Начало здесь:
http://www.proza.ru/2015/10/20/463 На фото Рига.
Любовь и музыка.
Беглецы.
1.
Уже второй год я учился в другой школе в шестом классе. С одноклассниками общего языка старался не искать. Дружил только с одним мальчиком, живущим по соседству. Так же не охотно ходил в школу постигать азы науки. И вдруг всё изменилось. Я влюбился.
Эту девочку звали Галя Герасимова, она училась в параллельном классе. Теперь я с большой охотой бежал на занятия, для того, чтобы только увидеть её. После окончания уроков, я незаметно, не приближаясь к ней, провожал её до дома, потом усаживался на детской площадке и часами наблюдал за её окнами, стараясь хоть мимолётно увидеть Галину в проёме окна.
Не далеко от школы находился клуб завода «Крекинг» где было организовано несколько кружков для учеников. В это время там начали набор детей для занятия в духовом оркестре, в который меня приняли. С большим удовольствием стал учиться играть на трубе. В этом же здании находился балетный кружок, где танцевала Галя, что тоже было для меня большим стимулом. После окончания репетиции в оркестре, я поднимался на второй этаж клуба, где упражнялись девочки, и, притаившись в уголке зала, незаметно наблюдал за любимой. После окончания занятий, держась в отдалении, провожал её до дома.
Так прошёл ещё один учебный год.
В конце лета отцу дали новую квартиру в другом конце города, куда мы и переехали. Больше я Галю никогда не видел.
2.
Недалеко от старой квартиры отец рассадил сад, и осенью мы с ним в рюкзаках перевозили на новое место жительства выращенный урожай. Он меня так нагружал, что, в конце концов, у меня сломалась ключица, что очень взбесило его, потому как теперь ему одному приходилось перетаскивать всё барахло со своей любимой дачи.
Осенью я пришёл в новую школу. Там на меня никто особого внимания не обращал, и я в классе просто «просиживал» штаны, но на тройках потихоньку тянул. Подружился только с одним мальчиком – Толиком Турбиным, который учился то же не очень хорошо. Он жил недалеко в частном секторе.
Тогда же поступил в музыкальную школу по классу трубы.
Начались зимние каникулы. Как – то раз мне мой друг и говорит:
- Убегу я из дома. Отец построил во дворе виселицу, и сказал, что если буду плохо учиться, он меня повесит. Поеду к брату в Ригу.
Тут меня словно чёрт дёрнул:
- Я тоже поеду с тобой. Хочу посмотреть на Москву, ни разу там не был. Других ребят родители отпускали на экскурсию туда, и в другие места, а меня никогда. Вечно у нас в доме денег не хватает. Только для младшего брата всегда находят.- На том и порешили.
На второй день я нашёл у матери «заначку» взял из неё немного денег, Анатолий поджидал меня на улице. Тут же поехали на вокзал, взяли билеты до Москвы, сели в поезд и отправились в путешествие.
Москва нас встретила очень неприветливо. Был сильный мороз с ветром. На метро добрались до Красной площади. Вышли на неё недалеко от храма Василия Блаженного. Неслась по брусчатке позёмка, и площадь была абсолютно безлюдной. Полюбовавшись издалека стенами Кремля и мавзолеем Ленина, опять спустились в метро, и поехали на Рижский вокзал.
Денег на билеты до Риги не хватило, взяли их до какой - то промежуточной станции, в надежде доехать по ним до Столицы Латвии. Но ненавистные к русским контролёры, высадили нас где – то под Плявинюсом, на каком – то заснеженном полустанке, прямо в глухую тайгу и лютый мороз.
Вместе с нами высадили взрослого безбилетника. У него оказалась карта местности, и он, ознакомившись с ней, сказал, что недалеко проходит автомобильная трасса Москва – Рига, и исчез в лесу.
Немного посидев в здании полустанка, решили двигаться к шоссе через тайгу. Всё было занесено снегом по колени. Вокруг стояли вековые ели. Немного пройдя по сугробам, вдруг наткнулись на тракторную колею, и пошли по ней. Через некоторое время вышли к лесному хутору.
