Лекция 37 Здравый смысл Смысл жизни
Каждому человеку характерны устремления и опасения. Считается, что мечта – это несбыточная надежда, но люди не перестают мечтать. И это прекрасно! Ибо желание победить собственную слабость, пассивность, мечта добиться чего-либо, пусть даже недостижимого, отличает настоящего человека. И не обязательно искать приключений ради приключений. Хотя и говорят, что судьба благоволит отчаянным, но полнота жизни не обязательно предполагает героическую победу над стихией или незначительными жизненными неурядицами и обстоятельствами – работа мысли, достижение гуманной цели вот что украшают жизнь сильнее. И не надо забывать, что иногда поступки сильнее слов и богач не тот, кто имеет много, а тот, кому хватает!
Здравый смысл и интуиция отвечают на вопрос чем заниматься, а логика – «как». В поисках путей реализации мечты лучше всего полагаться на разум. Но само решение лучше принимать на основе чувства. Доверяйте интуиции, живите полнокровно! Это врожденный инстинкт с помощью которого человек может принять верное решение. Любопытно - в делах сердечных больше полагаются на интуицию, в работе и повседневной жизни - на логику.
Есть немало разновидностей интуиции. Бытовая - сродни проницательности, способности «почуять спинным мозгом». В науке - не обойтись без технической. В творчестве без художественной. Врачи, педагоги, следователи доверяют профессиональной интуиции. Интуиция имеет неограниченный доступ к подсознанию и находит нужную информацию игнорируя логические ступеньки. Именно такое состояние является вдохновением или озарением. Конечно для «озарения» необходимы «багаж знаний» и «склад ума». Очень часто мы сами рубим на корню нелогические решения, хотя что-то внутри нас говорит в пользу обратного. Мы сами лишаем себя перспективы. А если просто допустить, что мир далеко выходит за рамки наших логических представлений?
В неразумности и в своем первобытном зверстве человек может быть страшнее любого животного - талантливейшие люди со временем могут стать никому не нужны ибо мир жесток и он всегда был таким. Он подчас убивает всё творческое начало в человеке, навязывая стереотипы, так как ничто не вечно. От идеализма легко перейти к садизму.
И тут интересно обратиться к изысканиям специалистов в области психологии.
В книге «Гениальность и помешательство» Ламброзо прямо заявил, что между помешанным во время припадка и гением, создающим свои произведения, существует полнейшее сходств. Моцарта, Шумана, Бетховена и Глюка, Наполеона, Байрона, Шиллера - всех этих незаурядных личностей можно считать, как минимум, невротиками, ведущими себя примерно так же, как пациенты лечебниц для душевнобольных. От грандиозного скандала Ламброзо спасло только то, что все упомянутые в книге давно перешли в мир иной и не могли возмутиться тем, что их фактически объявили помешанными.
В самом деле, людям гениальным бывают присущи частые смены настроения, рассеянность, повышенная чувствительность к мелочам, безграничное стремление к почестям и славе, злоупотребление пагубными привычками и сложные отношения с религией вплоть до полного ее неприятия – все то, что роднит их с помешанными. Однако надо сказать, что все гении безумны, разумеется, невозможно.
Дополнительными факторами для возникновения гениев и безумцев Ламброзо считал погодные, географические и национальные причины. Он считал, что обострение «творческой деятельности» и психических припадков приходится на весну, а далее до зимы неуклонно сокращается. Что касается географии, то наибольший процент людей, подверженных крайностям душевного состояния, приходится на страны с неровным, гористым рельефом. А среди жителей равнинных, территорий рождается куда меньше незаурядных талантов и душевнобольных. Ламброзо не пожалел даже собственную нацию: - он подсчитал, что евреи находятся на первом месте в мире по числу гениев и психически больных. И объяснил это двумя причинами: - еврейский народ многие столетия был гонимым и потому прошел нечто похожее на естественных отбор. Кроме того, родители этой национальности давали детям лучшее образование, какое могли себе позволить. Видно недаром сказал поэт: - Горе от ума. Ламброзо подсчитал, что на 384 нормальных еврея приходится один сумасшедший, тогда как среди других национальностей процент безумных ниже более чем в пять раз.
