в мой семнадцатый день рождения мы с бабулей отвезли тебя на вокзал и посадили в поезд. сделав самый жестокий в жизни подарок, ты махнула ручкой.
ну что, кот из дома - мышки в пляс?
я посмотрела на окошко синего безличного вагона, пытаясь запомнить тебя такой. и сказала бабуле, что мы больше никогда тебя не увидим. сердце в тот момент ёкнуло. насовсем, это было весьма очевидно.
ты, уезжая с самым счастливым в жизни лицом, неслась на крыльях любви домой, туда, где когда-то была счастливой с моим отцом. одиннадцать долгих лет пыталась полюбить кого-то ещё, забыться, но ничего не получалось. в тот самый день я пыталась избавиться от грусти, но она пошла красной нитью через всю жизнь. подруги пытались растормошить невесёлую именинницу, но все попытки были тщетны.
через 5 месяцев тебя не стало. всему виной сердечный приступ. одна. в нашей пустой квартире на втором этаже. в это ужасное лето, которое душит комарами, духотой. воздух такой вязкий и липкий, что можно есть его ложкой. купаться в озере легко и приятно, но небо быстро заволакивает тучами. оно, такое привычно синее, умытое и любимое всеми, вовсе не такое, как в Питере.
обещание дожить до моих восемнадцати не было тобою сдержано. многое не было сказано. хватит этих недомолвок.
я такая же как ты, люблю хорошую музыку, читаю горы книг, часто нахожусь в одиночестве и мне одной уютно. только не встретился ещё тот, за которым как декабристка могу босиком по снегу, гулять при Луне и прочие приятные вещи.
у нас с тобой зеркальное отражение родинок. с каждым годом я всё больше похожа на тебя, только волосы светлые.
твоя комната всё ещё хранит книги так, как ты расставила, обстановка та же.
что ж, значит, так надо. люблю тебя, мамочка, и за всё прощаю.