Глава 6
Владиэль Кзанзиль.
Жара стояла весь день, солнце будто сходило с ума. Прошедшая гроза не принесла прохлады, наоборот, воздух стал влажный, тягучий. Прогретая земля испаряла влагу. Гора Провансаль корчилась в сизой дымке. Поросшие зеленой, хвойной растительностью склоны, были опалены с северной стороны, ветки вековых сосен высушены, скрючены, пожухлая хвоя сыпалась с них, покрывая все вокруг неприятным коричневым ковром. Удушливые газы, продукты распада органики сероводород и метан, выделяемые огромными объемами гниющей массы, уничтожали все живое вокруг. Неприятное мерзкое марево покрывало склон, сухостои тянули в небо скрюченные ветви-руки, будто гигантские чудовища простилали уродливые длани к высшим силам, требуя немедленного избавления. Жизнь теплилась здесь маленьким островком на стоянке пещерных гоблинов, которые, собственно, и загадили все вокруг всяким разным, мягко говоря, мусором. Повсюду, хаотично были разбросаны продукты жизнедеятельности белковых существ, пустые пластиковые и стеклянные бутылки от крепких, крепленых и слегка разбавленных алкоголь содержащих напитков, обертки от тонко нарезанной и пожаренной в масле картошки, пустые пачки от сигарет, и много другого непотребного мусора, уничтожили тут все живое. Каким же нужно быть недоразвитым гоблином, чтобы гадить там где живешь, чтобы испражняться прямо там где спишь, а потом спариваться в этом ужасе, прямо не сходя с места.
Владиэль Кзанзиль проснулся ещё сегодня, встал он особенно рано, что-то тревожило его и не давало покоя. Он оставил в ворохе перепрелой не свежей соломы плохо пахнущую гоблиншу матриарха, с которой жил уже не первый год. Не зная чем себя занять, Кзанзиль отправился варить зелье. Справедливости ради, следует отметить, что независимо от того, что он варил, получался, по странному стечению обстоятельств, исключительно майонез. Хороший, зеленоватого оттенка, шестидесяти семи процентный, добротный, как у хорошей хозяйки. Владиэль говорил, что делал он все это исключительно в бессознательном состоянии. Он так в это верил, что убедил себя и свое подсознание, альтер эго, а также прочно вбил во все мало-мальски задействованные отделы головного мозга сей факт и рецепт приготовления. Поэтому теперь уже, действительно, бессознательно он варил майонез. Начнет делать зелье левитации, получится майонез жопораздирающего дрища, нет он действительно помогает совершать полет, но весьма специфическим методом. Сила тяги в этом случае возникает в результате преобразования исходной энергии в кинетическую энергию реактивной струи рабочего тела. Характеристикой эффективности такого полета является удельный импульс, это отношение количества движения, получаемого от подобного процесса взрывного метеоризма, вызванного майонезом, к массовому расходу рабочего тела. Проще говоря, чем больше сожрешь, этого самого зелья, тем дальше улетишь. Правда, необходимо быть очень внимательным при дозировки, так как при чрезмерной загрузки топливом, сопло могло и разорвать.
Владиэль приблизился к перевернутому огромному чугунному сосуду, величиной с пивное брюхо инеистого великана. Хотя, если проводить параллели и сравнения, брюхо Кзанзиля тоже могло посоперничать с размером этого котелка. Металлическая тренога, валялась тут же в золе. Вчера вечером, они в Гур’Булдур устроили семейный праздник, обожрались майонеза, сдобренного макаронами с фаршем. Фарш делали тут же из провинившихся гоблинов клана Гур’Булдур, проворачивая в огромной мясорубки вместе с костями и внутренностями, а затем сдабривали этим майонез, именно в такой последовательности, именно сдабривали, именно майонез, а не наоборот, как показалось бы логичнее.
Владиэль решил сварить конский возбудитель, он хотел устроить праздник для своей возлюбленной.
- Ей Чубук? – заорал Владиэль, нервно потирая потные ладошки о засаленную на пузе мантию, пожелтевшую, отталкивающе дурно пахнущую, и лоснящуюся на солнце.
- Я Чубук, тут! – сообщил возникший как будто из под земли, отвратительный гоблин, мелкий, костлявый, с изуродованным лицом, выбитыми зубами и порванным ртом, каким он стал после встречи с неистовым капитаном Чебом Раммером. Следует отметить, что разговаривал он плохо не только и не столько из-за увечий нанесенных ему в бою, сколько от малограмотности и способности к обучению.
- Так Чубук! – начал Владиэль, - тут такое дело! Матриарх ГурБулдур, приказывает! – друид часто ссылался, отдавая приказы, на ГурБулдур, её гоблины слушали намного охотнее чем его, её они страшно боялись, потому как та могла и сожрать живьем. – Так, недотепа, нужно добыть триста куриных яиц, три галлона оливкового масла, килограмма два соли, килограмм горчичного порошка, и лимонов штук двадцать. Как понял меня?
- Ага, сообщил Чубук, два галлон-лимон, три пара курица, с яйцами – петух, сожрать гомо сёк, педерастор - оборвастор! – сообщил Чубук.
- Верно! – ответил Кзанзиль, понимая, что гоблин ничего не понял, все перепутал, и скорее всего принесет не те ингредиенты которые необходимы, но в сущности, какая разница, все равно получиться майонез. Кзанзиль напустил на себя глубокомысленный вид, от чего Чубук заметно побледнел и попятился. Друид же положительно дал добро, – Выполняй, - рекомендовал он.
- Да гоблин-курица-яйцо-петух-млеко яйко, злюкен сабакен яцки клац, клац! – сообщил чубук и скоропостижно ретировался.
- Дебил! – констатировал Кзанзиль, потирая шершавой ладошкой район паха, судя по всему его мучили блохи, но мыться сегодня он не намеривался, впрочем, как и завтра.
Друид поставил треногу как положено, вертикально, сложил стопкой паленья и сучья, обложил их мхом, достал трут, и начал добывать огонь. Он крепко зажал между ладошками упругую палочку и стал быстро ее вращать. Пошел сизый едкий дымок и через некоторое время появился огонь. Кзанзиль бережно подвинул горящую сухую траву к поленнице и стал раздувать его. Мох и дрова были немного сыроватые, и сразу разгораться не хотели. Кзанзиль дул и махал на них жирными ладошками. Костер занимался медленно. Чтобы ускорить процесс горения друид решил предпринять презабавнейший комплекс мероприятий. Со вчерашнего дня его жутко донимал метеоризм. Друид приподнял мантию, приспустил вытянутые на коленках семейные трусы и, оголив волосатый зад, весело испустил газ в район костра.
Раздался оглушительный хлопок. Вырвавшиеся на свободу газы от большого давления и огня немедленно воспламенились, точнее взорвались, опалив Кзанзилю волосатый зад, и разметав на несколько десятков футов горящие дрова. Шерсть на заду друида, кустистая и густая, моментально вспыхнула открытым огнем, горение поддерживалось от вырывающихся из его анального отверстия, совершенно непроизвольно, пищеварительных газов, метана и сероводорода. Огонь перекинулся в мгновении ока на мантию. Друид взревел от боли и, бегая кругами вокруг воронки, где должен был быть костер, стал, обжигаясь, тушить сардельчатыми пальцами свой зад. От боли он брякнулся задом в траву и стал кататься и изворачиваться, от чего огонь не только не погас, наоборот, перекинулся на мантию уже серьезно, угрожая принести друиду массу ожогов разной степени тяжести. Злобно ругаясь матом Кзанзиль вскочил на ноги, он пытался припомнить какое-нибудь водное заклятье, но в голову что-то ничего путного не приходило. Скорее всего, мешал сконцентрироваться огонь, обжигающий тело в районе таза. Ему все-таки удалось выговорить несколько заклятий, сквозь мат и проклятья. Тут с неба как из рога изобилия, как манна небесная для народа израилева, стали сыпаться крупные увесистые жабы. Страшные, такие, с ороговевшей кожей. Некоторые из них падали и разбивались в зеленую водянистую субстанцию. Ошметки этой дряни разлетались во все стороны веселыми брызгами. Некоторые жабы каким-то образом смягчив падение выживали и прыгали во все стороны, и протяжно квакали. Опять-таки все эти мероприятия не принесли ни какого облегчения друиду. Напротив, как оказалась кровь некоторых жаб чрезвычайно токсична, она обжигала друиду кожу и вспыхивала радостным фейверком.
Низвергая проклятья всем десяти потерянным коленам израилевым, геене огненной, главам церквей, имамам, местной синагоге и раввину, а также более высоким инстанциям, бесам и всему воинству небесному, Владиэль разбрызгивая сгустки огня, последовал в общественную уборную, которая сиротливо стояла неподалеку от выжженного леса. Дело в том, что первое время своего жития у гоблинов, друид пытался приучить их ходить хотя бы по большому в выгребную яму, чтобы минимизировать случаи соприкосновения своего организма с извечной субстанцией. Однако, попытка привить гоблинам изысканные манеры с треском провалилась, да и смысла как такового почти что не имела, дело в том, что там где побывали пещерные гоблины, намного легче найти не загаженный участок поверхности суши, чем определить размеры испорченной экологии.
Вбежав внутрь перекошенного строения, друид со всего размаха устремился в отверстие для сброса шлаков. Получилось, правда, престранная ситуация, являясь обладателем крупной филейной части, Кзанзиль застрял. Он ругался и ерзал, но ничто не могло помочь ему вырваться из объятий крепких, пропитанных нечистотами, а местами и страшными окаменелостями, дубовых досок. Пытаясь сбить огонь, Владиэль дул на него, но все тщетно. Немного поднатужившись друид произвел выброс горящего газа. Прогремел взрыв, на много более сильный, чем когда это было с костром. Гниющие нечистоты в выгребной яме, источали сероводород и метан. Все это взорвалось, разворотив туалет, оглушив друида и разбросав непотребство по всей лужайки возле пещеры. Кзанзиль устремился в небо, к звездам, его поэтическая натура требовала галактического романтизма, помутившийся от взрывной волны разум шептал ему, что он первый друид - эльф – космонавт, но все это быстро кончилось, энергии взрыва не хватило на преодоление сил притяжения. Взметнувшись ввысь, он сжал руку в кулак и громко закричал, изорванная мантия развивалась клоками на его филейной части как княжеское корзно. В этот миг он понимал, что нет преград перед покорителем небес. Его воспаленный мозг начинал рисовать ему радужные картины, как он, великий и ужасный, наделенный силой, суть которой лежит за гранью понимания современных научных методов познания, несет мир и покой в забытые королевства, единолично справляется с толпами нежити и спасает прекрасную Тинувиэль Лучиэнь, а она дарит ему все радости сладострастия. Да что там говорить, не только она, все женщины мира готовы иметь от него потомство. Однако, все хорошее быстро заканчивается. Как только иссякла энергия взрыва, окончился и управляемый полет, и Кзанзиль перешел в свободное падение. Приземление не сулило ничего хорошего. Грузным куском прогорклого, не свежего сала он шлепнулся на землю. Полуголый, обгоревший, с испорченной мантией и опаленной шерстью, Кзанзиль выглядел страшно. Однако взрывная волна потушила огонь, местами, конечно, тлели несколько расплющенных склизких и очень токсичных жаб, но в целом возгорание было локализовано.
- ****ь! – вырвалось у друида, - испек оладушек!
- Вы уважаемый собирались печь не оладушки! – произнес чей-то голос.
- ****ь! – заметил друид, - вот уже и мерещится всякое!
- Вы совершенно попусту напраслину на меня возводите! – отозвался опять чей-то голос, - я вам не мерещусь, я совершенно реален, и если бы вы потрудились очистить светлые очи, от копоти и…как бы это сказать, грязи…то вам бы явилось прозрение и вы бы, любезный уверовали в то, что пред вами не иллюзорная галлюцинация, а совершенно осязаемые, воплотившиеся в живом существе, эманации вселенского разума.
- Это, блять, что ты сейчас сказал! – отозвался друид, протирая ушибленную коленку.
- Вы бы, любезный, лучше приняли бы вертикальное положение, оправились бы, зубы почистили, а то несет простите, за версту, как от собаки нажравшейся…грязи… - снова заговорил кто-то, - ведь, скорее всего то, что у Вас на лице…. вам и самому это не приятно…да и к пустой голове руку не прикладывают.
- Это не грязь! – перебил его Кзанзиль, - не надо щадить мои разбитые чувства, по запаху ощущаю, что это не грязь. – Кзанзиль несколько задумался, - а при чем тут рука и голова?
- Да так, к слову пришлось! – сообщил голос, Кзанзиль ощущал, что посетивший его гражданин перемещается вокруг него, скорее всего, опасаясь, и не без основания, что друид попытается причинить вред его здоровью.
- Я тебе это…руку подать не могу, грязная она! – отозвался Кзанзиль пытаясь на слух уловить где находится его гость.
- Ну так тем более пора уже умыться, - сообщил снова голос, кого Кзанзиль пока не видел. – Вон там на западном склоне я видел ручеёк течет струйкой чистою. Иди под струю умойся, чтобы сейчас пришли ты чистый был.
- ****ь! – выругался друид стирая с лица грязь, - кто пришел? Да кто ты такой вообще?
Кзанзиль сплюнул на землю и прищурившись стал приглядываться и присматриваться. Перед ним как будто поплыл воздух как в жаркий день у горизонта. Из этого марева материализовался престранный субъект, он был одет в строгий клетчатый костюм тройку с коричневой жилеткой омерзительно желтой рубашкой. Синеватый полосатый галстук смотрелся на всём этом великолепии замысловатым оляпестым шматком. По характерной осанке, походке и манере держаться друид безошибочно определил человека. Человек был тощ, угрюм, волосы его имели цвет изсине-черный и мотались уродливыми крысиными хвостами по всему лицу. Губы были покрашены черной помадой, а белое лицо, судя по всему, обильно намазанное белилами, имело четко выраженные кокаиновые черные круги под глазами, сами глаза были страшные. Один имел белую радужку зрачка, а второй прямо имел зрачок один без радужки, но на весь глаз. В одном глазу было треснутое пенсне. Взгляд был странный, дегенеративный. Ногти на руках были покрашены в черный цвет. На ногах красовались черные ботинки на высокой платформе.
- Ты, бля, кто? – поинтересовался пришедший в себя друид.
- Я посланник моего господина! – отозвался странный тип.
- Я, твоюмать, понял, что ты ко мне не по своей воле приперся! – хмыкнул Кзанзиль, стряхивая с себя остатки туалета. – Ты небось этот, как его, гражданин Коровьев?
- Какой я тебе Коровьев! – возмутился субъект, - я этот, как его…. Брейн Вернер.
- Эко, как тебя! – хмыкнул друид. – Зачем пожаловали, сударь?
- С чего вы взяли, что я пришел именно к вам? – поинтересовался Брейн.
