Кафе «Ёлки-Палки», что на Большой Дмитровке, после произошедшего внутри него взрыва, горело… Тем не менее, некоторые посетители, не спеша завершая трапезу и допивая из бокалов напитки, спокойно готовились разойтись… Другие же, в суматохе и панике метались между опрокинутыми столиками, разбитыми витринами, искорёженными и обожжёнными деревянными, пластмассовыми и металлическими конструкциями внутреннего интерьера кафе.
Как-то странно было одновременно наблюдать две эти группы посетителей… Только что, все они находились в одинаковом положении отдыхающих и спокойно общающихся между собой людей… И вдруг – резко разделились, явно не замечая друг друга… Испуг, крики, стоны и вопли одних, мечущихся в поисках спасительного выхода из рушащегося помещения кафе, и спокойное, хотя и не без интереса и некоторого удивления, отношение к происходившему у других…
Стрелец и Филин были в этой второй группе людей, мирно наблюдающих за суматохой в зале, и не пытающихся никуда бежать. Правда, и продолжать прерванную внезапно беседу они уже не могли… Какие-то молниеносно промчавшиеся на огромной скорости события: сначала в абсолютной темноте, а затем, при ярчайшем свете дня, с прокруткой в сознании эпизодов из собственной жизни, полностью вытеснили тему разговора братьев и заставили их сосредоточиться на настоящем, совершенно необычном моменте, который воспринимался сознанием, зрением и слухом очень ярко и отчётливо.
С некоторой внутренней тревогой и дрожью в теле всматриваясь в хаотическое месиво из обломков балкона, разбитой мебели, посуды, фрагментов человеческих тел; раненых, и на первый взгляд как будто не пострадавших, но мечущихся в панике людей, Стрелец уже был готов прийти на помощь тем, кто в этом явно нуждался… Взгляд Филина тоже выражал сострадание и желание помочь. Но что-то явно удерживало обоих, и не только их, но и ещё человек десять, также «не пострадавших» вследствие произошедшего, и относительно спокойно наблюдавших из-за столиков на уцелевшей части балкона за тем, что происходило в зале на первом этаже.
Там, внизу, были другие люди, которые не бежали вон, а наоборот, приходили с улицы, наклонялись над пострадавшими, оказывали им посильную помощь, и взяв наиболее сильно покалеченных за руки и за ноги, выносили их из разрушенного помещения. Детей несли на руках - испуганных, окровавленных, обожжённых; живых и мёртвых. Появились санитары с красными крестами на нарукавных повязках и с носилками для эвакуации.
Внимание Стрельца, который по-прежнему мог всего лишь наблюдать происходящее, привлёк пожилой человек, бездыханно лежащий ничком в правом углу кафе, придавленный к полу толстой деревянной балкой обрушившегося балкона. Несколько молодых парней, появившихся внутри кафе уже после происшествия, с трудом освободили тело бедняги от балки и перевернули его на спину.
Что-то вспыхнуло перед глазами Стрельца, и ударило как взрывной волной; да так, что его «вышибло» из кресла, в котором он сидел и подняло вверх под обожжённый потолок кафе. В лежащем внизу, на полу, синем от асфиксии теле, он узнал Филина…
- Не может быть! Вот же он, Юра, Филин - в кресле напротив меня…
Да, Филин был рядом, но уже не в кресле, а парил, также как и сам Стрелец, на уровне разбитой, но не погасшей совсем огромной хрустальной люстры под потолком.
- Значит, и я где-то там, внизу, - почему то уверенно подумал Стрелец. - Но ведь я - здесь… И Юра - здесь! А кто же там? Там – наши тела, а мы… здесь?!
Эта мысль поразила Стрельца, как гром среди ясного неба, несмотря на то, что он много читал и сам писал об исходе «Я», души из тела, в случае смерти человека.
- Наши с Филином тела погибли, также как погибли и тела других людей, которые продолжали относительно спокойно и даже как-то отстранённо наблюдать происходящее.
Хотя, некоторые из них пытались вмешиваться, то есть, оказывать помощь пострадавшим. Но этого у них не получалось… Их быстрые прямо по воздуху перемещения и попытки оказания физической помощи лежавшим на полу людям не давали никакого эффекта… Но они и не мешали другим заниматься спасательными работами. Судя по всему, те их просто не замечали, не видели и не чувствовали.
Филин был всё это время рядом и по-видимому переживал сходные со Стрельцом мысли и чувства. Общения их между собой - не происходило. Они жили каждый своей, новой и совершенно необычной жизнью - жизнью, как будто освобождённой от веса, а вероятно, и от какого-то другого груза проблем, тягот и забот, которых вдруг не стало. А всё наблюдаемое ими сейчас со стороны было некой таинственной прелюдией к чему-то новому и ещё неизведанному…
Стрелец, кажется, перестал остро воспринимать происходившее внизу. Его внимание и мысли всё более сосредотачивались на тех людях, которые, казалось, были несколько обескуражены своим благополучным состоянием среди моря страдания, боли и крови… Постепенно, после тщетных попыток некоторых из них вмешаться в происходящее, все они концентрировались вверху помещения, совершенно не реагируя на гарь, пыль, огонь, а также воду из брандспойтов, которой подоспевшие пожарные пытались тушить разбушевавшийся внутри кафе пожар.
