу, с которой весело, забавно, но не более. От этого предположенья становилось как-то страшно за наши дальнейшие отношения. Но с другой стороны, всякий раз, когда я оставался один на один, на время оставляя свою подружку, у меня появлялось ощущение непонятной гложущей пустоты, словно с ее физическим отсутствием я терял частицу самого себя.
«Не может же это быть наваждением, каким-то временным умопомрачением, повторяющимся упорно раз за разом? – задавал себе вопрос я. – Что происходит со мной? Я уже начинаю бояться собственных мыслей, чувств и ощущений! Что делать с этим всем дальше? Ждать или действовать? Взмыть в воздух орлом или превратиться в одноклеточное существо, не понимающим смысла своего предназначения!?».
В такие минуты, обычно, меня посещало вдохновение и я пробовал свои силы в прозе или стихах. Так получилось и в этот раз: я реально ощутил невыразимую внутреннюю потребность творить! Руки так сами и потянулись за ручкой с бумагой и я в каком-то исступлении стал писать на тетрадном листке. Пока я писал свои мысли, просящиеся на свет Божий, в моем разуме возникли слова одного стихотворения знаменитого английского поэта Джорджа Гордона Ноэла Байрона:
«Помнишь, печалясь, склонясь пред судьбой,
Мы расставались надолго с тобой.
В холоде уст твоих, сухости глаз
Я уже предчувствовал нынешний час!».
Мое воображение живо нарисовало картину прощания с Урсулой. Я представил ее бледное от душевных мук лицо, слезы катящиеся по бархатным щечкам и с мольбой протянутые ко мне руки. У меня было такое ощущение, что я похоронил ее заживо. Что-то внутри меня отчетливо проговорило: «Так будет и с тобой, если ты не откроешь свое сердце ей!».
-Знать бы, где потерянные ключи от моего сердца! – проговорил вслух я, как будто отвечая невидимому оппоненту. – Смысла молчать нет, а что я могу сказать ей!? Игнат когда-то сказал мне: «Научись слушать свое сердце!». По-моему самое время слушать его, иначе мне не миновать больничку на Пашковского.
Я оставил свой сочинительский труд и склонил колени перед письменным столом с таким чувством в душе, словно это был алтарь в храме, и, сложив руки на груди замком, поднял голову вверх.
-Что со мной сердце? Отчего ты так тревожно и мучаешься? Скажи мне, пошли знак, что делать?
Полминуты у меня был разговор с пустотой: мыслей в голове не было и слышно было лишь, как на улице чирикают пичужки. Я схватился в охватившем меня отчаянии за голову и завалился на бок. Но как только я распластался на полу, на столе зазвенел лежавший на нем мобильный телефон. Сначала я не хотел вставать, но на том конце невидимого провода настойчиво не отключались. Я, нехотя, раздосадованный тем, что меня перебили, встал и взял трубку.
-Урсула! – воскликнул я, увидев, что это именно она звонит мне. В который раз она была как ангел-помощник и сейчас ее звонок был как нельзя кстати: я уже начинал ненавидеть самого себя.
-Привет, Ник! Чем занимаешься? Я тебе не помешала? – ее голос был таким спокойным и вселяющим надежду, что мне ужасно захотелось быть сейчас рядом с ней.
-Нет, что ты, Урсула! Я всегда рад тебе, ты же это знаешь, - живо откликнулся я и от волнения у меня задрожали руки. Я понимал, что нужно действовать: или сейчас, или никогда.
-Глупо спрашивать, но как у тебя дела? Как коротаешь время? – поинтересовалась она.
-Почему глупо? – возразил я. – В целом, у меня все нормально.
-А в частности? – спросила она.
-Размышляю над жизнью.
-И что тебе подсказывает жизнь?
-Надо разрешить один вопрос. Тогда все будет по-другому.
-Ты умеешь заинтриговать, Ник.
-Слушай, Урсула, нам нужно срочно встретиться по одному важному делу! – мой голос прозвучал так тревожно, что она заметила это.
-Отчего такая срочность?
-Есть вещи, которые не совсем зависят от наших желаний, но решать их нужно именно нам. Так что насчет встречи?
-Если так нужно, то я готова. Где и когда?
