Книга, о которой я сейчас отзовусь, называется «Пушкин. Тайные страсти сукиного сына», автор Мария Баганова (Москва, изд-во АСТ, 2015, 352 с.)
Я настолько наполнена чувством брезгливости от прочитанного, что меняю название этого сочинения на другое, более подходящее по содержанию - «О Пушкине. Тайные страсти сукиной дочери».
Прошу прощения у читателей за многословность, но коротко написать о прочитанной мной книги М.Багановой не удастся. Думаю, краткий отзыв получится, если эту книжку порвать на мелкие кусочки и выпустить в форточку на волю ветра. То есть - откуда надуло, туда и лети!
«О ПУШКИНЕ и ТАЙНЫХ СТРАСТЯХ сукиной дочери».
В предисловии к своему исследованию о «Борисе Годунове» Анри Труайя написал: «Даже гениальный писатель недолго может сопротивляться опьяняющему искушению использовать легковерие читателей».
Марии Багановой гениальность даже не светит, но она легко опьянилась возможностью «использовать легковерие читателей», сочинив книгу, которую я имела несчастье (и счастье) прочитать.
Несчастье - потому что до сих пор испытываю ощущение глубокой гадливости.
Счастье – потому что я НЕ принадлежу к той части легковерных читателей, о которых упомянул Анри Труайя, но на которых рассчитывала М. Баганова.
Поэтому считаю себя обязанной защитить добрую память об А.С.Пушкине от подобных инсинуаций*!
Я купила эту книгу в книжном магазине в отделе мемуаров, хотя её надо было бы поместить на полки с фантастикой и психиатрией.
Почему с фантастикой? Потому что фантастика – это авторская выдумка о несуществующем, а в книге Багановой сюжет завязан на выдуманном (фантастическом) дневнике.
Почему к психиатрии? Потому что главный персонаж, резюмирующий дневник (некий Спасский Н.Н.), и сама Автор «сочинения» (от слова «сочинять», оно же «придумывать») имеют ярко выраженный психический сдвиг по фазе.
С первых страниц для меня стало очевидным, что Автор всеми возможными ей средствами и явно злонамеренными обобщениями старается подвести читателя к убеждению, что Пушкин не великий поэт нации, не светлый представитель русской поэзии, а всего лишь психически ненормальный человек, отягощённый психопатической наследственностью, что она (автор) методично пытается "доказать".
Таким доказательством стал якобы личный дневник Ивана Тимофеевича Спасского, куда тот записывал сведения о своих встречах с Пушкиным, а также всё то, что слышал о поэте от посторонних лиц (иначе, сплетни).
Так как Иван Тимофеевич Спасский был реальным историческим лицом, уважаемым учёным, врачом семейства Пушкиных, то М.Баганова, стараясь, видимо, уберечь себя от возможной критики (это не я, это он, он!), а также придать большей достоверности своему фантастическому сочинению, пишет от лица доктора И.Т.Спасского:
« ...Помимо воли моей и моим убеждениям пришлось мне стать собирателем сплетен, не с целью передать их дальше, а только ради того, чтобы знать больше о положении дел драгоценного моего пациента», стр. 277.
В общем, сюжет таков: в 1929 году неизвестный сельский врач (якобы потомок И.Т.Спасского,) находит в семейном архиве дневник – «волей обстоятельств достался мне старинный архив моего двоюродного деда ...», и на основе дневниковых записей прадеда этот доморощенный психиатр составляет патографический*** портрет нашего великого поэта.
Говоря попросту, прочтя дневник, этот больной на голову врач делает вывод, что Александр Сергеевич Пушкин не был светлым гением, как мы (наивные) думаем, а был обыкновенным психопатом. И психопатами были все в его роду («среди моих предков тоже были безумцы», стр. 243): прадеды по линии отца и матери, бабушки и дедушки, родители, дядья и тётки, брат Пушкина и даже сестра («у сестры я наблюдал начало помешательства»).
