Прыжок в воду
или
старый Пигмалион.
-----------------
Однажды летом, после невыносимо жаркого и душного городского дня, со стороны Андреевского монастыря, на набережной, по-над самой рекой, размеренно, не спеша двигались два господина.
Раскалённое солнце всё никак не хотело закатиться куда-то за окраину далёкого Кунцево, бросая сквозь ущелья улиц и между плоскими фасадами высоких старых домов, что стоят вдоль набережной, потоки косых слепящих лучей на заросший деревьями высокий противоположный берег.
Господами этих граждан мы назвали весьма условно, дабы соответствовать маркёру времени повествования, ибо…
Ибо граждане эти были одеты достаточно легкомысленно для своего весьма почтенного возраста.
Один гражданин, высокий, плотного, пикнического телосложения, был одет в футболку с короткими рукавами с детализированным изображением пистолета “кольт-питон” на груди.
Кроме того, на гражданине имелись чёрные шорты из лёгкой материи, доходящие до колен.
Обут гражданин был в дорогие сандалии для пешего туризма.
В руках он держал складные треккинговые палки.
На коротко стриженной голове у гражданина имелась высокая зеленовато-серая бейсболка с коротким козырьком.
Непосредственно на круглом лице, с добрейшей формы носом Санта-Клауса, располагалась седая бородка-эспаньолка и чёрные солнцезащитные очки.
Второй гражданин, тоже высокий, тоже пикнического сложения, но более, на чуть-чуть, рыхловатый, одет был попроще, но и поосновательнее.
Впрочем, что считать основательным в его гардеробе?
Да, разве что, светло-синие "рэнгэлэровские" джинсы и закрытые, но лёгкие, кожаные летние кроссовки, более похожие на спортивные тапки.
Камуфлированная, цифровой расцветки натовская футболка, по причине жаркой погоды не заправленная в джинсы, очки-хамелеоны в светлой стальной оправе на носу, да белая сетчатая бейсболка на голове, дополняли его облик.
Про черты лица этого гражданина говорить особо не интересно.
Так, не слегка брылястое полное лицо, каковое приобретается от малоподвижного образа жизни и не только вредного, но и вкусного питания…
Сторонний наблюдатель, назвал бы этих граждан стариками, но в этот закатный час, столь располагающий к вечернему отдыху в обществе друзей или подруг, неожиданно пустынно было на мощёной серо-чёрной крупной плиткой набережной.
Также тревожаще-странно пустовала и прогулочная аллея на втором ярусе этой набережной.
Некому в округе было называть этих граждан стариками.
Впрочем, граждане по сторонам не оглядывались, занятые своим разговором.
Тот, что попроще, обращался к своему спутнику, поглядывая, то себе под ноги, то сбоку на собеседника:
-А, вот там, дружище, на Хамовническом, и была наша школа. Номер сорок четыре... А, совсем рядом, метров сто всего, стоял её дом. Красного кирпича. Девять этажей. Она там жила. Звали её Ира. Я несколько раз, по тогдашним представлениям об ухаживании за девочками, нёс её портфель от школы до дома. Была она кукольно-красива. Глаза голубые. Волосы русые. И большие белые банты на голове. А потом мои родители получили квартиру, уехали мы в другой район, и я её больше никогда в жизни не видел. Я там проучился до шестого класса…
Тот, что с бородкой и с палками в руках, несколько раздражённо отвечал:
-Слушай, старик, я уже много раз про это слышал. Как только мы проходим мимо – ты каждый раз рассказываешь мне эту историю. Причём одними и теми же словами… Ты бы лучше сходил к врачу, сдал анализы. Он бы тебе прописал лекарства. Вот я – сходил к врачу, прошёл обследование. Доктор мне выписал лекарство. Я теперь каждый день принимаю статины и знаю, что инфаркта или инсульта у меня не будет. Статины, это такая хрень, которая не даёт бляшкам атеросклероза оторваться от стенок кровеносных сосудов. Вот я – пью статины, и – спокоен. А у тебя, сам говоришь, одышка….
