Глава - 7
Мы продолжали жить в Омске, хотя мама и задумала переехать в Москву.
Я конечно решил остаться в Омске, так как учеба в техникуме, да и увлечение той девчонкой Киреевой, не давало мне покоя и тем более мыслей об отъезде из Омска.
Но, увы урока из того, что кончилась беспечная жизнь, при отце, я к сожалению не извлек, и продолжал учиться спустя рукава.
Почти совсем не повторял дома пройденный материал в техникуме, нахватал не только троек, но и двоек достаточно, даже по основным техническим дисциплинам, часто даже или пропускал уроки или сбегал, с тех которые мне были не по нраву.
Голова моя была больше забита свиданиями с Ниной Киреевой, что и было почти регулярно по воскресениям, одним словом «любовь» заполнила меня почти всего и где уж тут до учебы, да благоразумия, им почти не оставалось места.
Увы! Это было так. Как же она относилась, излиянием о любви и преданности?
Как видно ей это конечно вначале было очень приятно и интересно видеть и ощущать, но постепенно все это, как видно ей стало приедаться, надоедать эта сюсюкающая, вздыхающая любовная слякоть.
Не очень охотна, выходила на мой приход к ней, а я бедный «антропос» страдал и переживал.
Стали частые ссоры по пустякам, я старался их погасить, но это происходило все чаще и чаще, так время и шло.
Я увлекся переживаниям своего, так сказать пиз……. страдательства, как грубо сказать себя называю, иначе этот инстинкт ни как не назовешь, только, тогда он был облачен в не грубую форму этих слов.
Упускаю о ряде встреч со старыми знакомыми и о ряде других своих весьма не благородных, да и не благовидных поступков, которые меня характеризуют с весьма неприглядной стороны, так, что опишу и это все, так надо, в назидание своей совести.
Пусть она вспоминает, и стыдиться, пусть клеймит позором своего двойника, пусть призирает пусть….
Я убеждаюсь, что каждый человек - двуличен, но только в одном эта двуличность глубоко спрятана и лишь изредка выступает, частично и в большей мере она подавляется.
В другом она проявляется в любом удобном случае и тогда человек дает волю всем своим низменным поступкам, прихотям и желаниям, подавить которые бывает порой очень трудно.
Так , что давай не будем Серега из себя ставить такого паиньку и честного, чистого человека, черт все же сидит в тебе, как и каждом из нас грешных…..
Еще до трагедии 4 августа 1935 года, то есть до гибели моего папы.
Я случайно повстречал одну из Тобольска девочку, это была Таня Тобальчикова, о ней я как – то поминал в своих ранних записях, так вот увидел ее и хотя я был с ней все же мало знаком, так сказать официально, я все же подошел к ней, поздоровался, она тоже узнала меня, так как знала обо мне от Яны Раецкой.
Постояли, поговорили, тут я узнал, что она уже второй год живет в Омске и учится в Омском Медицинском институте, на втором курсе.
Да эта была та девочка Таня, которая очень хорошо когда-то пела в Тобольском театре на концерте, но вместе с тем это была и другая, и причем не девочка подросток 16 лет, а в полнее сформировавшая девушка с весьма приятной внешностью, манерой разговора и своего девичьего достоинства.
Я узнал, где она живет, так как пошел провожать ее домой, зашел к ним и там познакомился с ее папой и мамой.
Рассказал ей тоже о себе, где я учусь, где мои родители, но словом все то, что считал необходимым.
Был я у них и позднее много раз, приходил, конечно, днем или вечером. Угощали меня и чаем ее мама, общим вел я себя очень порядочно как с Таней, а также и по отношению ее родителей.
В это же время мы с тобой вновь увиделись, уже в Омске, ты жил где - то тоже по нашей улице, но в стороне по Осводовской номер 99, так ты мне потом написал.
И вот мы снова вместе, но уже несколько повзрослевшие, нам не 14-16 лет, мы уже с тобой совершеннолетние, и наши с тобой интересы уже не крутятся вокруг чужих огородов, раскрытия тайн подземелий и тому подобных, детских желаний.
Вновь мы катаемся на велосипедах по улицам города и однажды поехали в город Ленинск (он был тогда отдельно от города Омска) там находился железнодорожный вокзал города Омска.
А в Омске попадали по железнодорожной ветке, ходил тогда рабочий поезд Ленинск - Омск, сейчас то это Ленинский район города Омска насколько я помню и он даже назывался Ново – Омск, а потом город Ленинск.
Ехали мы по железнодорожным путям (это уже в Ленинске) и нас задержал, мне кажется путевой обходчик, завел нас в какую – то будку вместе с тобой, говоря, что сдаст нас в милицию, так как нарушали правила.
Сел он за стол и вроде бы задремал, уснул, а мы его с тобой опутали какой-то веревкой к стулу, тихонько сели на велосипеды и уехали.
Наверно он сам не знал, что с нами делать и решил притвориться спящим, что мол, с этих пацанов возьмешь.