- Ты, это…не темни давай, - поднимаясь, сказал Кзанзиль, почесывая толстое волосатое брюхо и повязывая, остатки мантии как набедренную повязку, нервно пытаясь приспособить её к складке живота.
- Я, хотел просто отметить, что вы не оладушки готовили, а собирались варить майонез! – ответил Брейн.
- Зачем ты пришел, и кто послал тебя? Шпион поди! Вынюхиваете все ходите, был тут один, изловили мы его, каких только гнусностей с ним не вытворяли, а потом съели! – приступил сразу к делу Кзанзиль. – а ну говори паскуда, что ты тут делаешь? Изничтожу! – друид схватил палено и исподлобья глянул на Брейна.
- Я просто гулял…
- Бля, ну не ****и, давай! Ты какую-то нелепицу несешь, то пришел ко мне от господина, то гулял просто, – возмутился Владиэль, - Просто так в логово гоблинов не заходят даже такие уроды как ты, ты хоть в курсе, что они делают с незадачливыми путниками. Сначала они их ловят, потом их насилует матриарх, потом их насилуют все гоблины сразу, потом мозги путника кушает матриарх, потом, все что останется жрут остальные гоблины сразу. Потом что осталось они снова насилуют. Потом они гадят, потом снова это жрут, снова насилуют, потом опять и опять, это продолжается и продолжается, вечный круговорот.
- Благодарю за информацию! – сообщил Брейн, - Everything has been said befor, There’s nothing left to say anymore, When it’s all the same, You can ask for it by name. Babble, babble, bitch, bitch Rebel, rebel, party, party Sex, sax, sex and don’t forget the “violence”, Blah, blah, blah got your lovey-dovey sad-and-lonely (Песня глупы Мерилин Менсон «this is a new shit», которая является по сути набором матершины и непочтительного отношения в себе подобным. Имя Браина Уорнера ВАКХалиста группы специально изменено на немецкий манер Брейн Вернер).
- Блять! – сообщил Кзанзиль, - да говори ты по человечески, падла, что али нормальному языку не обучен, не понимаю я не хрена твоей тарабарщины.
- Короче, - согласился Брейн, - высшие иерархи не довольны твоей деятельностью, за последние несколько лет, ты не продвинулся в поставленной задачи ни на йоту.
- Ах вот, вы любезный от кого пожаловали! – успокоился Кзанзиль и отложил полено. – Что тебе нужно грязный раб презренных?
- Ты давай не ругайся тут! – отметил Брейн. – Тебя зачем сюда посылали, ты нихрена не делаешь!
- Это, ****ь, как так? – удивился Кзанзиль. – Я внедрился в самое сердце пещерных гоблинов, я стал их царем, я сплю с матриархом.
- Трахать гоблиншу, это не значит быть царем. – Саркастически заметил Брейн.
- Блять! Все идет по плану, что хотят от меня иерархи? – заметил друид.
- Они хотят, чтобы ты ускорил свою работу, - сообщил Брейн.
- Как? Гоблины не расторопные, они херовые воины, они вообще ничего не могут.
- Иерофанты высшего уровня способны к анализу, они считают, что эту работу можно сделать быстрее, ты должен смять южные границы Невервинтера, скоро подойдут основные силы моего господина.
- Не морочь мне голову бисово отродье! – сообщил Кзанзиль, - никаких формирований ни армейских регулярных, ни бандитских, за исключением нескольких разрозненных шаек толи орков, толи грязных людишек, на сотни лиг вокруг нет! – друид специально ругался подобным образом, пытаясь уколоть Брейна, уж больно тот был наглый. - Мои разведчики докладывают, что реальной силой сейчас обладают только дворфы и дроу, которые скоро, скорее всего, сольются в одно могучее государство. Недоразвитые орки из королевства «тысячи стрел», они далеко от сюда, да и не в сговоре с мировым комитетом трехсот. Бьются себе головой о мраморные полы оскверненных святилищ, да алибабаху хвалу возносят, да режут друг друга как свиней.
- Ты хоть понимаешь, червь, что существует более мощная сила, чем комитет трехсот и высшие иерофанты? – Сообщил Брейн. – Они подчиняются высшим иерархам, а те в свою очередь моему господину, альфе и омеге. Я же в иерархии тайных стою выше высших иерофантов, я подчиняюсь напрямую моему господину, я доношу его волю этим самый тайны! Ты хоть понимаешь какая честь тебе выпала, с тобой непрямую хочет иметь контакт мой господин, через меня конечно, минуя сотни градусов ненужный посещенных, которые хранят крупицы знания своего градуса и не в состоянии сложить все это в общую картину мира. С тобой через меня говорит сам господин.
- Так ты просто курьер! – заулыбался Кзанзиль, - нарочный! Почтальон! Mailman ( Анг. Почтальон. Вселенная Dungeons and Dragon создана англоязычными криейторами, потому автор хохмит.).
- Сам ты Мелмен (французский невро-психиатр и психоаналитик, последователь Жака Лакана. Основатель Международной лакановской ассоциации, крупнейшей организации лакановского направления. Главный редактор журнала «La c;libataire». Правда скорее всего это имя известно больше по мультфильму «Мадагаскар» - полнометражный анимационный фильм 2005 года производства DreamWorks Animation, премьера которого состоялась в России 27 мая 2005 года. Это был жираф. Здесь употребляется в качестве юмора. И такого каламбура! Простите за каламбур!))))! – обиделся Брейн. – Ты хоть знаешь…кто он мой хозяин?
- Да мне-то, какое дело до ваших разборок? – поинтересовался друид, - Как я выполню свою часть договора я получу необходимые мне знания, до всего остального мне нет никакой заботы, господа которые там, наверху приходят и уходят они меняются, грызутся за власть, за могущество, они все паразиты и гниды. Вот скажи мне гнидина, зачем ты служишь Дионису, Сету или Амону? Все равно имена их перепутались, и черное стало белым, а бело черным, по воле жрецов твоего культа смертный, так зачем? …. А, думал, я не знаю всей вашей кухни. Твой господин…
- Он такой же мой, как и твой! – перебил друида Брейн.
- Нет, я не служу никому! – огрызнулся друид
- Ты так же, как и я, служишь Вакху! Тот о ком мы говорим, многолик и обладает тысячью имен! А на счет служишь или не служишь, так это дело такое, я служу по убеждению, я его слуга, соратник, а ты грязный наемник, который выполняет волю его за обещанное вознаграждение, кто из нас честнее, а кто порочнее? – заметил Брейн. – Где проходит та грань твоей верности, минуя которую ты непременно предашь? Вы наемники грязные аморальные сволочи! У вас нет ни чести, ни достоинства, ни верности! Вы служите тому, кто заплатит больше, и теперь я спрошу тебя: когда ты предашь моего господина? А? Говори низкорожденный! Ты же иуда! Грех предательства самый страшный!
- Вот это ничего себе! – улыбнулся Кзанзиль, - и это мне говорит слуга того, кто ускоряет кармические процессы! Я свободный эльф, а ты грязный раб, примкнувший к сильному из-за страха, мне нужны знания, я работаю за зарплату, мне платят за услугу, я её продаю, да если мне предложат больше я буду служить другому, однако я не продаю себя, я служу только своим высшим целям, которые в твоем рабском сознании просто не могут быть осмыслены. В том то и дело, что у меня есть свои планы и идеи, которые могут отличаться от стремлений твоего господина, я свободен, а ты раболепно подчинен силам, в которых ничего не понимаешь, твоему господину так же насрать на тебя как и на меня, разница только в том, что я делаю грязную работу по необходимости, я получу награду, а ты так и будешь его холопом, причем как ты сам сказал, добровольно, – резонно заметил Кзанзиль. – Ты жалкий ничтожный червь! Сам же из-за страха перед более сильным отступишь от Баала! (Согласно истории, служение Баалу включало в себя человеческие жертвоприношения, в том числе убиение собственных детей и пожирание внутренностей. При религиозной революции пророка Илии «все служители Баала были убиты» — этим культу в Древнем Израиле был нанесён существенный ущерб). Примкнешь к другому ты же паразит!
- Как и ты, друид! – отозвался немного подумав Брейн. – Более сильного пока нет!
- Вот видишь, ты даже уточнил что пока! – хмыкнув, заметил Кзанзиль.
- Мой господин всегда будет самым сильным, - гордо заметил Брейн, - он вшит в мироздание, он ускоритель кармических процессов, он прогресс, я тоже за прогресс, я его слуга.
- Так чем ты выше меня? – поинтересовался Кзанзиль.
- Ну, я буду при моем господине когда он займет трон великого царя царей, куда тогда денешься ты, - отметил Брейн, - ты либо по принуждению примкнешь к нему, либо будешь уничтожен, в любом случае ты склонишься перед ним.
- Ну! – немного улыбаясь заметил друид, - твой господин еще не занял трон царя царей, когда это случиться, тогда и посмотрим, может я также буду служить ему за вознаграждение, если он будет щедр! Тем более никто не отменял свободы выбора! Твой господин её не ограничивает!
- Вот она! – заметил Брейн, - подлая психология наемника!
- Ладно, давай ближе к делу, а то ты говоришь много, а сути никак не скажешь, что хочет твой хозяин?
- Ты должен ускорить натиск на Южные пределы Невервинтера, это самый укрепленный район, мой хозяин хочет чтобы ты взял его, если падет Южная цитадель, тогда город можно будет уничтожить почти голыми руками, и никакая гвардия лорда Нашера не сможет защитить его.
- С чего такая спешка? – удивился Владиэль. – Южную цитадель охраняет Неистовый Раммер, мои гоблины не могут победить этого отморозка!
- Мой хозяин позаботился об этом! – ответил Вернер, - Чеб Раммер отправлен в отпуск, в любом случае, его сейчас в цитадели нет, так что действуй быстрее и обдуманнее!
- Неужто власть твоего господина столь велика, что смогла найти лазейку в штаб армии? – поинтересовался друид, - а я думал вы там можете только овец ****ь, а потом жрать их!
- Слушай смертный… - начал Вернер, но Кзанзиль перебил его.
- Я эльф не забывай это! – сообщил он, - тем более я не простой эльф а высокорожденный, я эльфийский принц, а ты червь, человеческое отродье, во всем Фаэруне нет более продажной, грязной, лживой и мракобесной расы чем люди.
- Бугага! – взорвался хохотом Брейн, - Эльфийский принц живущий с гоблиншей матриархом, опустившийся, отожравшийся до состояния крупного борова, поздравляю Владиэль, вы умничка.
- Да я самый умный! – согласился Кзанзиль.
- Ну не смеши меня! Люди сейчас будут на подъеме, мой хозяин сделал ставку на людей! – гордо ответил Брейн, скривя в ухмылке лицо.
- Ну конечно, - проговорил Кзанзиль, - как я и говорил, на продажных, грязных, лживых, кто еще может служить твоему господину.
- Не оскорбляй его! – отозвался Брейн, поправляя пенсне, - лучше слушай сюда. Мой хозяин хочет чтобы ты, сеял смуту не только в рядах гоблинов. Мой хозяин возжелал, чтобы смиренный эльф был в квесте.
- Никуда я не пойду! – однозначно отозвался Владиэль, - мне и тут неплохо, меня нанимал он за определенную плату, я выполнил свою часть договора, я хочу награду, передай ему, пока я не получу тот фолиант, которым он был готов расплатиться со мной ничего я делать не буду.
- Да как ты смеешь, червь…- начал было Брейн.
- Слушай ты сюда, прихвостень сияющего, - хмыкнул Кзанзиль, взвешивая на ладони увесистое полено, который он было сначала отложил, но теперь, судя по всему, считал возможным пустить в дело, для поворота диалога в новое, неожиданное русло, - я тут долго разговор маять не намерен, либо он платит либо я тебя сейчас буду бить. – Друид расплылся в нехорошей улыбке.
- И что? Сильно что ли? – на крайний случай поинтересовался Брейн.
- Вообще ушатаю! – согласился Кзанзиль.
- Да как ты… ты хоть понимаешь, что сделает мой хозяин с тобой, когда придет в этот мир! – не унимался Брейн, с опаской поглядывая на дубину в руках Кзанзиля.
- Придет он или нет, альфа он или омега, мне по большему счету все равно, - сообщил Кзанзиль, - если бы его мощь была столь всемогуща, он бы уже давно явил миру свою волю и захватил бы этот уровень бытия, так что я не уверен, что он вообще сможет прорваться сюда, а пока его нет в отношении тебя я намерен чинить всякие козни и членовредительства, так что плати мне зараза черная и отваливай отсюда, а когда спесь свою собьешь, тогда и приходи и не забудь книгу, или я тебя сейчас ****ить буду!
- Мой хозяин подозревал твою алчность, книга у меня, - проговорил уже более смиренно Брейн.
- Так давай её сюда! – не выдержал Кзанзиль.
- Да забирай, - проговорил Вернер, протягивая Владиэлю странный древний манускрипт, на котором на древне эльфийском было написано «поваренная книга друида анархиста», - мой господин предполагал, что ты будешь упорствовать, ты такой же как и он, друид, потому ты ему и служишь, душонка твоя мелочная и алчная, тьмы и злобы в ней столько, что ты сам от нее страдаешь, поэтому ты и варишь майонез.
- Интересное умозаключение! – хмыкнул Кзанзиль, - я варю майонез, потому что душа моя темная, логика в рассуждении твоем есть, я подумаю над этим, а пока оставь меня, мне пора заниматься делом.
- Друид, так как на счет квеста? – поинтересовался Брейн.
- Что хочет твой господин? – спросил Кзанзиль.
Брейн блажено улыбнулся, склонив голову на бок и чуть приоткрыв рот и закатив свои странные глаза, он так стоял несколько минут, друид в недоумении наблюдал за этим процессом.
- Так вот! – начал посланник тьмы, - Мой господин желает чтобы ты, сеял смуту!
- Твою мать! – не сдержался Кзанзиль, - а я чем тут занимаюсь по-твоему?
- Нам нужно чтобы ты, столкнул дроу с людьми!
- И, блять, как я это сделаю? – удивился Владиэль, - да что вам всем дались эти дроу! Ну, возьми корабль и плыви в империю Тамриель, в провинцию Морровинд, там тебе темных эльфов, данмеров, просто на миллион заговоров хватит, зачем вам дроу?
- Господин сказал, дроу, значить дроу! – отозвался Браин, - если ты выполнишь это задание и между людьми и дроу вспыхнет война, господин выполнит любое твое желание, смертный.
- Как вы меня запарили! – пробормотал Кзанзиль, которому совершенно не хотелось никуда идти, а уж тем более работать, дроу имели дурную славу, кто связывался с ними тот плохо заканчивал.
- Ну так как? – поинтересовался тот.
- Я подумаю над предложением! – сообщил друид, - а денег дашь?