Тот, что попроще, ответил, ничуть не смущаясь:
-Ты уже говорил про статины. Не люблю я в нашу поликлинику ходить. Туда одни больные ходят. Ещё заразишься от них чем-нибудь… Слушай! Это же моё детство. Как я могу про него забыть? А, вот представь, мы сейчас мимо идём, молодые такие, красивые, а она, старенькая такая, тоже в очёчках, сидит у окна в своём доме, смотрит через реку, а там я иду… А, она и не знает…
Тот, что с бородкой,, тут же:
-Ага! Ждёт она тебя! На лабутенах, нах, и в офигительных штанах!
Тот, что попроще, обиженно:
-Вечно ты… Не пачкай мои чистые юношеские воспоминания своими грязными инсинуациями!
Тот, что с бородкой, улыбаясь:
-Ага! По речам сразу видно беллетриста!
Тот, что попроще, смягчаясь:
-От беллетриста и слышу! Сам такой! Я тебя не обзывал! Сколько раз говорил тебе – пиши мемуары! У тебя такая жизнь была интересная. Со столькими людьми встречался. Сколько историй мог бы написать….
Тот, что с бородкой, останавливаясь на ходу:
-Я же тебе сто раз говорил – ни хрена не помню!
Тот, что попроще, тоже останавливаясь:
-Понимаю! Это тоже счастье – не помнить ничего. Всякую фигню помнить - себе дороже выходит…
Тот, что попроще, огляделся по сторонам.
Пустынна была изгибающаяся лукой, уходящая вдаль, набережная.
Тени высоких домов пали на ровную водяную поверхность реки, превратив её в тёмную, слегка колышущуюся полосу, разорванную в нескольких местах багровыми потоками солнечного света, бьющими в пустоты между домами.
Сами дома, резкими чёрными прямоугольниками, были как-будто вырезаны на фоне пламенеющего закатного неба.
Эти прямоугольники были испещрены ещё более чёрными провалами открытых настежь окон.
Дневной зной всё не покидал раскалённый за день солнцем город.
Нижний ярус набережной был ограждён от реки невысокий округлым гранитным парапетом.
Над набережной пологий земляной откос удерживала подпорная стенка, облицованная серым гранитом, в которой были устроены ниши с деревянными скамьями.
По верху откоса шла прогулочная аллея.
На самом склоне располагались сходы в виде лестниц.
Самый большой сход был оформлен в виде ступенчатого каскада.
На самом верху, на постаменте стояла скульптура готовящейся к прыжку в воду девушки в купальнике.
Заканчивался каскад небольшим бассейном, окружённым балюстрадой.
По краям бассейна, ближе к реке, на пьедесталах стояли скульптуры двух босоногих мальчиков-пионеров в тюбетейках, рубашках и бриджах.
На шеях у них имелись галстуки, не повязанные узлом, а заправленные, по-старому, в зажимы.
Мальчики держали в руках рыб, из пастей которых в бассейн били струи воды.
По бокам бассейна имелись две гранитные лестницы, составляющие нижний ярус всего каскада.
Именно в этом месте, тот, что попроще, остановил своего приятеля, того, что с бородкой.
В былые времена они бы с удовольствием закурили по сигарете.
Но былые времена прошли, оставив от сигарет приятные воспоминания, мешающиеся с реальной одышкой и пугливыми мыслями о возможной саркоме.
И если нельзя было закурить, то можно было поговорить.
Обычно в этом занятии, на правах аборигена этих мест, солировал тот, что попроще.
Вот и сейчас он принялся рассказывать тому, что с бородкой, о том, что на одном из школьных уроков физкультуры, катаясь зимой на лыжах по крутым склонам, он, что попроще, чуть не сломал себе правую ногу.
На что тот что с бородкой. не преминул ответить дежурной фразой про то, какую крайнюю часть тела можно сломать сдуру.
Потом, тот, что попроще, без перерыва переключился на ещё одну любимую тему.
Повернувшись спиной к реке, тот, что попроще, потянув за рукав того, что с бородкой, заставил его тоже повернуться, и указав рукой на скульптуру девушки-ныряльщицы, несколько патетически воскликнул:
-Сколько раз, тогда, в прошлом времени, я проходил мимо этой ныряльщицы. Она казалась мне такой красивой! Сколько раз, в своих мечтах, я видел как она оживает, сходит со своего пьедестала и мы идём с ней, рука об руку, по аллее. И, вот, прошли десятки лет… Десятки лет, дружище! Я уже законченный старик, а она… Она всё так же молода и прекрасна! Проходит всё! Пройдём и мы, не станет нас, а она, всё такая же молодая и красивая, будет стоять здесь, у реки… А меня уж не будет...