-Давай через час в приморском парке? – предложил я.
-Идет. Жди меня ровно в пять у входа, - согласилась она.
«Она придет! И я скажу ей все. А что я ей скажу? Действительно… Я скажу ей, что я люблю её! ЛЮБЛЮ!!!», - я готов был прыгать до потолка от решимости выложить все, что накопилось у меня на душе. Мы были уже почти год знакомы с ней. Нельзя сказать, что за это время нам пришлось пройти через сильные испытания, но временами нас все же трясло. Мы и ссорились ненадолго и обижались друг на друга, и иногда я сталкивался с теми девушками из моей прошлой жизни, и они пытались снова увлечь меня на порочный путь, но я успешно противостоял им.
В панике я забегал по комнате, готовясь к предстоящей встрече. Я одел лучший костюм, предварительно приняв душ и тщательно выбрив щетину двухдневной давности. После этого я выглядел весьма и весьма презентабельно: от меня пахло классной туалетной водой и средством после бритья, нанесенным на обработанную поверхность лица.
-Ничего себе, жених! – сказал я своему отражению в зеркале и скорчил рожу.
Выехав из дома, я купил замечательный букет цветов, нисколько не скупясь в средствах, лишь он понравился девушке и помог мне заслужить ее расположение. У входа в парк я прибыл минут за пятнадцать до назначенного времени. Сильно волнуясь, я закурил сигарету. Голова шла кругом. Я был влюблен: в этом не было никакого сомнения. Докурив, я огляделся по сторонам: Урсулы еще не было видно.
-Господи, помоги мне! – я с мольбой посмотрел на прекрасное голубое апрельское небо, сияющее лазурной чистотой. – Ты знаешь, это для меня вопрос жизни и смерти. Не оставь меня в эту трудную минуту: дай мне мужества и решительности.
Прошло немного времени прежде, чем я наконец увидел свою любимую, перешедшую широкий проспект на зеленый сигнал светофора. От волнения у меня все как будто запрыгало в глазах. Урсула выглядела потрясающе: на ней было легкое светло-зеленое платье, волосы сковывал небольшой обруч, а ее прелестные ножки покоились в изящных туфельках на высоком каблуке. Казалось, ко мне шла не моя любимая девушка, а сама жизнь в ее лице.
Завидев потрясающий букет в моих руках, она еще на подходе начала улыбаться во всю и даже засмеялась, но сделала это не в знак насмешки, а от того, что она тоже ужасно волновалась, предчувствуя очень важный разговор.
-Это мне? – спросила она и, не дожидаясь ответа, протянула к нему руки.
-Ну, конечно, тебе! – ответил я. – В знак моего восхищения твоей красотой и свежестью.
-Спасибо за комплимент, Ник! Ты тоже выглядишь сногсшибательно! – весело произнесла она. – Ты оделся так, как будто как минимум собрался на Люччано Паваротти в театр оперы и балета в Москве, или…
На последних словах она смешалась и, побледнев, неожиданно замолчала.
-Что или…? – загадочно пытался выпытать я.
-Пустое, - махнула рукой она. – Проехали. Итак, куда мы пойдем?
-Давай пройдем дальше вглубь парка, где поменьше гуляющих. Хочется поговорить на одну серьезную тему, - очень солидным тоном заявил я.
-Ну, пошли, если ты, Ник, считаешь, что так нужно, - она с любопытством посмотрела на меня, как будто ответ можно было увидеть на моем лице.
-Меньше свидетелей, будет лучше, - продолжил я. – О таких вещах говорят наедине!
-Ты меня интригуешь, Ник! – Урсула не сводила с меня глаз. – У тебя такой вид, как будто ты собираешься сообщить мне военную тайну.
-Может и тайну, а может и не военную… - неопределенно произнес я и мы двинулись в парк.
Некоторое время мы шли молча и наслаждались запахами распускающихся по весне деревьев и ранних цветов. Мне хотелось забраться так далеко, чтобы не видеть никого из людей, и чтобы можно было позволить себе откровенничать на полную, без опасений быть услышанным посторонними ушами. Урсула изредка поглядывала на меня, ожидая, когда же я заговорю о том, ради чего я вытащил ее в парк. Я умышленно оттягивал начало разговора по двум причинам: с одной стороны, чтобы разбудить в ней по-настоящему любопытство, а с другой стороны, страх перед реакцией с боку девушки, словно железным обручем сковывал мне уста.
