На станкостроительном заводе возникла проблема с рабочими кадрами. Она в 1992 году коснулась многих предприятий. Переход на «рынок» в стране заставил предприятия, ещё не ставшие акционерными обществами и обществами с ограниченной ответственностью в буквальном смысле слова «выживать». Понятно, что работники стали искать рабочие места, где лучше.
- Что с рабочими кадрами у нас случилось, Юрий Филиппович?- спросил начальника отдела кадров директор завода Михляев.
- Бегут, Аркадий Ефремович!- ответил кадровик.
- Почему бегут от нас, а не к нам? На соседний завод сколько уже наших станочников перебежало?
- Много, Аркадий Ефремович. Они там сократили лишних людей, пенсионеров торжественно проводили на заслуженный отдых, избавились от пьяниц и прогульщиков, повысили заработную плату и на освободившиеся рабочие места принимают молодых ребят, окончивших профессионально-техническое училище по профессии "Станочник широкого профиля".
Не дослушав до конца монолог кадровика Мешкова, директор поднял телефонную трубку:
- Ангелина, соедини меня срочно с директором училища Шубиным.
- Будет незамедлительно исполнено, Аркадий Ефремович.
Секретарь не шутила, через несколько секунд на проводе появился Шубин.
- Добрый день, Владимир Иванович! Выручай, дорогой товарищ. Не поможешь- придётся мне с моим начальником отдела кадров идти работать за станок. Больше некому
- Чем я тебе, Аркадий Ефремович, могу помочь? Подскажи.
- Подготовь для меня группу станочников. Я сейчас дам указание, чтобы мой кадровик переговорил с нашими работниками и работницами на предмет направления их детей после восьмого класса на обучение в твоё училище. А ты их быстренько обучишь.
- Быстренько не получится. Если давать им среднее образование, то это три года.
- Надо минимум год, а то и полгода. Обучи их только на профессию.
- Договорились.
Положив трубку, директор обратился к Мешкову:
- Ты всё слышал, Юрий Филиппович? Действуй. Не мне тебя учить.
Возвратившись в свой кабинет, начальник отдела кадров вызвал к себе недавно принятого ведущего инженера по подготовке кадров Галкина. Евгений Олегович ранее работал инструктором в горкоме партии. Курировал городскую промышленность, был, само собой разумеется, знаком с директорами предприятий. Поэтому, когда Борис Николаевич Ельцин партию разогнал, с трудоустройством его проблем не возникло. Другое дело, что он делать ничего не мог, как давать указания и беспрекословно подчиняться своему богу – первому секретарю горкома партии. В армии служил заместителем секретаря комсомольской организации части, после службы устроился инструктором в горком комсомола, а потом, окончив Высшую партийную школу, перебрался в горком партии. И работал бы там до самой пенсии, если бы «на его голову» не свалился ГКЧП, с вытекающими последствиями. Получив «пинка» в горкоме, оказался в кадрах одного из ведущих предприятий города.
- Евгений Олегович, тебе партийное задание, - улыбаясь сказал Мешков.- В отличие от меня, ты-то партбилет не сдал ещё?
- Как можно! Наши ещё вернутся, не всё потеряно. А что надо делать?
Тут начальник стал популярно объяснять своему подчиненному, что от того требуется, чтобы выполнить в кратчайшие сроки задание директора. Для начала взять личные карточки, пересмотреть их, выбрать работников, имеющих детей, по возрасту заканчивающих восьмой класс. Переговорить с родителями. Уговорить их, чтобы дети не шли в девятый класс, а поступили бы в местное профтехучилище. Работать надо с ними очень вежливо, а с их детьми – тем более. Выяснить у последних их желание. Без желания - труд кадровика окажется напрасным. При получении согласия, брать у родителей соответствующие заявления на имя директора завода. Печатать направления в училище и передавать их в руки родителей. Направления выдавать бесплатно.
Галкин внимательно выслушал своего нового «шефа» и сразу же приступил к выполнению столь ответственного задания, попросив при этом, ему не мешать. На что получил согласие. Вместо проверки личных карточек работников, ведущий инженер-кадровик поехал в две подшефные школы, хотя его туда никто не посылал. Директора школ вначале обрадовались, они не знали куда девать, с их слов, нескольких «балбесов», не желающих дальше учиться. Но потом поняли, что избавятся с помощью доброго кадровика только по одному, у которых один из родителей работал на заводе, а с остальными придётся мучиться и дальше.
На следующее утро Галкин пригласил к себе маму Вани Муращенкова и папу Гриши Гурина. Узнав причину их вызова в кадры, оба родителя готовились «благодетеля» расцеловать. Они не находили слов для благодарности. А разве в таком случае нужны одни слова? Чего-то ведь явно не хватает. Так они считали.
- Дайте направления нашим детям в училище, пусть их там примут, - в один голос произнесли родители, - а мы перед Вами в долгу не останемся. Только пожалуйста, не приглашайте к себе их, мы за них всё сами сделаем.
- Но в таком случае получается, что мы в итоге получим двух «котов в мешке»?
- Моральный вред мы Вам лично компенсируем.
Вспомнив о том, что начальник дал ему полную свободу действий, Евгений Олегович больше вопросов задавать не стал. Тем более, что собирался на День рождения жены купить дорогой подарок. А денег своих не хватало. Таким образом, два станочника он уже зарезервировал для своего завода. Оставалось ещё восемнадцать. По словам директора училища, группа должна состоять не менее чем из двадцати учащихся. Дальше пришлось поднимать личные карточки работников. Необходимых карточек на столе у кадровика лежало тридцать шесть."Как хорошо, - думал про себя кадровик,- есть из кого выбирать".
