Владимир Голдин
РЕАБИЛИТАЦИЯ
Старый приемник, всеми забытый, стоял под кроватью, покрывался пылью и ржавчиной, и никто на него не обращал внимания до тех пор, пока в доме не начали делать генеральную уборку. Когда я извлек его на свет и поставил на пол среди комнаты, то он вызвал всеобщее удивление в семье, как будто бы в дом вернулось живое существо, о жизни которого уже начали забывать.
- Ах, какая старая развалина, - удивилась мама.
Сестра, привыкшая к современному транзистору, посмотрела на него с высоты своего роста, ощупала взглядом облезлые бока, и отошла к своему элегантному «Соколу». Мысленно сравнила их, усмехнулась.
- Да-а-а! - сказал отец, - апробировать бы его не мешало.
Я поднял его на стол, смахнул пыль. Сделал антенну, подключил в электросеть. Радиоприемник долго молчал, прогревая свое промерзшее тело, одноглазо освещая потрескавшуюся шкалу управления. Потом длинно трещал, свистел и шипел, как бы просыпаясь от глубокого сна - потягивался.
Рычаг настройки начал скользить по невидимым нитям, опоясавшим землю, под ним оживал то голос Москвы, то свист морзянки, то шум многих радиостанций на многих языках и диалектах. Мы остановили свой выбор на концерте мастеров искусств. Передавали Первый концерт для фортепьяно с оркестром Рахманинова.
Первые звуки концерта, исполненные оркестром, и полное силы вступление фортепьяно наполнили комнату. Музыка заставила всех притихнуть и сосредоточиться, она увлекла всех. Сестра отложила свой «Сокол», который не имел коротких волн и «ловил» только центральные и местные передачи. Все смотрели на светящуюся шкалу с видом озера Байкал и никто уже не обращал внимания на облезлые бока, на пятна на «лице» радиоприемника, на непонятное название «Рекор». Все слушали. Каждый думал о своем, кто о концерте, а кто вспоминал события, связанные со «старой развалиной».
Когда концерт закончился, мама первая внесла предложение:
- А ведь он еще живой, можно прикрыть его скатеркой и поставить на тумбочку.
Все промолчали. Старый приемник снова взобрался на своё прежнее место.
1965.