-Это наша первая с тобой совместная весна, - проговорила как бы невзначай она.
-И настроение совершенно другое, чем когда мы с тобой прогуливались зимой, - добавил к ее словам я.
Урсула взглянула на меня так, как будто хотела сказать мне, ты сам-то веришь в то, что говоришь. Я сделал вид, что не понял ее реакции.
-Долго мы еще будем идти? Или ты хочешь завести меня на конец обрыва и сбросить оттуда? – девушка начала заметно нервничать.
-Что ты, Урсула, Господь с тобой. Откуда такие черные мысли? – я даже содрогнулся от подобных высказываний.
-А как понимать тебя, Ник? Сам вызвал меня за несколько километров от дома, а теперь молчишь и ведешь неизвестно куда. Тебе не кажется, что пора объясниться, - поведение Урсулы продолжало оставаться непредсказуемым.
-Все, кажется, мы уже пришли, - сказал я, показывая рукой на свободную лавочку невдалеке от нас.
Я пропустил Урсулу немного вперед. Она села первой и положила справа от себя цветы, а я приземлился слева от нее. Она сложила руки вместе, скрестив между собой пальцы, и метнула в мою сторону отрывистый взгляд.
-У тебя что-то случилось очень серьезное? – набравшись духу, спросила она.
-Слово «случилось» не совсем подходит к моей ситуации. Скорее имело место. Но ты не переживай это не так страшно, как тебе кажется. А то я нагнал тебе тут страху! – я дружелюбно улыбнулся ей в ответ.
Она немного успокоилась, ободренная моей улыбкой. Взяв цветы, она понюхала букет и мечтательно закрыла глаза.
-Еще раз спасибо тебе за эту икебану, Ник. Такая прелесть, нет просто слов, чтобы выразить свое восхищение, - она взглянула на меня с такой нежностью, что я чуть не растаял на глазах.
-Поверь мне, ты стоишь намного большего, - я многозначительно взглянул на нее.
-Приятно слышать, Ник. Понять бы еще, в чем это конкретно выражается, - Урсула грустно вздохнула и снова отложила цветы.
-Урсула, мне нужно с тобой поговорить на очень важную тему… - начало было снова я, но моя возлюбленная, не выдержав, перебила меня:
-Ник, да говори ты уже ради Бога! Долго ты будешь мучить меня неизвестностью? Тебе что нужно разрешение министра внутренних дел, чтобы сказать мне то, что ты хочешь сказать!? Если у тебя, конечно, есть что сказать, а то я уже начинаю сомневаться, - ее эмоции стали выплескиваться через край.
-Урсула, милая, не сердись на меня. Я больше не буду испытывать твое терпение, - чувство вины начало закрадываться в мою душу. – Я готов к разговору! Только пообещай, что ты внимательно выслушаешь меня и не будешь перебивать, пока я не выложу тебе все, что накопилось у меня на сердце.
-Обещаю, - твердо сказала она. – С тех пор, как я познакомилась с тобой, для меня многое изменилось в жизни.
-Понимаешь, Урса! – я позволил себе некоторую фамильярность, сократив ее имя, прежде чем начать свой самый сложный и важный монолог в судьбе. – В жизни бывают разные периоды, хорошие и плохие, радостные и печальные, яркие и бесцветные. До того, как я познакомился с тобой, кажется, я жил в совершенно другом мире, там, где имеют место совсем другие привычки, нравы и цели. Это было похоже на какую-то трагикомедию, на фарс с бездарной и пошлой игрой. Когда я встретил тогда тебя на трамвайной остановке, у меня все словно перевернулось внутри. Ты вошла в мою судьбу каким-то светлым пятном. Нет, я неправильно выразился: не пятном! Пятно больше связано с позором, а к тебе больше подходит светлый образ.
-К брюнетке подходит светлый образ? Слабо верится, - пошутила она.
-Я тогда был немного поддавши и мне было стыдно подойти к тебе. Мне казалось, что я этим обижу тебя, - продолжил я.