Внезапно, двое из находившихся рядом и паривших под потолком людей, в одном из которых Стрелец безошибочно узнал официанта, того самого, который обслуживал их с Филином столик, как бы сорвавшись с высоты, мягко скользнули в самую гущу людей внизу и исчезли из вида, растворившись среди пострадавших, которым тут же, на полу или на носилках, оказывалась медицинская помощь. Кому-то врачами скорой делались инъекции. В относительно мало пострадавшем дальнем углу кафе, прямо на составленных вместе двух уцелевших столиках, другие врачи одному из потерпевших проводили дефибрилляцию сердца.
Стрелец снова взглянул на Филина. Кажется, тот тоже ожидал своей очереди на оказание ему помощи, с надеждой поглядывая вниз. Безусловно, состояние взвешенности под потолком - смущало…
Стрелец заметил, что некоторые «благополучные соседи» начали постепенно исчезать из его поля зрения, покидая помещение кафе, но не через двери, и даже не через окна, многие из которых были выбиты, а прямо через потолок и стены здания… Жуткая, и всё же очень любопытная картина… Ужасно гримасничая и страшась контакта с потолком и стенами, вытаращив глаза и выставив для защиты вперёд руки и ноги, все они как один, благополучно и без всяких видимых усилий проникали насквозь любые предметы, будь то бетонные блоки, деревянные или металлические перекрытия - и уходили…
- А как же мы? - Стрелец чувствовал, что не хочет уходить один. - Только - вместе… Туда, или сюда…
Но больше хотелось назад.
- Там, внизу, мой дом, моя Тоника… Нет-нет, я не хочу уходить… Спасите меня… - шептал он беззвучно людям в белых халатах, упорно не обращавшим на них с Филином никакого внимания.
Вдруг, Филин, как бы окончательно решившись, стал подниматься выше, с отчаянием глядя на Стрельца… Стрелец хотел его удержать, и в этот момент ещё не увидел, но уже почувствовал чьё-то тайное присутствие и чью-то постороннюю волю…
- Вас мы забираем с собой… - не слова, произнесенные кем-то, а мысль, переходящая в действие, относилась и к Филину, и к Стрельцу…
- Здесь не место и не время распоряжаться, - грустно и с полными от «сухих слёз» глазами подумал Стрелец, и вслед за Филином неведомой ему силой был поднят ещё выше, пока не прошёл насквозь через потолок, чердак, крышу дома и не вылетел на открытый воздух…
Никакого сопротивления, никаких препятствий… Движение, а теперь уже и полёт со всё возрастающей скоростью, но не в открытом небе, а в какой-то неземной, сотканной как бы из воздуха с лучиками света полузатемнённой конструкции своеобразного воздушного моста с великолепными ажурными очертаниями свода.
Филин летел впереди и несмотря на постоянные вибрационные колебания светотени был виден очень хорошо. Тонкий и гибкий изящный стан, как бы окутанный или крепко схваченный искрящимся турбулентным потоком, напоминал маленький степной смерч в жарком лете, уносивший в себе нечто таинственное и достойное продолжения жизни…
- Неужели и я со стороны выгляжу также? - с достоинством подумал Стрелец, ни на метр не отставая от Филина.
Впереди, немного их обгоняя, также стремительно неслись вперёд по играющему светотенью воздушному мосту силуэты ещё нескольких изящных вихревых «смерчей».
- Только бы не отстать от Филина… Не хочу остаться один… Он ни разу не оглянулся… Но ведь и я не могу оглянуться назад… Есть какая-то несвобода во всём этом, даже, – насилие. Ведь я не хотел улетать… Так надо? Кому так надо..?
Простые человеческие чувства не оставляли Стрельца всё время их полёта. Никакого внешнего присутствия каких-либо сопровождающих он больше не чувствовал, и тем более, не видел.
- Это похоже на автопилот, - теперь уже не без тени иронии подумал Стрелец, и сам удивился такой ассоциации. - Пора бы уже и прилететь куда-нибудь, - продолжал он произвольно «забавляться», не в состоянии, тем не менее, сбросить с себя хотя бы самую малую йоту того напряжения и страха перед неизвестным, которые уже начали проявляться в «новой реальности»…
Простор распахнулся навстречу летящим совершенно неожиданно и мощно. Тьма отступила совсем и растворилась где-то позади. Их осталось двое: Он и Филин.
- Какое счастье! - подумал Стрелец, глядя на сияющего от возбуждения Филина. Волна человеческого тепла и любви братьев друг к другу разлилась в мягком и добром Свете, но уже без солнца, без теней и посторонних бликов.