1.13.
Двадцать пятого октября 1943 года в Днепропетровск вошли освободители. Два года и два месяца длилась оккупация. За этот период население города сократилось в несколько раз. Разгромлены промышленные предприятия. Согласно статистике уничтожены тринадцать доменных печей из шестнадцати, двадцать девять мартеновских печей из тридцати шести, разрушено более сорока процентов жилого фонда, выжжены парки и скверы. Расстреляно более тридцати тысяч военнопленных и почти столько же мирных жителей. Семьдесят пять тысяч человек угнано в Германию. Такой Днепропетровск возвращался к мирной жизни.
Городские службы расчищали завалы, обследовали дома, обнаруженные мины, снаряды складывали в кучи и огораживали колышками с натянутой верёвкой. Никто опасный груз не трогал. Знали — это смерть. На домах вывешивали таблички: «Проверено. Мин нет!» В квартирах появилась вода. А когда подключили электричество, жители прыгали, радостно кричали. Это был восторг!
Возобновили обучение детей. Из школы вынесли остатки госпиталя. В актовом зале расставили табуретки и рассадили детей разного возраста. Пожилой совершенно седой учитель в инвалидной коляске (из-за ранения не мог ходить) расположился на сцене. Два учебных года потеряно из-за оккупации! В каком классе кому учиться? Лиане по знаниям — во второй касс, по возрасту — в четвёртый. На семейном совете решили не упускать время. Без знаний за второй и третий классы она стала учиться по программе четвёртого. Освоение нового материала давалось с большим трудом. Постепенно ремонтировали классы, возвращались учителя, школьная жизнь налаживалась.
Лиана с теплом вспоминала довоенные занятия гимнастикой. Ей хотелось их продолжить. Сходила в спортивную школу общества «Динамо», но туда принимали детей с двенадцати лет, а ей только десять.
Здесь уместно описать дворовую обстановку. Сад немцы вырубили почти весь. Заборы пошли на топку. Территория оказалась открытой, двор — длинным и пустым. Можно бегать, играть в волейбол. Три девочки и пять мальчиков примерно одного возраста составляли дружную дворовую команду, хотя и учились в разных школах. Лиана, как физически крепкая, стала лидером. Заставляла всех подтягиваться, бегать, прыгать со скакалкой. Никто посторонний не смел заходить к ним во двор.
За годы оккупации в городе перевелись домашние животные. А тут приблудилась во двор бело-рыжая собачка. Дали ей кличку Рыжуха. Кормили всем двором, и она ко всем ластилась. Вскоре у собаки появились щенки. Их быстро разобрали. Одного присмотрел себе мальчик из дворовой компании, но унести домой не успел. Вдруг во двор заявился старик, откуда-то узнавший о щенках. Выяснив, что главной во дворе считают Лиану, стал жалобно просить: «Деточка, уважь старика. Дай щенка. Издалека приехал. С того берега. Хозяйство у меня. Для охраны собака нужна». Пожалела Лиана старика, отдала ему щенка, а мальчик сильно обиделся и откололся от дворовой компании.
1.14.
Осенью в школу, где Лиана училась уже в пятом классе, пришла работать физруком молоденькая учительница. За короткое время она сумела объединить детей и создать школьную команду. Обеспечила её спортивной формой, что сделать в послевоенное время было довольно сложно. На городских соревнования по лёгкой атлетике школьная команда заняла призовое место. С приходом зимы учительница поинтересовалась:
— А кто ходит на лыжах?
Все повернулись к Лиане.
— Ясно. Лыжи есть?
— Есть.
Лиана стала на лыжи ещё в четырёхлетнем возрасте. Привязывала их к обуви верёвками. На соревнованиях бежать пришлось в парке по большому кругу работающей летом детской железной дороги. Она пришла к финишу первой. Затем выиграла первенство района среди школьников. На городских соревнованиях заняла второе место. В награду получила красную спортивную майку.
