О that you were your self! but, love, you are
No longer yours than you yourself here live;
Against this coming end you should prepare,
And^your sweet semblance to some other give:
So should that beauty which you hold in lease
Find no determination; then you were
Your self again after yourself s decease,
When your sweet issue your sweet form should bear.
Who lets so fair a house fall to decay,
Which husbandry in honour might uphold
Against the stormy gusts of winter's day
And barren rage of death's eternal cold?
O, none but unthrifts: dear my love, you know
You had a father, let your son say so.
О, пусть бы ты принадлежал себе! {*} Но, любовь моя, ты
не дольше будешь принадлежать себе, чем ты сам живешь
_на этом свете_ [здесь].
К неминуемому концу ты должен готовиться
и свой милый образ подарить кому-то другому,
чтобы красота, которую ты получил в аренду,
не имела окончания; тогда ты стал бы
принадлежать себе снова после своей смерти,
когда твой милый отпрыск воплотит твой милый облик.
Кто позволит такому прекрасному дому прийти в упадок,
когда бережный уход мог бы достойно поддержать его
вопреки бурным ветрам зимнего дня
и опустошительному наступлению вечного холода смерти?
О, никто как моты! Возлюбленный мой, помни:
у тебя был отец; пусть твой сын скажет то же.
{* Другое возможное толкование: "пусть бы ты оставался собой".}
Себе принадлежать - завидна честь...
Но до поры, пока хозяин жив...
Любовь моя, ужель сомненья есть? -
Краса умрет, владельцу отслужив.
Готов будь милый образ подарить
Потомку как святую благодать,
Чтоб этим действом красоту продлить,
Чем собственность навеки отстоять.
Позволить мог бы ветру только мот
В упадок привести прекрасный дом,
Когда возможен бережный уход,
Чтоб зимний холод не прижился в нем.
Ты должен память об отце сберечь...
Пусть сын твой сыну ту же скажет речь.