Однажды я предложил тебе познакомиться с Таней Тобальчиковой, конечно знать - то ты ее знал, так просто не официально, еще по Тобольску, но знаком с ней не был.
Ей я тоже сказал, что у меня есть друг Миша и я тебя с ним познакомлю, девочка - девушка она, как я уже писал, была очень миленькая, но у меня была другая и вот я решил, что вы друг, другу должны подойти. .
Знакомство состоялось, поехали мы трое, покататься по городу, Таня у тебя впереди на раме, а я один шмаляю.
Как сейчас помню, приехали мы в Захламино (где сейчас выстроен Нефтезавод).
Спустились к Иртышу и решили покупаться, разделись (Таня была в купальнике) посмотрел я как бы со стороны на себя и даже мне стыдно за свой вид стало – грудь шилом, руки тонкие, ноги и фигура….
А, ты совсем другой, все пропорционально, так сказать упитанный по спортсменки, а уж о ней и говорить было нечего, все в ажуре…
Как-то дней через 4 - 5 я зашел к Тане, а она и говорит:
- Ты, Сережа скажи Мише, чтобы он больше к нам не приходил.
- Это почему так?- спросил я.
Она немного замялась, а потом сказала:
- Он хватается, как попало, не надо ему больше приходить.
От ее откровенных слов я даже смутился. В общем, я понял, что моему другу сделали «от ворот поворот».
Сказал об этом тебе, а ты особо и не с реагировал на это. Не ходить? Ну и не надо, на этом знакомство твое прервалось, и как видно было без сожаления и согласия обеих сторон.
Я же продолжал изредка бывать у Тани дома, всегда, когда я к ним приходил меня встречали хорошо, я имею в виду ее маму.
Как то в своем писание, я упоминал, что Таню держали дома очень строго, и без разрешения она даже днем никуда не могла пойти, хотя и было ей уже 18 лет.
А вот когда приходил к ним я, со мной ее мама отпускала без всяких слов, только всегда говорила мне, что если ты сам ее берешь с собой, так чтобы и сам ее и привел домой.
Вот просмотрел сейчас свои записи в книгах 1 и 2, искал историю Тани Тобальчиковой, но не нашел, и не знаю, писал я о ней, вернее о ее судьбе или нет?
Решил, повторить, если нет. Как я уже и поминал она жила у приемных родителей , фамилия их было Быковы - старые Тобольские старожилы.
Еще до революции, сама Быкова работала нянечкой в родильном доме, а ее муж, я уже не помню его имя, да и ее забыл, хотя были они очень милые - симпатичные люди, так вот он работал печником, плотником и так далее.
Тогда, когда я их узнал им было уже где то 55 - 65 лет. Так вот однажды в роддом, что – то в 1917 - 1918 году поступила женщина, еще очень молодая была она, как говорила бабушка Быкова, легкого поведения, но очень красивая.
Замужем она не была, а вот родить пришлось, родила девочку, а сама в родах умерла, хотели эту новорожденную девочку сдать в приют.
Но Быковы, так как никогда не имели детей, решили эту девчушку удочерить, так у них появилась приемная дочь Таня, фамилия ее мамы была Тобальчикова.
Они очень любили ее, но приемная мать все боялась, как бы в дочери не отозвалась судьба ее матери.
А поэтому держали ее очень и очень строго. По окончанию семилетки Тобольской школы имени «Сталина», Таня поступила в медицинский техникум.
Окончив там два курса, Быковы сумели взять ее документы и уехали в Омск, где купили дом, а Таню устроили на первый курс Мединститута. (Я уже поминал, что раньше после окончания двух курсов в техникуме, брали в институт на ровне с окончившими девять классов школы) Вот поэтому и обязывала меня бабушка Быкова, обязательно домой приводить самому Таню.
Но мы ее все же обманывали с Таней, делали это очень просто. Днем Таня приходила в техникум, где учился я, просила меня прийти к ним вечером и якобы пригласить к нам на вечер танцев в техникуме , а это было по субботам.
Я приходил, и мне ее как бы передавали из рук в руки, затем каждый из нас отправлялся по своим делам, а вечером часов 11-12, она приходила к нам в техникум, вызывали меня и я шел, ее провожать домой, причем сама Быкова обязательно проверяла со мной она пришла или нет.
Удостоверившись, что я с ней оставляла нас и могли мы у дома сидеть хоть до утра.
Очень уж она верила мне, ну, а я действительно был честен перед ними.
Однажды я пригласил Таню к нам на вечер, в техникум. Девушка она была заметная, яркая и вот подходит ко мне один из более бойких парней и говорит:
- Сергей, познакомь со своей партнершей, я конечно познакомил, он пригласил ее танцевать, а я «подпирал стенку».
После танца он улучшив момент, когда Таня танцевала с другим, мне говорит:
- Слушай, Серега, где ты их берешь таких девчонок, одна, лучше другой а? - Ищи, - ответил я, - и найдешь сам!