Начался 1944 год. Мария получила письмо от Игоря. Воевал он на территории Польши. Сбылась его мечта — стал лётчиком. Верит в скорое окончание войны. Подробности о службе обещал рассказать по возвращении домой.
Мать читала письмо жадно, взахлёб, обливаясь слезами. Местами смеялась сквозь слёзы. Прижимала листочек к себе, гладила, словно это была частичка надежды на встречу с сыном. Перечитывала скупые строки и снова плакала.
Летом 1944 года в квартиру Полозовых постучали. Мария отворила дверь и ахнула. У порога — исхудавшие, измождённые родственники.
— Маша, — обратился Пётр Георгиевич, — примешь? Наш дом разрушен. Жить негде.
— Конечно, приму. Мы же родные.
Мария обняла и расцеловала брата, его жену, дочерей. Она не держала обиды на Елизавету Наумовну, превратившую их квартиру в коммуналку, понимая, что добро и прощение есть высшее проявление и назначение человека в мире. Освободив семье Петра комнату, Мария с Лианой переселились в проходную гостиную. Полозовы снова зажили большой дружной семьёй. Вскоре Пётр, как ценный специалист, получил от завода отдельную однокомнатную квартиру в том же микрорайоне. Сёстры Лия и Лиана до окончания средней школы учились в одном классе, сидели за одной партой, но их характеры формировались в разных условиях.
1.15.
Поздней осенью 1944 года, когда Лиана ходила с мамой по рынку, на неё, хорошо сложенную девочку, обратила внимание известная в городе гимнастка Котлярова. Она посоветовала зайти в университет. Лиана пришла в спортзал вместе с мамой. Котлярова, взяв девочку за руку, подвела к тренеру и рекомендовала:
— Смотри, как хороша! Возьми в группу.
Тот присмотрелся к девочке и попросил:
— Ну-ка, подтянись на перекладине. — Просчитав до двадцати, закричал: —Хватит! Хватит! А в позе «вист» можешь висеть?
— Сколько угодно.
Тренер задумался, вздохнул и сделал вывод:
— Хороша-то хороша, ну очень уж мала. — Затем спросил: — Сколько тебе лет?
— Двенадцать.
— Такая маленькая и врёт! Лет десять тебе, не больше!
— Двенадцать ей, двенадцать, — подтвердила Мария.
— Ну и что же мне с тобой делать?
— Пусть выбегается, — посоветовала Котлярова.
Вышли на стадион. Лиана пробежала первый круг, на втором сбилось дыхание. После некоторой паузы Котлярова подозвала Лиану:
— Иди сюда. — Обняла девочку. — Выходит, что ты мой кадр. — Обращаясь к Марии, продолжила: — Пусть походит ко мне во Дворец пионеров. Позанимается гимнастикой, окрепнет. — И уже Лиане: — Пригласи одноклассниц, сформируем группу для занятий.
Дворец пионеров находился далеко от дома Полозовых. Лиана регулярно после школьных уроков приезжала на трамвае для спортивных занятий, но оказывалась одна. Котлярова отменяла тренировку: «Иди домой. Не буду же я с тобой одной заниматься». Девочка, чуть не плача, уходила из зала. Спустя некоторое время Котлярова пожалела Лиану и стала работать с ней одной.
1.16.
В конце апреля 1945 года проездом в санаторий в Ялту заскочил домой Павлик.
— Курносая, а ты всё такая же маленькая! — воскликнул он, глядя на Лиану.
— А тебя не узнать! Так вытянулся.
Высокий симпатичный парень в лётной форме с теми же добрыми серыми глазами, но очень болезненным видом. Время от времени у него наступал приступ изнуряющего кашля.
— У меня билет в Крым. Уезжаю. Поправлюсь женюсь на тебе. Жди! — И, спохватившись, сосед поинтересовался: — А сирень наша жива?
— Жива.
От Павла пришло письмо с открытками Ялты. Мария читала его вслух, так как мать Павла так и осталась неграмотной. «Съездила бы ты, Аня, к сыну», — посоветовала Мария. Та согласилась, но опоздала с визитом.