-Опять ты несёшь эту хрень! Молодая, красивая... Рука об руку... Она - статуя. Она - не живая. А ты - старый хрен. Или ты имеешь что-то возразить? –насмешливо произнёс тот, что с бородкой
-Имею! Я протестую против слова старый! И... И как хочется снова стать молодым! Стать снова молодым…, -заныл тот, что попроще.
-Обратись к профессору Преображенскому. Он тебе пересадит тестикулы шимпанзе! –рассмеялся тот, что с бородкойЮ и дружески похлопал приятеля по плечу.
-Позвольте разрешить ваше затруднение! –раздался за спинами наших друзей мужской голос.
Впоследствии, когда, оба приятеля вспоминали эту встречу на набережной, один утверждал, что незнакомец говорил басом-профундо, а другой настаивал, что тенором-альтино.
На самом-то деле, голос у незнакомца был совершенно обыкновенный – баритон.
По поводу одежды незнакомца, потом, тоже, вышли разночтения.
Тот, что попроще, утверждал, что незнакомец был одет в полотняный костюм от Армани, шёлковую рубашку и мокасины от Феррагамо.
Напротив, тот, что с бородкой, был убеждён, что на незнакомце был строгий вечерний костюм от Кельвина Кляйна и башмаки бренда Барракуда.
Все эти утверждения категорически не могли отменить того факта, что незнакомец носил рубашку и штаны марки Кэмел, а на ногах у него были кроссовки от Гуардиани.
И с цветом волос вышла незадача.
По версии того, что с бородкой, незнакомец был жгучим брюнетом, тогда как тому, что попроще, он показался блондином.
По правде сказать, незнакомец был лыс как полено, что скрывал, низко натянув на голову панаму-федору.
А лет ему было, с виду, сорок с лишним. Вот тут друзья сошлись в своих мнениях.
-Французский, – подумал тот, что попроще.
-Английский, – подумал тот, что с бородкой.
И тот и другой ошиблись.
Потому что незнакомец оказался вовсе не английским, или, того обыкновенней, не французским евреем, а и вовсе непонятно кем.
Резкие черты узкого лица, загоревшего под нездешним солнцем , не помогали в определении его национальной принадлежности.
– Вы о чём-то сожалели, как я случайно услышал, проходя мимо? – неожиданно обратился к тому, что попроще, неизвестный, – вы хотели оживить эту особу на пьедестале и снова стать молодым?
-Проходите, гражданин, чего вы цепляетесь? –не очень вежливо ответил тот, что с бородкой, - можно подумать что вы специалист в этом вопросе.
-Собственно, я есть специалист в этом вопросе. Я есть специалист во многих вопросах. Абер, от меня это не совсем зависит. Точнее, не совсем от меня. Или, ещё точнее, не только от меня, и не всегда тогда, когда я этого хочу сам, -незнакомец учтиво прикоснулся серебряной рукояткой трости из чёрного эбенового дерева к полям своей панамы.
Приятели готовы были поклясться, что до этого момента руки незнакомца были совершенно пусты.
-Позвольте представиться, господа, я - доктор философии. Я из Германия прибыть на дас конференц в фаш хород, -в речи незнакомца неожиданно появился сильный акцент.
-Фот мейн физитка, -с этими словами незнакомец протянул Краузе белый картонный прямоугольничек, моментом возникший между пальцев его правой руки.
Тот, что попроще, вслух прочитал: -Доктор философии... Пэ ха Дэ, какой-то...
Тот, что с бородкой, же, смотрящий на карточку с другой стороны, так сказать "вверх тормашками", тоже сумел прочитать на карточке напечатанное иностранными буквами слово “доктор философии” и ещё буквы PhD, которые он принял за имя и отчество.
Ещё там была фамилия доктора, начинающаяся на букву М.
Но фамилии тот, что с бородкой, рассмотреть не успел, потому как его приятель-простак, бросив на визитку весьма поверхностный взгляд, поспешил вернуть её неизвестно откуда появившемуся иностранному доктору.
Между тем, солнце, таки, закатилось.
На бледно-голубом небе обнаружился серебряный диск луны.