- Естественно все командировочные расходы тебе оплатят! – согласился Брейн.
- Вот, понимаешь, родня Моисея, а еще что я получу? – не унимался друид.
- Тридцать серебренников и по всему Фаэруну тебя перестанут преследовать за антисемитские высказывания, и нацистские ругательства, – подтвердил посланник.
- А не маловато ли? – хмыкнул Кзанзиль, - я думаю за мою услугу вы отдадите мне, скрижали завета и ковчег. Копье судьбы и еще ряд предметов, чаша с тайного вечеря, Туринскую плащаницу и мощи святых, я предоставлю полный список.
- Этих вещей не существует! – хмыкнул Браин, - а зачем тебе мощи, небось майонез на них варить будешь! Или жрать мумии пророков, чтобы благодать снизошла? Ты богохульник друид. Хотя нет в твоем желании нет ничего предосудительного, ты просто ****утый на всю голову.
- По моему новому майонезному рецепту мне понадобиться вяленое старое мясо, мощи святых подойдут идеально, да я сварю святой майонез с чудесными свойствами, это будет работа всей моей жизни! Божественный майонез, он сделает меня святым, либо равным богам. – Согласился Кзанзиль.
- Ах вот ты куда замахнулся! – саркастически проговорил Браин. – Только боги падут ниц когда мой хозяин придет в этот мир. Не просчитайся червь.
- Это еще бабушка надвое сказала! – Отметил друид, - Ну так что по рукам.
- Ладно, а что ты будешь делать с копьем Лонгина? Хотя нет не рассказывай мне этого, извращенец! – согласился Браин. – Будет, все тебе будет, если между дроу и людьми вспыхнет дерьмоядерная война, ты будешь в фаворе у сиятельного и сможешь просить что захочешь, по рукам?
Эльф долго рассматривал омерзительно холодную тонкую руку приспешника князя тьмы, уж очень ему не хотелось дотрагиваться до этой мерзости, но деваться было некуда и они ударили по рукам, эльф ухватил пятерню Брейна своими сардельчатыми пальцами, та невольно хрустнула, а посланник вздрогнул. «Худосочный какой! - подумал Кзанзиль, - Вот гнида!». «Что за дурак! – удивился Вернер. – Сила есть умна не надо! Падла, однако!» Как будто в ознаменование скрепления договора в небе грянул гром.
Ночь окутала мраком стены строения торчащего посреди глади непотребства. Недостроенная башня мага Синистра, где он обитал со своим собутыльником ручным гоблином Петриком, напоминала небольшой двухэтажный домик. Разбушевавшаяся стихия, и вышедшая из берегов, теперь уже мертвая, река Сабрин, поднялась очень высоко, превратив высоченный монолит в странно торчащий бугорок на просторах дерьмократии. Синистр гулял по крыше башни, тут должен был быть еще один поверх, но из-за случившегося в подземье коллапса, он не смог завершить начатые строительные работы.
Синистр был романтической натурой, сегодня он не стал напиваться до свинячьего визга. Маленькая Бель что-то всколыхнула в его душе, что-то давно забытое, такое нежное, как первый росток пшеницы, мягкий, тоненький. Теперь магу не спалось. Ему хотелось куда-то бежать, кого-то спасать. Сердце, томно колотилось в груди, дыхание было глубокое и быстрое, как будто мощные меха кузницы на горе Ородруин (Ородруин (синд. Orodruin, в переводе — «гора алого пламени»; вестрон — «Огненная гора»), или Амон Амарт (синд. Amon Amarth, в переводе — «Роковая Гора») — в легендариуме Дж. Р. Р. Толкина — единственный известный действующий вулкан Средиземья, располагавшийся в Мордоре, на плато Горгорот к югу от Барад-дура. Тут было выковано кольцо всевластия, но это уже где-то в другой вселенной). быстро и судорожно сокращаются, раздувая адское пламя, для того чтобы силы тьмы могли вершить свои темные дела, уменьшать рождаемость, отравляя население продуктами содержащими генетически модифицированные организмы, разрушать институты семьи, уничтожать миллионы оружием геноцида. Чтобы только избранные смогли наслаждаться жизнью на земле, а все остальное, избыточное население, скоропостижно оставило этот мир, отправившись туда, где, по утверждению всех мировых религий, плебс ждет вечное и сытое бытие. Потом уже после смерти, а до смерти увы только власть, так называемая элита, только избранные, могут иметь все блага, власть-то она от бога, а если так, то властные структуры есть наместники всевышнего для ноши тяжкого бремени возложенного на них. Тоесть на земле жить хорошо, не опасаясь за свое будущее и будущее своих детей, может только горстка прохвостов узурпировавших бразды правления, слившись в единое с силовыми структурами, с уголовным сообществом, и превратившись в итоге, по сути в людоедов. Само по себе существование элиты обусловлено тем, фактом, что один человек имеет возможность делать что-то лучше чем другие, вследствие различных причин, врожденных способностей, изматывающих тренировок, изучения определенного круга знаний. Преуспевать эти индивиды могут в широком ореоле областей, будь то наука, техника, военное дело, искусство. Только тогда элита может называться элитой. Во всех остальных случаях, элита по определению теряет заключающиеся в абстрагированном понятии суть, и превращается в обыкновенного паразита, не по праву пользующегося сверх нормы благами общественных формаций. Передача по наследству функциональных обязанностей элиты от поколения к поколению само по себе приводит к снижению продуктивности выполняемых функций элиты, и ставит под вопрос легитимность такого наследования. Однако, мировые религии, в объемах чуть больше чем полностью, вопрос о правомерности наследия власти сводят к банальной вере в призрачный миф того, что вся власть от бога, тем самым, действуя в рамках божьего попущения, сводят само существование официальных религиозных формаций к одному из инструментов управления социальными системами.
Синистр взглянул на чистое небо, там сверкали плеяды звезд, крохотных огоньков, маленьких таких, как стайки светлячков, на темной лесной опушке, и луна. Большая круглая, с зеленым отливом, к слову как и все звезды. Подобную окраску они приобретали из-за сероводорода, пары которого зловонной смертельной массой поднимались высоко в небо на добрую сотню лиг вокруг. Синистр вздохнул, пахло тухлыми яйцами и еще какой-то мерзостью. Подобные ароматы способны убить в человеке все прекрасное, доброе, да что тут и говорить удушливые газы способны уничтожить и самого человека, или не человека. Маг поежился, ему было что-то не по себе, что-то тревожило его. Вдруг он услышал какой-то странный звук, так мог плакать ребенок, оставленный один в темном лесу на верную смерть, когда по звериным тропам вокруг мелькают черные тени не то таящихся чудовищ, не то демонов, не то еще чего-то более ужасного. Еще так могла плакать маленькая фея. Сознание Синистра мигом прояснилось, он поспешил во внутренне помещение, откуда слышался плач, и крики.
Распахнув ногой тяжелую дверь Синистр вломился внутрь, где на своей постели оставил маленькую фею, прелестницу Белль. Картина представшая его глазам, ужаснул его до омерзения. На его кровати, на белой простыне, лежала мерзкое, грязное тело гоблина Петрика, давно не мытый гоблин в, никогда не стираной, одежде источал зловоние от которого плавилось стекло. Зеленокожий одной руке держал в кулаке Белль, а второй недвусмысленно развязывал шнурки на штанах. Увидев мага Петрик немного смутился, но дело свое не прекратил, завязки на штанах гоблина образовали узел, и одной рукой с ними справиться было почти что невозможно, гоблин фыркал и кряхтел, а Белль извивалась всем телом и плакала.
- Ты что это удумал? – спросил Петрика маг, сдерживая гнев и ярость.
- Я это в-в-в-в-вжик и-в-ввсе! – сообщил заикаясь Петрик.
- Чего ты вжик? – сквозь зубы проговорил маг, погладывая на корчащуюся от боли в руках гоблина Бель.
- Ну раз и все! – сообщил гоблин.
- Ты что это решил сотворить, черт окаянный, - свирепея начал Синистр. – Она у тебя прямо на нем лопнет!
- Ну я э-э-э-э-э-это не п-п-п-п-одумал, а може-е-е-т растян-н-н-нется! – сообщил гоблин.
- Я вот тебе сейчас растяну, - взревел маг, пустив эклектические дуги по рукам. Воздух сразу наполнился запахом паленой шерсти. – Снасильничать решил беззащитное существо, решил что если она маленькая, то тебе по праву сильного все можно с ней вытворять?
- Ага! – широко растопырив рыло сообщил гоблин.
- На, сука, получи! – заорал маг и немедленно разряд в миллион сто пятьдесят тысяч вольт сорвался с его рук, и устремился прямо в Петрика.
От удара тока Петрик подпрыгнул на кровати, да так, что ударился о потолок, его вырубило. Случилось все это довольно неожиданно, потому тот ойкнул и разжал руку, и маленькая Белль упала на каменный пол. Она рыдала, потирая своими маленькими кулачками заплаканные глазки с пушистыми ресницами. Ее крылья были смяты в пучок непотребного хитина. Синистр подскочил к ней, и поднял с пола бережно баюкал на руках.
- Тихо, тихо, тебе больше ничего не угрожает, – сообщил Синистр.
- Что он хотел со мной сделать! – плакала Белль.
- Ничего, - отозвался маг, - теперь он больше не причинит тебе вреда.
- Вы ужасные….- хныкала Белль, - вы все мужчины ужасные…вам всегда от девушки нужно только одно…вы грубые, всегда делаете нам больно, упиваясь своей властью и силой…
- Я не такой! – отозвался чуть сдавлено Синистр, от чего Бель заревела еще сильнее.
- Все вы такие!
Она бойко отдернула смятые крылышки, естественно начальную форму они так и не приняли. Белль взлетела над магом по кривой траектории, и звонко стукнулось о стекло масляного фонаря подвешенного под потолком, разбрасывая во все стороны золотистый песок волшебной пыльцы. Мелодично ойкнув и, покачиваясь из стороны в сторону, она зависла на миг, с укором посмотрела на Синистра, и больше не говоря ни слова, вылетела в распахнутое окно. Синистр медленно подошел к окну провожая маленькую фею грустным взглядом, что-то в нем надломилось.
- Я не такой! – шептал Синистр. – Я не такой!
- Т-т-т-такой! – бросил Петрик, который пришел в себя и умело устроился на полу по-турецки.
Глаза мага не хорошо сверкнули, он повернулся к гоблину, лицо его исказила ужасная гримаса.
- Ты думаешь я такой же дегенерат как ты? – свирепея поинтересовался Синистр.
- Ага! – улыбаясь широкой улыбкой заметил Петрик.
- Ты думаешь, что я мог как и ты снасильничать маленькую фею? – удивился маг.
- Ага! – продолжал ржать Петрик.
- Ты думаешь что я совсем пропил свои мозги и во мне не осталось ничего человеческого, - накручивая себе ревел маг, - ты думаешь я мог мучить это прелестное создание? Ты думаешь я деградировал до состояния животного, и теперь могу часами смотреть по кристаллу представления «хижину-2»? Ты думаешь я опустился до состояния близкого к одноклеточному существу с ограниченной функцией центральной нервной системы? Ты думаешь я превратился в подлую лютую мразь, способную для своего наслаждения растоптать любого кто встает на моем пути? Ты думаешь я стал демократом?
- Ага! – согласился Петрик, еще не понимая, что подобными репликами усугубляет нависшую над ним опасность.
- Все гоблин! – взревел маг, засверкав молниями как огнями новогодняя елка, - Все Петрик, тебе ****ец!
Первый удар молнии прошиб каменную стену недостроенной башни, гримасы удивления отразилось на лице хобгоблина, тот почувствовал как поднимается в воздух, над ним образовалось облако разряженного вещества, а под ним наоборот зона высокого давления, магия Синистра имела строго научные постулаты. Гоблин парил в воздухе направляясь в образовавшееся в стене технологическое отверстие.
- Т-т-ты эт чаво? – поинтересовался гоблин.
- Ничаво! Нет такого слова в русском языке, фильтруй базар, курва! – взревел маг и следующим электрическим разрядом послал гоблина в путешествие по тверди небесной в неизвестном направлении. – Это нужно было сделать давно! – отметил Синистр, когда тело гоблина скрылось за горизонтом.
Маг был в подавленных чувствах, ему надоел тупой гоблин, от которого вечно были одни неприятности, но и как-то немного совестно. Хотя, совесть злобно огрызнувшись немедленно замолчала, гоблин хотел снасильничать маленькую фею, несравненную Белль, он заслужил не только изгнания, но и более тяжкого наказания. Маг зашагал на свежий воздух, в помещении ему мешали мыслить запахи паленой шерсти вперемешку с запахом немытого гоблина. Вырвавшись их морока затхлого помещения маг снова посмотрел на небо, такое зеленоватое, что сразу становилось как-то не по себе. «Тут все отравлено! - подумал Синистр, - воздух, вода, небо – все, само пространство чревоточит мерзостью. Как же бедная, маленькая фея, такая добрая и нежная Белль терпела все это, как ей удалось выжить в этом ужасе. Где она теперь, куда она делась? Может быть свалилась от усталости и мерзости в забортную среду и утонула в ней, став такой же как окружающий мир, который не созидает ничего кроме метана!»
От подобных мыслей Синистру стало страшно, надо было что-то срочно предпринять, маг стал шептать заклятья, он найдет маленькую Белль, он не даст ей погибнуть. Если надо он перекопает все эту массу копошащегося навоза, он спасет Белль. Маг взвил в небо, он совершил несколько кругов над башней и попытался настроиться на псионический след Белль. Хоть маленькая фея и улетела от него на сильных эмоциях, но нащупать что-то в пси поле маг не смог, очень мешало низкое излучение забортной среды, которое экранировало вообще весь магический эфир, мешало колдовать и уничтожало магию, как собственно говоря и все остальное. Непотребство все превращает в непотребство, убивает самые прекрасные чувства, уничтожает благие стремления и начинания. Синистр чуть было не потерял сознания, возмущенное пси поле могло уничтожить его как личность, вторгнувшись в сознание. Выровняв свою траекторию, он едва не шлепнулся в оную субстанцию, но вовремя пришел в себя и справился с пике. Учуять Белль при таком псионическом шуме, не приставлялось возможным. Синистр шмыгнул носом, он поднялся выше в небо, чтобы не дышать парами метана и сероводорода, от которых уже тошнило. Вылетев за кромку зеленоватого облака, окутавшего все русло великой реки, разлившейся до состояния океана-моря, маг почувствовал себя намного лучше. Голова сразу прояснилась, и дышать стало легче. «Я найду тебя маленькая Белль, чего бы мне это не стоило!» - подумал маг. Наверное, Синистр еще не до конца понимал, что это с ним происходит, на самом деле к нему пришла любовь.
