А началось всё с того, что мы с Максом (мой лучший друг со времён детского дома) решили узнать, куда и почему в лесу бесследно исчезают люди. Позвольте представиться: Антон или попросту Тоха. Меня все так называют. Нам с Максом по двадцать лет. Вместе мы ещё с "Дома малютки". Естественно, мы этого не можем помнить. Директорша, наша мама, как все её звали, говорила. Теперь мы взрослые мужчины, отслужившие в ВДВ, а тогда...тогда Александра Ивановна была нашей мамой...
Тем августовским утром я завёл свою "копейку" (женился недавно, машину тесть отдал), заехал за Максом - он жил в общаге - и вперёд. Машина долго неслась по пыльной дороге.
Вот и тот самый лес со странным названием "Омут". Съехав на обочину, мы, выйдя из машины, набрали полную грудь прозрачного лесного воздуха. Красота-то какая! Берёзки как невесты распустили зелёные шёлковые косы, могучие дубы подпирают небо раскидистой кроной, вековые сосны стройные, как мачты старинного парусника... А цветов, грибов - видимо-невидимо!
Мы вошли в утренний лес, наполненный пением птиц и ароматами цветов... Идём по одной из тропинок. Лес меняется прямо на наших глазах: он становится мёртвым. Не поют птицы, нет листвы на сухих корявых деревьях, нет цветов да и травы нет тоже. Опасная, звенящая тишина нависла над нами. Непреодолимое чувство страха и опасности накрыло нас с головой!
"Вернёмся, Тоха! Мне как-то не в кайф идти дальше!" - проговорил Макс. Я был солидарен с другом. Идём обратно по той же тропинке. Достаточно долго уже идём, но лес не меняется. Он всё такой же мёртвый и безмолвный. Вдруг: что это? Хруст валежника? Ура! Здесь есть кто-то, мы спасены! Бежим на хруст, смотрим: девчушка совсем молоденькая ходит, собирает какие-то травы. Мы - к ней:
"Девушка, извините, как отсюда выйти? Мы заблудились немного."
Девчушка испуганно вздрогнула и быстро зашагала по тропинке. Мы за ней следом, еле успеваем. Странно она как-то одета лапти, платок на голове, сарафан, фартук. Макс кричит ей: обождите, мол, не так быстро! Она бежит уже, вот-вот её худенькая фигурка скроется в березнячке.
Внезапно девчушка споткнулась и упала. Макс, добежав до неё первым, помогает подняться. А тут и я подоспел. Девушка изумлённо таращит на нас синие глазищи и дрожит от страха.
"Не бойся нас, милая! Как тебя зовут-то?" - спросил Макс.
"Софья. кузнеца Петра дочка. А вы кто? Не супостаты часом?" - испуганно говорит девушка.
"Нет, мы из города. Соня, где ты живёшь и что за супостаты такие?" - спрашивает мой друг. Ему явно нравится эта девочка. Соня смутилась и часто-часто заморгала глазами:
"Аришку убили, сестричку маленькую. Нашли мёртвую, холодную в овраге, третьего дня. Так царица людей своих прислала душегуба искать. Не нашли покуда. Мы тут, в Омуте, живём. А почему на вас одёжа не нашенская?" - недоверчиво оглядывает она нас (мы оба были в футболках, джинсах и кроссовках). До меня стало доходить, что каким-то чудом мы попали в далёкое прошлое.
"Соня, а как зовут теперешнюю царицу?" - спрашиваю девушку.
"Матушка наша Екатерина Алексевна. Вы разве не знаете?" - удивилась она. Значит, мы попали во времена Екатерины Второй... О как... И что теперь будет? Переглянувшись с Максом, отвечаю ей:
"Соня, мы за границами долгое время обучались морскому делу. Это иностранная одежда. - девчушка кивнула нам. - Выведи нас к деревне. Заплутали, с утра маковой росинки во рту не было."
Соня пошла впереди, мы за ней. Наконец показалась большая деревня: избёнки, крытые соломой, завалинки до самого окна. Окно же затянуто бычьим пузырём вместо стекла. Вслед за Соней мы вошли в хату. Ребятни - мал мала меньше... Отец семейства Пётр и его жена ужинают.
"Где ты запропала, чёртова девка? Забыла, что с сестрой твоей сотворили?" - грозно спрашивает её отец.
"Я на минутку зашла к Груне, батюшка", - отвечает дочь.
"А эти кто?" - белки глаз хозяина грозно вращались.
"Батюшка, они из заграницы, наукам обучались. Заплутали в лесу, их вывела" -сказала Соня.
"Хм... Что ж, садитесь ужинать с нами, чем Бог послал."
Мы не заставили себя долго упрашивать, сели за дубовый, ничем не покрытый большой стол. Соня, подав нам деревянные ложки, села тоже. На ужин у них были щи, кукурузная каша, ржаной хлеб, молоко. С голодухи нам всё показалось очень вкусно. Поужинав, поблагодарили хозяев за угощение. Соня, с позволения строгих родителей, проводила нас спать в сенник.
Хороша была ночь! Яркие глазастые звёзды блистали голубоватым светом на чёрном небе. Мы с Максом долго не могли заснуть, размышляя, как вернуться домой, в своё время. Решили помочь Соне и её семье найти убийцу Арины, ну а потом, через лес попробовать вернуться домой. Задремали...
