От тоски одиночества Федотыч "вдарился" в религию. Один год ходил в храм, как на работу, но когда его несколько раз ошикали богомольные старушки: Здесь моё место - уйди!
- На колени, раб божий!- А Федотыч со своим остеопорозом думал: Опуститься я смогу, а вот встать...
- Сегодня тёмную рубаху надевают, а не белую, вырядился!
Федотыча одолевали болезни, и он стал смотреть по компьютеру Православный сайт - беседы о таинствах церкви, фильмы религиозной тематики. Особенно потряс его фильм "Остров", который он посмотрел несколько раз.
Каким слугой церкви стал! А в войну струсил, друга предал. Всю жизнь это отмаливал. А кто в войну ни разу не струсил? Наверно, нет таких...
Больше всего ему понравился эпизод, где монах гонит молоденькую бабёнку, пришедшую за разрешением на аборт и даже благословлением на него: Нет тебе моего разрешения! А мальчонка-то будет хороший!
Позавчера сбежала Мика, и Федотыч третий день безуспешно пытался её поймать. Наконец он понял, что Мике, как и ему, нравятся подсолнечные козинаки.
Когда он с большим удовольствием, придя из Никитской церкви Калуги, где высоко по достоинству ценил лектора Александра Сергеевича Устинова, семинариста Калужского духовного училища, благородного умницу и, думалось, будущего богослова, вспоминал особенно яркие моменты лекций и думал, что он сам так бы лекции не построил - стал бы растекаться мыслью по древу, подпустил бы отступлений от конкретики и водицы. После лекций он всегда ехал домой с необыкновенным духовным подъёмом, улыбался, волновался и был рад живому общению.
А теперь он смотрел один из любимейших фильмов - "Ермак", грызя и рассыпая вокруг стула семечки, и увидел, что Мика, выбравшись из-под дивана, тихонько приближается к стулу, подъедая крошки. Ловким движением руки он накрыл Мику полотенцем, ощущая азарт охотника и махонькое тельце, стремящееся вырваться.
Это только говорят, что хомяков надо помещать в клетку вдвоём для дружбы, веселья и продолжения рода. Кузя так обрадовался возвращению подружки, что стал тереться носиком о мордочку Мики, на что та, разъяренно отбиваясь, убежала в домик.
- Эк, незадача! Свобода милей любви! - удивлялся Федотыч. Он почему-то переносил человеческие нравы на жизнь животных, потому что из опыта знал, что собаки, к примеру, могут дружить с человеком, что птицы привыкают настолько, что не улетают, а возможно корм у клюва не давал им это сделать - как знать.
В душе Федотыч больше уважал Мику за бесстрашный свободолюбивый нрав, чем Кузю, с упоением носившемуся по "колесу обозрения" и выталкивающему оттуда Мику. Та отчаянно сопротивлялась, но силы были неравны. Порезвившись на воле, Мика обрела новые умения и стала, перебирая лапками, лазать по вертикальным прутьям клетки, как заправский матрос по канату. Кузя так ещё не мог и смотрел с удивлением и завистью и так загляделся, что выпал из колеса.
- Ишь, узурпатор, одному тебе надо поддерживать физическую форму, занял тренажёр на весь день. На тебе, Мичка, рыбки. Мичка рыбку ела, но в руки не давалась, да и Федотыч побаивался укуса, в вдруг туляримия какая-нибудь?
Федотыча так разволновал "Ермак", что он даже накатал стихотворение, подобрал к нему картинку и послал в инет. Читайте, люди!