-Я видела, что ты был слегка «под шафе», - призналась она. – И меня это настораживало: не люблю общаться с пьяными.
-Четыре месяца я искал тебя по всему городу, но безуспешно: так запала ты мне в душу. И когда я уже потерял всякую надежду, то судьба подарила эту встречу с тобой, тогда в театре с Тимуром. Помнишь? – я задал, волнуясь, вопрос ей.
-Конечно, помню. Я ведь тогда должна была ехать к подруге, но она в последний момент неожиданно заболела и визит пришлось отменить. А тут, как снег на голову, нагрянул братец Тимур и стал уговаривать меня пойти с ним в театр. Его подружка Агнесса поссорилась с ним, а он уже взял два билета на спектакль. И ему так не хотелось, чтобы билеты впустую пропали. Он еще тот сквалыга у нас, копейки на ветер лишней не выбросит, - Урсула делилась впечатлениями о той ситуации.
-Слушай, Урсула, а ты веришь в слепой случай? – я спросил ее, чувствуя, как меня в душе переполняют эмоции. Услышанное от нее всколыхнуло все мои внутренности. – Смотри, сколько совпадений только в одной этой ситуации. Я ведь тоже не собирался идти в театр сам. Я был в гостях у родителей и хотел их вытащить в свет, но они отказались, за то мама попросила выгулять сестру. Оксана буквально вцепилась в меня, мне было неудобно отказывать ей при маме и пришлось идти с ней на «Учителя танцев».
-Так это твоей сестрице нужно памятник поставить! – с улыбкой произнесла моя возлюбленная.
-Тогда уже и Тимуру хотя бы бронзовый бюст на родине героя, - поддержал ее шутку я.
-Я не верю в слепой случай! – Урсула мечтательно посмотрела вдаль. – Я верю в шанс, данный судьбой. Ты можешь пропустить его, как говорится, мимо ушей. А можешь и использовать себе и другим во благо.
-Трагедия неиспользованного момента, как учил меня Игнат! – оживился я. – Но мы несколько отвлеклись от главной темы.
-Слушаю тебя неотрывно, - сказала она и взглянула на меня с любопытством.
-Итак, я, наконец, познакомился тогда с тобой в театре и когда ты пригласила нас в гости с Тимуром, я не верил своим ушам. Собираясь к тебе, я так здорово сдрейфил, что чуть не отказался от визита к тебе. Ты мне казалась такой недоступной, почти неземной! – я продолжил свое повествование.
-Первое впечатление почти всегда обманчиво, - усмехнулась она. – Зато теперь ты видишь обыкновенную девушку, со всеми проблемами, слабостями и недостатками.
-Тем не менее, в последний момент я собрал всё свое мужество, если оно было у меня вообще, и пришел. А дальше было, как у Гая Юлия Цезаря: Veni, vidi, vici! (Пришел, увидел, победил* - лат.яз.: примечание автора), - тут я явно хватил лишку, расхваливая сам себя. – Я пришелся по душе твоим родителям, а они понравились мне.
-Знаешь, Ник, - Урсула снова улыбнулся, слушая меня. – А я когда вернулась домой, то тоже начала сомневаться в том, правильно ли я сделала, пригласив тебя к себе домой. Я ведь не знала еще тебя совсем. Вдруг бы ты пришел «под соусом» и опозорил меня при родителях. Но все равно в тебе было что-то, что привлекало меня к тебе.
-А эта ссора в ночном клубе!? – рассмеялся я. – Я потом дома места себе не находил, а мужества позвонить тебе не хватило. Если бы ты тогда не позвонила сама, я бы даже и не знаю, продолжились в будущем наши отношения или нет?