Брайт Фалькон лежал на траве, подложив под голову седло, он наблюдал, за звездами, за вспыхивающими и гаснущими болидами. Небо таило в себе столько неведомого, чарующего и пугающего одновременно. Паладин знал, что земля на самом деле имеет форму шара и не является центром вселенной, а наоборот крутиться вокруг звезды, желтого карлика, и находиться где-то на дальнем хвосте галактики. Что такое галактика он тоже знал, все дело в том, что в школе где учился паладин по странному стечению обстоятельств, преподавали астрономию, а не богословие, как в прочих церковно приходских школах. Вообще последние тенденции современного образования ужасали паладина. Наука, промышленность, сельское хозяйство переживали упадок, в то время как религиозные формирования, всяческие культы и особенно официальная ортодоксальная церковь были на подъеме. Конечно, все эти процессы, происходящие в современном обществе были хорошо спланированы и, естественно, управляемы. Тайные иерофанты, не желающие делиться знанием, чтобы не потерять власть, специально запускали в обществе определенные цепные реакции, влияющие на сознания масс, превращающие думающих людей, в откровенную омерзительную погань. Чтобы сосредоточить в своих руках бразды правления, лишить способности людей к критическому мышлению и обучаемости, со всеми вытекающим отсюда последствиями. В виду ограниченности мышления обывателя усиливается его внушаемость, создаются ложные цели, происходит подмена понятий добра и зла, в итоге общество представляет из себя, бурлящую необразованную структуру существ с преобладающим животным строем психики, не имеющего к понятию человека и человечности никакого отношения. Превращаясь в откровенный скот.
Тут по небу, со стороны океана мерзости, размахивая руками во все стороны, высоко над землей пролетел в неизвестном направлении хобгоблин, пытаясь кричать что-то нецензурное, и недвусмысленно скрылся где-то за соседним лесом. Брайт проводил его взглядом, почесав в недоумении давно не бритое лицо. «Привидится же такое! Летающий гоблин! – подумал он и помотав головой поднялся на ноги, чтобы держать путь до отхожего места, - спать надо, что-то я засиделся, вот и мерещиться паскудство всякое!» Море было освещено островками пожаров, может быть это всего лишь пепел от кизяка под теплыми струями воздуха поднялся в небо и принял замысловатую форму гоблина. Хотя Брайт отчетливо видел гнусное лицо зеленокожего, на миг он засомневался.
Паладин размял застывшие конечности и пошел немного прогуляться в сторону океана-моря, вонь там стояла такая, что он чуть было не потерял сознание, мало того, что горел кизяк, да еще жарились насекомые нашедшие приют в толщах навоза, смотреть на мерзость ему было неприятно, и уж тем более вдыхать подобные ароматы, и паладин собирался было уже пойти в сторону лагеря, как заметил, вдалеке у виднокрая, в ряби алого марева какое-то движение. Это были не пласты опарышей, копошащихся в белесыми пятнами по глади субстанции, и не роящиеся полчища гнуса. Существа были очень похожи на гоминид. Брайт пригляделся, не кажется ли ему все это, а то тут гоблин примерещился летающий, нет действительно, у самого горизонта, перепрыгивая с одной обгорелой кучи зепёкщегося непотребства на другую, как по тонкому льду бежали двое. Они часто падали, не долетая с одной такой твердой площадки на другую, тонули в говне выбирались из него, но продолжали путь.
- Я такого, блять, еще не видел! – ухмыльнулся Брайт.
Собственно, скорее всего, паладин такого больше нигде и никогда не увидит! Такой аттракцион показывают только лишь один сезон. Брайт решил дождаться, как незадачливые путники доберутся до суши. Может быть им понадобиться помощь, после путешествия по морю-океану. Существа медленно приближались, наконец-то Брайт мог их немного различать, тот который поменьше, был значительно крупнее длинного, а длинный, был тощий но с характерным пивным брюшком. Они о чем-то спорили, но Фалькон не слышал звука речи. Тут паладин понял одну потрясающую вещь, дело в том, что эти двое не дойдут до берега, потому как прямо им наперерез двигался пожар. Горел метан, поэтому распространялся огонь очень быстро. Надо было что-то срочно предпринять. «Я только что отмылся и коня отмыл!» - подумал он, глубоко вздохнув. Делать было нечего, помчавшись пулей к своему лагерю, он вытащил веревку из скарба, и прыгнул на своего жеребца, прямо так, без седла, схватив его за гриву. От неожиданности жеребец ухабисто прыгнул вперед, чуть было не налетев на спящего халфлинга, тот от шума проснулся и во всю орал как не дорезанный семимесячный поросенок. Паладин умело вовремя остановил коня и направил его прямо к берегу. Животное сперва не понимало, что от него хотят, когда на полном скаку они с паладином приблизились прямо к самому кизяку, а наездник не спешил останавливать. Конь невольно обернулся и с недоумение глянул на Брайта, но увидев в глазах паладина игривый настрой, он понял, что придется скакать по говну. Паладин управлял конем только ногами, в руках он вертел веревку, единственное, о чем он жалел, так это о том, что не успел нацепить седло, если надо будет тащить путников на аркане, он может сам слететь прямо в говно.
Фалькон направил скакуна прямо к бегущим ему навстречу существам. Огонь тоже двигался и достаточно быстро. Брайт скакал с одного твердого места на другое, он понимал что надо было спешить, еще прыжок, еще. Паладин должен был аккуратно, но быстро выбирать затвердевшую «льдину» кизяка, чтобы не провалиться в него, это было достаточно трудно. Тут, по всей видимости, бегущие увидели его, и остановились. «Ну что за идиоты!» - подумал Брайт.
- Сюда! – закричал он, пытаясь перекричать шум воющего пламени.
Случилось именно так, как предполагал Брайт, существа, развернулись и кинулись бежать уже от него. Это затрудняло операцию спасения. Подстегивая своего скакуна ударами руки по крупу, Брайт кинулся им наперерез, дальше от берега плавающих островков засохшего говна было меньше и существовала реальная опасность уйти с головой в этот кизяк и уже никогда не всплыть. Естественно, бежать по говну на коне намного быстрее, чем бежать по говну без коня. Фалькон быстро нагнала беглецов, и чтобы не вести долгую беседу, он зацепил крупного арканом, тот упал и матерясь, пригрозил Фалькону оторвать яйца. Пока тощий прыгал возле крупного пытаясь снять веревку, вторым концом паладин заарканил и его. Перебросив среднюю часть веревки петлей через шею коня он пустил животное в богатырский галоп, скакун не стал упираться, хоть и было тяжело, он отчетливо понимал, что нужно быстрее к берегу, иначе в этом говне они сгорят все вместе.
Тут Брайт заметил, что существ было вовсе не двое, а трое, третьим был крупный, увесистый такой, отожравшийся паук, который быстро по веревкам, на которых болтались незадачливые путники, как по паутине забрался на задницу коня и обхватив оную, всеми газами уставился на паладина. Тот смотрел на паука.
- Тхули, вхылупхился, дхолбхоебх! – прошипел паук, - зха дхарогхой слхелди! Хутоним нхахуй!
- Говорящий паук! – удивился Фалькон, но на крайний случай последовал его совету и стал следить за дорогой.
Бушующее пламя перекрыло все пространство перед ними, Фалькон понял, что они отрезаны от суши. Надо было прорываться, ничего другого не оставалось.
- Вперед! – заорал паладин стиснув ногами бока животного так, что у коня затрещали ребра, ошалевший скакун на полном ходу врубился в стену пламени.
- Дхолбхоебх! – шипел Паучек.
Брайт ничего не ответил, он понимал, что если стена огня слишком широкая, то они не смогут пройти её. Однако делать было нечего надо было рискнуть и они рискнули, паладин закрыл глаза ладонью, огонь обжег ему волосы, по всему телу, дыхание перехватило, прыжок, второй третий, четвертый, на пятом они выбрались их бушующего огня, еще саженей двадцать они скакали объятые пламенем, это было страшное зрелище. Наблюдавший за всем этим с берега халфлинг сразу же наделал в штаны, потому как ему отчетливо вспомнился его сон с адским кроликом и кошмаром. Как будто из жерла адского пламени вылетел на горящем коне, хотя нет не на коне, на адском кошмаре, вестник апокалипсиса, огненный всадник, рыцарь смерти. Пламя обнимало его со всех сторон.
- Вх гховхно! Нхырхяемх в гховно! – шипел паучек, напутственные советы паладину.
Тут Брайт понял, что, возможно, именно так они смогут потушить огонь на себе, надо ограничить доступ кислорода, тогда горение прекратится, он натянул потуже веревку со спасенными, она горела и на последнем усилии оборвалась, оба существа ушли с головой в кизяк. Огонь потух.
- Ну давай милый, не подкачай! – сказал Фалькон похлопывая коня по шее. Он остановил его на полном скаку, и они тоже скрылись в пучине, нырнули.
На миг все затихло. Через некоторое время, будто демон из приисподни, из говна выпрыгнул конь на твердую площадку, на коне мешковатой субстанцией весь в забортной среде сидел паладин, лицо его было перекошено злобной гримасой, за ноги он тащил оттуда, откуда вылез сам двух существ, теперь напоминающих больше плюшевых, темно-коричневых медвежат. На крупе коня, молча сидел паук, вцепившись в него всем конечностями, и моргая одновременно всеми глазами. Убедившись в жизнеспособности вновь спасенных, Брайт направив коня к берегу. Говорить ничего не хотелось не только пауку, Брайт тоже молчал, ему чрезвычайно не понравилось нырять.
Выскочив на сушу, Фалькон немедленно последовал к ручью, где не так давно он отмывался сам, отмывал скакуна и чистил доспех, надо было срочно помыться, пока холера, чума, либо еще какая зараза не нашла пристанище в его организме. Как это обычно бывает, когда стая религиозных фанатиков, давно не мытых, причащаются в одной купели, а потом историки ломают голову, откуда это эпидемия чумы, выкашивающая половину населения мидгарда. Ручей был не особенно глубокий и широкий, паладину в нем было по пояс, но этого вполне хватило чтобы очиститься самому, очистить коня, провести реанимационные мероприятия со спасенными. Делать дыхание рот в рот паладин побрезговал, но нормально так промыл обоих в проточной воде ручья. Спасенные, которые на поверку оказались дроу и дуэргаром, находились в бессознательном состоянии, однако дышали. Паладин перенес их на место своей стоянки, развел костер, и не обращая внимания на улюлюкающего халфлинга, стал варить в котелке похлебку, скорее всего ребята когда проснуться, захотят перекусить. Хотя, судя по всему, они уже нормально так наелись забортной среды. К теплу костра немедленно приполз паучек, который был безжалостно отделен паладином от филейной части своего коня и немедленно, принудительно, вымыт довольно варварским способом в ручье. Паук присел возле паладина, нахохлившись как жирная ворона на морозе, он устало поглядывал на Брайта, тот с интересом рассматривал отожравшегося арахнида, который ко все прочим достоинствам умел еще и разговаривать, да плюс ко всему обладал навыками рассудочной деятельности.
- Схпасхибхо! – прошипел паучек.
- Не за что! – улыбаясь заметил Брайт, помешивая булькающее варево. Рядом в неистовом припадке бесновался халфлинг, неся какую-то околесицу.
- Этхо штхо зха дхолбхоебх? – поинтересовался паук указывая хилицерами на халфлинга.
- Халфлинг Певе, - обреченно заметил Брайт.
- Нха схука! Зхаебхал! – взревел паук, и сиганув на маленького проказника ужалил его прямо в задницу.
Половинчик, стал улюлюкать заметно меньше, и немного погодя совсем затих и, нервно сопя, повалился не далеко от костра на сырую землю. Выпуская газы через забитый аденоидами нос и попердывая, халфлинг с ненавистью, дергающимся глазом уставился на отползавшего от него паука. Яд Голиафа вызвал паралич нервной системы полурослика, теперь часа три он не сможет двигаться, и что радовало еще больше не сможет говорить.
- Спасибо, братишка! – заметил паладин, - у меня от его речитативного словесного поноса, мозг отключается.
- Знхакхомая шхтукха! – отметил голиаф, поглядывая на наследного принца и его друга дуэргара.
Паладин снял котелок с треноги и прикопав рядом с костром в землю, чтобы дольше сохранил тепло, подкинул дров и, положив себе на колени паука, поглаживая его по жесткой щетине, погрузился в полудрему, паук замурлыкал, как довольный сытый кот, убаюкивая паладина. Брайт очень устал, мало того что его донимал халфлинг, так ему еще сегодня два раза довелось нырять в говно. Этот факт его совершенно не радовал. Процедура отнимала очень много нервной энергии, конечно, по собственному желанию намного легче нырнуть в говно, во всяком случае в плане эмоционального настроя, нежели в случае когда тебя в него специально засовывают, однако паладин не питал никаких иллюзий на сей счет, говно оставалось говном, даже если его обозвать повидлом, суть его от этого не изменится. Даже если завернуть его в красивую заграничную упаковку и написать что вкусно, все равно оно останется говном в любом случае.
Рядом с паладином ходил не привязанный конь, стреноживать его тот не слал. Ночь заполняла пространство вселенной, высыпав на небо бесчисленное множество звезд, и выставив дозором круглую белую луну. Паладину снился Ирий-сад, где прекрасные девы в легких, воздушных платьях у реки водят с песнями хороводы. Добры молодцы, сходятся в потешных драках. Семя рода, бога сокола, процветает, не отравленное модифицированными организмами, еще не знавшее гнид, которые с желанием все испоганить пришли на все уровни бытия. «Нет! – подумал Брайт, - Вам не пройти!». На всякую хитрую гниду, найдется горсть дуста.
На востоке от беззимнего города Невервинтера, сплошной стеной стоял Невервинтерский лес. Это было страшное место, тут вдоль дорог бродили стаи разбойников, подкарауливавшие караваны идущие в Невервинтер и дальше на север. В чащах таились пещерные гоблины, и прочая нечисть, голодная до крови, которая с приходом ночи выползала на свет божий. Лорд Нашер, конечно, сделал безопасными окрестности города, и не последнюю роль в наведении порядка играл южный аутпост, возглавляемый неистовым дворфом Чебом Раммером, но соваться в глубины леса местные жители особо не решались. Мало того, что там можно было встретить всякого рода мерзость, так еще поговаривали, что недалеко от южного тракта, ведущего мимо Лейнола в Глубоководье, на горе Провансаль поселился некромант. Слухи ходили самые противоречивые, некоторые утверждали, что там живет страшный огр, пожирающий человеческую плоть, кто-то глаголил, что воочию видел спящего в пещере дракона, другие что под горой живут злобные гоблины, третьи, что там живет порченный злом эльф, превратившийся в орка (Дело в том, что в отличии от вселенной «властелина колец» в «забытых королевствах» орки не порченные злом эльфы, а самостийная отдельная раса зелнокожих). Другие утверждали, что гора Провансаль, есть не что иное, как прорывающаяся на этот уровень пространства вселенной Великая Роковая гора Ородруин, вместе с темным властелином. Который, вскорости, захватит все забытые королевства, свершив древнее пророчества апокалипсиса. Конечно, основная масса народонаселения была малообразованная, шибко дремуче набожная, и верила всяким проходимцам, которые проповедовали конец мира, рогнарек и последний день. Отсюда и возникали непонятные, страшные слухи, которые будоражили народные массы, сарафанное радио разносило и приумножало их, в итоге толком никто ничего не знал, а уж домыслы были невесть какие. Защитник Невервинтера лорд Нашер, приказал немедленно доставлять к нему распространителей панических слухов, потому как это мракобесие необходимо было прекратить. Подобная болтовня о демонах и темных властелинах, мешала торговле и сдерживала научно технический прогресс, тем самым ввергая Фаэрун в болото средневекового невежества, но это уже совершенно другая история.