Стал я замечать, что Таня как то зажигалась, когда приходил я к ним домой, что – то уж слишком нежное, заботливое в ней стало появляться по отношению ко мне, хотя она и знала, что я увлечен другой девушкой, но это ее не отталкивало от меня.
Я же был с ней просто как хороший товарищ, как подружка, хотя и другого пола.
Однажды у нас на вечере, зашли мы в одно из открытых классов, где как правило собирались влюбленные по уголкам, ну сели за парту.
Таня положила мне голову ко мне на плечо и тихонько напевала, я в это время наклонился к ней, чтобы что-то сказать, смотрю, она замолчала и потянулась ко мне своими губами.
Я отклонил голову, избегая ее поцелуя и не много помолчав сказал:
- Таня, мы с тобой только хорошие друзья, так ведь?
Закрыв глаза, она тихо прошептала: - да, мы только друзья, - проговорила это с какой - то грустью и добавила, - пойдем, здесь не место нам сидеть в полутьме.
Свет в кабинете не горел, лишь только уличное освещение сквозь окна слабо освещало его.
После этого случая я долго не приходил к ним, так как обманывать ее и себя я просто не мог, у меня для этого не хватало зрелой наглости мужчины.
Решил, я описать ее судьбу, на пятом курсе она вышла замуж, он, то есть ее муж, только что закончил Автодорожный институт.
Я целых два, три года не был у них, так как из Омска уехал.
Муж ее оказался подлецом, лгуном да еще и пьянью, врал ее родителям, что он детдомовец без папы и мамы, просто избалованный один сыночек в семье, да еще довольно состоятельный.
Одним словом они очень скоро расстались, а она родила сына, но институт закончила, по окончанию его, ее направили на курсы усовершенствования в город Пермь и по распределению она попала в Военнскую часть.
Так вот там в Перьми познакомилась с преподавателем Военного училища и вышла за него замуж, я видел ее в военной форме, в чине капитана медицинской службы и его старшего лейтенанта связи.
Позднее она с ним уехала в город Томск, где родила ему еще дочь, а сын от первого брака, как и она воспитывался у Быковых.
Много лет спустя где то в 1941 году, глубокой осенью, когда я уже приехал с Колымы я приходил туда где они, то есть Быковы жили, но увы там жили уже другие, а они не знали где сама Быкова говорили, что куда то уехала так как ее муж умер.
Вот и вся история , которую сохранила моя память, о Быковых и Тани Тобальчиковой.
О ее бывшей школьной подруге, Яне Раецкой, так сказать, моей первой любви, я ничего не знаю.
Слышал, где - то в 1937-1938 году от Витьки Кузиковского, что она вышла замуж и тогда уже имела двоих детей, вот и все, но это меня уже тогда сообщение совершенно не трогало.
Так прошла зима, как я уже и писал, двоек я нахватал, экзамены по трем предметам завалил, обязался сдать их осенью, а сам даже и не думал об этом.
Наступил апрель месяц 1936 года и нас, то есть второй курс распределили по судам, меня назначили на Земснаряд или еще как называют Землечерпалку.
То есть подальше от веселых соблазнов городов и поселков.
Преподаватели и Дирекция техникума считали, что мне нужно побыть подальше от всяких развлечений, а ведь Земснаряд всегда находился на плесе реки, где ни - будь на перекатах, где расчищал русло реки и мне бы тогда ничего не оставалось делать как работать и начать заниматься, так как кругом вода , да вода и до берега не всегда доберешься.
Но, увы, они не учли мой пыл, темперамент и многое другие черты моего непоседливого характера.
Я, конечно. взбунтовался такому назначению и благодаря тому, что все же я был сыном бывшего начальника пароходства, которого уважали когда - то.
Я был назначен на Пассажирский пароход «Третий Интернационал» в должности практиканта механической службы.
Прикрепили меня к второму помощнику механика, с ним я должен был ежедневно быть на вахте, то есть смене.
Итак началась летняя плавательная практика, до открытия навигации оставались считанные дни, пока мы все подготавливаем машинное отделение к полной готовности: чистим, драим поручни ограждения машинного зала и уже выделена каюта мне и тоже одному практиканту из ФЗО.
Скоро пароход станет на пары, и мы в него переберемся на все лето, а пока еще ночуем дома.
В один из последних воскресных дней к нам домой неожиданно пришел Витя Кузиковский, мой приятель и сосед по Тобольску.
Расстались мы с ним в 1934 году, он стал второкурсником Рыбного техникума, а я вновь тогда, как уже и писал ранее стал студентом первого курса, но прошло с того времени два года с половиной.
Он в это время закончил техникум и стал техником по орудиям лова рыбной промышленности, а я ?
Я еще, второкурсник, да еще с хвостами за второй курс и будет из меня толк , я и сам не знал......
Продолжение следует - http://www.proza.ru/2016/02/15/1417