-Эх, Ник, да я на тебя тогда сутки злилась, как могла. Прости, конечно, за откровение, но меня так рассердила твоя нелепая ревность, что я думала примерно так: «Зачем такой ревнивый псих? Не дай Бог выйду замуж, а потом такие он кренделя будет выписывать, что от стыда не будешь знать, на людях, куда деваться! Но потом злость ушла и мне стало грустно от одной только мысли, что мы больше никогда не встретимся. Но я не могла победить в себе гордость, что если ты не звонишь, то, возможно, мне придется позвонить первой самой. Помог один фильм, который я смотрела тогда накануне по телевизору. Там парень с девушкой очень любили друг друга, потом поссорились, и пока каждый из них ждал первого шага к примирению от другого, случилась нелепая трагическая случайность и один из них погиб. Второй человек съедал себя заживо от того, что уже ничего нельзя было изменить. У меня от такой ситуации просто все перевернулось в душе и даже слезы брызнули из глаз. Я полчаса проревела, а потом, успокоившись, позвонила тебе.
Пока Урсула говорила о своих чувствах и переживаниях, я глядел на нее, не отводя глаз. Меня так и подмывало, дослушав все до конца, взять ее за руку и сказать: «Я жить без тебя не могу, милая, потому что люблю тебя!». Но смелости сделать это у меня пока не хватало: мне казалось, что для этого еще не настал подходящий момент.
-Надо же, а я и не подозревал, какие страсти бушуют в твоем сердце, - тихо сказал я. – Но своим желанием навестить мой дом, ты сразила меня наповал.
-Ты, наверное, подумал, что я хочу заманить тебя в постель? – Урсула с насмешкой взглянула на меня.
-Ну, зачем так откровенно? – смутился я. – Хотя недалеко от истины…
-Какие вы фантазеры, мужчины! Стоит девушке только улыбнуться вам, как вам уже кажется, что женщину разрывает от нестерпимого желания отдаться вам. А ведь это может вообще ничего не значить, или просто симпатию, кокетство, флирт и многое другое.
-Ладно, оставим эту тему! – махнул рукой я. – Но визит тогда был действительно неожиданный для меня. Скажи-ка лучше, Урсула, а какой момент для тебя самый сложный был в наших отношениях?
-Какой? – она на минуту задумалась. – Это когда ты уехал в командировку и потерял телефон. Я себе покоя вообще не находила! Какие только мысли мне не приходили в голову: я и хоронила тебя, и уличала в измене, чего только не было!
-Понимаю тебя, - согласился я. – Скоро будет год, как мы с тобой знакомы.
-Как быстро летит время! – грустно вздохнула она.
Мы на некоторое время замолчали. Я пытался набраться мужества, чтобы сделать признание Урсуле в любви, но чем больше я размышлял над словами любви, в которых я хотел бы выразить свое чувство к ней, тем пошлее, банальней и нелепее они мне казались.
-Странно, - она первой прервала затянувшееся молчание. – Вот сейчас мы вспомнили практически все более или менее значимые эпизоды наших отношений. Только я не пойму, зачем ты вытащил меня в парк? Чтобы предаться этим воспоминаниям? Мы ведь могли с таким же успехом сделать это и дома. Объясни мне, с какой целью ты все это затеял, Ник?
От волнения я был на грани нервного потрясения. Я достал из пачки сигарету закурил при ней, хотя я делал это в редких случаях.
-Понимаешь, Урсула, возможно, ты смотришь на вещи другими глазами, но я считаю, что настало время расставить точки над «и», - проговорил я дрожащим голосом от волнения. – Тебя устраивают наши отношения?
-А что в них не так? – удивленно спросила меня она.
-Да все так, но, как говорят, хорошее – враг лучшего! – пытался зайти я издалека. – Мне кажется, что мы подошли к какой-то черте, за которой полнейшая неизвестность.
-Что за масонская привычка выражать свои мысли неясным языком! – вспыхнула она. – К какой черте мы подошли? Ты можешь выражаться понятными словами?
Я встал с лавочки и снова сел на нее, выбросив окурок от себя.
-Разве ты не видишь ничего, Урсула!? – в отчаянии промолвил я.
-Что я должна видеть? – она не осталась в долгу. – Что я вижу, это мое дело. Но может быть я вижу и думаю совершенно о другом, а не то, что ты имеешь в виду. Так что выражай свои мысли и чувства предельно яснее.
Я повернул свое лицо к девушке, глядя прямо в ее чудесные чистые глаза.
-Урсула, я хочу сказать тебе кое-что, что может показаться тебе сущей нелепицей, но тем не менее это так и я хочу, чтобы ты поняла меня и постаралась поверить мне! – я продолжал играть у себя и у нее на нервах.