На опушке леса, в стороне от торговых путей, волчьих троп, стояла одинокая избушка, тут жила среди мхов и лишайников, вековых хвойных деревьев, кедров, сосен, далеко от всяких очагов цивилизации черная ведьма Эллис. Во всяком случае, каковой она сама себя считала. Эллис была достаточно молодой, ей было не полных тридцать весен, конечно, по меркам людей она была уже взрослой особью, но, по странным стечением обстоятельств, такового нельзя было сказать об её психо-эмоциональном состоянии. Все дело в том, что современное постиндустриальное общество оголтелого капитализма, являясь продуктом жизнедеятельности плесени порока, начисто ломает неокрепшую психику индивидов в юном, нежном возрасте, взращивая новые поколения оторванных от семейных ценностей недолюдков. Которые, в свою очередь, занимаются растлением себе подобных и следующих за ними поколений, вступая в порочный круг замкнутой системы, со встроенной программой самоуничтожения, вырваться из которой почти что невозможно, потому как испорченный мерзостью социум не предлагает никаких альтернатив. Процессы эти не есть суть естественной цепочки эволюционной лестницы, они являются продуктом, так называемой, социальной магии, запущенные по молчаливому согласию, а то и с подачи высших иерофантов, они несут совершенно определенную функцию регулирования отношений внутри общества плебса, решая целый каскад сложных социальных задач управления. Первое из которых это сокращение рождаемости, масса плебса должна непременно таять, чтобы не дойти до критического состояния и не взорваться плеядой революционных переворотов, целью которых было бы свержение узурпировавшей власть верхушки. Общество развитого, оголтелого капитализма, не нуждается в большом числе работников, рабский труд, вытесненный трудом наемного рабочего, теперь заменен функциональными возможностями конвейерных линий и робототехники, потому большая часть работников теряет рабочие места. Отрасль услуг частично трудоустроило массу потерявших работу в области производства и сельского хозяйства, проституция и наркоторговля, криминальные структуры приняли другую часть. Тем же кто не смог адаптироваться в быстро меняющихся условиях, правительства большинства королевств в Фаэруне не предоставляет никаких социальных гарантий. Методы контроля рождаемости общеизвестны, это использование так называемого оружия геноцида, алкоголя, табака и прочих наркотиков. Это разрушение институтов семьи, подмена понятий, введение в информационное пространство пропаганды секса как такового, а так же однополых отношений. Фармацевтические способы контроля числа населения занимают не последнее место в упомянутых процессах, являя все новые и новые заболевания, вышедшие из лабораторий подконтрольных мировому правительству. Войны, локальные конфликты, пища для плебса на генно-модифицированных продуктах, вызывающих бесплодие во втором, третьем поколении. Все это является инструментом в руках правящей прослойки так называемой элиты, которая сама наделила себя функциями бога на земле.
Вторая задача подобного управления убедить массы в том что все эти процессы естественны, что так и должно быть, что никакого заговора не существует, а приверженцы этой теории, мягко говоря, заблуждающиеся люди. Третья задача, стоящая перед высшими иерофантами, отвлечь плебс от самой сути капиталистический отношений, запуская в информационное поле ложные цели и ложные теории. Те кто обладает реальной властью, те в руках которых сосредоточены инструменты управления, такие как кредитно-финансовая система, армия и прочее силовые структуры, стремиться отвести от себя взгляд плебса, чтобы на почве информационной нестабильности не взрастали вопросы, о справедливости и рациональности распределения благ между индивидами общества. Казалось бы, что самая тяжелая работа, должна быть высоко оплачиваемой, тот кто больше работает, по справедливости должен и иметь больше материальных благ. Однако, зачастую, происходит совершенно все наоборот, самая грязная и тяжелая работа оплачивается минимально, а люди обладающие властью и средствами, добытых большей частью, не законно, распоряжаются общественными ресурсами для безбедного и праздного существования. Следует отметить, что нечто подобное в мировой истории уже было, тогда верхи не желали жить по-новому а низы по-старому, кончилось все это, естественно, кровопролитием.
Так вот, испорченное общество не как не хотело принять черную ведьму Эллис на ту социальную роль, на которую она претендовала. Эллис особенно не отличалась женской красотой, поэтому на начальном этапе становления личности была обделена вниманием мальчиков, как следствие насмешки злых и завистливых девочек подружек. Что повлекло за собой расстройства центральной нервной системы, основанной на противопоставление себя обществу, с вытекающей отсюда замкнутостью, базирующейся на субъективном возвышении сомой себя над другими представителями оного. Отсюда неприятие индивида с подобными воззрениями самим общество, что только усиливало конфликты и столкновения. В поисках себя самой Эллис в юности увлекалась тяжелым роком, хорор литературой, именно теми вещами, по которым и происходит подмена понятий. После чего форма психических расстройств приняла более-менее четкие очертания, и как следствие Эллис, вдруг решила, что она черная ведьма-знахарка и ушла жить в глухие леса Невервинтера. Она собирала травы, коренья, варила зелья, и потихоньку колдовала в уединении, в ожидании принца на белом коне. Путники, однако, в эту часть леса не то чтобы почти, а вообще не заходили и явление принца было, совершенно, маловероятным. Однако, именно сегодня к Эллис не то чтобы зашел, а скорее влетел, не то чтобы принц, но военный, не то что на коне, но не пешком.
Дело в том, что созданный в порыве гнева сумасшедшим магом Момо Отидо магический смерч, впитавший в себя незадачливого командира южного аутпоста Чеба Раммера, имевшего неосторожность выпустить из серебряного сундука этого самого мага, прошелся всёразрушающей стихией по окрестностям Невервинтера, уничтожив несколько прилежащих к городу весей и втянув в себя содержимое сотен выгребных ям. Этот клокочущий ужас смешал поднятые в воздушном вихре пласты так называемой грязи, остатки строений, и прочий мусор. Оное непотребство превратилось в ужасный магический торнадо, доведя поднятую массу в относительно однородную субстанцию, как будто в миксере (Автор юморит подразумевая под этим монолог Сергея Пахомова миксеры. Пахом (художник, актер, певец, жирный тролль (совершенно в прямом смысле) выделяющийся из ряда себе подобных просто заоблачной степенью)).
Согласно законом физики, любое твердое тело, имея ускорение свободного падения, в итоге, оказывается на земле. Так и Чеб Раммер, покрутившись определенное время, в теле смерча, был скоропостижно поднят высоко в небо и послан в неизвестном направлении, просто низвергнут, как Прометей с олимпа. Пролетев несколько лиг по бескрайнему синему небу, измазанный в говне, Раммер пошел на посадку. Со всего размаха, проломив давно не чиненную крышу избушки ведьмы Эллис, он влетел в помещение и шлепнулся прямо на белоснежную кровать, прямо в ноги спящей ведьмы.
Эллис хоть и считала себя черной колдуньей, однако спала совершенно на белой простыне, накрахмаленной, выстиранной и поглаженной. Укрываясь одеялом из верблюжьей шерсти одетой в белоснежный пододеяльник, голову свою она клала на подушки из лебяжьего пуха в белых наволочках. Именно в тот момент, когда лесную ведьму посетил Чеб Раммер, она находилась в царстве морфея.
Эллис снился сон. Как будто она самая прекрасная и последняя девственница на всем белом свете, её лицо, что божественная луна, губы красные маки, а грудь полная и чарующая, волнительно вздрагивающая при каждом вздохе. Бедра округлые и пышные, способные сводить с ума мужчин и заставлять их сердца биться сильнее. Глаза её, как огромные чистые горные озера, с прозрачной ледяной водой глубинных источников и подземных ключей, их обрамляют пушистые ресницы, что подобны крыльям бабочек, ни у кого на свете нет таких длинных и пышных ресниц (Разве что, может быть, у Азиса, болгарского певца, выступающего в достаточно оригинальном жанре). Шелковые пряди ее тяжелых волос, пышущих здоровьем, крупными локонами падают на белые нежные плечи, что чуть выступают из белоснежного платья, такого легкого, прозрачного, как шелк самой Лос (Автор юморит, подразумевая здесь тот факт, что платье соткано их нити, которую сплела сама паучья королева, глава темного пантеона богов дроу, превратившаяся в романе автора «Паразиты – Каламбур» серии переработанные миры в размалеванную блондинку (ТП)). Кожа её нежная и мягкая, как у ребенка. Вот в таком во всем великолепии прекрасная принцесса Эллис ждет своего принца на белом коне, заточенная в башне, охраняемая огнедышащим драконом. Тоскуя, проводя свой досуг в вышивании крестиком, она периодически вглядывается на линию виднокрая, не скачет ли там он, великолепный, знойный блондин, с поджарым накаченным телом, как у северных варваров, в дорогих нарядах как будто он только что явился с недели высокой моды, проводимой модельерами гомосексуалистами, в Балдурс Гейте. По ее представлениям он должен быть готически загадочен, умный и веселый, должен играть на музыкальных инструментах, причем на всех сразу, он должен знать приемы самообороны кихон-хаппо-но-ката, чтобы один мог выстоять супротив сотни, он должен быть мягок и добр с нею, должен помогать ей по хозяйству, мыть посуду, готовить ужин, подметать пол, он должен быть благородных кровей, прямо наследник великой династии Романовых, канонизированных русской православной церковью, весь такой гордый, весь такой прям идеальный, ну мечта любой принцессы, мачо и ловелас.
Периодически Эллис доставала зеркальце округлой формы, с деревянной резной ручкой и спрашивала его: «Я ль на свете всех милее?», на что зеркало странно подмигивает и улыбаясь широкой улыбкой сообщало, что это действительно так, замысловатой фразой несущий ярко выраженный позитивный эмоциональный окрас: «Ну а хули нет-то!!!» Иногда зеркальце показывало ей странные надписи на древнеэльфийском: «read-only memory», «error process svchost, consult with the your wallet, and buy new hardware, and new windows, new soft, this shit dispose of the garbage. With respect to Microsoft internet explorer».
Вдруг на горизонте, там, где садиться огненный шар раскаленного газа, в легком мареве заката, как на крыльях к её башне летит всадник. Эллис замерла в ожидании чуда. Боги наконец-то услышали её молитвы, и послали ей долгожданного принца на белом коне. В то время как тень приближалась к башне, Эллис смогла заметить странный факт. Конь под принцем был не такой уж и белый, это был страшный огненный кошмар, черный как головешка, с пламенной рыжей гривой, с красными глазами, в которых бушует адское пламя, ноздри его хищно раздувались, выпуская струи огня и пара, конь скалил зубы, такие острые и хищные, что можно было подумать, что животное питается исключительно свежим мясом, человечиной, хотя, скорее всего, так и было. Что в этом скакуне совсем поразило Эллис, так это тот факт, что конь был одет во фрак, и скакал исключительно на задних ногах, обутых в лаковые туфли, прямо натянутые на копыта. Передние же ноги кончались кистями рук как у человека, только четырехпалые, на которые были надеты белые лайковые перчатки. Всадник еще больше поразил Эллис, это был никакой не принц, а гигантский кролик, белый такой, с красными глазами, он сидел на спине коня, а тот придерживал его за ноги, в руках кролика был скипетр и держава.
- Ей кобыла! – заорал Кролик, - а ну скинь нам волосы!
- Это еще зачем? – поинтересовалась Эллис.
- Ну ты, деваха, давай не дури, хуже будет, ты ведь эта, как её, РЭП Унция? – заговорил конь.
- Какая я вам унция, я больше вешу, и РЭП я ненавижу, я мталистка, – возмутилась Эллис.
- Кто? - Удивился конь и весело заржал.
- Ну, неформалка, готесса! – сообщила Эллис и густо покраснела.
- Нимфоманка гротеска? – удивился опять Конь. – Любишь постоянный необычный секс?
- Да нет, неформалка, - поправила его Эллис, - тоесть не такая как все!
- Ебнутая что ли? – на крайний случай поинтересовался Конь, – это не заразно?
- Да, нет, готесса, ну готика! – Эллис пыталась растолковать Коню прописные истины.
- Это что за ***ня за такая? – переспросил Конь.
- Да, хы… молодежное течение! – пояснил Кролик, - Они слушают хорор музыку, читают хорор литературу, и хотят покончить жизнь самоубийством, во всяком случае все те кто называет себя готами именно так себя и ведут, они, понятное дело, никакого отношения к древнеславянскому союзу племен не имеют (Считается однако, совершенно не справедливо, что готы это древнегерманский союз племен, хотя следует учесть тот факт что в 2-4 веке нашей эры никаких германцев не было, и заселить Балканы и уничтожить римскую империю в то время могли только роды белой расы, славяне, исконно населяющие эти земли), тем более к искусству средневековой Гейропы (Автор юморит на тему Евровидения 2014 года когда первое место занял трансвестит с бородой),
- Секта что ли? – удивился Конь.
- Да нет, они просто ****утые! – пояснил Кролик со знанием дела.
- А я думал христиане! – проговорил Конь, - те тоже в начале своего существования готовились активно к загробной жизни, там ведь их ждет вечный рай!
- Ну, ну? – с интересом сообщил Кролик, который явно ждал продолжение рассказа.
- Так вот, - продолжил Конь, - сначала, они кланялись Дионису, придавались пьянству и разврату, потом, да ну это целая история, короче пока самоубийство не было признано смертным грехом, эти отморозки всячески истребляли себя, в стремлении попасть в райские кущи.
- Ахуенная религия! – заметил Кролик.
- Да, - отметил Конь, - она была популярна в рядах плебса, ну смотри, тут работать надо, кормить господ, тут лишения и унижения, а там вечное благоденствие, не надо ничего делать, там рай, но только после смерти! Однако, потом высшие иерофанты, решили взять под контроль набирающую критическую массу лавину плебса, введя ряд запретов, сделали из торы Книгу, ну тора - это для богоизбранных, а Книга это для плебса. Вот и получилась новая религия. Из торы взятая, история ебтель! Теперь самоубийство смертный грех, после него в рай не попадешь, поэтому плебс должен работать, кормить господ, так как власть вся от бога.