Выбирал тщательно, но … только по принципу, известному самому выбирающему: не все родители могли понять, в чём дело. Однако везло тем из них, кто оказался более догадлив.
Первой в кабинет кадровика зашла мама Родиона Дудина. Мальчик учился в школе не плохо, но его обижали одноклассники. Будучи из бедной семьи он одевался не так как другие, не курил, потому что на сигареты денег не имел. Сам хотел пойти учиться в училище, чтобы получить профессию станочника, за которую, как он слышал от своего дяди, платили хорошо. Одним словом, Родион мог стать третьим в списке на обучение в училище. Но не стал: Евгений Олегович не услышал от его мамы даже малейшего намёка на "благодарность". Зато услышал от папы Дениса Павлова. Денис, разумеется, через папу получил направление в училище, несмотря на то, что его в кадрах никто и в глаза не видел. Что он из себя представляет, можно только догадываться. Четвёртым «котом в мешке» оказался Филипп Шамин, мама которого в тот же день отблагодарила «благодетеля-кадровика».
За неделю «напряжённого труда» Галкину удалось группу будущих станочников сформировать. Он остался доволен и немедленно доложил напрямую директору завода, поставив в неловкое положение своего шефа.
В школах закончился очередной учебный год. Восьмиклассники, решившие продолжать обучение в девятом классе, а затем попытаться поступить в вузы, пошли покупать соответствующие учебники. Остальные разбрелись по приёмным комиссиям местных профессиональных училищ и техникумов. В их числе были и те двадцать бывших восьмиклассников, по мановению волшебной палочки оказавшихся в нужном списке.
С первого сентября группа, сформированная по неизвестному для директора училища принципу, приступила к занятиям. Через месяц в группе осталось пятнадцать человек, остальные пять просто перестали посещать занятия, их отчислили. Они попали сразу же на учёт в инспекцию по делам несовершеннолетних за бродяжничество. Остальные до Нового 1993 года дотянули. Но после его группа не досчиталась ещё трёх учащихся. Отчислили за кражу новогодних подарков из магазина.В марте отчислили ещё двух будущих станочников за драку в самом училище. В мае оставшиеся десять учащихся пришли на практику на завод. Галкин распределил их по цехам. После практики и на основании производственных характеристик начальников цехов, написанных, конечно же, руками мастеров, отчислили из училища еще шесть человек. На выпускной экзамен в июне пришли только двое: Ваня Муращенков и Гриша Гурин. Остальные двое, испугавшись, остались сидеть дома.
Ребята «с горем пополам» экзамен выпускной сдали, получили свидетельства о профессии станочника широкого профиля и были приняты на завод в головной цех, где особо чувствовалась нехватка станочников.
Через три месяца их родители пришли на приём к начальнику отдела кадров. Положив на стол расчётные листы за указанный период, они сообщили, что их дети, соответственно любимый Ваня и не менее любимый Гриша, собрались бежать для начала со своего цеха, а потом и с завода. Согласно расчётных листов, дети за последний месяц ничего не получили за свою работу, а остались ещё должны за питание в столовой. Родители, по их словам, методом «контрразведки» выяснили, что в этом цехе мастера торгуют нарядами на производственное задание. В итоге «старые» рабочие получают больше мастера, а «молодые» - ничего.
- Это же безобразие, Юрий Филиппович, - возмущалась мама Вани, - я воспитываю сына одна, но не пожалела денег на поступление сына в училище. И что я получила в итоге?
Приблизительно те же слова через пару секунд повторил и папа Гриши.
- Не понял, уважаемые родители? – задал вопрос Мешков. – О каких деньгах идёт речь?
- Пригласите своего работника и узнаете, - ответила за двоих мама Вани.- Вначале ему ещё и мало показалось, пришлось сумму «вознаграждения» увеличить вдвое.
- Сейчас Галкин в очередном отпуске, отдыхает на Канарах, - успокоил родителей начальник отдела кадров, - вернётся, он деньги вам вернёт. А ребят я переведу в ваш цех, под ваш личный контроль. Согласны?
- Премного благодарны.
Мешков сдержал слово. Вернувшись с Канар, Галкин вернул «взятку» обратно и, боясь преследования в уголовном порядке, в тот же день уволился по собственному желанию. Устроился «по блату» на другой завод. Такие «кадры» ни «в огне не горят, ни в воде не тонут».
Разбирая бумаги в столе уволившегося своего работника, Юрий Филиппович нашёл «запрещённый» список из восемнадцати работников, который составил Галкин, не получив от них «вознаграждения». Их дети на тот момент учились в десятом классе. Переговорив и с ними, и с их родителями, он, в конце учебного года выдал детям направления в техникум на специальность «Обработка металлов резанием».
Все восемнадцать выпускников по окончании обучения были приняты станочниками четвёртого разряда на завод. В головной цех, где руководство цеха и линейный персонал к тому времени заменили полностью. Больше там никто нарядами не торговал.
На вакантное место ведущего инженера по подготовке кадров приняли молодого специалиста, окончившего институт с «красным дипломом» по специальности «Психология и социология». Напутствуя его в работе, Мешков, как начальник, потребовал только одного, чтобы ни один «кот в мешке» на заводе не появлялся.
14.02.2016 г.
Фото из Интернета