На наш стук дверь открыла пожилая женщина. Очень удивившись нашему появлению, на ломаном русском языке расспросила, как мы здесь оказались. Уж не помню, какую жуткую картину я ей нарисовал, но тут же получили по куску очень кислого хлеба, по конфетке и стакану чая. Согревшись, и расспросив как попасть на трассу, двинулись дальше.
Часа через два, кое - как, пробившись через снежные заносы, вышли на неё. Стали «голосовать», но никто не останавливался. Когда уже продрогли до костей, остановился ГАЗ – 51. Кабина была занята, и мы залезли в кузов. Часа через полтора машина, наконец остановилась, и нас обсолютно окоченевших, почти занесли в какой – то дом.
Посадили в полупустую комнату и закрыли на замок. Через некоторое время принесли по тарелке супа и куску хлеба, что было весьма кстати, так как мы не ели почти двое суток.
Примостившись на лавке - задремали, но вскоре были разбужены милиционером. Посадив в служебную машину, он привёз нас в линейный отдел милиции ст. Плявильнюс, где сдал дежурному. Дежурный оказался русским, и после очередного допроса, куда – то вышел. В это время к станции подошёл поезд, и мы, выскочив из дежурки, быстро сели в него. Он тут же тронулся. Так, уже без происшествий, наконец добрались до Риги.
Город меня поразил своей необычной архитектурой, и обилием продуктов и напитков в магазинах. Казалось, что мы попали в какую – то волшебную страну. Что на самом деле почти так и было. Начали разыскивать брата Анатолия. Оказалось, что он живет в посёлке (я уже не помню его названия) где – то в районе старого аэропорта.
Благополучно добрались туда. Благо, что во всех автобусах и трамваях не было кондукторов, а стояли кассы для продажи билетов. Брат встретил нас не очень приветливо. Особо за стол не усаживал, и сказал, что кормить он нас не собирается, и жить у него нельзя. Если мы хочем, то он нам подкажет, как в его школе можно украсть магнитофон.
От такого предложения я категорически отказался.
Ночевать было негде, и мы опять отправились на вокзал. Переночевали, трясясь от холода, а утром были задержаны нарядом милиции, чему в прочем я был уже рад. Составив протокол нас, отправили в детский приёмник - распределитель, находящийся на ул. Алисес 2. (никогда не забуду этого адреса).
3.
Дет приёмник представлял из себя не очень большое здание, огороженное высоченным забором. Сначала нас поместили в комнату карантина, в которой находилось ещё двое малолетних русских пацанов. По их рассказам их должны были отправить в колонию для несовершеннолетних. Мы тут же прикинулись очень «крутыми» ребятами, и были немедленно приняты в ихнюю компанию. Откуда – то появились сигареты, и пацаны научили нас пускать дым по стеночке.
Через два дня всех перевели в основные помещения, которые состояли из игровой комнаты, столовой и спальни. Входная дверь была постоянно закрыта на замок, а окна зарешечены. Все воспитатели и обслуживающий персонал, кроме прачки, были латышами. Нельзя сказать, что они с нами вели себя грубо, но постоянно от них веяло какой – то враждебностью.
Спустя неделю, убедившись в том, что бежать мы никуда не собираемся, стали выпускать во двор, где находилась прачечная, и работала эта русская замечательная женщина, которая за то, что мы помогали ей в прачечной, носила нам сигареты «Памир».
Через несколько дней, вдруг приехал за мной отец. По всей видимости он был вызван администрацией дет приёмника. Его попросили взять с собой и моего напарника. Отец дал расписку в том, что доставит его до дома, Турбин в том, что он не сбежит по дороге. Сели на поезд и поехали в Саратов. На Павелецком вокзале в Москве при пересадке на другой поезд Турбин удрал. Отец был просто в шоке, и сообщил об этом телеграммой в Ригу.
Турбин появился в школе только месяца через три. По его рассказам, он каким – то образом попал в Ташкент, и угодил в шайку воров, которых вскоре посадили в тюрьму, а его отпустили. Может быть врал, не знаю, но я перестал с ним общаться, помня о том, как он подставил отца.
Продолжение следует.
http://www.proza.ru/2016/02/16/1395