Мы сейчас собираемся продолжить нашу прогулку, но в противоположную от моря сторону – к знаменитой "Зимней луже", о которой я уже писал.
Снова проходим мимо куркаровой скалы. Хорошо видно её слоистое строение. Это ветер "поработал" над песком. А известковые отложения схватили его позднее. Именно, "схватили" – это официальное название процесса превращения смесей в бетонный камень.
Песок этот принесло сюда вместе с евреями из Древнего Египта.
Правда, если по поводу песка мнения учёных сходятся, то по поводу евреев имеются разногласия: некоторые археологи считают, что всё было наоборот.
Что не евреи бежали из Египта, а египтяне бежали из земли Израиля, которую они в древности тоже пробовали завоевать.
Как уже знает читатель, заповедные дюны начинаются прямо от моря, ведь и куркаровые скалы - это окаменевшие прибрежные дюны.
Высота скал достигает в некоторых местах нескольких десятков метров.
Дожди и волны постепенно вымывают из куркара известковое связующее, скалы обрушиваются, а штормы уносят камни в море.
Эти процессы угрожают устойчивости прибрежной территории, и, если не будут проведены срочные меры защиты побережья, могут начаться осадка и разрушение стоящих над морем зданий.
Но об этом в другой раз... А сейчас мы попадаем в буйное цветение нескольких видов растений.
Сначала, примерно первые сто метров от берега, это мелкие цветки прибрежной растительности, но вот уже начинаются величественные фиолетовые ирисы.
У меня, к сожалению, сегодня "на вооружении" только дешёвый мобильный телефон - аккумуляторы хорошей камеры разрядились, а заряжать их сейчас нет смысла.
Правда, всё, как говорится, к лучшему. Маленький внук уже устал, идти по рыхлому песку ему тяжело, приходится посадить его себе на плечи.
Дорожка приводит нас на высокую дюну; растущие на ней ирисы очень красиво смотрятся на фоне моря.
Недавно я писал заметку из Лондона под названием "Кто спас Сент Панкрас", в которой рассказывал о британском поэте Джоне Бетджемене, которому в спасённом им вокзале поставлен памятник, вокруг которого выгравированы несколько строк из его стихотворения "Корнуэльские скалы":
"Deep blue above us fades to whiteness where / A misty sea-line meets the wash of air." - "Уходят блики в голубую даль, где линию туманную морскую прозрачный воздух нежно размывает"...
Перевод мой, так что если не нравится, Джон Бетджемен не виноват.
Вспомнил об этом на дюне, и жена согласилась, что открывшийся вид точно иллюстрирует строки знаменитого поэта.
Эту фотографию я поместил в центре верхней строки коллажа, между снимком фрагмента конструкции Эйфелевой башни в Париже и фрагментом одной из башен королевского замка Шенансо, расположенного недалеко от французской столицы.
Чем вызвано такое соседство, скоро станет понятно.
Дальше дорожка ныряет вниз между дюнами и разветвляется.
Вообще разветвления в этом месте быть не должно, но вот оно – разветвление - есть, зато нет стальных столбиков ограждения маршрута, которое должно здесь быть!
Скорее всего, эти столбики совсем недавно украли – нравы в расположенных неподалёку арабских деревнях вполне оправдывают и даже приветствуют кражу металла всех видов – от канализационных люков до статуй…
А пока что из-за украденного ограждения туристы рассыпались по бесчисленным тропинкам, видимо только-только протоптанным: правила заповедника запрещают отклоняться от маршрута, чтобы не портить тонкий растительный слой.
Мы пошли по самой широкой из тропинок.
Слева на склоне очередной дюны заметил красивые ирисы, которые росли как раз на такой высоте, что если жена сфотографирует нас с внуком, наши головы окажутся на снимке рядом с цветами.
Но нас опередили две пожилые супружеские пары: одна из них стала карабкаться к этим ирисам по склону, оступаясь и соскальзывая назад, калеча подошвами нежную растительность, вторая приготовилась фотографировать своих друзей.
Дама никак не могла сообразить, как ей сесть, чтобы на снимке осталась не только она, но и цветы тоже…
Опасаясь увидеть, как эти "любители прекрасного" усядутся на ирисы, мы пошли дальше.
По дороге сделал ещё пару снимков. Ещё метров через семьсот вышли на дорогу, за которой начинался другой заповедник, "Зимняя Лужа", о котором я уже писал. На всякий случай, снимок кусочка "Лужи" помещён в нижнем правом углу коллажа.
А что же это за гербы, фрагменты башен и флаги на коллаже?
А это то, что называют по-французски "Fler de Lys" - Флер-де-лиз - знаменитая французская королевская лилия, украшающая гербы королевских династий Бурбонов.
Вот только в последнее время совместными усилиями ботаников, историков и археологов установлено, что никакая это не лилия, а самый настоящий, правда, стилизованный ирис.
Не хочу повторять сведения из множества публикаций интернета. Если заинтересовавшийся читатель "пороется" в них, он узнает, как из-за латинизации имени первого христианского короля франков Хлодвига, которое превратилось в Лодовикус (Lodovicus), а затем в Людовик, а позже в Луи (Louis), ирис – признанный знак Хлодвига Меровинга, стал называться цветком Луи (fleur de Louis), впоследствии превратившимся в «флёр де ли» - «fleur de lis», что означает «цветок лилии».
Хочу только показать читателю снимки, которые сделал во Франции и Флоренции.
В верхней строке слева видны обычные, на первый взгляд, христианские кресты на одной из часовен замка французских королей Шенансо. Но если внимательно присмотреться – увидите те же самые ирисы, которых до сих пор часто именуют лилиями.
В той же строке справа видны ограждения Эйфелевой башни, выкованные в виде стилизованных ирисов.
Во второй строке – между только что сфотографированными ирисами, видны их древние изображения на гербе и на щите.
А на снимке, выступающем вправо из прямоугольника коллажа, видны белые флаги с гербом Флоренции – красным ирисом, который тоже считали лилией.
Но вот что интересно: эти "новые" сведения о том, какой же всё-таки цветок стал королевским, были давно известны!
Одним из доказательств этого является небольшое стихотворение Александра Блока, написанное в начале ХХ века:
"Флоренция, ты ирис нежный;
По ком томился я один
Любовью длинной, безнадежной,
Весь день в пыли твоих Кашин?
О, сладко вспомнить безнадежность:
Мечтать и жить в твоей глуши;
Уйти в твой древний зной и в нежность
Своей стареющей души…
Но суждено нам разлучиться,
И через дальние края
Твой дымный ирис будет сниться,
Как юность ранняя моя".
Ну а нам пора возвращаться…