Девятого мая все ликовали, узнав о долгожданной победе, плакали от счастья, а Анна кричала от горя, сжимая в руках страшное сообщение. Мария успокаивала её: «Что же теперь поделаешь? Такова его судьба». Рыдала и Лиана: «Нет больше Павлика, такого доброго, такого талантливого». Внезапно засох куст сирени. Он, действительно, жил, пока жил Павел. Его слова оказались пророческими.
Поддержать Анну приехала из села под Днепропетровском племянница. И её судьбу сломала война. Муж попал в плен. После плена полагалась тюрьма. На этапе ему удалось выбросить из вагона записку с адресом жены и текстом: «Жди, я жив!» Записка попала адресату. Ждать пришлось долгих восемь лет.
А в конце мая 1945 года в семье Полозовых произошло радостное событие. За завтраком Серафима, как бы невзначай, молвила: «Надо бы сходить на рынок». Лиана тут же откликнулась: «Я схожу». Размахивая сумкой, девочка вприпрыжку двигалась в сторону рынка, радуясь солнцу и отличному настроению. Вдруг из-за угла вышли два коренастых парня в лётной форме. Внезапно все остановились.
— О! Не моя ли это, хотел сказать, белокурая сестричка? А почему волосы тёмные?
— Игорь! Вернулся! — Лиана радостно бросилась к брату с объятиями.
Чувства переполняла обоих. Их лица сияли удовольствием. И тут Лиана вдруг смутилась, взглянув на незнакомого мужчину, стоявшего рядом с Игорем. Почувствовав неловкое положение сестры, Игорь представил: «Это Володя. Фронтовой друг». Домой брат и сестра шли, взявшись за руки. На лице Игоря читался восторг и блаженство человека, возвращающегося домой после длительной отлучки. Серафима встретила племянника, не скрывая слёз радости. Тут же засуетилась, накрывая стол, а Лиану отравила к Марии на работу сообщить радостную весть.
Возвращению Игоря радовались и соседи: «Вернулся! Живой! Рассказывай, где воевал, как лётчиком стал?» Игорю было, что рассказать. В день объявления войны он отправился в Тулу. Школа, куда его направили преподавать физику, оказалась запертой. Поехал в Москву. В военкомате его, как дипломированного и физически крепкого парня, определили в диверсионный отряд. На пути продвижения вражеских войск вели разведку, минировали местность, выводили из строя важные объекты. Выполняя чрезвычайно опасную работу, чудом оставались живы.
В декабре 1941 года группа в составе восемнадцати человек выполняла важное поручение. С заданием справились, но в живых осталось двое. Отступали по замёрзшей Москва-реке под непрерывным огнём противника, использующего бомбы с белым фосфором, поражающим дыхательные пути. Тяжело раненного в бою командира Игорь оставить не мог. Тащил на себе. Командир умер. Игорь, получив отравление фосфором, долго лечился у специалистов в Средней Азии. После выписки из госпиталя попал в авиационное училище в Челябинске. Освоил программу двухлетнего обучения за год. Летал до окончания войны.
В экипаже их было трое: Степан с западной Украины, Игорь с восточной Украины и сибиряк Володя. Часто попадали в сложные ситуации, но ни разу не были сбиты. Произошёл и такой случай. На большой высоте неожиданно открылась дверца кабины. Игорь чуть не вывалился, но успел ухватиться за раму. Будучи сильным, подтянулся и вернулся на место. Домой Игорь возвращался через Москву. Заскочил к отцу. Тот перед войной женился и хотел познакомить Игоря с женой и четырёхлетним сыном. Попросил подождать их возвращения с прогулки. Игорь отказался.
— Как? Ты не хочешь знать своего брата?
— Не хочу! — с этими словами Игорь ушёл от отца.
Вечером всем двором высыпали смотреть запуск привезённых Игорем ракет. Все радостно кричали от восторга.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/02/16/27