Если с характеристикой Льва Сергеевича Пушкина (а любовь к выпивке из области психики) ещё можно согласиться, то вывод о ненормальности Ольги Сергеевны явный бред потомка Спасского (он же М.Баганова). О сестре Пушкина в дневнике приводится лишь одна запись о том, что накануне свадьбы Ольга Сергеевна убежала из дома, чтобы обвенчаться с женихом. Это доказательство безумия???
Автор сознательно умолчала об истинной причине поступка Ольги Сергеевны, которая "не стерпела глубоко оскорбительной выходки" со стороны родителей. К тому же после венчания молодой муж привёз отвез супругу обратно к родителям. Это образец безумия или авторская подтасовка фактов?
Даже родным Натальи Николаевны Гончаровой досталось от автора: об её отце Николае Афанасьевиче сказано: «Он болен давно. Безумен.» О её матери Наталье Ивановне «... а мама пьёт ... порой с лакеями, чтоб не пить в одиночку.» Стр.243.
К последнему поясню: Надежда Осиповна (мать Натали) "пила по лечебнику", то есть пила лечебные отвары сама и поила ими дворню. ((Записано Бартеневым в "Рассказах о Пушкине" со слов Пушкина Соболевскому).
Жизнерадостный Пушкин, со всей страстью отдававшийся вдохновению, которое способствовало рождению его изумительных произведений, по воле М.Багановой называет кормившее его вдохновение - «дрянью». («Так этой осенью та дрянь ко мне не пришла», стр.264)
Известно, что после гибели Пушкина никто из его современников не удосужился по свежей памяти написать о поэте воспоминания. Даже «друг бесценный» Иван Иванович Пущин спохватился об этом через двадцать лет. Первые биографы Пушкина (П.В.Анненков и др.) по крохам собирали о поэте биографические сведения из писем самого Пушкина, писем его адресатов, а также из написанных (после смерти поэта) воспоминаний современников.
Получается, что М.Баганова просто мастер компиляции** - она с лёгкостью берёт целые куски из воспоминаний о Пушкине и (даже не изменив взятый текст на свой авторский) вкладывает их в уста Александру Сергеевичу. Смешно и нелепо читать, как поэт рассказывает о себе Спасскому точь-в-точь теми словами, которые увидят свет лишь через много лет после его гибели. Это пример психического расстройства Пушкина или автора?
Примечательно, что когда Автору не хватает негатива из пушкинианы для продолжения текста, она применяет дешёвый приём неопытного литератора - ссылается на свой вымышленный дневник, ловко сваливая несвязность отдельных глав на утерянные или нечитаемые страницы:
«Здесь край листа оторван и несколько предложений пропало из рукописи.» Стр. 89.
«Здесь в рукописи снова наличествует перерыв: один из листов залит чернилами так, что слов почти невозможно разобрать». Стр.95.
«Тут снова в рукописи перерыв, но совсем незначительный, словно кто-то оторвал низ листа на самокрутку ...» стр. 267.
«В этом месте повествование обрывается. Конец рукописи утрачен.» Стр.332.
Литературно неуместны повторы, касаемые внешности Пушкина (то ли память у автора плоха, то ли Автору нравится эта особенность внешности Пушкина?): «длинный нос, толстые губы» встречаются так же часто, как и «резкие морщины», «потухший взор», «желтизна лица». Это тоже признаки психического отклонения?
Повинуясь воле Автора, доктор медицины Спасский целенаправленно заводит разговоры с друзьями, с коллегами, со знакомыми, с пациентами для выведования у них подробностей интимной жизни Пушкина. К примеру, в беседе с лицейским врачом Ф.О. Пешелем (умело направляя собрата по медицине в сторону темы) он узнаёт о лицеисте Гурьеве, который однажды «был застигнут надзирателем в самый пикантный момент его любовного свидания с двумя другими лицеистами». «Двое друзей Гурьева убежали, а он сам с дерзким выражением лица остался на месте». Стр. 170.
