Ну, где же ты, любовь моя?

 

 миниатюра

  С утра зашла к бабе Тоне. Живёт  одна.  Многочисленные родственники  давно разъехались по городам и странам, покинув небольшую деревеньку, затерянную среди лесов в краю чудесном, но суровом и далёком от благ цивилизации.

  Баба Тоня  живёт потихоньку и радуется каждому дню  и людям, которые иногда ненадолго приезжают в деревеньку подышать сосновым воздухом, насладиться чистейшими белыми снегами и ярким солнцем, ярче которого нигде не бывает.
   Сегодня мои эмоции вылились в странную гамму чувств  - я и плакала, и смеялась одновременно…

  Захожу к бабе Тоне без стука. Дверь в дом открыта. От кого тут запираться? Прохожу маленькие сенцы, тихо тяну на себя  избяную дверь и попадаю в чистую кухоньку.  У окна -  стол, три стула, покрытые цветными ковриками, беленькая печка. На печке –  кастрюлька со снедью и  голубой эмалированный чайник. Пахнет  теплом и мятой. С мятой и ещё какой-то травкой баба Тоня варит чай и им угощает гостей.
  - Ктось там? – у бабы Тони хороший слух и глаза ясные, молодые, хотя возраст – давно за  восемьдесят.
  - Баб Тоня, это я, Лидия. Из города.
  - Заходьте, Лидия. Я туточки, - баба Тоня всех называет на "вы".
  - Послушайте, - кивает она на смешную игрушку.
  Сделанный из чего-то мягкого на меня смотрит  пуговками глаз пёс.  Он стоит на задних  лапах, а в передних держит гармошку. На нём деревенская рубаха в зелёный горох и атласные штаны малинового цвета. На голове –  картуз с козырьком,  из-под которого  свисают  лохматые уши. Шёрстка на  собаке тёмно-коричневая.  Беспородный дворовый пёс- игрушка уморительно смешон.
За секунду я оглядываю игрушку, а баба Тоня нажимает кнопку на ноге пса, и он,  водя пёсьей головой и открывая рот в такт песни,  поёт: «Ну, где же ты, любовь моя? Для кого твои глазки горят? Для кого твоё сердце стучит? С кем ты делишь печаль?»
  Голос  у пса с гармошкой приятный.  Незащищённость и печаль сквозит в каждом слове: « Ну, кто тебе сказал, что скоро осень, и  золотые листья на земле? Ну, кто тебе сказал, что ровно в восемь я не приду, любимая, к тебе?» - нежно вопрошает необыкновенный певец.

  Баба Тоня сидит  на диване. Игрушка на табурете  - перед ней. Рядом лежит журнал с кроссвордами и недовязанный носок. В оранжевый клубок воткнуты спицы.  Бледно-синие глаза бабы Тони туманят думы. Я смеюсь и  вдруг плачу от  увиденной мизансцены. Слёзы  сами льются из глаз. Эту песню я слыхала в далёком далеке.  Слов я  не помнила. Зато голос и мелодия… Мелодию я никогда не забывала.  Всегда мечтала услышать эту песню,  этот  голос – несильный, мягкий, волнительный.
  - Хороша песня? – тихо спрашивает баба Тоня.
  - Хороша, ой, хороша, - отвечаю в тон. –  Кто игрушку подарил?
  - Приезжий. Приехал, дров наколол в дровяник. На широкой лыже с нашей горы катался.  Не запомнила, как лыжа называется. Чай пили. Разговоры разговаривали. Подарил игрушку.  Второй день слушаю. Чего только не вспомнилось…
  - Сноуборд? – машинально спрашиваю я и вытираю глаза платочком.
  - Так, кажись… А ты чего слёзы льёшь? - переходит она на "ты", чуть запутанная песней. -  Молодая ты, коли плакать не разучилась… Я свои давно выплакала. Ну, где же ты, любовь моя…  - задумчиво говорит баба Тоня и зовёт в кухню пить чай.