Уже который день подряд он пытался включить здравый смысл.
Наверное ему было бы легче, если бы она чавкала за столом, не принимала душ несколько дней подряд, развела в доме бардак или сделала хоть что-нибудь, что бы оправдать его вдруг вспыхнувшую к ней нелюбовь.
Какое еще глупое слово- " нелюбовь".
Да и "любовь"- тоже, они уже давно не произносили этого слова, оно будто выпало из их разговоров,из обихода их жизни и где-то затерялось.
Он злился. Она не понимала за что и задавала глупые вопросы о работе, о его здоровье, "может он что-то не может ей сказать- так пусть скажет, даже если это самое страшное- она поймет".
Она всматривалась в него внимательно и испуганно, будто желала угадать причину, раздражая его этим еще более.
Он засиживался за компьютером на кухне,поздно ночью, не работал- так, бесцельно лазал по сайтам, дожидаясь пока она уснет и пока он сам почувствует неодолимое желание упасть и отключиться. Она засыпала- он чувствовал облегчение, а потом вдруг она просыпалась через час, два, выходила на кухню налить себе чаю, ничего ему не говоря, будто боясь помешать. Звук кипятка льющегося в чашку и звяканье ложки казались громами, ее тело, в непосредственной близости к нему, фонило, отнимало пространство, и ему стоило больших трудов сдержаться и не крикнуть ей грубо, что бы она убиралась, чтобы оставила его одного, что он ее видеть не может, не может вынести ее присутствие рядом с ним в течении одной минуты и лучше бы ей деться куда-нибудь подальше и даже умереть.
- Я уезжаю в командировку!
- В пятницу?- ее брови поползли вверх.
- В пятницу!- сказал он громче, передразнивая ее интонацию,- Я что объяснять должен?
- Нет, нет. Я соберу тебе вещи,- она направилась в спальню, слышно было как она двигала дверцы шкафа, уронила чемодан.
- Неумеха!- почти обрадованно выплюнул он свою злость в одном слове.
Она сидела на кровати , в спальне, собранный чемодан лежал рядом, вероятно его требовалось только закрыть.
- Послушай,- начала она.
- Что? Если ты опять...если ты спросишь еще раз что случилось, то я уже за себя не отвечаю!
- Так не может продолжаться, ну... как же так... Что...- она зажала себе рот ладонью и заплакала. Ни звука не исходило от нее, только на руку капали слезы.
- Ты специально? Что тут плачешь передо мной? Ты добить меня хочешь вообще, вот этим... всем?
- Нет, нет!- она замотала головой, все так же не отнимая руку от лица.
- О! Нет! Это просто кошмар какой-то!
В прихожей он замешкался надевая обувь и стал зло стучать по полу ногой, с которой не слезал тапок.
- Ну что это за убожество! Надо так довести человека!- на какую-то минуту он и сам абсолютно поверил в праведность своего гнева- лицедейство опьянило его,- Вот же сука, с-с-сука!
Он вышел из дома и свернул было на дорогу, но вдруг обернулся на свою машину, стоящую тут же у подъезда, подошел к ней, открыл багажник и запихнув в него чемодан, пнул со всей силы ногой в колесо: " Су-у-ука!
Пошел к магазину, два раза вынув из куртки телефон и два раза положив его обратно, не сделав ни одного звонка.
Никого об этом специально не предупреждают, но по улицам не гуляют, то есть не слоняются просто так из одного конца в другой. На улицу выходят, что бы куда-то дойти: до магазина или до какого-нибудь транспорта.
Поэтому, если он не решил: ехать ему пора, или вообще ехать никуда не нужно, то магазин- самое подходящее место для него.
Домой он возвращался с бутылкой воды, которая его ужасно отягощала. Не то, что бы она была холодная или мокрая, или выскальзывала из рук, она была ему ни к чему- вынужденная покупка, в принципе ничего особенного, но это выворачивало ему душу, выхолащивало ее попутно и грозило сделать бессмысленным его существование на ближайшее время.
Ее он застал в кресле перед выключенным телевизором. В комнате витал слабый, впрочем, еле уловимый запах сигарет- вероятно она какое-то время назад курила на балконе.