На набережной было по-прежнему пустынно и тихо, лишь плеск речных волн нарушал эту столь странную тишину, невозможную в большом городе.
Внезапно, враз, вспыхнули фонари на столбах, бросив первые бледные тени под ноги стоящим на набережной.
–Так вы хотели оживления этой пловчихи? –вновь повторил свой вопрос незнакомец.
-Да! Теоретически, почему нет? –почему-то глубоко смутившись и, даже будто покраснев, воскликнул тот, что попроще.
-А, знаете ли вы что-либо про объект своего желания? –незнакомец бросил внимательный и строгий взгляд на переминающегося с ноги на ногу того, что попроще.
-Ну, наверное, скульптор изобразил какую-то физкультурницу или, вообще, типа натурщицу…, -промямлил тот, что попроще, несколько раз пожав плечами.
-Да, какая ему разница, герр доктор? Спортсменка, комсомолка… Баба, она и есть баба! –расхохотался тот, что с бородкой, потрепав того, что попроще, по плечу.
-Между тем, девушка получила потом Звезду Героя Советского Союза…, -проговорил незнакомец, оглядывая того, что попроще, взглядом барышника, оценивающего лошадь.
- А, что? И пусть себе, -заверил незнакомца тот, что попроще.
-Ну, что же… Я так понимаю, что возражений нет? Тогда приступим! –концом трости незнакомец начертил на каменных плитках у себя под ногами пентакль Соломона и неразборчиво пробормотал:
-Раз – глаз… два - она… доллар - семьдесят восемь… луна взошла… пять – глядь… шесть - жесть… семь - павильон у метро под снос… восемь – тессеракт выносим…
Фонари освещения на столбах померкли.
Вокруг стоящих на набережной сгустилась тьма.
Лишь внутри пентакля клубился столб серебристого лунного света.
Тот, что с бородкой, на миг прикрыл ладонью глаза, защищая их от сияния, исходящего от этого столба.
Когда он отвёл ладонь от глаз, вокруг посветлело, хотя сияние исчезло.
Внутри пентакля стояла милая молодая девушка, босая, в чёрном закрытом купальнике.
Рядом с ней топтался маленький мальчик в тюбетейке, с красным галстуком на латунном зажиме поверх белой рубашки-апаш, в бриджах и тоже босоногий.
Незнакомец, с весьма довольным видом оглядывал результат своих трудов, поигрывая чёрной тростью с серебряной рукояткой, изображающей пуделя.
Оторопевший тот, что с бородкой, признал в лице мальчишки-пионера черты своего старого приятеля, того, что попроще, чудесным образом пережившим метаморфоз.
По спине того, что с бородкой, начали ходить мурашки величиной с кулак.
Внезапно он вспомнил, что ошибся, когда, заглядывая в визитку, принял первую букву фамилии незнакомца за М.
На самом деле это была буква W и у того, что с бородкой, исчезли последние сомнения.
На ватных ослабевших ногах он доковылял до скамьи и буквально рухнул на жёсткие брусья сиденья.
Сердце его пропустило удар, а потом последовало несколько экстрасистол.
Он поспешно вытащил из кармана шортов пузырёк с “Изокетом” и несколько раз “пшикнул” лекарством себе в рот.
Между тем события этого вечера ещё не закончились.
Придя в себя, тот, что с бородкой, увидел, как вверх по течению реки, вдоль цепочки горящих фонарей, удаляется по набережной странная парочка – девушка в купальнике, ведущая за руку босоногого мальчишку-пионера.
До его слуха донёсся ослабленный расстоянием голос мальчика: -Тётя, а вы купите мне молочное мороженое за девять копеек?
Ответ девушки Георгич не услышал, но нервно рассмеялся, подумав:
-Краузе – полный идиот! Откуда у девчонки, которая одета в один только купальник, могут быть деньги?
А они, держась за руки и разговаривая о чём-то, уходили всё дальше и дальше, пока их фигуры не исчезли в лунном сиянии.
Исчез и давешний незнакомец.
Единственного пассажира увезла вниз по течению реки, подошедшая к берегу, огромная белоснежная красавица-яхта с надписью на носу и корме “Селебрити”.
Тот, что с бородкой, продышался, осторожно поднялся со скамьи и, опираясь на треккинговые палки поплёлся мимо опустевшего постамента к выходу из парка.