Связав сложными нитями природную среду и гениальность. Ламброзо задумался о возможности связей между биологическим типом человека и его склонностью к преступлению и даже придумал прибор для антропометрических измерений - краниограф. К внешним чертам «человека преступного» психиатр относил нависающий лоб, переразвитые скулы и челюсти, приплюснутый нос и разнообразную асимметрию лица. В самом деле, человек с подобной физиономией вызвал бы у всякого встречного опасение, не бандит ли он. Кроме неприятной наружности прирожденных правонарушителей Ламброзо обозначил также присущие им черты характера: - отсутствие нравственного чувства и семейных привязанностей, равнодушие к мнению общества, страсть к азартным играм, легкомыслие и тщеславие. Особой чертой многих преступников был необычно высокий болевой порог – причиняемую боль они как будто не замечали и могли долго терпеть ее без всякого видимого дискомфорта.
В стройную теорию не укладывались только представительницы прекрасного пола. Их склад личности мог быть незаметным внешне, зато вполне отражался в характере. Ламброзо исследовал многих преступниц, которые не просто обладали приятной наружностью, но также умели вызвать доверие к себе буквально у любого человека. При этом всем им были свойственны патологическая лживость, сексуальная распущенность и крайняя жестокость – гораздо большая, чем у мужчин того же склада.
Ламрозо считал, что каждый правонарушитель с рождения имеет в организме бандитский ген, который и определяет всю его криминальную биографию. Перевоспитание таких людей Ламброзо находил бессмысленным и считал, что их необходимо вычислять с детства и удалять из общества на необитаемый остров, а тех, кто пойман на уголовном деянии, сразу же лишать жизни. А вот социальный фактор в формировании характеров «отбросов общества» ученный совершенно отметал, за что был неоднократно порицаем коллегами.
Не остались без внимания психиатра и революционеры. Он именовал их «анархистами», подразумевая бунтовщиков любого сорта в любой стране мира. Ламброзо однозначно характеризовал революционную деятельность как преступление, причем наиболее опасное для любого государства в мире, поскольку оно затрагивает не только частных лиц, но и общество в целом и отрицательно сказывается на социальной нравственности во взаимоотношениях между гражданами, тем более на положении страны, охваченной мятежом. Ибо, считал он, «революция никогда не останется в разумных границах и, раз начавшись, уничтожит все основы общества». Именно за описание преступной природы любой революции Ламброзо ненавидели идеологи советского государства.
История показала, что в человеческом обществе исторически сложились разные идейные, духовные и религиозные течения. Сделать из них одно не получится, а вливаться одному в другое нет смысла, так как у человека всегда должен быть выбор и в споре рождается истина. А человек сам по своим возможностям и способностям выбирает, как жить и кому и чему верить. Ибо человек – человек разумный – гомо сапиенс. Я с некоторым скептицизмом отношусь к политическим партиям с их крикливыми руководителями, а также к церкви и к самим священникам, так как считаю все эти образования далёкими от Бога. Проще говоря, Бог сам по себе, и к нему имеет отношение только Вера в Бога. Но признаю моральный статус всех конфессий как необходимость для гармоничного, поступательного развития человека и человеческого общества. Религии создали законы человеческого общежития и сохранили душу человека с первобытных времен до наших дней. Мысль человеческую не остановить, главное чтобы человек всегда руководствовался здравым смыслом, а не «скоропортящимися» модными бреднями, о которых хорошо сказал поэт Денис Давыдов: -
Всякий маменькин сынок, Всякий обирала,
Модных бредней дурачок, Корчит либерала!
Арт Ангелуа 14.02. 16 г.