Сыну было 2 года 9 месяцев. Играя дома, он вдруг неожиданно начал читать вслух стишок:
- Наша Таня громко плачет, уронила в речку мячик!..
- А дальше? - спрашиваю я его.
- Дальше?... А дальше на мяч прыгнула лягушка и сказала "Ква-а!!!"... И девочка заплакала.
Слово "ква" прозвучало просто оглушительно.
Меня позабавила эта интерпретация. Позже, когда я открыла детскую книгу со стихами Агнии Барто, то увидела, что там на картинке, действительно, изображён плавающий в воде мяч, на котором сидит большая зелёная лягушка, а возле воды стоит вытирающая слёзы Таня.
С раннего возраста мы включали сыну послушать подборки песен из различных детских кинофильмов и мультфильмов.
Они звучали фоном, пока он играл.
Некоторые песенки ему особенно нравились, и, когда он был совсем маленький, реагировал на них особой радостью, звуками и жестикуляцией. Больше всего его веселила песенка водяного "Я водяной, я водяной, поговорил бы кто со мной...", а под "Крылатые качели" и "Прекрасное далёко", напротив, начинался громкий и безутешный рёв.
Так вот, когда он уже подрос, то стал эти песенки цитировать. Именно цитировать, а не повторять. Это началось примерно с 2-х лет.
Например, если его что-то настойчиво заставляли делать, уводили с улицы, когда он этого очень не хотел, он с горечью восклицал: "Эх, жись моя - тянка!" (жестянка).
Если вытаскивали из ванны (а воду он очень любит), он возмущённо говорил: "Я - ной!" (водяной).
Если он хотел на улицу, устав от игр в тесной квартирке и соскучившись по обществу детей и свежему воздуху, он начинал бесцельно сновать взад-перёд по комнате, сплошь заваленной игрушками, коробками, бумагами и прочими атрибутами его бурных игр, повторяя: "Вот так вот мы шагаем по просторам!"
А однажды весной, когда растаял почти весь снег, и лужайки вдоль аллеек превратились в глубокие и грязные лужи, полные мокрого снега, мусора и многочисленных продуктов выгула собак, сын резво от меня убежал, весело вприпрыжку подскочил к одной из таких луж, больше напоминающей настоящее болото, но на этом не остановился.
А радостно забежал в самый центр вонючей лужи, поскользнулся, с плеском в неё сел и громко, звонко, с жизнерадостным задором воскликнул:
- Фу, какая гадость!!!
Пришлось экстренно вынимать его из лужи и тащить домой, чтобы там как можно быстрее стянуть с него всю эту вонючую мокрую одежду и срочно поместить её в стирку.
Всю дорогу мокрый сын, одежда которого источала непередаваемый "аромат", отчаянно упирался и сопротивлялся, норовя убежать то на качели, то залезть к другим детям в песочницу. Родители и бабушки смотрели на нас осуждением. Одна даже довольно нелицеприятно высказалась в наш адрес.
Тогда моё настроение, конечно же, было не самое лучшее. Тем более, что это был не первый и далеко не последний подобный случай. Но теперь, когда я вспоминаю этот громкий плеск, этот звенящий жизнерадостный возглас, мне становится очень смешно.