Внезапно во взгляде у Урсулы что-то дрогнуло и она резко переменилась в лице.
-Я поняла тебя, Ник! – сказала она побелевшими от волнения губами. – Ты хочешь сказать мне то, что у тебя на сердце, но боишься обидеть меня. Я поняла, что надоела тебе и ты боишься признаться мне в этом. Я угадала, Ник?
Услышав подобное, я чуть не застонал от боли.
-Ну, как ты могла подумать такое, Урсула? Как ты могла надоесть мне?
-Такое часто случается с людьми, когда они долго встречаются вместе! – возразила она. – Если это так, я пойму тебя.
-Дело не в этом, - пытался выровнять ситуацию я, но она снова перебила меня:
-У тебя появилась другая девушка и ты полюбил ее? – ее глаза с беспокойством смотрели на меня.
-Ну какая другая девушка, Урсула!? Я ведь тебе даже не говорил, что я люблю тебя!
-Значит, ты не любишь меня, Ник?
-Какой ужас, Урсула, ну, о чем ты говоришь? – я в шоке схватился за голову. Но она снова неверно истолковала мои слова.
-Прости меня, Ник, я не буду больше с тобой встречаться, раз ты не любишь меня! – после этих слов моя возлюбленная вскочила с лавочки и побежала прочь из парка.
Я в отчаянии упал на колени и прокричал ей что есть сил вслед.
-Урсула, не уходи! Я люблю тебя! Понимаешь, я уже давно люблю тебя!
Мои слова для Урсулы были подобны выстрелу в спину: она резко остановилась на ходу, как будто ее настигла невидимая пуля, и повернула шею в мою сторону.
-Что? Ты любишь меня!? – до моего слуха долетели ее слова, произнесенные едва слышно.
Я вскочил с колен и подбежал к ней.
-Да, милая Урсула, я люблю тебя!
-Ты говоришь так, чтобы не огорчать меня? – с недоверием переспросила она.
-Да ну о чем ты говоришь, Урсула? Я люблю тебя уже давно. Я окончательно понял это четыре месяца назад. Я сошел бы с ума, если бы не видел постоянно тебя. Только это дает мне надежду на взаимность и силы жить дальше. С твоим именем я просыпаюсь на губах и с твоим образом в сердце засыпаю. Ты часто снишься мне и я не могу ничего поделать с собой!
Она не верила своим ушам. Ее глаза искали подтверждение в моем лице и не знаю, что она там увидела: скорее всего, я был похож на безумного, потому что я сам с трудом отдавал себе отчет в том, что делал и говорил.
-Могу ли я верить в то, что ты говоришь, Ник? – качая головой, переспросила она.
-Я понимаю, что одними словами никогда невозможно убедить другого человека в своих чувствах на сто процентов, - начал с жаром я, - но попробуй поверить мне! В конце концов, дай мне шанс доказать тебе свою любовь!
-Ник, а ты сам уверен, что любишь меня? – она все еще колебалась, принимать ли мои чувства за чистую монету.
-Урса, любимая, ну скажи, если я не люблю тебя, то зачем мне целый год ходить вокруг тебя? – отчаянно жестикулируя обеими руками, я пытался достучаться до ее здравого рассудка.
-Я не хочу обидеть тебя, Ник, личным подозрением, но мужчины могут подолгу добиваться девушек, чтобы соблазнить их, и эти длительные старания ничего общего не имеют с любовью, - возразила она.
-Согласен, такое бывает, но для того чтобы удовлетворить свои сексуальные желания, Урсула, я мог бы намного скорее найти более доступных девушек, - это во-первых; а во-вторых, я же не прошу от тебя чего-то запретного. Я лишь говорю тебе, что люблю тебя! Я не могу отказаться от своей любви, иначе я был бы просто обманщиком. Скажи, что мне сделать, чтобы ты поверила мне! – я уже не находил себе места от того, что она не могла довериться моим словам.
-Пойми меня правильно, Ник, может это дикость, но мне впервые в жизни серьезно объясняются в любви. Мне не хотелось бы ошибиться в тебе! – возразила она.