- Ну ничего себе! – заметил Кролик, - а когда же плебс будет жить хорошо.
- А плебсу вечная жизнь, но уже потом, после смерти! – заметил Конь. - Возглавил на начальном этапе все это некий товарищ, Савлом его звали, он был ревностным гонителем христиан, он их распинал, вешал, пытал и уничтожал с особой жестокостью. После чего, его, ну по его же словам, озарила длань божья и он прозрел, опомнился, отрекся от тех страшных дел которые он творил, и возглавил церковь имени Иисуса Христа, которая по сути своей никакого отношения к учению Христа не имеет.
- Да, интересно! - отметил Кролик.
- Так вы ребята спасать-то меня будите! – вмешалась в затянувшийся разговор Эллис, – или вы, правда, к этой кикиморе ехали, к Рапунцель. Она же дура полная! Она слушает группу «Краски» и Бритни Спирс и играет в куклу Барби.
- Да нам, собственно, совершенно все равно, что она слушает! – отметил Конь. – Мы в музыке всеядные!
- Значит, и русский РЭП слушаете? – удивилась Эллис.
- Где ты видела, чтобы всеядные говном питались! – обиделся Кролик.
- Да, - печально вздохнула ведьма, - вы точно к Рапунцель, - мой принц должен быть высокий стройный блондин, накаченный такой весь, готический, такой прям ну как Джеймс Бонд, ну мачо такой.
- Так блять, готический или Джеймс Бонд или Чмо? – переспросил Кролик, - это исключающие друг друга понятия.
- Мне больше Тихонов нравится! – отозвался Конь. Эллис и Кролик удивленно уставились на него, но ничего не сказали.
- А мне Анатолий! – сообщил Кролик.
- Какой Анатолий! – удивился Конь.
- Шварценеггер! – подтвердил Кролик.
- А, Толяна знаю! – отметил Конь. – Уважаю (Автор юморит, дело в том, что дедушка одного друга автора увидав кинофильм с участием Шварценеггера удивленно воскликнул: « о, так это же Анатолий Шварценеггер!»)!
- Так вы будите меня спасать или нет! – взревела Эллис. - Или езжайте к этой… Рапунцель, испорченной девке запада, со своими чипсами и колой, макдональдсом, и бургерами.
- Да нет, наверно! – сообщил кролик, поглядывая в зеркальце-навигатор, - мы к тебе чисто ехали, ты ведь Эллис? Вот! Это просто моя Глобальная Навигационная Система нихрена не работает, спутники не летают, деньги на них все попилили, а как дело дошло до запуска на орбиту, запускать-то и нечего, вот и пришлось уронить ракеты в океан, да ты не волнуйся, я и без навигатора знаю, что мы к тебе пришли. Давай запускай нас.
- Это зачем? – удивилась Эллис.
Конь и Кролик злорадно загадочно переглянулись.
- Мы сейчас с тобой профилактические беседы проводить будем! Поехавшая (На самом деле конь ответил словами героя Владимира Епифанцева из фильма Светланы Басковой «пять бутылок водки»)! – сообщил конь.
- Это как? – не поняла Эллис.
- Узнаешь! – констатировал Конь.
- Как ты смеешь, недостойный рыцарь иметь притязания на мою непорочность, Extra Virgin (Особую девственность ; Автор юморит и вторит бестолковым переводчикам, которые в своих переводах искажают смысл произнесенной фразы на английском языке, по всей видимости, такие ребята не имеют должной аппаратной поддержки центральной нервной системы, словарного запаса и в русском-то языке, а основа их творчества исключительно электронный переводчик «Промт»), - издалека начала Эллис, - ты даже не победил огнедышащего дракона.
- Дракон, дракон! – передразнил Эллис Кролик, - сейчас мы его отмудохаем в два жала.
- Угу! – подтвердил Конь.
- Где эта пидарюга, блять! – возопил кролик. – Эй ты, а ну иди сюда, ящерица, епта!
- Он не ящерица, он рептилоид-анунак! – констатировала ведьма.
На какое-то время Кролик и Конь пропали из видимости. Как только не пыталась Эллис узреть, что же там происходит, как только не высовывала голову из окна башни, все рано ей не было ничего видно. Через несколько минут, она узрела героев, которые, судя по всему, справились с драконом, да они его и притащили, к окну поближе. Прямо за хвост, точнее тащил его Конь, а Кролик весело сидел на спине дракона, и с озорством в глазах бил последнего по голове прямо увесистым скипетром.
- Где мойдодыр? – заорал кролик.
- Это что еще такое? – удивилась Эллис.
- Принимай пополнение! – сообщил кролик, мы тебе такого кадра нарисовали, образованный, революционер, да еще и дракон-рептилоид-анунак (Автор снова юморит, подразумевая героя фильма Игоря Гостеева «беспредел» 1989г.). – Ты Эллис кого слушала, пидор очкастый тебе лапшу на уши вешал, а сам бегал к куму сучить, он же раскололся.
- Да нет чет тут этого пидора, мы в другой вселенной! – отметил Конь.
- Действительно чет я совсем забылся! – ответил Кролик.
- Давай эта, полегче! - сообщил Конь, - ты ему так череп проломишь, бей в печень.
- Да бью я! – отозвался Кролик, и стал наносить глухие удары поверженному дракону в область печени. – Слушай, у него там чешуя, сука, прочная, не пробить печень.
- Ну, бей по голове, - разрешил Конь.
- Я так и делаю! – сообщил Кролик, - мы с вами коллега отсюда прямо в сапогах из драконьей кожи уедем, и штаны себе сошьем с лампасами, командирские, как у Чапаева.
- У Чапаева галифе были! – уточнил Конь.
- Дракон большой, - не унимался Кролик, - тут нам и на доспехи чешуи хватит! Диван обтяну!
- Ага! – согласился Конь. – А это мальчик или девочка?
- Да какая в жопу разница! – уточнил Кролик.
- Что вы делаете? – удивилась Эллис.
- Да ****им мы его! – сообщил Кролик.
- Наносим повреждения средней и тяжелой степени тяжести! – уточнил Конь.
- Прекратите, вы вообще из какой сказки? – зло спросила лесная ведьма.
- Да какие тут могут быть сказки! – удивился Конь, - мы самые что не наесть реальные, мы те, кто ускоряет кармические процессы, мы те кто несет «pay check (Можно перевести с английского как «Час расплаты». Одна из философских концепций разработанная автором совместно с Болотиным И.С. включающая в себя категорийные понятия неотвратимости наказания, в любом случае, даже если как таковая вина отсутствует)» тем ребятам, к которым он по каким-то причинам, не приходит. Если нить мироздания вдруг запутается, и возмездие не может найти своего героя, приходим мы смотрящие рейнджеры (Rescue rangers (блять, Чип и Дейл) – спасатели; автор опять таки юморит))) «любимый промт»)))), rescue rangers!
- Ты поняла, сука! – сообщил Кролик, - Мы резкие рейнджеры.
- Мы и есть правосудии и перст божий, - продолжил мысль Конь, - карающий огненный меч архангела Гавриила, мы делаем грязную работу, за тех, кто боится испачкать свои руки, мы не боимся, поэтому всегда ходим в белых перчатках (Тут намек на масонов, иллюминатов и теорию заговора).
- Да я то вам что сделала? – удивилась Эллис, - я сижу, жду принца, а тут вы двое, что вам надо от меня?
- Ну вот! – улыбаясь, заметил Конь, - и эта ничего не понимает!
- Да они вообще ничего не понимают! – согласился Кролик.
- Ну, тогда давай просто её изнасилуем! – согласился Конь.
- Ага, а потом сожрем её мозги! – согласился Кролик. – А потом снова изнасилуем, мозги я имею в виду, а потом опять сожрем, это вечный круговорот.
- Там есть-то уже нечего, - улыбаясь, заметил Конь, - «Эмтиви», и голливудские фильмы давно это сделали за нас, помогла агрессивная субкультура, к которой относит себя готическая принцесса Эллис, они тоже поедают мозг, приближая зомби-апокалипсис.
- Так давай изнасилуем этот биологический мусор и отправим его скорее в биореактор, - отозвался Кролик, - я уже устал сегодня, людям нужно помогать, людям нужно топливо, дешевый метан, чтобы топиться, чтобы нести свет. Знание и благоденствие всем забытым королевствам, ура.
- Давай! – согласился Конь.
Он ужасно напрягся, из его раздувшихся боков, с мерзким отвратительным скрипом рвущихся сухожилий полезли тонкие паучьи ноги, они были все в слизи, конь прыгнул на стену и полез к окну Эллис, чтобы насиловать и убивать, как огромный страшный паук, его примеру последовал Кролик, используя паучьи ноги, вырвавшиеся из его боков, он в мгновении ока оказался возле ведьмы.
- Это не правильно! – голосила она, - что вы делаете?
Насиловали её они долго, периодически меняясь, до того момента как она не потеряла сознание, затем как в тумане Эллис казалась, что её тащат по гранитному полу, и со всего размаха кидают в биореактор. Она летит, ужасаясь, и падает с хлюпающим звуком на самое его дно.
Проснулась она от того, что что-то увесистое с грохотом и хлюпающим звуком упало ей на ноги. Эллис подняла голову, она поняла, что это был сон, а вот реальность вторглась в её жизнь совершенно бесцеремонно. Приняв сидячую позу, Эллис оглянулась на то, что потревожило её покой. На белоснежной, чистой простыне лежал шмат говна, который влетел в её избушку, проломив крышу, и все кругом забрызгав мелкими пятнами.
- А-а-а-а! – громко закричала ведьма, в это время куча шевельнулась.
- А-а-а-а! – еще громче закричала она, куча поднялась и уставилась на нее выпученными глазами, которые сверкали белками, а на измазанном лице это выглядело очень страшно.
- А-а-а-а! – опять заорала Эллис!
- А-а-а-а! – заорало существо.
- А-а-а-а! – ведьма кричала еще громче.
Так они и орали бы, наверное, очень долго, но тут желудок ведьмы не выдержал и, подскочив к горлу, выплеснул содержимое прямо на это существо. Существо, которое являлось капитаном дворцовой стражи Чебом Раммером, тоже стало испражняться теперь уже на лесную ведьму. Кончилось все это только тогда, когда желудки обоих были пусты. Воцарилась тишина. Эллис смотрела на Чеба, Чеб на Эллис.
- Ты кто! – первым начал диалог Раммер.
- А ты кто, и почему ты весь в говне! – удивилась ведьма.
- А ты почему вся в говне? – ответил вопросом на вопрос капитан.
- Да потому что ты, придурок, шлепнулся сюда, как бешенное говно и измазал все что можно, - отрекомендовала Эллис.
- Как я мог? – проговорил Раммер, оглядываясь по сторонам, все вокруг было грязным, и это только мягко говоря, собственно, избушка лесной ведьмы стала не пригодна для жизни, тут требовалась генеральная уборка и капитальный ремонт, конечно, лучше всего было бы не заниматься этим, а построить новую. – Слушай, я помогу тебе убраться.
- Иди лучше рожу умой! – с отвращением сообщила Эллис, - ты весь в говне, смотреть не тебя не могу, это кто же тебя так?
- А длинная история! – сообщил Раммер, - а ты бы любезная, прежде чем с расспросами приставать, накормила бы, напоила, баньку бы истопила.
- А поебаться тебе не завернуть? – удивилась Эллис.
- Нет, я не могу, я помолвлен, у меня скоро свадьба, - весело отрапортовал Чеб.
- Этот была метафора! – фыркнула ведьма, пытаясь подняться с постели, но Раммер крепко сидел на её ногах. – Вы бы любезный с ног-то моих слезли! – заметила она.
- А как на счет спать уложить? – поинтересовался Чеб.
- Ну, блять, спи в говне! – не выдержав идиотсткого поведения Чеба, сказала колдунья.
- Я помогу убраться! – на крайний случай сообщил Чеб.
- Еще бы ты не помог! – хмыкнула Эллис. – Ты, сволота, мне еще и крышу починишь, и говно отмоешь, воды натаскаешь, ты же все это наделал! – Я спала, а ты бух, бах и бултых.
- Ну, я пошел? – отозвался Раммер, соскочив на пол, тем самым освободив ноги лесной ведьмы.
- Куда? – удивилась Эллис, - ну ка, давай чисти говно!
- Да сейчас! – сообщил Раммер, - я сначала пойду отмоюсь сам, воды принесу.
- Так, если сбежишь, - сообщила она, - я тебя по все равно найду, я псионик, а когда я тебя найду, просто превращу в жабу! - Сообщила она, - я страшная колдунья, слуга ночи, лесная ведьма Эллис.
- Ну да, страшная! – отозвался Раммер, - да нет, не сбегу, – почесывая затылок ответил Чеб, - пойду мыться.
- И рот пополоскай, а то говном больно пахнет. – Бросила Эллис в спину уходящего Чеба.
Она нервно оглядела измазанную постель, измазанный, облеванный пол, печь, посуда, да все вокруг было в мелких, коричневых пятнах, в крапинку. На очистку всего помещения уйдет масса времени и сил. «Ну не пидор!» - злобно выругалась Эллис.
Наследному принцу, Каламбуру Барда снился сон. Ему грезилось, будто он высокий, стройный гордый светлый эльф Стилфист. Лицо его столь красиво, что не одна дева не может устоять перед его очарованием, движения изящны и игривы, ноги легки и быстры. Сама Тинувиэль (Лучиэнь Тинувиэль – самая красивая эльфийская дева, отдавшая свою любовь человеку, по вселенной «Властелина колец»), прекраснейшая и обнаженная танцует перед ним танец живота. Сам он стоит в блистающем легком мефриловом доспехе перед шеренгой таких же лунных эльфов как и он сам. Эльфы все как на подбор, спортивные, коротко стриженные, с короткими чубчиками, изящно филированными, на шее каждого повязан кроваво красный лоскут дешевой эльфийской материи. Эльфы дружно маршируют напевая интернационал. Принц - Центурион, он командует силами великого Корелона. Сам эльфийский властелин подходит к нему и пав ниц произносит высокопарную речь. Корелон умаляет его прийти на помощь своему воинству и спасти несравненную Лучиэнь Тинувиэль от поругания орков. На что Стилфист поднимает Корелона с колен и отвечает, что он сделает все что в его силах, один. Ему не нужно воинство. Взяв в обе руки легкие сабли, темный мессия начинает махать ими хаотично во все стороны. Разрубленные на части орки штабелями ложатся при взмахе его оружия. Махнет правой рукой - средь рядов врага улица, махнет левой - переулочек. Когда все орки повержены, к нему выходит темный властелин, он тоже произносит речь, о том, что Стилфисту никогда не победить его великого и ужасного темного властелина. На что тот ничего не говоря пожирает темного властелина прямо целиком, пропуская через злые щели. После чего, великий Корелон сообщает Стилфисту, что он достоин стоять над Корелоном и всем пантеоном Эльфийских богов. Тинувиэль подбегает к нему и делает минет прямо на ходу. От сладострастия у Стилфиста расплывается в улыбке лицо, а Корелон говорит ему, что только он достоин нести мир в забытые королевства.