И далее: «Юный Пушкин, узнав об исключении из лицея близкого друга, несколько дней проплакал в своей постели. Так что сами гадайте, кем были те двое сбежавших». Стр.171.
Ничего не доказано, одни слова и намёки, но тень на поэта брошена, а это (по мнению автора) весомый кирпичик в стене общего диагноза о психическом развитии А.С.Пушкина. Даже лицейская жжёнка, которую для веселья готовили лицеисты, повод для М.Багановой усомниться психическом здоровье юного Пушкина.
Иван Тимофеевич Спасский, будучи домашним врачом Пушкиных, часто бывал в их доме, наблюдал Наталью Николаевну в процессе беременностей, иногда обедал вместе с Пушкиными, иногда Пушкин сам ездил к нему обедать, это исторические факты, но в книге М.Багановой этот врач выглядит просто нездорово-любопытным и даже до неприличия прилипчивым «другом» поэта и следует за ним буквально по пятам, не забывая заносить в свой дневничок-кондуит подробности встреч и разговоров.
Пушкин, наоборот, показан болтливым простаком, который с полвопроса Спасского начинает тут же подробно раскрывать ему свою душу, свои взгляды, интимные моменты семейной жизни своей и родственников. И, разумеется, это всё рассказывается словами из будущих воспоминаний о нём. Сие показатель ненормальности кого - Пушкина, Спасского или Автора?
По всему было видно, что Автору доставляет удовольствие обрушивать на Пушкина обилие порочащих его эпизодов. Но этого ей мало, чтобы окончательно убедить (добить) читателя в достоверности написанного, она принуждает Пушкина в разговоре со Спасским вспомнить анекдот из жизни своего предка Ганнибала.
«Однажды маленький арап, то есть мой прямой потомок по матери, сопровождавший Петра I в его прогулке, остановился за некоторой нуждой и вдруг закричал в испуге: «Государь! Государь, из меня кишка лезет». Пётр подошёл к нему и , увидя, в чём дело, сказал: «Врёшь: это не кишка, а глиста», и выдернул глисту своими пальцами.» Стр. 251.
Зачем? За-чем??? Для чего вставлен в повествование этот пошлый анекдот? К Пушкину он не имеет никакого отношения, к Спасскому тем более, разве что ... сие приятно самой М.Багановой?
Далее, изо всех сил черня Дантеса (добивать, так добивать!), называя его «содомитом» (это ещё мягко сказано), М.Баганова переходит границы благоразумного очернения и опять вставляет в текст совершенно ненужную подробность:
«Одержимый патологической ревностью Пушкин нарочно посещал те бордели, что и Жорж Дантес ...» стр. 348.
«Узнал я об этом от девок из борделя, в который он захаживал. Они рассказали мне по секрету, как их верному другу, что Дантес платил им большие деньги за то, чтобы они по очереди лизали ему сраку, которая была разорвана и кровоточила точно так же, как у моих ****ей, когда их беспощадно е*бли в жопу». Стр.297.
Трудно, тяжело, горько и противно читать сочинение М.Багановой почитателю А.С.Пушкина, к коим я себя причисляю ... я и так заставляла читать это сочинение усилием воли, но после вышеприведённой подробности (о Дантесе) мне и вовсе захотелось метнуть книжку в костёр. Первый раз в жизни я согласилась с желанием Фамусова «собрать все книги бы и сжечь». Нет, все не надо, а вот эту – непременно!
Предок Спасского сетует на то, что его прадед в силу неразвитости психиатрической науки того времени «не мог сделать объективный анализ личности поэта».
Далее: «К сожалению, у записок моего прадеда отсутствует окончание, и поэтому нам неизвестно, какие выводы он сделал».
Зато он, никому не известный сельский врач, на основе этого дневника (без многих страниц и окончания) «дал себе смелость закончить труд моего предка, проанализировав и обобщив его записи. Результат этой своей работы я выношу на ваш суд». (Все цитаты на стр. 7).