-Урсула, здесь все просто: я тебя люблю! Ты можешь ответить мне: «Ник, я тоже люблю тебя!» или: «Ник, я не люблю тебя!». Третьего не дано, милая моя! – я совсем вспылил, пытаясь добиться решения своей судьбы.
-Ник, попытайся встать на мое место. Я – девушка и не могу сказать тебе пока ничего о любви, чтобы не быть неправильно понятой, - она была непоколебима в своих заблуждениях.
-Мне все ясно, дорогая: ты меня не любишь и не веришь мне в том, что я люблю тебя! – мой разум начал уж совсем закипать. – Желаю тебе определиться в жизни, а не я не могу пребывать всю жизнь в блаженнейшем неведении. Желаю удачи и пока!
Я встал и, со злостью помахав ей рукой, потопал восвояси. «Черт побери, эту любовь со всеми ее последствиями, - мысленно ругался я. – Надо же было меня так угораздить влюбиться в Фому неверующую женского рода! Всю душу вымотала, зараза! Глаз б мои ее больше не видели!».
За считанные секунды я успел передумать кучу всякого плохого, но поток внутренней брани и чертыхательств прекратился от того, что кто-то схватил меня сзади за руку. Я обернулся: это была Урсула. На ее глаза уже наворачивались слезы.
-Ник, ты не можешь так уйти, бросив меня одну! – категорически, но с дрожью в голосе проговорила она.
-Назови мне хотя бы одну причину: почему я не могу этого сделать? – со злостью в голосе усмехнулся я.
-Ты не можешь уйти, Ник… - ее голос задрожал в нерешительности и казалось, он сейчас оборвется на крайней ноте, но она нашла в себе силы закончить фразу. - … потому что я люблю тебя, Ник!
Слезы брызнули из ее глаз, но я уже не контролировал себя.
-Урсула, любимая! – воскликнул я и заключил ее в свои объятия.
-Ник, ненаглядный, не бросай меня! – она тоже дала волю своим чувствам.
Ее чернявая голова какое-то время покоилась на моем плече и я даже слышал, как обильные слезы капали на мой пиджак.
-Так продолжать дальше не может! – я решил применить хитрость.
-Что случилось? – встревожено переспросила она.
-Если ты будешь продолжать плакать, ты испортишь мой дорогой пиджак. Он перекосится от сырости, а я за него все-таки заплатил двести баксов, - заявил я.
Урсула перестала плакать и оторвалась от моего плеча, чтобы своим праведным гневом испепелить мою ничтожную душонку.
-Тебе что дороже, мои нервы или твой пиджак?
-Я тебя люблю, но пиджак тоже жалко!
-Ах, ты негодяй! Смеет меня с какой-то тряпкой сравнивать! – с этими словами она стукнула меня рукой по плечу.
Видимо, ей показалось этого мало и она захотела ударить меня еще, но я хладнокровно перехватил ее руку на втором замахе и, порывистым движением заключив ее в свои объятия, впервые по-настоящему поцеловал ее в губы. На мгновение она обмякла, почувствовав над собой власть мужской натуры, но затем вырвалась из моих рук и отступила на шаг.
-Что ты делаешь, Ник? – ее щеки пылали ярким румянцем.
-Я поцеловал свою любимую девушку, Урсула! А что нельзя?
-Но мы же с тобой даже не обручились, Ник! – возразила она.
-Опять эти формальности! – в отчаянии я схватился за голову. – Мне что, чтобы обнять тебя, нужно разрешение нотариуса?
-Это не формальности, Ник! Но если ты считаешь иначе, то нам с тобой трудно будет найти общий язык, - она возразила таким тоном, что я поспешно пошел на попятную.
-Нет, все нормально, Урсула! Я уважаю твои принципы, но разве тебе было неприятно целоваться со мной?
-Ник, мне было приятно, но я боюсь давать волю своим чувствам. Вы – мужчины все в жизни воспринимаете по-другому. И если я поддамся твоему напору, ты может быть добьешься своего, а потом просто охладеешь ко мне. Так что не нужно форсировать события. Если ты готов к чему-то более серьезному, то, пожалуйста, подумай сам, что и где для этого нужно сделать, - Урсула пыталась направить мои чувства и мысли в определенное русло.