Вдруг чьи-то волосатые руки схватили его и стали злобно трясти.
- Слышь, Калина, просыпайся!
Наследный принц открыл глаза. Над ним высилась мутноватая фигура дуэргара. Воздух был прохладный и шерсть серого гнома встала дыбом, от чего он приобрел комичное выражение.
- Калина, тут вставать надо, – заметил дуэргар.
- Какой я тебе Калина, сам ты Калина я Стилфист, с миссией от доблестного Корелона.
- Ну, ты темный миссия, что ты во сне бормочешь, - не понял дуэргар.
- Я Стилфист, это я спас тебя от лап чудовища Итиллида. – заметил принц.
- Ну да! – согласился Дуэргар почесывая стриженный затылок.
- Ты это гном, - поинтересовался Стилфист, - как тебя зовут-то.
- Слышь, Калина, ты давай не придуривайся! – Ты кем себя возомнил.
- Я Стилфист, мы же вроде уже познакомились, - плаксиво заметил дроу. – Ты почему-то меня все время говном ругаешь?
- Да, походу я тебя сильно по голове стукнул! – заметил дуэргар, - ты же меня всегда Дурленгом называл, а теперь придуряешься.
- Стало быть, вы доблестный Дурленг. – отозвался Стилфист.
- Какой я тебе Дурленг, Ты что какой дубовый, Калина, тебе что shit (Shit (анг.) – говно) в голову ударил! - взревел серый гном, - я Эпен’сил.
- Да заметно, стало быть ты Дурленг Дубошит Эпен’сил! – прокомментировал Стилфист.
- Ты что, Говно, совсем умом тронулся? – удивился дуэргар.
- Какой я тебе Говно, я Стилфист, центурион доблестного Корелона! – сообщил принц, гордо задрав голову.
Он нервно огляделся, тоже несколько почесался, большей частью спину жиже ягодиц, и протянул руку дуэргару.
- Ну, будем знакомы сер Дурленг Дубошит (Это прозвище появилось чисто случайно, автор хотел назвать его Дубощитом, однако очень удачно ошибся, из-за близкого расположения на клавиатуре букв «ш» и «щ») Эпен’сил. – проговорил дроу.
- Ладно, мы с тобой потом разберемся, - тоже почесываясь, как мартышка заметил дуэргар, вопросительно поглядывая на протянутую плохо пахнущую руку Стилфиста, под ногтями которой застряли маленькие курчавые волосы.. – Там это… короче люди какие-то… один походу бесноватый с мечем крутится, а второй лежит. Его твой паук жалит постоянно. Наверное, одного Голиаф ушатал, а второй не поймет что случилось, вот мечем и размахивает. Странный он!
- Юродивый? – уточнил Стилфист.
- Не! – тупо ответил Дуэргар, - бесноватый, как ты, когда на говно исходишь.
- Не, не пойдем, знакомимся! – сообщил Стилфист поднявшись на ноги и снова упал, поскользнувшись на чем-то, коричневого цвета. Дроу проигнорировав издевку дуэргара. – Вдруг я ему руку для пожатия, а он мне по лицу, лицо-то у меня не казенное, чтобы по нему постоянно колотить, я и огорчиться могу.
- Ну ты тавой, – отозвался дуэргар, - брось ты эти свои императорские замашки.
- А что я-то! Я так! – оправдался Стилфист.
Только теперь он заметил, что лежит на земле и все тело затекло и замерзло, а от ерзания и попыток подняться он весь перепачкался в земле, ну или чем-то что по физическим свойствам вязкости напоминало землю. Ушибленная задница вдруг как-то сразу начала болеть. Ночи становятся длиннее и холоднее. На траве крупные капли росы, размером с горошину. Стилфист поежился и осмотрелся. Возле раскидистого дерева тлели угольки костра, укутавшись в шкуры, рядом лежало маленькое существо на животе, оно пыхтело и попердывало, на его могучей заднице громоздился Голиаф и, шурша хилицерами, шипел себе под нос незамысловатую мелодию. Чуть по одаль, на поляне, раздетый до пояса, раскрасневшийся от утренней прохлады и физической нагрузки, махал двуручным мечем человек, он делал широкие дуги блестящей сталью и короткие выпады, поражая невидимых противников. По всей видимости, он отрабатывал приемы ведения боя двуручным тяжелым мечем.
- Что это он делает? – поинтересовался Стилфист.
- Тренируется! – заметил дуэргар.
- Это зачем? – удивился Стилфист.
- Калина, ты давай не дури мне тут! Я откуда знаю, зачем! – удивился дуэргар, - мы зачем тренировались?
- Ну не знаю! – пробормотал Стилфист.
- Да потому что Вак Лак нас ****ил, - однозначно ответил серый гном, - мы хотели натренироваться и дать ему ****ы!
- Да? – удивился Стилфист. – Ничего не помню. Может быть и этот хочет кому-то дать ****ы.
Не сводя глаз с паладина, который крутился в смертоносном танце, они подошли ближе. Тот заметил их и остановился. Подойдя к лагерю, паладин послал меч в ножны за спиной, да так умело, что можно было заглядеться, хотя острый как бритва клинок, при небольшой ошибке мог нанести ему массу повреждений и порезов. Весело улыбаясь, паладин снял меч из-за спины, и поставил рядом с деревом.
- А проснулись уже! – начал он. – Ну утро доброе, зовут меня Брайт Фалькон, я паладин северной цитадели Рашемена.
Паладин подошел ближе и вскинул руку для приветствия. Осмотрев крепкую мозолистую ладонь, Стилфист изящно свернув свою руку лодочкой и тоже поднял вверх. Дуэргар резко протянул руку вперед над собой и громогласно заорал: «ха!», чуть было не зашибив дроу. Самое странное, что они сделали это одновременно. Паладин удивленно глянул то на одного, то на другого. У дуэргара рука крепкая, значит явно воин, а так как серный гном, то, наверное, предпочтение в бою отдает либо молоту, либо секире, а второй, скорее всего лучник, вообще дроу используют чаще всего сабли, но в данном конкретном случае паладин бы категорично ничего не утверждал. Вообще дроу пользовались дурной славой, да и дуэргары тоже, и те и другие были редкими злобными гнидами, ненавидящими все живое. Только что-то в этой конкретной паре, казалось паладину очень странным. Дроу и дуэргары никогда не водили дружбу, а тут как бы на лицо отсутствие неприязни. Мало того ребята путешествуют вместе, это очень и очень престранно. Возможно, разбушевавшаяся стихия позволила им наладить краткосрочный союз, но наличие в этой группе путешественников паука наводило на всякие странные мысли.
- Вы кто такие! – после долгого молчания поинтересовался Брайт, он заметил, что дуэргар беспросветно туп, а дроу находится в каком-то идеалистическом идиотизме.
- Меня зовут Стилфист! – отозвался дроу, - я Центурион воинства Корелона, с тайной миссией спасения Лучиэнь Тинувиэль из лап вероломных орков из королевства тысячи стрел, – от такого заявления у стоящего рядом дуэргара нижняя челюсть поползла вниз, и изо рта потекла желтая слюна.
- Любопытно? – поинтересовался Брайт, уже начиная понимать, что с этими ребятами не все так просто. – Насколько я понимаю, Корелон это светлый бог лунных эльфов…- на крайний случай тактично поинтересовался Фалькон, чтобы окончательно убедиться в своей теории, он уже начинал догадываться о психоэмоциональном состоянии спасенных. Скорее всего, в цвете последних событий катаклизма произошедшего в подземье, дуэргар и дроу помутились рассудком.
- Ну да наш бог! – согласился Стилфист, - замечательный человек и мой хороший друг!
- Хм… очень интересно! – согласился паладин. – А вы, уважаемый, стало быть лунный эльф! – осведомился Фалькон, поглядывая на синее лицо дроу.
- Ну конечно! – согласился Стилфист. – Я и мой друг дворф из клана боевых топоров Дурленг Дубошит Эпен’сил, с великой миссией ведем свой квест. Как только мы спасем Лучиэнь Тинувиэль, она сразу сделает мне минет.
- Лучиэнь сделает Вам минет? – на крайний случай поинтересовался Брайт. Такого бреда он еще не слышал никогда в своей жизни. Теперь он точно уверился, что у спасенных им дроу и дуэргара не все в порядке с головой, один несет какой-то бред, второй просто молчит и пыхтит, скорее всего, они оба отморозки.
- Да, конечно, мне это обещал сам Корелон, - гордо сообщил Стилфист.
- Корелон пообещал вам минет? – переспросил Фалькон.
- Ну да он так и сказал! – уточнил Стилфист.
- Да! – проговорил паладин и немного отодвинулся от дроу. Не исключено, что его идиотия была заразной и передавалась воздушно капельным путем. – А что же ваш друг постоянно молчит?
- Да, он полный дебил! – отозвался Стилфист. – Он и разговаривает с трудом.
- Ну, это я заметил! – констатировал Брайт.
- Слышь говно, ты что меня перед людьми позоришь! – вдруг начал дуэргар.
- Да успокойся ты Дурленг, - спохватился Стилфист, - нашему новому другу все с тобой понятно.
- Действительно, - подтвердил Брайт, - понятно!
- Не соблаговолит ли доблестный паладин помочь нам в нашем не легком начинании освобождения прекрасной Тинувиэль.
- Ебааааааааать! – отозвался дуэргар.
- Ну ребята, я как бы нахожусь на задании, - согласился Брайт, поглядывая краем глаза за дуэргаром, который, судя по всему, припадал в своем очередном приступе кретинического материализма. – Сделаем так, - немного подумав сообщил он, - я держу путь в Храм Духа, это своеобразное заведение, там собираются лучшие умы нового мирового порядка, ни обязательно помогут вам…надеюсь.
- Доблестный паладин согласился помочь! – восхищенно заметил дроу. – Прелесть, моя прелесть!
- Ебаааать! – бесстрастно отметил дуэргар.
- Тхяжхелхо тхебхе бхудхет с дхолбхоебхами! – отметил громоздящийся на толстом халфлинге паук.
Халфлинг заворочался, заерзал, попытался что-то сказать и подняться, но Голиаф, на крайний случай снова укусил его прямо в филейную часть, сильно напрягшись, чтобы побольше яда вошло в кровь незадачливого халфлинга. Паладин с благодарностью посмотрел на паука, токсичность яда арахнида не смертельно для Певе, однако под его действием маленький проказник на некоторое время успокаивается и отказывается нести очередной монолог речитативного словесного испражнения, тем самым сохраняя душевное спокойствие и, как следствие, здоровье Брайта.
- Дорогой Брайт, - начал Стилфист, - а что это за маленький полчеловек лежит у тебя под деревом, уж ничего ли плохого с ним не случилось?
- Случилось! – отрекомендовал задумчиво паладин. – Что-то нехорошее с ним случилось, и немного опомнившись добавил, - с рождения!
- Ебаааать! – снова отметил дуэргар.
- Ну да мне это знакомо! – отметил Стилфист.
- Так, когда мы двинемся в путешествие к Храму Духа? – уточнил он.
- Да сейчас перекусим и сразу в путь! – отметил паладин. - Вон там у костра есть некоторая снедь, я сварил вам еды, я так и думал, что вы проголодаетесь! Соскучились небось по нормальной пище! – ухмыляясь заметил паладин.
- Ну да! – без тени иронии заметил Стилфист, - нам приходилось долго есть горячее!
Паладин больше не мог ничего говорить, поэтому не задавая ни каких вопросов пригласил спасенных отведать его стряпню. Он разлил похлебку по тарелкам и протянул спасенным. Дуэргар весело принял миску и с жадностью, обжигаясь и шикая, стал употреблять ее прямо через край, проливая себе за шиворот, от чего еще больше обжигался и сильнее расплескивал содержимое. Остатки приварка Дурленг сгреб рукой в горсть и сожрал уже прямо из ладони. Паладина передернуло, все это было так быстро и так омерзительно, что он даже не успел предложить ложку. Закончив трапезу, дуэргар бросил чашку из-под похлебки себе под ноги, беззлобно, и, судя по всему, не осознанно. Сумасшедший дроу с достоинством принял еду и, подождав пока дуэргар сожрет, вопросительно поглядел на паладина.
- Держи ложку! – на крайний случай предложил Брайт, не исключено, что дроу не приучены жрать через край из миски.
- Еще! – односложно рекомендовал Дурленг.
- Ты свое уже пролил! – отрекомендовал Стилфист и принялся интеллигентно кушать ложкой, специально демонстративно культурно, как понял Брайт, чтобы уязвить дуэргара, который считал себя дворфом.
- Да, ну тут на всех хватит! – поспешил заметить паладин, чувствуя напряженность между сумасшедшим дроу и невменяемым дуэрагом.
Дуэргар недолго думая принял от Брайта новую порцию и так же скоропостижно отправил её в свое ненасытное жерло, громко чавкая и хлюпая, да еще отвратительно сопя. Судя по всему сопли, либо аденоиды несколько мешали дуэргару.
- А чая нет? – вдруг поинтересовался дуэргар.
- К сожалению! – отметил паладин, а про себя добавил: «а может к счастью!»
- А то я люблю! – отметил дуэргар, - горячий, такой, обязательно сладкий.
- Ага! – весело проговорил Стилфист, - ты как десяток беляшей жаренных на отработке всекешь, чаем горячим, «сосладким» запьешь, и все дрищешь потом неделю, и с унитазами дерешься, когда они в тебя говняной водой плюются.
- Завались! – отозвался дуэргар.
- Да я-то завалюсь! – саркастически заметил Стилфист, - а ты опять три фунта ботончиков сожрешь, колой запьешь, а мне потом скорою вызывать.
- Заткнись, говно, - резко оскалился дуэргар, а потом добавил, - там не три фунта было, а два, ну может еще половинка, но не три точно, мне столько не съесть.
- Ну да ты еще у меня маленький! – заметил Стилфист, - вообще ты Дурленг малый не дурак, да и дурак не малый!
Дуэргар ничего не ответил, как понял Брайт, в голове серого гнома шли какие-то вычислительные процессы, тот морщил лоб, и пыхтел. Паладин прямо ощущал всей кожей, как ворочаются жернова в голове Эпен’сила, на миг паладину показалось, что шутка дошла до гнома, но это только на мгновение.