Раннее утро ворвалось в сонный мир ярким снопом света в проёме двери. Там стояла Соня. Пригласив нас позавтракать в хату, девчушка занялась делами по дому, а мы отправились в кузницу, к её отцу. Там жарко и ослепляюще пылал огонь. Пётр работал на пару с одноногим Архипом, вторая нога у того была деревянной. Архип недовольно и злобно взирал на нас, потом что-то прокричал Петру. Тот лишь рукой махнул... Придя домой, Соню и её мать нашли в огороде. Помогли им с прополкой овощей и тихонько спросили у Сони, как была убита её сестра. Девчушка, густо покраснев, рассказала:
"Она пасла гусей, вечером гуси пришли домой одни. Всей деревней шукали - её и след простыл. Нашли спустя несколько дней, в овраге. Снасильничал её, избил и задушил душегубец. Ветками была завалена. Нашли, когда смрад от неё пошёл. Дядю Архипа - батюшка с ним в кузне робит - трясло прям. Говорит, найду, разорву душегубца. Пятнадцать ей минуло. Схоронили третьего дня."
"Сонь, ты покажешь нам место, где нашли её?" - спросил я у Сони. Девчушка испуганно взглянула на нас.
"Не бойся, мы хотим помочь вам найти злодея." - успокоил её Макс.
"Да, пойдёмте" - и мы вышли на улицу. Достаточно долго шли по пустынной ещё улице. Вышли за околицу, вот глубокий овраг. Сказав Соне ждать нас наверху, спустились вниз, стали внимательно изучать это место. Вот трава примята полосой, как будто волоком тащили что-то тяжёлое. Переглянувшись, мы пошли по этому следу. Обрывался он довольно далеко, в самой глубине оврага. Трава там была примята и затоптана.
"Смотри, Тоха, след какой-то странный. - В овраге земля была глинистая, влажная, следы сохранились хорошо. Один только след ноги всюду. - Убийца одноногий, что ли?"
Мы опустились на колени и разглядели рядом со следом ноги круглый след какой-то дубинки.
"Он одноногий, вторая нога - самодельный деревянный протез."
"Архип!" - страшная догадка одновременно пришла в наши головы.Тишину разорвал душераздирающий женский крик:
"А-а-а...!" - Мы бросились наверх что было сил. Архип, с перекошенным злобой лицом, свалил Соню, срывая с неё одежду. Увидев нас, заорал:
"Не подходите! Придушу девку!" - и сомкнул руки на её шее. Подскочив одним прыжком, я свалил и скрутил его. Макс помог подняться плачущей девушке. На её горле остались синяки от пальцев Архипа.
Пошли в деревню, убийцу отвели в избу, указанную Соней. Там жили и вели следствие люди царицы. Соня, показав им свои синяки на шее и порванную одежду, рассказала подробно, как супостат напал на неё «аки дикий зверь» и как мы скрутили «убивца». Спасли её от лютой смерти. Следователи, если их можно так назвать, похвалили нас, сказав, что доложат о нашем подвиге самой «всемилостивой матушке нашей Екатерине Алексеевне, и она всенепременно наградит столь смелых отроков за помощь в поимке душегубца. Архип был заключён в железную клетку. В сопровождении следственной группы и солдат был отправлен в столицу. Он сознался в содеянном...
Мы же вернулись в дом Сони. Родители её, плача, благодарили нас за её спасение и за поимку «лютого зверя». Подошла ночь. Поужинав мамалыгой, мы ушли в сенник. Я задремал, когда вошла Соня. Они сидели до рассвета, обнявшись с Максом. Соня, плача, говорила, как он люб ей. Мой друг сказал, что влюбился в неё с первого взгляда. Никогда не встречал он такой чудесной девушки. Что он к ней обязательно вернётся... Думаю, Макс всё таки её поцеловал... Соня ушла перед рассветом.
Мы отправились в лес. Долго блуждали по нему. Началась гроза. Мы спрятались под раскидистым дубом, в который и ударила молния, разрубив вдоль его могучее тело...
Темнота. Наверное, нас больше нет. Свет раскрыл наши смеженные веки и ослепил поначалу. Лес, наполненный ароматами трав и цветов, оглушающий птичьим гомоном, ворвался в наше сознание. Мы лежали у опушки леса, недалеко от обочины, где виднелась наша "копейка."
"Макс, нам всё приснилось? Соня, душегуб, екатерининский век?" - спрашиваю я друга. Он, разжав ладонь, показывает мне зажатую в ней почерневшую монету с екатерининским профилем. В ней пробита дырочка, через которую продета скрученная суровая нитка.
"Эту денежку носила на шее Соня" - вспомнил я. Макс поднял на меня полные слёз и тоски глаза:
"Это она дала мне, когда прощались. Я обещал вернуться к ней и сдержу своё слово. Я люблю её, Тоха. Люблю."
Приехав домой и выслушав мораль жены и её семьи о моём трёхдневном отсутствии, объяснил это тем, что попал в грозу. Дороги размыло, невозможно было ехать.
"А у нас не было никакой грозы", - сказал тесть и удалился смотреть футбол... В архиве я нашёл очень старое издание. Летописец рассказывает: "Кузнец Архип, учинивший насилие и причинивший смерть девице Арине, дочери Петра, сознался в оных злодеяниях, казнён четвертованием. Отроки, оказавшие услугу в его поимке, награждены императрицей богатой наградой. Вручить сию награду невозможно - сих отроков не смогли отыскать.»
Следующая запись: «Дочь кузнеца Петра, Софья, вышла замуж за своего спасителя. Императрицей им жалован пятистенный дом» - меня просто поразила! Бросился в общагу к другу, а его уже и след простыл...