«Она ведь намекает на помолвку или чтобы я сделал ей официальное предложение, хотя это, лично для меня, практически одно и то же!» - мелькнула у меня в голове догадка, но я решил немного подразнить ее.
-А что ты имеешь в виду, хотя бы намекни, любимая? – попросил ее я.
-А ты такой большой дядя и не знаешь, что ждут девушки от своих ухажеров? – вопросом на вопрос ответила она.
-Ну, цветы, наверное, шампанское, дорогие духи, - с видом полного идиота начал перечислять я.
-Как поймешь, что нам, девушкам, нужно, милости просим, приходи ко мне домой! – вздохнула с наигранной грустью она.
-Напрягу все свои мозговые извилины, - пообещал я.
Мы стояли друг напротив друга и переминались с ноги на ногу.
-Ник, скажи мне, пожалуйста, - Урсула не выдержала молчания, - ну, почему мы такие дураки? Ты признался мне в любви, а я начала тебе нервы мотать вместо того, чтобы честно признаться, что я тоже люблю тебя! И теперь всякие глупости говорим друг другу и условия ставим, а не пытаемся показать свою любовь!
-Не знаю, любимая, прости меня! – я шагнул к ней и нежно обнял за плечи.
-Ты опять целоваться лезешь? – она недоверчиво взглянула на меня.
-Нет, Урсула, можно я подержу тебя в своих объятиях? Не отталкивай меня, пожалуйста! – попросил ее я.
Вместо ответа она прижала руки к своей груди, чтобы в случае чего оттолкнуть меня от себя и, как ежик еще не успевший спрятать свои иголочки, позволила осторожно прижаться ко мне. Но мне и не хотелось большего, я лишь хотел ощущать ее близкое дыхание, ощущать тепло ее рук и плеч, и от этого сердце мое как будто становилось шире и было более способно вмещать как можно больше любви к Урсуле. «Кажется, самое страшное позади! – я мысленно перевел дух. – Она поверила, что я люблю ее и сама сказала, что любит меня. Какое это счастье – иметь взаимность в чувствах! Правда, еще сильно ощущение сырости и взбалмошности чувств, но это первый шаг к очень серьезным отношениям между нами. Слава Богу за все!».
-О чем ты думаешь, Ник? – неожиданно спросила меня Урсула.
-О чем? – оживился я. – О том, как сложен путь к счастью! Сколько неверных слов, движений, ложных мыслей, страхов, сомнений, переживаний. Почему так?
-А ты хотел бы, чтобы тебе все на блюдечке выкатили в готовом виде? – поинтересовалась она у меня.
-Да нет же. Это я так по-философски рассуждаю. Урсула, а можно мне компенсацию в виде еще одного поцелуя? – я с лукавством посмотрел на нее.
-Не много ли для начала? – уточнила она.
-Последний за сегодня, - я показал ей палец указательной руки, как цифру «один».
-Только в щечку, - улыбнулась она.
-Хорошо, - сделал вид, что поверил ей я, а сам подумал, что когда женщина говорит нет, значит она имеет в виду да.
Я прикоснулся губами к ее губам и Урсула делала вид, что пытается противостоять мне, но тем менее поцелуй получился самый настоящий, горячий и страстный. Не могу передать всего ощущения этого горячего касания губ, но лично у меня все поплыло перед глазами. Урсула тоже возбужденно дышала, смотря немного в сторону мне через плечо.
-Что ты делаешь, Ник? Пожалуйста, остановись. Меня никто в жизни не целовал. Мне нужно привыкнуть к тебе, как к мужчине.
-Все, больше не буду! – пообещал я. Ну, что пошли?
Покидали парк мы молча. Каждый из нас прислушивался к своему сердцу, пытаясь до конца понять и ощутить, что же произошло между нами. Я проводил Урсулу до самой двери. Она обернулась в последний раз ко мне своим чудным личиком и тихо шепнула:
-Я люблю тебя, Ник, хотя ты и большой балда!
-Пусть хоть так, главное, что ты любишь! – махнул рукой я.
-Иди домой, любимый, - это были ее последние слова.
-Спокойной ночи, Урсула, моя любимая! – ответил я и шагнул, не оборачиваясь к лифту.