Неуважаемый потомок (он же М.Баганова), я прочла вашу работу, и мой суд не в вашу пользу.
Известно, что незадолго до своей гибели Александр Сергеевич Пушкин получил беспардонный пасквиль от своих злобствующих врагов. Этот пасквиль подверг чувствительную душу поэта страданиям и подтолкнул его к дуэли.
179 лет спустя к пасквилю 19 века добавился новый. Если в первом Пушкина назвали рогоносцем, то в этом - бездоказательно назвали психически ненормальным. Александр Сергеевич Пушкин (и скомпрометированный автором Иван Тимофеевич Спасский) не может постоять за свою честь и защитить себя хотя бы меткой эпиграммой (ведь женщин на дуэль не вызывают). Выходит, Автор заведомо рассчитывала на свою безнаказанность?
Легко отыскивать в людях грехи, но не проще бы вглядеться в зеркало? Может, всё, чем Автор наделила Пушкина, плоды ЕЁ больного воображения? Или она пошла на поводу нынешней моды - чернить белое и белить черное? Тогда ей самой надо к психиатру.
Я всё же прочитала книгу до конца и закрыла её с ощущением смачного плевка в душу. Стало обидно за Александра Сергеевича, которого выставили «патологическим ревнивцем, циклотимической личностью, депрессивным психом, фетишистом, сексуальным маньяком, эротоманом, венерическим больным, гомосексуалистом, суицидальником, носителем «комплекса Квазимодо» ... да что там перечислять. Эта книга есть в продаже, есть в Интернете, читайте сами, уважаемые читатели, и делайте выводы.
Я посмотрела тиражи этого издания, их два: первый 6500 экз., второй 1500. Итого 8000 читателей, которых Автор хочет обмануть. Уважаемые читатели, не поддавайтесь, сохраните в себе добрую память об Александре Сергеевиче!
Мне очень хочется поверить, что Мария Баганова (может, даже в этой жизни) пожалеет, что облила Александра Сергеевича грязью, высосанной из собственного уже обсосанного пальца. Хотя, сильно сомневаюсь. Как сказал Пушкин: "Только идиот, только дурак не меняется."
В последнее время (особенно с развитием Интернета) появилось большое количество доморощенных исследователей творчества Пушкина и его биографов. По мере возможности я читаю эти сочинения и с горечью констатирую, что положительных мнений о Пушкине очень мало, всё больше негатива и откровенных выдумок. Мы знаем, что Пушкин не был ангелом, но даже среди прочих фантастических сочинений о нём, книга М.Багановой выделяется бездоказательным очернением великого поэта.
А бездоказательно потому, что в её книге (об известном историческом лице) нет списка библиографических документов, подтверждающих используемые цитаты (если можно так назвать прямую речь персонажей и тексты от автора), а если их нет, то всё написанное в книге - вымысел автора, про который можно сказать словами русской пословицы: «свинья грязь везде найдёт». А значит, термин "потографический" можно смело применить и к самой Марии Багановой.
Что касается Александра Сергеевича, то закончу свой отзыв другой русской мудростью: «К золоту дерьмо не подмешаешь». Поэтому, не взирая на пасквиль г-жи Багановой, Александр Сергеевич всё равно останется светлым гением и национальной гордостью.
В заключении приведу слова Максима Горького: "Читайте почаще Пушкина", "любите простую и глубокую поэзию гениального поэта", "таланта здорового и оздоровляющего".
Вот так, г-жа Баганова - "таланта ЗДОРОВОГО и ОЗДОРОВЛЯЮЩЕГО"!!!
Примечания.
* - Инсинуация — злостный вымысел, тайное подстрекательство, нашептывание, преднамеренное сообщение ложных отрицательных сведений.
** - Компиляция - сочинение, написанное НЕ на основании самостоятельного исследования, а на основании чужих работ; обыкновенно представляет не что иное, как пересказ прежде написанного, и потому не дает ничего нового.
*** - Патографический, патография – критика литературных произведений с точки зрения исследования психики их автора.