После приема путешественники стали собираться. Дуэргар упорно хотел лечь спать, это расходилось с планами паладина, его жали великие свершения и поэтому он торопился. Будить халфлинга он не стал, а так возложил на осла, но немного подумав скинул его с животного и достав топор полез на дерево. Срубив несколько длинных веток паладин в скорости сделал волокуши. Туда он и усадил спасенных и халфлинга, и запряг в эту конструкцию осла. Сначала он хотел посадить кого-нибудь из них себе на коня, а второго с халфлингом на бедного Иа, но, немного подумав, не стал этого делать. Надо только добраться до ближайшей веси, а там глядишь раздобудет повозку с колесами, и их путешествие станет намного приятней. Вскорости они двинулись в дорогу. Халфлинг омерзительно попердывал лежа на волокушах как помятый саксофон, ему в такт, словно треснутый альт трубил дуэргар. Это продолжалось долго. Стилфист несколько задремал и стал посапывать и тоже издавать какие-то звуки. Под такое странное музыкальное сопровождение они и проследовали в направлении храма духа. Паук Голиаф предусмотрительно залез на круп коня Брайта, тот сначала хотел его согнать, но арахнид хищно засучил хилицерами давая понять Фалькону, что ехать в телеге-волокуше с музыкальным обозом он не намерен. Паладин его искренне понимал и оставил в покое. Путь предстоял не близкий. Брайт нутром чуял беду, что-то должно было случиться, что-то нехорошее.
Лесная ведьма Эллис склонилась над раскрытой пятерней Неистового капитана Чеба Раммера, тот смотрел на нее преданными щенячьими глазами. Ведьма гадала. Сегодня Капитан дворцовой стражи свалился ей в избушку прямо проломив крышу. После того как он починил её и убрался в помещении, отмыл стены и пол, Эллис накормила его сладостями, которые готовила сама на трансгенных жирах и генно-модифицированной сои. После чего, они несколько побеседовали, и Чеб рассказал ей о тяжелых буднях командира аутпоста. Эллис была в достаточной мере незлобивым человеком, потомку решила сразу предложить свои услуги по прорицанию будущего. Она занималась немного хиромантией, как и все неформалы отчасти занимаются оным, возомнив себя великими толи пророками, толи просто прорицателями, либо безупречными проводниками, сильными лидерами, нагуалями (Автор угарает намекая на thru-ды Карлоса Кастанеды).
Они сидели за широким дубовым столом, в печке потрескивали дрова, которые нарубил и принес из леса Раммер. Эллис водила скрюченным пальцем с длинным грязным ногтем по линиям на ладонях капитана и, как бесноватая, вращала глазами.
- Ты хороший дворф, я тебе всю правду сказу, ничего не утаю, что было, что будет, чем сердце успокоиться. Красивый ты, добрый, но есть у тебя враги, и они тебе зла желают, а у тебя сердце чистое как горный ручеёк – сообщила Эллис.
- Ну как бы да! – немного замявшись ответил Чеб.
- Черное у них на сердце, сволочи они, зла тебе желают, ждут не дождутся когда беда к тебе придет! – продолжила Эллис, - Есть такой темный, он тебя со света сжить хочет, но я сейчас дуну - ффу! - видишь, ничего у него не выйдет... А у тебя душа золотая, но лежит на сердце камень, и камень этот из-за того, что пострадал ты от злых людей, а ты честный, но этим злым людям потом ой как плохо станет...
- Вижу я, что надо тебе помочь. Возьми из кармана золотую денежку и дай мне. Не бойся, не возьму я ее, зачем она мне? - Слушай меня, правду говорю! Не для того меня мать Макошь родила, чтобы я тебя обманывала! - А теперь вот эту железную денежку я заговорю и тебе отдам. А ты ее в карман спрячь, три дня не трать, а потом - трать. И будет тебе от этого счастье...
Раммер порылся в калите, которая целиком как-то незаметно перекочевала в руки ведьмы.
- Видишь эту ниточку – сообщила Эллис, достав откуда-то кусок обоссаной, непонятного происхождения, веревки - это душа твоя. Носи этот узелок связанный на груди, девять дней не трогай, потом раскроешь, у него половина красная будет, половина - черная. Ты их разорви, черную сожги, пепел по ветру пусти...или в реке утопи. Темные люди за тобой идут! – многозначительно сообщила ведьма заученной фразой.
- Ты понимаешь какая штука! – заметил Раммер, - я два раза подряд сталкивался со служителями Сайрика, охотятся они на меня что ли! Правда, я из как свиней зарезал, но не знаю прям, может они темные самые…может это они мне зла хотят, я прямо в неведенье даже.
Услышав это ведьма заметно изменилась в лице. Она побледнела, перестала вращать глазами, кадык на тощей шее странно задергался.
- Ты когда это с убийцами Сайрика виделся… А ты сам-то как сюда попал? – на крайний случай поинтересовалась она. Все дело в том, что гадания, гаданиями, а встречать воочию адептов Темного Солнца она не имела ни малейшего желания. Теперь ей стало несколько тревожно, если за капитаном идут эти самые адепты, то скорее всего, они скоро будут здесь, и независимо от того, будет ли тут присутствовать сам виновник торжества, её будут пытать и зарежут обязательно, скорее всего перед этим еще и изнасилуют, а может быть сначала зарежут, а потом изнасилуют.
- Я в смерч попал! - сообщил Раммер. – тамплиер один падла, какого-то мага поймал, а я его выпустил, а он наколдовал, не люблю я этих колдунов.
- Как это! – не поняла Эллис, - прям взял и выпустил, а тот что?
- Наколдовал ураганный ветер! – констатировал Чеб.
- Кто! – переспросила Эллис.
- Ну маг этот! Не тамплиер же в самом деле! – без тени иронии заметил капитан.
- Да черт с ним с магом! – не выдержала Эллис перейдя на повышенные тона, - Тамплиер что!
- Так он в параличе был! – ответил Чеб.
- А где ты тамплиера нашел? – удивилась она.
- Да я как раз из тюрьмы бежал, он мне и встретился! – бесхитростно заметил Чеб.
- Так! – многозначительно отозвалась лесная колдунья, уже начиная понимать, что сам по себе Чеб Раммер опасный придурок, который просто притягивает к себе неприятности, но каким-то образом час расплаты, который поджидает, обычно, таких ребят его нескончаемо минует. Скорее всего потому, что пока один такой paycheck ищет Раммера он находит себе еще приключений на филейную часть на другой paycheck и в информационном поле что-то сбивается, либо начинает формироваться новая программа по возмездию, в это время он находит еще приключений и процесс повторяется бесконечно.
Эллис отпустила руку Раммера, как заметил капитан она начинала несколько нервничать.
- Так ты это, скажи что будет-то, - начал Раммер, - когда я заживу счастливой супружеской жизнью с моей любимой дворфой.
- Так! – вдруг нервно проговорила Эллис, - ты это давай не подходи ко мне, она вскочила с лавки и прижалась в ближайшей стене.
- Что все так плохо! – Спросил капитан уставившись себе в ладонь.
- Ты совсем чтоли придурок! – удивилась ведьма, нащупав стоящий неподалеку от нее ухват, - за тобой охотятся люди Сайрика, подлые убийцы, не знающие ни чести, ни достоинства, ты хоть понимаешь, что они не ценят ни чужой, ни своей жизни. Они найдут тебя и меня вместе с тобой, а ты так спокойно об этом речь ведешь. Ты больной Раммер. Так еще ты и ордену храмовников насрать успел, те просто фанатики больные, и скорее уже тоже идут по твоему следу, ты понимаешь что они сожгут и меня и тебя на костре, а если нас найдут раньше адепты Сайрика, так они еще и изнасилуют, прежде чем зарезать…- немого подумав ведьма уточнила, - обоих!
- Так что же нам делать! – удивился Раммер! – как мне вернуться в Невервинтер и жениться на прекрасной дворфе Ды’Шае!
- Ты блять что, совсем дурак! – не унималась Эллис, уже схватив ухват и расположив его между собой и Раммером.
- Что ты все время меня ругаешь, обещала сказать, чем сердце успокоиться, а сама вот ухват взяла, - проговорил капитан.
- Какое сердце, адепты Сайрика вырежут его у тебя и у меня и сожрут на наших глазах, пока мы еще будем живы. Блять, - выругалась ведьма, - ну послали тебя черти на мою голову.
- Так что же делать! – не унимался Раммер.
Лесная ведьма начинала сильно нервничать, нужно было срочно избавиться от Раммера и не теряя времени скрыться в ближайшем большом городе, пока их действительно не нашли, мысль о том, чтобы путешествовать вместе с капитаном, Эллис отмена сразу, потому как, судя по всему, Раммер просто притягивал неприятности, а приключения ждали его на каждом шагу с завидным постоянством, потому что он искал их с неосознанным упорством. Да и вообще, если Раммера ищут убийцы, рано или поздно они его найдут, вопрос только времени, и находиться с ним рядом, этот самый момент Эллис не имела никакого желания. Разум её лихорадочно искал выход из ситуации. Что-то подсказывало ей, что надо немедленно все бросить и бежать, но тогда чего доброго Чеб последует за ней, будет догонять, орать на весь лес, тогда не только адепты Сайрика и тамплиеры их найдут, чего доброго в лесу можно найти что-то пострашнее.
- Так слушай меня, - отозвалась ведьма, - ты хочешь жить долго и счастливо…хотя, наверное, это не получиться и имею в виду долго…так! – она лихорадочно размышляла о непостоянстве всего сущего и о своей незавидной участи, которая ждет ее в ближайшее время, если она не уберется как можно дальше, как можно скорее. Если за Раммером действительно идут адепты Темного Солнца, да еще и тамплиеры, то скорее всего времени почти нет. – Так! – еще раз проговорила ведьма, - я помогу тебе заполучить в жены быстроногую Ды’Шау.
- Что…как? А как же убийцы, ведь они могут найти меня и мою маленькую дворфу и зарезать её, – удивился Чеб. – Я бы не хотел чтобы это случилось, я ведь не всегда могу быть рядом.
- Слушай меня внимательно, - начала ведьма опустив ухват, но не поменяв боевой стойки пьяной цапли, - для магического ритуала приворота, тебе понадобиться нижнее белье твоей возлюбленной!
- Так помедленней! – начал Раммер, - я запоминаю.
- Значит принесешь мне её нижнее бельё, потом, чтобы отвести от тебя карающую руку храмовников, советую изловить того самого сумасшедшего мага, которого ты выпустил.
- Ага, запомнил! – отозвался Раммер, - принести тебе сумасшедшего мага!
- Да нахрена он мне нужен! – взорвалась ведьма, - поймаешь его и сдашь властям, а мне принесешь клок его волос!
- А волосы зачем? – не понял Раммер.
- Это же магия, - отозвалась Эллис, - тут особое нужно действо.
- Ладно, а еще что? – поинтересовался Чеб.
- Лягушачьи лапки найди мне, фунтов этак двадцать! – поговорила Эллис.
- А что они нужны? – поинтересовался Чеб.
- Конечно, нужны! – сообщила ведьма, - кушать-то что я буду!
- Ты что, это же мерзость! – сообщил Раммер.
- Мерзость не мерзость, а я буду как француженка! – сообщила Эллис.
Дело в том, что ощущая себя высокой, одухотворенной, творческой натурой лесная ведьма Эллис в тайне посещала синагогу и учила французский язык, во всяком случае, она искренне верила в то что учит именно его, потому как имела тайное желание уехать на постоянное место жительство именно во Францию. Конечно, где эта самая Франция и как туда добраться, она не имела ни малейшего представления,
- Никогда не слышал, ни о какой Франции, в Фаэруна нет такого государства! – отметил Раммер.
- Естественно нет! – сообщила Ведьма. – Я хочу свалить из Фаэруна.
- Я тебя совсем не понял, так, я, наверное, пошел за сладостями! – отозвался Раммер.
- За чем? – не поняла Эллис.
- Ну за трусами любимой девушки! – поправился он.
- Поспеши военный! – сообщила ведьма, - время идет, судьбу ломать можно, только надо торопиться.
- Уже бегу! – сообщил неистовый капитан и побежал куда-то прямо через окно, выбив стекла и снеся раму.
- Долбоеб! – констатировала Эллис.
Она поставила ухват и лихорадочно начала собираться, надо брать с собой самое необходимое, она уже примерно представляла, что будет делать, сначала она даст длинный круг по лесным тропкам, чтобы адепты Сайрика не нашли её сразу, а затем спрячется в Невервинтере, она поселиться в таверне и переждет с пол месяца, а затем двинет прямо в Балдурс Гейд, где живет её тетя, она побудет у неё немного, с недельку, а затем уже, на неприметном корабле уплывет во Францию, куда давно хотела попасть, а там уже найдет себе симпатичного, голубоглазого блондина, как Ален Делон, или как Бельмондо, такого готичного, как Джеймс Бонд, ну или Тихонов она все равно их не различала. Тут она почувствовала чье-то присутствие, ведьма резко обернулась, и от увиденного громко закричала. Через окно к ней забиралось лесное зеленое чудовище, лицо его было обезображено грязью, а со всего тела свисали мокрые, исходящие зловонием водоросли. Эллис завизжала и запустила в него ухватом. Чудище повисшее в проеме окна, злобно выругалось и свалилось наружу, разбрызгивая зловонную болотную жижу по всему помещению, а затем чудовище полезло обратно, скользя и громко матерясь.
- Да не пугайся ты так! – сообщило чудовище, - это я Раммер.
- Как… - не поняла она, но приглядевшись заметила что это действительно он, - а почему….
- Да это… я в болото провалился! – сообщил Чеб, широко улыбаясь размалеванным лицом.
- А зачем…- начала было она.
- Да я это… вспомнил, что не попрощался, - заметил он. – Спасибо тебе добрая фея!
Прослезившись Раммер изловчился и обнял отстраняющуюся от него ведьму, та ойкнула, и вжала голову в плечи, злобно зашипев от неожиданности и бессилья что либо изменить. Грязные дурно пахнущие мокрые водоросли повисшие на Раммере ошметками перешли на неё, испачкав до неузнаваемости чистую белоснежную рясу.
- Большое спасибо за помощь! – сказал Чеб - я не заставляю себя долго ждать.
- С…с…с…! – пыталась что-то сказать Эллис, оттягивая от своего тела мокрую грязную материю.
- Я забыл, не хорошо выходить через окно! – добавил Раммер, - поэтому и вернулся! Еще раз спасибо!
Капитан в благородном порыве опять нежно обнял ведьму, она смотрела на него немигающими дергающимися глазами. Прибывая в приподнятом душевном состоянии Раммер скрылся в дверном проеме. Эллис смотрела ему в след, нижняя челюсть ведьмы заходила взад вперед, на шее вздулись вены, красноречиво подчеркивая степень её бешенства. Под кожей на скулах задергались желваки.
- Сука, Раммер! – вырвалось у неё, - какой же долбоеб! – не унималась она. – Гнида редкая!
2014