Она обернулась, некрасиво вывернув шею, улыбнулась, кивнула ему приветливо как больному и пошла на кухню.
Он пошел за ней, не раздеваясь, не сняв ботинок, оперся о притолоку двери и сказал: "Пойдем поговорим!"
Вошли в спальню. Он сел , а потом откинулся назад- развалился поперек кровати, предоставляя ей самой решать- сесть ли рядом с ним или остаться стоять.
Она, несколько поколебавшись, присела рядом на край кровати.
Он резко собрал свое тело в сидячее положение и ее обдало знакомым запахом его одеколона и шампуня- всего такого мужского, свежего, манкого и почему-то, сейчас показалось, совершенно не родного.
- Я тебя не люблю,- Он так сказал " не люблю" как можно было только сказать: " не могу",в случае когда человек очень хочет , но не может, вот ну.. никак, а так бы хотел...
- А... А вообще любил? Раньше, в смысле...любил? Или вообще никогда не любил?
- Тебе это так важно?
- Да
- Любил. Ну... не знаю. Любил - не любил. Идиотизм какой-то.
- И...Что?
- А что?
Он остался сидеть на кровати, совершенно не понимая что он сейчас должен делать или говорить.
Она ушла, загремела в кухне тарелками и судя по звуку стала их разбивать, но не кидала на пол, а...
Он выругался тихо, хищно и ринулся в кухню- она стояла и действительно била тарелки, ударяя их о край плиты, как будто это были вареные яйца. Тарелки раскалывались надвое, она складывала половинки и выбрасывала их в мусорное ведро.
- Начинается! Прекрати! Зачем ты это делаешь?- заорал он.
- А они мне больше не пригодятся. Нам...не пригодятся же. Нам же... нет. Хочется избавиться от лишнего. Не нравится? А тебе никак не нравится. Ни так не нравится ни этак!- она заорала бешено и замахнулась на него- может он станет драться с ней, он-сильный мужчина в спортивной форме, с ней- слабой женщиной в форме домохозяйки не дошедшей до фитнеса, может...только один взмах его руки и все исчезнет навсегда или неожиданно станет на свои места, как было прежде.
Он отшатнулся от нее и с усилием пропихнул в карманы руки, сжатые в кулаки: она его провоцирует, это ясно.
В двери спальни щелкнул замок, звук был непривычный- они им так никогда не пользовались. Да и не замок это был- так, щеколда понарошечная,- он закрыл дверь перед ее носом. Она с некоторого времени перестала фиксировать унижения, что бы не разрушиться самой от предчувствия беды быстрее, чем от ее наступления.
Она сделала пару шагов назад, подняла ногу, примерилась и ударила ее со всей силы по двери. Дверь слетела с одной петли. Он сидел на кровати подняв на нее удивленное лицо.
Она быстро натянула плащ в прихожей и еще крикнув в сторону спальни:
"И только попробуй мне звонить! И- никогда!!", вышла резко хлопнув дверью из квартиры.
Никого об этом специально не предупреждают, но по улицам не гуляют, то есть не слоняются просто так из одного конца в другой. На улицу выходят, что бы куда-то дойти: до магазина или до какого-нибудь транспорта.
Поэтому, если она не решил: ехать ей пора, или вообще ехать никуда не нужно, то магазин- самое подходящее место для нее.
Домой она возвращалась с бутылкой воды, которая ее ужасно отягощала. Не то, что бы она была холодная или мокрая, или выскальзывала из рук, она была ей ни к чему- вынужденная покупка, в принципе ничего особенного, но это выворачивало ей душу, выхолащивало ее попутно и грозило сделать бессмысленным ее существование на ближайшее время.
Дверь оказалась незаперта. Он сидел в той же позе, как она его оставила.
- Извини,Валентин, я погорячилась...-улыбаясь она посмотрела на дверь, висящую на одной петле,- Ух, хм...- ямочки на ее щеках были очаровательны.
-Гхкм...,- Нечто похожее на интерес промелькнуло на его лице: Уже который день подряд он пытался включить здравый смысл