Виктор Шпаков учился на четвёртом курсе заочного отделения психолого-педагогического факультета Красноярского пединститута. Время учёбы выпало на закат перестройки и начало либерализации цен. В семье было туго с деньгами, чтобы не быть обузой для родителей, Витя устроился в охрану завода.
Прекрасное место для студента, график работы - сутки через трое. На закрытых постах можно было сутками читать литературу по специальности, писать контрольные, готовиться к сессии. Свободные три дня можно было провести в библиотеке, походить на лекции, на тренировки. Шпаков был доволен работой, если в домашних условиях всегда что-нибудь отвлекало от занятий, то на работе от учёбы могла отвлечь только проверка постов или охранная сигнализация. Начальство тоже было довольно работником, т.к. он не бегал с поста за «мерзавчиком», не спал при каждом удобном случае, короче говоря, к работе относился добросовестно.
Завод в доле с одной коммерческой фирмой достраивал жилой дом, начатый ещё в те времена, когда каждой семье была обещана отдельная квартира. В доме шли отделочные работы, конца которым не было видно, что успевали сделать за день строители – за ночь разворовывали жители соседних домов.
Со всей остротой встал вопрос об охране строительства во внерабочее время, для чего администрация предприятия решила использовать охрану завода, пообещав доплатить по пять тысяч рублей в месяц каждому из восьми стрелков ВОХР.
Ещё не привыкшие каждое действие оформлять документально, стрелки, поверив на слово руководству, согласились на обещанное вознаграждение. За два месяца отделочные работы были завершены, дом был сдан в эксплуатацию, и охрана дома была снята. Но обещанных денег никто не получил, мало того, выяснилось, что конкретно никто ничего не обещал, начальники кивали друг на друга, крайнего найти было невозможно. Сторожа при встрече задавали друг другу только один вопрос.
- Ну, как там с деньгами обстоит вопрос? Ты получил?
И услышав отрицательный ответ, расходились, успокоившись, что не одному тебе плохо, плохо всем, а кому-то может даже хуже, чем тебе.
Так продолжалось довольно долго, Виктор подбивал сторожей на решительные акции, начиная с забастовки и кончая обращением в суд, но его поддерживали только морально, предлагая действовать одному, но в интересах всех потерпевших. Шпаков был зол на всех и думал только об одном: как получить обещанные деньги и по возможности проучить это стадо баранов, которые не желают защищать свои кровные интересы.
Как-то на посту он листал старые газеты и журналы, читал напечатанные в них анекдоты, среди которых попался следующего содержания: « Кредитор звонит должнику и говорит: « Если Вы не рассчитаетесь со мной завтра, то послезавтра я сообщу всем Вашим кредиторам, что Вы со мной уже рассчитались».
Шпакова осенило. Как же это он, будущий психолог, сам не догадался до этого? Ведь никто из сторожей не потерпит, что кому-то живётся лучше, чем ему. Стоит только пустить слух, что свои деньги он уже давно получил, как в каждом стороже вскипит энергия, направленная на получение обещанного и восстановление справедливости, ему же останется только направить всю эту энергию в нужное русло, а потом получить деньги наравне с остальными.
Довольный найденным решением, Витя приступил к действиям, когда сдавали смену, он отозвал в сторону Володьку Платонова, с которым вместе нёс ночное дежурство по охране жилого дома и поделился своим планом.
- Будет кто спрашивать насчёт денег,- говори, что давно уже получил, что и я тоже давно получил свои десять тысяч, мол, вроде уже все получили, ты один остался.
- А если спросят где получать, как и куда надо идти?- уточнял свои действия Платонов.
- О подробностях не распространяйся, вали всё на меня,- инструктировал напарника Витя,- мол, я всё это провернул, а ты просто написал заявление, а я его куда-то отнёс, потом тебе позвонили, ты пришёл в расчётную группу бухгалтерии, расписался в ведомости и в кассе получил деньги.
В следующее дежурство Шпаков торжествовал, к нему один за другим приходили сторожа, охранявшие дом в другие смены и интересовались, как получить деньги, Витя же с ленивым равнодушием вешал каждому свою порцию лапши на уши.
- Чё же ты спохватился, поздно уже, все давно получили,- потом также лениво и вроде бы нехотя поучал.- Тебе надо идти к начальнику охраны, взять выписку из табеля об отработанных сменах, потом идти в профком, чтобы тебя внесли в список. Этот список несёшь в бухгалтерию, а оттуда тебе позвонят, когда получить деньги. Идёшь в кассу и получаешь.
Вдохновлённый полученной информацией, предвкушая скорое получение денег, сторож стремглав бежал к начальнику охраны и требовал обещанные деньги, угрожая профкомом. Начальник не выдержал напора натиска превосходящих сил противника и обещал в кратчайший срок решить вопрос по выплате сторожам обещанного.
Вскоре и Шпаков без нервотрёпки получил в кассе заработанное.
Время близилось к диплому и с охраны пришлось уволиться. Экономическое положение в стране ухудшалось не по дням, а по часам, сроки задержки зарплаты исчислялись уже несколькими месяцами. Шпаков всё никак не мог получить расчёт.
По пути из института, Виктор часто заезжал на завод в надежде, что деньги вот-вот дадут, но каждый раз его ждало разочарование. Будучи уволенным, он уже открыто высказывал своё отношение к руководству, подбивал сослуживцев на решительные действия в защиту социальных завоеваний включая забастовки, стачки, митинги, массовые демонстрации в знак протеста, призывал трудящихся на баррикады. Но народ безмолвствовал. Все возмущались длительной задержкой зарплаты, но на решительные действия никто не отважился, каждый рассчитывал отсидеться за спинами товарищей, насмерть бившихся на фронтах классовых сражений.
Уже достаточно изучив психологию и имея опыт концентрации разрозненной энергии и направления её в нужное русло, Шпаков решился ещё на один психологический эксперимент. На пишущей машинке он отпечатал несколько объявлений следующего содержания « 5 июля в 12 часов 30 минут возле заводоуправления состоится митинг протеста против задержки зарплаты» и подписался «Инициативная группа».
Студент-психолог всё правильно рассчитал, если никто не откликнулся на призыв к решительным действиям, то поглазеть со стороны, как трудящиеся на баррикадах будут насмерть биться с классовым врагом защищая и твои права, придёт каждый, тем более, что время было выбрано обеденное. Ранним утром, когда охрана уже дремлет, Виктор проник на территорию завода и расклеил объявления на цехах предприятия.
В назначенное время Шпаков был уже на заводе и видел, как со всех цехов потянулись работники к заводоуправлению, ему было интересно наблюдать со стороны за происходящим. К половине первого уже вся площадь была заполнена людьми, никто не стал ждать прихода «инициативной группы», и митинг начался стихийно, всем осточертело безденежье в то время, когда инфляция съедала заработанное.
Толпа шумела и требовала директора и зама по экономике, кто-то подал мысль сходить за ними и привести на площадь. Идея понравилась, и группа наиболее решительных мужиков направилась к дверям здания администрации, через некоторое время они вернулись, ведя за руки директора, заму вообще заломили руки за спину и в таком виде представили на всеобщее обозрение. Толпа возмущённо гудела, те, кто был близко к руководителям, тыкали в них пальцами, дёргали за одежду и высказывали своё к ним негативное отношение. Директор, трясясь от страха, клятвенно заверил, что на следующей неделе деньги точно будут и зарплату выдадут. Народ слегка успокоился и понемногу разошёлся.
На следующей неделе Шпаков получил окончательный расчёт.