Я стоял на мосту, соединяющему огромный овраг, как у нас называется – Почтовый съезд. Я любовался великолепным видом, открывающимся перед взором путника, будь то местный или приезжий, – это Стрелка. У нас в Нижнем, так называется слияние Оки и Волги. Мне повезло, я здесь вырос.
Панорама этого природного явления, всегда меня завораживала, взгляд начинал скользить по противоположному берегу, где красавица Волга, благосклонно разрешала продолжить путь младшей подружке – Оке. Но с одним условием, забыть свое имя, так как, дальше до Каспия будет, только, величавая Волга.
Собор Александра Невского, мост через Оку, картинка, как в объемном фото, плавно перетекает на мой берег, где в глаза бросается золотой блеск крестов и куполов Строгановской церкви, возведенная на средства купца с одноименной фамилией. Ее пряничные разноцветные завитушки, радуют душу и вселяют надежду.
Пройдясь взглядом по Рождественской, где наш великий земляк, не только написал, но и прожил тяжелое «Детство», внезапно вырастает краса и гордость нижегородцев – наш Кремль. Он стоит на высоком откосе, как оплот нашего отечества, старинный и мудрый, храня память о героях.
Солнце переливается на волнах, и, отразившись, бьет в глаза, заставляя жмуриться. Порыв ветра с реки, вздыбил волосы и освежил память. Шум сзади, заставил обернуться, на середине моста, начал собираться народ, в основном молодые люди. Это любители роупджампинга - прыжков с высоты, со страховкой.
Было время, когда мы с пацанами, на этом мосту занимались другими прыжками. Точнее, под мостом, мы забирались по наклонным опорам до моста, и оттуда скакали на одной ноге вниз, на спор. Вот это был джампинг, адреналин захлестывал организм, побежденный получал не только пендель, но и травмы.
Почему - то сейчас, глядя на ребят, ныряющих за ограждение, пробуждается больше страха, чем восхищения. Между прочим, высота моста, примерно, 9 – 14 этажей.
С реки доносится «Прощание славянки», пароход неторопливо разворачивается, сверкая влажным бортом и показывая направление на Астрахань. Рев гудка напоминает, что этот красавец, отправляется в путешествие за чехонью и классной пузатой ягодой – чья корка трещит и лопается, при ударе ножа. Когда нас угощали таким лакомством, беря в руки огромный кусок арбуза, мы зарывались в его истекающую соком, ало - красную сердцевину.
Глядя на наши мокрые от мякоти лица, животные с раскраской Билайна, а точнее – осы, нам дико завидовали, и пытались отнять нашу добычу.
Перейдя на другую сторону оврага, останавливаюсь рядом с церковью. Сейчас я знаю, что это Успенская церковь на Ильинской горе, а точнее является единственным в истории каменного зодчества храмовым зданием XVII века с покрытием главного объема в виде «крещатой бочки в четыре лица». Объект культурного наследия федерального значения.
А несколько ранее, мы просто, называли это место у «Белого домика», там, рядом стоит аккуратный дом с прошлых времен. Называется он, палатами Афанасия Олисова, известного храмостроителя, построившего и эту церковь. Все это наследие было построено видно от души, так, как пережило века. Кстати, до этого, на этом месте стоял дом Ивана Кулибина, он сгорел, не подумайте плохого, не при мне, а 200 лет назад.
Лето, ночь, группа пацанов отправляется на поиски клада. Накануне, тракторами раскопали место около церкви, для прокладки труб, и вскрылось таинственное подземелье. Кто – то убедил, что нас ждут богатство и роскошь, золото и драгоценные камни, если отправимся туда.
Подготовка была недолгой: фонарик, мешок и «комок» в горле. Самые смелые шли впереди, я был в середине. Прибыли вовремя, наступила полная темнота и тишина, звуки притихли. Каждый шаг отдавался внутри организма, что – то мне расхотелось, становиться богачом.
Первые «герои» полезли в траншею, она была глубокая и пахла ужасом. Я замешкался, оглянулся вокруг, мне показалось какое – то движение в кустах, но спустя мгновение понял, что я просто впечатлительный парень, и стал сползать по земляному раскопу.
Траншея была длинной, и разветвлялась в разные стороны. К тому же встречались ниши, в обвалившихся стенах. Пока я спускался в недра земли, куда – то исчезли товарищи, рука полезла в карман за источником света, но тщетно! Он исчез вместе с мешком, остался только липкий страх. Голос куда – то пропал, я бросил камень вдоль траншеи, что - бы привлечь внимание друзей – в ответ раздался утробный рык. « Спасайся, кто может!», решил организм.
Я стал ощупывать стены, чтобы зацепиться за что – ни будь, и вырваться на волю. Не тут - то было, я побежал вдоль сырого коридора. На одном из поворотов, плечом уперся во что – то, твердое и острое, рукой пытался опереться и вылезти.
Там наверху, на свободе, зашумел ветер в кронах деревьев, и разодрал тучи, застилающие небо. Лунный свет не очень уверено нащупал верхушки деревьев, дошел до белеющей в ночи церкви, сверкнул золотом креста и пропал.
Но, и этих мгновений хватило на то, чтобы увидеть страшную находку. В стене торчали кости, а на меня глянул череп. Не помню, как, но я оказался наверху. Почему – то побежал не к дому, а в другую сторону, к Белому домику.
Сырая рубаха неприятно холодила тело, в разодранных штанах свистел ветер. Задохнувшись, больше от страха, чем от бега, привалился к лестнице, на входе в палаты Афанасия Фирсовича Олисова.
Слава Богу, пронесло! - мелькнула мысль. Одышка постепенно прошла, мысли выстроились по ранжиру. «Куда исчезли пацаны, и чей был ужасный крик?» – эти вопросы возникли во взъерошенной голове. Пора домой, но как туда попасть? Возвращаться через ужасы подземелий, не было желания. Решил спускаться по откосу, хоть и не самый комфортный путь (пересечь овраг, минуя мост, можно только побывав на дне оврага).
Пройдя несколько метров в сторону кустов, за которыми ждало спасение, пригнувшись, заглянул вниз, где должен был виден Почтовый съезд, но все было в тумане. Он поднимался с реки, стелясь по возвышенности, сначала почти бесцветный, затем плотный, как одеяло. Достигнув верхней точки, где находился я, он начинал клубиться.
Мурашки по телу уже устали бегать, и замерли одной волной. Нужно было на что – то решаться. Сделав шаг, на всякий случай оглянулся – на крыльце купца Афанасия Фирсовича маячила фигура, она была в Белом одеянии…
Дальнейшее, я помню смутно, единственно, что объективно – дома я появился мгновенно. Зарывшись в одеяло, я долго не мог согреться, наверное, форточка была открыта.
P.S … дрожат руки, вспоминая загадочные события тех лет, так, что продолжение позже.